***
Чайник закипает, а с кухни уже топает Федя, с тарелкой в руках. Подходя, брюнет поставил суп на тумбу у кровати, тыкая пальцем в спину блондину. Чуть помедлив Гоголь поворачивается, фокусируя взгляд на Феде, что глазами указывал на готовый суп. Конечно, он был не прекрасен, ведь еда из пакетиков не может быть настолько вкусной как настоящая, но мальчики довольствовались этим. Николай подвинулся ближе к краю, садясь и поднимая в руках горячую тарелку. Чуть подумав он принялся за пищу, пока довольный своим делом брюнет отошёл к ноутбуку на столе. Уже через пол часа он обернулся, завидев Гоголя, что смирно сидит на краю кровати, втыкая в пустоту, и пустую тарелку, что стояла на той же тумбе. Федор вздохнул, отходя от стола и вновь садясь на кровать, подтягивая Николая к себе. Он теплый. Так что никто не сопротивлялся . Парни лягли в постель. Коля все ближе льнул к прохладному Феде, закрывая глаза и наконец засыпая. А Достоевскому оставалось лишь убирать белые прядки волос, что редко да падали на сонное личико блондина.***
–Никоша, я дома!– Прокричал брюнет, захлопывая за собой дверь. Так как мальчики все ещё обычные школьники, они были вынужденны питаться лапшой быстрого приготовления и кашами, супами из пакетиков. Парни не жаловались, хоть знали что это надоело обоим. Особенно Федору. У него всегда были проблемы с питанием, а тут это. Ладно, сейчас речь чуть о другом. Достоевскому прислали денег из дома, так что он сходил в магазин и решил сделать сюрприз Коле. Завтра уже соревнования, а Николай никак не мог расслабиться. После того раза он нормально не ел и не спал, ведь его не заставляли. Но сейчас ему обязательно нужно нормально поспать, поесть, а после и выступить. Пока брюнет снимает верхнюю одежду и обувь, к ниму уже босыми ногами бежит Гоголь. Парниша встал в дверном проёме, подходя и забирая белый пакет. Лишь на миг коснувшись чужой ладони, а после, чуть подумав, хватает одну из красных от холода рук, чуть растирая. –Федор, у тебя руки ледянные! Иди мой их и делай себе горячий чай!–Блондин удалился на кухню, поставив чайник и оставив пакет там. Эта простейшая забота от не просто друга, а от (не будем скрывать) любимого человека очень грела душу. Осознание что за тебя беспокоятся и всегда ждут очень льстило,но Достоевский вёлся на это. Так что послушавшись блондина ушел в ванную, пытаясь отогреть руки в теплой воде. В это время чайник уже закипел, и было слышно, как Николай с начала наливает кипяток в кружку а после как шуршит пакет из магазина. Федя заходит на кухню, останавливаясь в дверном проёме . Коля держит в руках не большую упаковку леденцов, на столе лежит средний набор суши-роллов, рядом упаковка жувачки и бутылка минералки. –Доволен?– С усмешкой вопрашает Федор, глядя на Гоголя и подходя ближе, наконец забирая свою чашку с горячим чаем, грея о нее руки. –Дос-кун, дурак...– Чуть надув (к слову мягкие ) щёчки Николай кладет на стол пакет с карамельками, осторожно приобнимая Демона. А Федор лишь прижимает ближе, отпивая чай и чуть поглаживая по спине.–Ну-ну, ты чего? – –Дурак–
***
Ранее утро. В мусорке уже пустой набор от суши, сломанные палочки и клоки белых волос, а за окном утренняя краса. Николай мог безчисленными часами наблюдать, как падают белые снежинки большими хлопьями, как встаёт солнце, окрашивая бледное зимнее небо в огненные тона. Как это же солнце окрашивает бело-серые облака в розовый, ярко оранжевый и жёлтый. Зимний Московский рассвет завораживал. Так что Гоголь не боялся стоять перед открытым окном в одной только спальной рубашке, прижимаясь к груди Достоевского, что стоял сзади и обнимал его, уложив свою голову блондину на плечо. Вот и настал тот роковой день. День соревнований.