***
Вновь серый день и вновь пустое место соседа по парте. Федор болел. Опять. Он сказал, что прийдёт сегодня после третьего урока, если ему станет лучше. И Гоголь надеялся на это. Но его надежды не оправдались. К ниму вновь пристали. Кто-то подошёл сзади и дёрнул за косичку, и пока Николай вскинул голову, собираясь повернутся на движение, его ударили об парту головой. Уже упомяналось что здесь были люди с психическими отклонениями? Такие умственно отсталые здесь тоже были. Коля жалобно пискнул под смех одноклассников. У того потемнело вглаза, все поплыло, но он поднял голову с деревянной поверхности, пытаясь сосредоточится на чем-то. В ушах звенело, оглушая и не давая думать ,давя на мозг; в глазах плыло, а щека с носом пылали в боли. Наконец его взгляд ухватился за темно-красное пятнышко, в которое с каждой секундой капали новые капельки. Кап. Кап. Кровь. Гоголь подскочил с места и побежал к выходу. Конечно, не подумав , он вскочил резко и чуть не упал от потемнения в глазах, но ухватился за стену и продолжил путь к туалету. Тому самому школьному туалету. Ладонью прикрывая кровоточащий нос ,он бежал к двери. Обшарпанной и жалобно скулящей. Со скрипом петель он открыл дверь, тут же скрываясь за ней. Посмотрев на себя в чуть треснувшие зеркало над раковиной, Гоголь замер. Из носа хлещет кровь, правая щека красная от удара, пухлые губы так же кровотачат. Они всегда были нежными и гладкими,но теперь на них появились синячки- ранки. Поставив перед собой руку, Коля оценивал потери: часть указательного пальца и почти вся внутренняя сторона ладони были в жидкости. Сплюнув он облакотился на раковину. Он обещал не плакать. Он обещал всегда радыватся жизни и находить плюсы. Но тут их не было! Просто не было чего искать! Но по старой и засевшей привычке Николай начал смеяться. На глаза накатились слезы. Картина явно не из лучших: подросток стоит у зеркала, смеётся и плачет, перемазанный в собственной крови. Походило бы на убийство, но Коля не такой. Наконец улыбка сползла с лица. Где же Федор когда он так нужен. Помяни черта– и он появится. Дверь с ужасным скрипом открывается, а в проёме появляется высокая фигура в привычной белой рубашке, которая весела не нем весьма свободно, рукава закатаны до локтей.(которую, к слову, Достоевский стал носить по просьбе Гоголя, ведь тот упомянул что белый цвет пойдет ему куда больше ,чем черный) и классических черных штанах, кедах. Привычный образ для парня с неделю. Блондин обернулся на брюнета. Тот застыл в проёме ,смотря на клоуна с неким ужасом и печалью. Наконец новенький умылся, стирая следы слез и крови с лица, вновь поворачиваясь в Дос-куну, что так и стоял в дверном проёме молча. Шаг. Ещё один. Два шага. Достоевский стоял почти в плотную к Николаю. Закусив губу, сжав руки в кулаки он обнал его, крепко прижимая к себе и утыкаясь холодным носом куда- то в шею. –Прости , что не сдержал обещание. Я обещал всегда быть рядом,а теперь бросил, и все так развернулось, мне очень жаль. Гоголь, я не думал что– –Замолчи. Я в порядке. Никто не думал что так случится, а значит ты и не виноват, Федор– Отрезал его блондин, обнимая в ответ. На самом деле эти обнимашки часто спасали его. Случайные или поддерживающие на катке, тренировках в зале, сейчас. Это успокаивало блондина, давая понять что он кому-то да нужен. Он утыкнулся в черные пряди, зарываясь в них. Сейчас это было похоже на любовные объятья. Но это всего лишь поддержка. В воздухе витал запах конфет, крови, жасминового чая и сладкого шампуня, в перемешку с запахом кофе с молоком, новых книг и дождя. Было тепло, было уютно. А Федор в очередной раз убедился: сердце фигуриста такое же хрупкое, как первый лед. Он понял это, когда Гоголь вжался ему в плечо, плача. Николай пытался казаться сильным, но у него слишком мягкий характер. И Достоевский не хотел ничего менять. Сердце фигуриста хрупкое, как хрусталь, первая ледянная корочка льда при малейшем минусе на улице. Оно очень хрупкое, но теплое и нежное, требующие любви и поддержки, не смотря на ледянную оболочку. И сейчас это нужно было Гоголю как никогда. И Достоевский ,спустя минут пять , поможет быть и больше, разрушил хрупкую тишину, отстраняясь и удивлённо смотря на парня. –Ты подстригся?– Хмуро спросил Федор, не довольно складывая руки на груди. –Хах, есть такое– Усмехнулся парень. Смотрелось это... Мягко говоря странно, но Федя не мог отрицать, что это не портило, а даже подходило к образу клоуна. Короткая основная стрижка и длинный хвост косички, который сейчас достовал где- то чуть ниже лопаток. Интересно, на скол ко они вырастут, когда Гоголю будет ,например, восемнадцать?***
<i>Хрупкий хрусталь Разбился во тьме, Кровавыми стеклами Проподая в пустоте. Хрупкое сердце, Ранено больно Кинжалом остырым, Заточенным тонко. Ледянная корка треснула, Давая свободу слезам. И вновь обрело обличие Хрупкого хрусталя, Под видом катка. Ранимое сердце Раненно больно. Но раны не посыпанны солью убого. Раны заклеинны, Заботой излеченны. Сердце цело, Страданья- не вечны.