Сокрушая барьеры. История первая. Единственный последователь

Очередная ветка зацепилась за капюшон плаща, Питер схватил ее, переломил надвое и швырнул обломки в ствол дерева. Проклятый день, проклятый дождь, будь оно все проклято! Дождь и правда лил уже два дня подряд, лес промок насквозь. А Питеру как назло понадобился кусок дерева, и не какого-нибудь, а именно дуба. Старый Рэнди Тумелл ухитрился сломать деревяшку, которая последние тридцать лет заменяла ему левую ногу до колена, и попросил выстругать новую. Заниматься этим Питеру не хотелось, но не откажешь же старику, который еле ходит! И вот теперь изволь шлепать по мху, напитавшемуся водой, как губка, сапоги уже промокли насквозь, плащ тоже, и ради чего, спрашивается? Ни Рэнди, ни кто-либо другой в деревне не стали относиться к Питеру более душевно, чем до его похода за Барьер. Теперь, спустя два года, ему даже казалось, что его сторонятся еще больше. Этим походом он не добился признания, а лишь укрепил свою репутацию чудака не от мира сего. Однако, как только кому-то из деревенских требовалась помощь, они без стеснения бежали к нему, тут их отстраненность как ветром сдувало. Это злило Питера, но отказать он, конечно, не мог. Да и вообще, все как-то паршиво в последнее время. Беспросветно. Ожидание возможного нападения страшно выматывало, тоска по Фэлри разъедала изнутри. Теперь он знал, что эр-лана нет в Башне, а значит, они, скорее всего, больше никогда не увидятся. Почему, ну почему все так? Зачем вообще нужна любовь, если она приносит одни страдания?! Питер со всей силы пнул торчащий из мха трухлявый пень, и он развалился на куски, мокрицы и жучки, оказавшиеся без укрытия, судорожно заметались. «Вот и мы так же будем бегать, когда оморонцы доберутся до нас», — мрачно подумал Питер. Хотел стереть воду с лица, но не нашел ни одного сухого кусочка на одежде и свирепо высказался. — Не знал, что ты умеешь так ругаться, — раздался за спиной знакомый голос. Питер резко развернулся. В трех шагах под деревом стоял Винни и с ним — а точнее, за ним, как подобострастные собачонки — Илон и Макси. Эта троица с детства шлялась вместе, сейчас они повзрослели, впряглись в лямку деревенской жизни, но в свободное время следовали прежней традиции. — Чего вы тут забыли? — буркнул Питер. Он уже давно не чувствовал к Винни ничего, кроме досады, а уж его дружков и подавно не хотел видеть. Он вообще никого не хотел видеть. Никого, кроме Фэлри. Винни шагнул вперед — на его красивом лице блуждала непонятная улыбка, не то неуверенная, не то виноватая, влажные каштановые волосы завивались в пружинные кольца. — Слушай, дай пояс опробовать. Ну пожалуйста. Не будь таким жадным, не ты один мечтаешь полетать. Снова здорово! Что ж за день такой сегодня, все один к одному! — Сколько раз повторять, не дам! — сердито отрезал Питер. — Вы не умеете им управлять, разобьетесь насмерть, и я еще виноват останусь! — А ты научи, жалко, что ли? — произнес Илон, чернявый и неказистый с виду. Макси визгливо хихикнул. Он тоже вырос хоть и мускулистым, но некрупным — Винни словно специально подобрал друзей помельче, чтобы они его не затмевали. — Этому так сразу не научишься... — рассеянно ответил Питер, охваченный ярким воспоминанием — золотистый луг, синие одежды Фэлри, мягкий голос, подбадривающий его: «Подпрыгни как можно выше и скажи про себя — «вверх». А Питер подумал: «Лети!» И полетел. Рука, стиснувшая плечо, сдернула его с небес на неприглядную землю. Винни стоял совсем рядом, в его взгляде светились любопытство и ребяческая жадность. — Да чего ты жмешься, дай, говорят! От тебя не убудет, если мы разок попробуем! Питер вырвался из захвата, поскользнулся на мокром мху и чуть не упал. Парни засмеялись. Вспыхнула ярость — бессильная ярость человека, которому нечего противопоставить обидчикам. — Да вы хоть знаете, чей это пояс? — выкрикнул Питер, сжимая кулаки. — Такие жалкие ублюдки, как вы, недостойны даже смотреть на него! Смех мгновенно стих. Винни прищурился, уперев руки в бока. — Ты кого назвал ублюдком? А ну повтори! Урод больной! Питер отшатнулся, словно эти слова ударили его по лицу. — Думаешь, я не замечал, как ты на меня пялишься? — Винни обернулся к дружкам, словно брал их в свидетели. — Слюни чуть не до колен на меня пускал, с самого детства. А теперь я, значит, жалкий ублюдок? Что, нашел кого получше за Барьером? — А если и нашел? — лицо Питера пылало, словно от солнечного ожога. — Тебе-то что? — Ну, видать ему ты тоже не по нраву пришелся со своими слюнями, — усмехнулся Винни, — раз ты здесь. Илон и Макси снова прыснули со смеху, и глаза Питера заслонило черное бешенство. Он и раньше злился и мог броситься в драку, но теперь все иначе. Глядя на эти гогочущие рожи, он впервые отчетливо понял, что может убить. Одиночество, тоска, отчаяние и ярость подступили к самому горлу, взгляд метался по сторонам, но увы, ничего, что могло бы сойти за оружие, не находилось. — Да ты!.. — крикнул он, уже понимая, что проиграл. — Ты вообще ничего не знаешь! Не представляешь даже! Вонючее ничтожество, так и будешь сидеть всю жизнь в этой вонючей деревеньке с вонючей женой и детишками! — А вот это уже обидно! — заявил Винни и вдруг, прыгнув к Питеру, со всей силы ударил его кулаком в лицо. Перед глазами вспыхнула молния, прямо как в тот раз, когда он улетал из Оморона в грозу. Питер повалился навзничь, сильно ударился спиной обо что-то твердое — но это была ерунда по сравнению с болью в разбитых губах. — Много вообразил о себе, а? — Винни рывком распахнул плащ Питера и вцепился в пояс. — Думаешь, побывал за Барьером и стал каким-то особенным? Особенного в тебе только то, что ты хочешь совать парням... Питер, не помня себя, вцепился в его запястья. Снять пояс Винни, конечно, не сможет, а вот сломать — запросто. И, вероятно, такой исход его тоже очень даже устроит. Оба крупные, высокие, они были примерно равны по силе и несколько секунд боролись, катаясь по мокрой траве. Наконец Питер изловчился, ударил противника головой в лицо и бешеным усилием оттолкнул его от себя. — Чего встали, помогите! — заорал Винни, но его дружки не успели сделать и шагу, как вдруг незнакомый голос произнес: — Насилие — не лучший способ решить проблему. Винни быстро выпрямился и развернулся. Питер судорожно пытался встать, но проклятый плащ зацепился за куст. По лицу текла кровь вперемешку с дождевой водой, он кое-как смахнул это все, протер глаза... и оцепенел. Метрах в десяти от него под деревьями стояли несколько человек в одежде сегов из Оморона. Не узнать эти брюки и куртки из темно-серого, гладкого материала, было невозможно. Капли воды скатывалась по нему, не смачивая. Сеги стояли с непокрытыми головами прямо под дождем — двое мужчин и две женщины с длинными, завязанными в хвост волосами. Никакого оружия у них как будто бы не было — зато у каждого под курткой виднелся точно такой же пояс, как у Питера. Как оказалось, очень кстати. Никто не успел произнести ни слова, как вдруг Илон и Макси, стоявшие ближе всех к незваным гостям, молча набросились на них. Внезапное нападение застало сегов врасплох. И если бы просто нападение! Питер не верил своим глазам — Макси, мелкий пакостник и трус, который в жизни не дрался, потому что панически боялся боли, с рыком вцепился в горло одному из сегов, сначала руками, а потом явно зубами. Женщины с криками пытались оторвать его от своего спутника, колотили по голове и плечам, но безрезультатно. Второй мужчина не мог им помочь — он отбивался от Илона, нападавшего с неменьшей яростью. Винни, поскальзываясь на мокрой траве, побежал к ним. — Прекратите! Вы что, спятили?! Илон! Питер, сидя на земле, видел, как он подбежал к месту схватки... и как будто споткнулся, замедлился на миг... а потом схватил одну из женщин за голову и дернул в сторону. Раздался короткий хруст, и безжизненное тело свалилось к его ногам. Вторая женщина оказалась сообразительнее — увернулась от Винни, подпрыгнула и взмыла в воздух. Питер кое-как встал на ноги и последовал ее примеру. Над лесом дождь обрушился на него с удвоенной силой. В бело-золотом сиянии «крыльев» капли вспыхивали огнем и превращались в крохотные радуги. Питер огляделся, приставив ладонь козырьком к глазам, чтобы их не заливало. Серое марево облаков жалось к земле, но он почти сразу увидел крохотную черную фигурку, быстро удаляющуюся по направлению к Оморону. «Крыльев» у нее не было, и она казалась страшно одинокой и беззащитной в огромном, истекающем дождем небе. Питер не стал выяснять, чем закончилось сражение. Развернулся и на предельной скорости помчался к деревне, прикрывая лицо от хлещущих струй воды. — Говорю тебе, они словно взбесились! Питер ходил взад-вперед по кухне, вытирая мокрые волосы полотенцем. Ни сухая одежда, ни горячий отвар из ягод не смогли унять колотившую его дрожь. Отец сидел у стола и, нахмурившись, наблюдал за его метаниями. Дождь вроде поутих, потом опять начал злобно лупить по крыше и окнам, точно хотел пробить их насквозь. — Быть может, сеги как-то их спровоцировали? Напугали? — Да нет же, нет! Один из них только сказал, что насилие — не выход из ситуации, но не думаю, что это достаточно веская причина, чтобы вцепляться зубами в горло. — Питера передернуло, он сел напротив отца и схватил его руку, лежавшую на столе. — Это то, о чем я тебе говорил — вторжение! Они собираются напасть на нас! — Пока, судя по твоим словам, это мы на них напали, — заметил отец. Он казался спокойным, лишь частое, неглубокое дыхание выдавало его тревогу. Питер запустил пальцы в волосы. — Это какая-то ерунда, бред, полный бред! Ерунда — любимое мамино слово — отдалось отчаянием в душе. Если бы только мама и дедушка были здесь сейчас! Отец, конечно, очень хороший, прекрасный человек и блестящий мечник, но почему-то Питеру всегда казалось, что он вряд ли может кого-то защитить — скорее, сам нуждается в защите. Внезапно в дверь забарабанили с такой силой, словно хотели снести ее с петель. — Откройте! Пожалуйста, откройте! Питер с содроганием узнал голос Винни и схватил отца, поднявшегося с места, за руку. — Не открывай! Что если он помешался и убьет и нас тоже?! — он выскочил в коридор и крикнул. — Пошел прочь, убийца! Я видел, что ты сделал, и все об этом узнают! — Питер, ради Всемогущего! — из-за двери донеслись рыдания. — Я не виноват! Впусти меня! Ты меня знаешь с детства, помоги, пожалуйста! Отец быстро прошел в спальню, откуда появился через пару минут с мечом и кинжалом в руках. Кивнул Питеру, мол, открывай. Тот помедлил, но вид оружия действовал успокаивающе. Хотя он все еще помнил, как Винни просто схватил ту женщину и свернул ей шею. Произошло это в мгновение ока, ей не помог бы ни меч, ни кинжал, даже если бы они у нее были. Никто даже глазом моргнуть не успел. — Питер... пожалуйста... Рыдания за дверью перешли в тонкий скулеж, словно кто-то выбросил под ливень маленького щенка. Питер покачал головой и отодвинул засов. А сам отошел назад на несколько шагов. — Заходи, но медленно. К нам не приближайся. — Хорошо! Хорошо! Дверь тихонько приоткрылась, и Винни буквально вполз в дом, двигаясь по сантиметру. Тщательно затворил дверь за собой и замер в коридоре — вода с него буквально текла, на полу мгновенно образовались лужи. Мокрый, дрожащий, Винни как будто стал меньше ростом, вид у него был самый жалкий. — Питер... господин Матье... — прошептал он. Отец указал ему на кухню. — Можешь зайти и обсушиться. На столе горячий отвар.