Убитые бабочки совершившие перерождение.

Вот и настал тот роковой день, который так трепетно ждал Гоголь. Крутился всю ночь и уснуть не мог, бедный. Но не смотря на это он подскочил довольно рано, и первым вопросом Федора было "Где Николай?". Проснувшись, вновь от холода, Федя увидел, что комната пуста. Николай мог бы сидеть рядом, за столом или на полу, разбирая вещи, но в воздухе витала тишина и одиночество. Но через некоторое время в разум Федора проник новый звук: он услышал журчание воды, а после и открытие дверного замка. Из ванной вышел Николай ,одетый в одну лишь растянутую до колен рубашку, в которой он обычно спал. На мокрых волосах, которые так и клеились к лицу, худым и развернутым плечам, спине, свисая белоснежными прядями ,висело полотенце. Гоголь прошел к окну, задумчиво вытирая волосы уже влажным полотенцем. Казалось, Николай и не заметил брюнета, что с самого начала наблюдал за ним, рассматривал и изучал. Наверное через минут двадцать на самом деле бесполезных попыток высушить волосы обычным мохровым полотенцем, Коля кинул его на батарею, подходя к стоящему на столе зеркалу. –Никош, может феном волосы посушишь?– Зевнул Федор, приподнимаясь на локтях.Голос от недавнего пробуждения был низким, чуть хриплым, пробирающем до приятных мурашек по телу. Достоевский мигом обратил на себя внимание чуть испуганного блондина. Николай повернул к ниму голову, чуть вопросительно смотря на него, а после вновь уставляясь в зеркало, расчесывал мокрые волосы. –Я никогда не сушу волосы феном–Чуть приподняв плечи ответил Николай, разрезая своим звонким и легким голосом тишину. Достоевский вздохнул, не хотя вставая с кровати и уходя в ванную. Гоголь остался у стола в спальне, думая как заплести волосы на выступление. Все таки нужно что-то думать и с гримом, и с волосами... В комнату возвратился брюнет, садясь на край кровати и подзывая к себе Колю. Блондин лишь послушно вздохнул, захватив резинку да расчёску со стола, после чего сел перед Федором на пол, давая полную власть над своими волосами. К слову, Достоевский все делал трепетно, аккуратно и осторожно, пытаясь как можно деликатнее распутывать белые пряди и расчесывать их, при этом высушивая феном. В скором времени Демон отложил фен, расчесывая волосы одноклассника и аккуратно собирая пряди то в хвост, то вновь их отпуская. Думает, что будет лучше смотреться с костюмом. В итоге выбор пал на его обычную прическу- косичку, только теперь брюнет делал ее аккуратнее, пышнее, вытягивая прядки придавая объема. –Готово–Уставше выдохнул Достоевский, вставая с кровати и убирая все вещи на свои места. На часах показалось всего девять часов, а значит у них есть два свободных часа на свои дела. Гоголь благодарно чмокнув бледную руку помощника, так же встал, доставая из сумки костюм и относя его в соседнюю комнатку, в которой покоилась гладильная доска. Блондин был просто в восторге от своей выступающей одежды. Яркая, желтая рубашка, свободно расстегнутая у воротника; свободный белый плащ, скорее, похожий на длинный смокинг; белые брюки; красные бархатные перчатки; на шее яркий, алый бантик. Это был образ клоуна, которым Николай был больше чем доволен. Обычно на выступлениях были наляпистые и замысловатые костюмы, которые глаз режут, а тут не замысловатый костюм, который не выделялся чем-то особым, кроме своей яркости,но своим отличием от всей массы и цеплял. Так что Николай был уверен в себе. Да и Достоевский постоянно говорил что-то поддерживающее, трепал по голове, поглаживал по щекам что бы успокоить. И Гоголь ему благодарен за это, помогает как никогда.

***

Наконец настал тот роковой час. Сейчас Гоголь наконец выходит из раздевалки, направляясь к катку. Сейчас он был в своей обычной одежде во время тренировок- белая футболка, спортивные шорты и черные перчатки. Сейчас время размяться, а потом все по очереди будут выходить на лед уже со своим номером. Николай на чуть дрожащих ногах вышел на лед с остальными, отрабатывая номера и просто разогреваясь. Среди них Николай узнал Кеку Изуми из Японии и Кьюсаку Юмено, так же из Японии. Он был знаком с ними на прошлых соревнованиях. Только вот они оба пошли на трибуны. Они были младше Николая- Кеке было десять, а Кью всего восемь. Но они уже были на соревнованиях среди детей и подростков, так что Коля все равно знал их. Долгая разминка, вечные взгляды на трибуны, которые постепенно заполнялись народом, и ожидание. Наконец все сошли с катка, уходя в раздевалки , в ожидании первого человека на катке. Гоголь выступал вторым, так что у него было время. На ватных от волнения ногах он пошел в раздевалку, в которой его ожидал Федор. –Эй, ну ты чего?– Спросил Достоевский, мягко улыбаясь подходящему к ниму Николаю. –Мне страшно, вдруг я ошибусь или еще что-то –Вяло процедил Коля, опуская полные грусти глаза. Он правда волновался и боялся, что его полностью втопчут в дно. –Ну иди сюда. У тебя все получится, слышишь? Постарайся ради меня– Поддерживающе, мягко и так тепло сказал Федор, заставляя себе верить. Эти объятья, уже такие родные, теплые и нужные. –Хорошо...–Сиплым голосом наконец ответил Коля, упираясь холодным носом в такую же шею одноклассника. –Более того, ты уже был и не на одних соревнованиях, так что я уверен что тебе не о чем волноваться. Уверен, все будут в восторге от тебя и твоей программы!– Достоевский пытался подбодрить своего мальчика. Гоголь лишь мило улыбнулся, наконец отпрянул и вновь хихикая от недовольного Федора, у которого отобрали тепло. Блондин стал переодеватся, поправил рукава и бант на шее, волосы и чуть сползшую резинку. Вскоре достав зеркало из сумки он принялся делать грим. Гоголь нарисовал под глазами треугольники, чуть подвёл края губ в улыбке, конечно же глаза(стрелки там, что ещё делают?). В общем и целом был занят делом, пока Федор наблюдал за мониторами в коридоре, в ожидании конца чужой программы.

...

–Гоголь, пошли!– Брюнет потянул гимнаста на каток. Выступление первого человека уже подходило концу, так что стоит поторопиться. Сквозь толпу людей, что смотрели представление на мониторах в коридорах, они пробрались к самому катку. Николай поспешно сел на лавочку, обувная коньки и поспешно завязывая шнурки на них. –Коль–Окликнул Федор оного, стоя рядом. Гоголь покорно поднял голову, останавливая пальцы в не законченном узле шнурков. –Ты справишься, я верю– С этими словами брюнет нагнулся, кратко чмокнув блондина в губы, а позже выровняясь, делал вид что" он тут не при делах и вообще смотрит за номером другого человека", что уже кончал его. –А... Да, хорошо. Я постараюсь ,Дос-кун– Чуть слышно, заикаясь проговорил Николай, заливаясь краской и наконец завязав эти шнурки. Встав на пол он оглянулся: человек уже сходил со льда. Теперь его очередь. =На лёд ступает бывшая звезда фигурного катания среди детей и подростков, мальчишка выступающий в одиночном катании среди мужчин и в парном катании за Россию, и это Николай Гоголь, с номером "Clown Tiers". Посмотрим, что нам покажет Николай, выступая в свои тринадцать лет за Россию!= Прозвучало в динамиках, отдаваясь эхом по всему залу. На трибунах постепенно начали подниматься трёх цветные флаги, а по помещению прошёлся гул не терпеливых зрителей. Среди них Николай заметил Чую и Дазая, что радостно махали ему и держали в руках маленькие флажки; так же там были Кека и Кью, что с удивлением осматривались, не ожидая увидеть старого знакомого и услышать его имя; так же в передних рядах сидели Рюноске, Ацуши, Юан, Сигма... Все были тут в его ожидании ... Гоголь вздохнул, наконец выходя на лёд. Выступление началось.

***

Ты известен всем звездой, Что пал под тяжестью судьбы. Так что теперь они воскликнут Когда увидят подарок судьбы? Стал сильнее мальчик, Обрел друзей, Любовь, заботу, Стал сильнее поднявшись с колен. И кто теперь будет плакать горько От застарелых шрамов ? Не ты ли?...