Связи

Кенши замер, прокручивая в голове обрывки воспоминаний. Это случилось не так давно, но кажется, что прошла целая вечность. Сколько всего он отдал этому мечу, положил всю свою дальнейшую жизнь на борьбу со злом. Поначалу пришлось тяжело, но предки были рядом. Именно они научили его заново жить со слепотой, управлять телепатией и развивать телекинез. Однако после стали требовать за это плату, которая проявлялась в полном подчинении. Если Кенши случайно застал человека в беде, то непременно должен был ему помочь, хотел того или нет. Он должен был всё время лезть в гущу событий и помогать простым и не очень людям. Со временем такая жизнь стала напрягать. У него отобрали зрение, нормальную жизнь, а теперь отобрали и свободу. Что ещё потребует Сенто, чтобы он, наконец, смог оплатить долг, в который влез не по своей воле? Его душа уже и так принадлежит клинку. Даже после смерти Кенши продолжит своё служение, но только как наблюдатель и советчик. Хикару говорил ему, что со временем воспоминания тускнеют, и некоторые души становятся блёклыми копиями людей, которые только и делают, что бормочут что-то несвязное и бродят, не видя перед собой никого другого. Предки пообещали, что такая участь Кенши не грозит, но всё равно было очень страшно. Оставалось лишь надеяться на то, что его связь с Сенто будет такой же крепкой, как и у них. Ведь именно поэтому колдун не сумел похитить их тогда. Он выдохнул и растёр руками лицо. Тело снова пробрала дрожь. Спать уже не хотелось, поэтому лучше пойти к Ханзо и узнать, куда они направятся дальше. Мечник встал и взял Сенто, подошел к огню, протянул к нему руки и поёжился. Было уже довольно холодно, но кто-то до сих пор исправно подкидывал ветки в огонь. Видимо, Ханзо ещё не спал. Стоило поискать его. Он только развернулся, чтобы обойти местность и услышал, как сзади кто-то подходит. — Ханзо. — Да? — он коротко выдохнул и кинул охапку веток на землю. — Ты чего тут? — Не спится, — отмахнулся Кенши. — Скажи, куда теперь мы направимся? — В глубины Ширай Рю. Сейчас мы находимся на окраине, здесь не жили воины, в основном мирные жители и землепашцы, но для Лин Куэй это не стало помехой, — удивительно, но тон его голоса оставался спокойным. Мечник вздохнул. — Нужно почтить их память. — Некого тут уже почитать, — обречённо сказал Ханзо. — Даже костей и тех нет. — Животные, — злобно процедил сквозь зубы Кенши. Почему-то он чувствовал лютую злость за гибель тех, кого даже не знал. Эмпатия была ему свойственна, но не в такой степени. Это было странно, но сейчас некогда задумываться о причинах этих чувств. — Остается только поставить за каждого по палочке благовония. — Палочек не хватит, — горько усмехнулся мечник. Он сел на бревно и согнулся, прижав руки к себе. Голова всё ещё болела, но теперь к боли, вызванной множеством голосов, прибавилась боль от недосыпа. Идти куда-то в таком состоянии будет сложно, но такое происходит не в первый раз. Неизвестно ещё, в каком расположении духа находится Ханзо, ведь, судя по всему, сон этой ночью к нему так и не пришёл. Вдруг Кенши почувствовал, что рядом с ним сели. — Что тебе снилось? — спросил Ханзо, глядя в огонь. — Ерунда всякая, — небрежно сказал Кенши, не желая снова вспоминать неприятные события. — Кошмары из прошлой жизни? — Можно и так сказать. У нас обоих жизнь разделилась на «до» и «после». — Ты вспоминаешь то, каким был? — казалось, что этот вопрос был адресован вовсе не ему, а скорее самому Ханзо. — Стараюсь не думать. — Без прошлого нет будущего, — он поднялся с бревна и вздохнул. — Надо идти, если мы хотим успеть к полудню дойти до того самого места. — Хорошо, а ученики? — Я разбужу их. Кенши кивнул и встал, стараясь не делать лишних движений. Пора закончить то, за чем они сюда прибыли. Когда все ученики проснулись и были готовы отправится в путь, Ханзо вновь повёл их за собой. На этот раз дорога будет более лёгкой, потому что на пути не встретится скалистых троп. Помехи могут составить разве что обломки от построек, разбросанные тут и там, и довольно холмистая местность. С каждым шагом, приближавшим их к цели, он чувствовал себя всё более странно. Они идут именно на то место, где всё началось, туда, где его предсмертный взор в последний раз увидел жену и ребёнка. Хуже всего было то, что Скорпион тоже это помнил и сейчас буквально рвался наружу, словно дикий зверь. Грудь Ханзо пекло, но не от нагрузки, а от того, что внутри начинало разгораться пламя преисподней. Нужно держать себя в руках. Он не получит желаемого. Скорпион не возьмёт над ним верх, не в этот раз. Главное — не думать о Харуми и Сатоши, но сделать это было всё сложнее по мере того, как они приближались и Ханзо узнавал знакомые места. Где-то он получал задания, где-то просто покупал рыбу, но теперь всё лежало в руинах. Он отомстил, но это не вернуло клан к жизни, а сделало только хуже. Стоило тогда послушать Рейдена, возможно, сейчас счастье уже пришло бы к нему в дом. Не только медитации и внутренняя дисциплина помогали удерживать зверя внутри, но и страх и сожаление, а также обещание, данное мечнику. Ханзо больше никогда не станет рабом гнева. Но не только ему сейчас было плохо — Кенши то и дело останавливался отдохнуть или спотыкался на ровном месте. И вот, когда ему в очередной раз потребовалось перевести дух, Ханзо осмотрелся и понял, что дальше ученикам идти не стоит. Впереди могло быть много злых духов, которые, почуяв живую плоть, принялись бы рвать и метать, в бешенстве убивая каждого. Он оставил мечника сидеть на камне, а сам отвёл остальных в сторону и приказал: — Разбейте лагерь тут и ни в коем случае не идите за нами. — Но, грандмастер, почему? — спросил самый старший ученик. — Дальше вам идти нельзя. — Мы справимся, грандмастер, поверьте нам, — тут же подхватили его мысль остальные. — Нет! — его ответ был резок и не терпел дальнейших возражений. — И запомните, если грандмастер приказывает, значит надо слушать его. — Простите нас. Ученики разом поклонились, а Ханзо продолжил: — Обыщите местность и если найдете людские останки, непременно сожгите их, иначе нам несдобровать. Злые духи учуют вас и захотят убить. В них уже нет жалости, они не знают пощады. Защищайтесь и защищайте друг друга, словно братья. В Ширай Рю не терпят трусости, но ещё строже там карается предательство. Если хотите уйти, то идите обратно к окраине. Когда миссия окончится, то мы встретимся, но вернуться вы уже не сумеете, — он сложил руки за спиной и расправил плечи, а потом добавил. — И запомните, признать свою слабость сумеет лишь сильнейший. До встречи. — До встречи, грандмастер, — ответили ему хором все двадцать человек. Ханзо развернулся и подошёл к мечнику. Тот сидел на камне и массировал виски. Видимо, его клинок уже ничем не помогал. Оставалось только надеяться, что остаток пути будет для них обоих посильным. Иначе есть риск того, что Кенши сойдёт с ума, а Ханзо навсегда утонет в агонии печали. — Идём. Мечник встал, но почувствовал, как его тянет назад. К счастью, на этот раз удалось удержаться. Они развернулись и ушли туда, где всё началось. Ученики лишь обеспокоенно наблюдали, как две фигуры исчезают среди разрушенного города. Впереди был небольшой холм, на котором виднелись обугленные балки деревянного домика. Туда они и направлялись, потому что дальше лежит прямой путь к главному храму, а точнее тому, что от него осталось. Кенши едва переставлял ноги, взбираясь на вершину. Дышать ему становилось всё тяжелее, будто впереди был не воздух, а густой смог. В какой-то момент силы покинули тело мечника, и он едва не полетел вниз. К счастью, Ханзо успел ухватить его за руку и помог взобраться. Они остановились лишь на мгновение, чтобы перевести дух. Кенши давно выпил свои запасы воды, поэтому сейчас всё его нутро буквально изнывало от жажды. Ханзо подал ему свою флягу, а сам взглянул на развалины храма и вдохнул полной грудью воздух, пропитанный кровью, смертью и страданиями. Он закрыл глаза, пытаясь успокоить вновь накативший приступ гнева. Перед глазами вспыхивали картины полыхающей деревни, окровавленных трупов, жителей, которые в панике пытались спасти себя. Вдруг на плечо тяжело легла рука. Кенши зацепился за него, чтобы не упасть. Это мгновенно привело Ханзо в чувство, но когда он взглянул на мечника, то испытал некоторое беспокойство. Тот отчаянно тряс головой, будто что-то отрицая, пока, наконец, от него не послышалось тихое: — Нет…нет, пожалуйста, — он прижал ладони к глазам и надавил на них, — я не могу всех вас спасти, не могу, оставьте меня в покое. Ханзо понял, что мёртвые души из Ширай Рю продолжали мучать его, но, к сожалению, ничего не мог с этим поделать. Оставалось только взять его за плечи и встряхнуть. — Они не реальны, слышишь? Ты не обязан слушать всех, сосредоточься на мне, — видя, что это не помогает, Хназо похлопал его по щеке. — Кенши? Но мечник не слушал, а только продолжал тереть глаза, будто ему что-то мешало. Духовное зрение не улавливало чёткой картины даже с повязкой. Перед взором был только непонятный зрительный шум, который состоял из сотен людских душ, снующих туда-сюда, нашёптывающих ему свои имена. Видимо, они тоже решили, что Кенши — праведник, которому суждено освободить их. Он пытался вяло оправдаться на нападки других духов, которые осуждали его выбор: — Я не хотел этого, не хотел брать меч, меня обманули, обманули, простите меня, простите, — следом за этой фразой последовала другая, совершенно не связанная с предыдущей. — Я не справился, я не смог выполнить долг, но я не могу отдать больше, клянусь. Ханзо понял, что, как и он сам когда-то, мечник сейчас находится в плену у своих сожалений. Надо как-то попытаться привести его в чувство, но никаких идей у него не было. Не стоило применять грубую силу, потому что могло стать только хуже. Оставалось только продолжать говорить с ним: — Кенши, — мягко начал Ханзо, — ты в безопасности, они тебя не тронут, — он старался сделать тон голоса как можно более мягким, но уже давно отвык так разговаривать. — Я не слышу, я не слышу их, всё хорошо, — Кенши зажал уши ладонями и выпрямился, тяжело дыша. Судя по всему, говорил мечник сейчас не с ним. — Что случилось? — Ханзо, — он повис на его плече и поднял голову, — надо идти дальше. — Ты в порядке? Кенши покачал головой. От жуткой головной боли хотелось плакать, сжаться в комок, чтобы его больше не трогали. Но никто не даст ему такой возможности, поэтому нужно взять себя в руки. Он поджал губы, медленно проговаривая: — Я чувствую их, мы уже почти на месте, давай спустимся. Ханзо колебался лишь мгновение, прежде чем твёрдо сказать: — Давай руку. — Хорошо. Они взялись за руки, крепко стиснув их, чтобы не потерять друг друга по пути, и стали спускаться вниз по холму. Кенши теперь шёл более уверенно, но всё равно ему будто что-то или кто-то мешал. Он догадывался о природе этих помех, но не решался спросить, словно это могло вновь вывести мечника из равновесия. Однако ему нужно убедиться, что всю дорогу Кенши будет в здравом уме, поэтому Ханзо попросил: — Поговори со мной. — О чем? — Неважно, я должен знать, что ты говоришь именно со мной, а не с ними. Кенши почувствовал, как его руку крепко сжали в знак поддержки. Он улыбнулся и устало ответил: — Как скажешь, — тон собственного голоса показался ему странным, будто бы приглушенным, даже голоса духов, звучавшие наперебой, затихли. — На самом деле мне снился Сенто. — Что именно было во сне? — Я не совсем понял, — мечник тяжело выдохнул, перешагивая каменный обломок, — но это связанно с моим прошлым. — Мгм, продолжай, — Ханзо кивнул, показывая, что готов выслушать всё что угодно. — Пусть я благодарен этому мечу и готов посвятить ему жизнь, но всё же, — Кенши закусил губу и машинально сжал руку Ханзо, сердце забилось вдвое сильнее. Слова, которые он собирался сказать, были очень рискованными, — всё же я страшусь своего будущего. Они остановились. Мечник почувствовал, как на него направлены сотни взглядов, и редко какой выражает понимание. — Он должен был это услышать рано или поздно, — вздохнул он. — Я не хочу скрывать что-то от них. Мы должны были разобраться с этим рано или поздно. Ханзо взглянул на него. Раньше Кенши казался ему вовсе за пределами таких чувств, как страх или гнев, но сейчас он выглядел таким уязвимым, таким измотанным. Оставалось только гадать, сколько ещё боли судьба уготовила этому человеку. Но он не побоялся показать свою уязвимость, потому что знал, что его не осудят. Ханзо встал напротив него и положил обе руки на плечи: — Как родители не всегда любят своего ребёнка, так и предки могут быть не всегда тобой довольны, но я уверен, что связь между вами не разорвётся. Это я говорю тебе из собственного опыта. — Спасибо, — Кенши вздохнул и положил ладонь на лицо, — правда, спасибо тебе, что помогаешь мне пройти через всё это. — Ты делаешь гораздо больше. Мечник усмехнулся и кивнул вперед: — Двигаемся дальше? — Да, мы уже близко. Оставалось пройти буквально пару улиц, и они достигнут главного храма Ширай Рю. Именно здесь грандмастер раздавал остальным поручения, наказывал провинившихся и карал неугодных. Ханзо довелось видеть всё это своими глазами, иногда даже попадать под горячую руку мастеров. То, что он был лучшим, не давало ему привилегий поступать, как вздумается. Отец и вовсе выступал против его вступления в клан. Возможно, послушай он этих советов, всё бы обернулось совершенно иначе. Ширай Рю подарил ему любовь, достаток, но так же легко всё это забрал. Никто не давал гарантий на то, что будет легко, напротив, Ханзо знал, на что шёл, но ему всегда думалось, что это он первым погибнет на одной из миссий, а не его семья. Иногда судьба может идти загадочными путями, которые не предугадать ни одному человеку. Кто бы знал, что спустя годы стенаний в преисподней придётся вернуться на то место, где всё началось? С самого начала Ханзо знал, что это путешествие будет трудным, но сейчас почему-то внутри стало спокойно. Они спустились по разбитой деревянной лестнице в низину, где стоял храм. Он удивительно хорошо сохранился, несмотря на случившийся здесь пожар. Каменное здание обвалилось лишь наполовину, другая же часть была цела. Видимо, туда им и надо. Догадка подтвердилась в тот момент, когда меч Кенши засиял бледно-голубым светом, указывая на присутствие духов в этих местах. Теперь им следует быть вдвое осторожнее. Ханзо — потому что над ним может захватить власть Скорпион, а Кенши — потому что он мог упасть в обморок от перегрузки. Они оба глубоко вдохнули, собираясь с силами, а потом ступили на территорию храма. Сперва ничего не происходило, но чем ниже удавалось спуститься, тем больше им становилось не по себе. Ханзо знал, что под главным залом есть тайное помещение, куда и вёл Сенто. Они спустились туда, пройдя сквозь спрятанную в стене дверь, а после приготовились к худшему. Кенши вынул клинок из ножен, а Ханзо призвал огонь. Это могло как стать их спасением, так и погибелью. Ведь, чем дольше он горел, тем больше гнев наполнял его. Если не удастся удержать Скорпиона, то погибнут все. Ханзо зашёл первым и потерял дар речи. В центре большого зала парили над землёй тысячи голубоватых силуэтов. Пусть он и не знал каждого лично, но сердце болезненно сжалось. От целого клана в сотни человек остался лишь один. Огонь на ладонях сам собой погас. Ему не хотелось вредить им, возможно, удастся просто поговорить. Ханзо приоткрыл рот, но как только вошёл Кенши, слова перестали иметь смысл. Духи ринулись к нему, умоляя о чём-то но слов уже, к сожалению, было не разобрать. Он не чувствовал потустороннее на таком тонком уровне, поэтому мог лишь видеть призраков и говорить с ними. Убедить их в чем-то, а уж тем более повлиять — нет. Разве что можно попробовать запугать. Ханзо заслонил Кенши, зажигая на руках призрачный огонь. — Что ты делаешь? — Хочешь сражаться с ними в одиночку? Мечник нервно усмехнулся: — Уверен, это плохая идея. — Мы пришли помочь вам, — сказал Ханзо, обращаясь к духам. Те жутко взвыли в агонии и взметнулись вверх, а потом обрушились на него всем скопом. Призраки были вполне осязаемы, чего никто никак не мог ожидать. Они рвали на нём волосы, царапали руки и с остервенением пытались выколоть глаза. Когда же Ханзо пытался отогнать их огнём, призраки просто разлетались в сторону. — Пригнись! — послышалось у него из-за спины. Он подчинился и над головой просвистел клинок, разрубив пополам около десятка призраков. Они закричали, подняв руки к небу, и рассыпались снопом голубых искр. Кенши закрыл уши, согнувшись пополам. Ханзо пусто смотрел вперёд. И вот он снова виноват в их смерти. Не стоило оставлять Ширай Рю, тогда, может быть, они не погибли бы. Понятно теперь, почему призраки начали нападать — они хотели забрать его с собой. Ханзо протянул к ним руку, будто бы желая уйти вместе, но вдруг в голове родилась внезапная мысль, которая больше была похожа на пощечину самому себе. Вот что не давало душам упокоится с миром! Это он сам. Боль, которую он испытывал, была для мёртвых собратьев подобно цепи, которая крепко держит их в царстве живых. Это неправильно. Они страдали при жизни и страдают после смерти. Сколько же бессонных ночей он провел, вспоминая былое! Именно из-за этого вся работа с Кенши шла насмарку. Мечник до сих пор стоял у него за спиной, отбиваясь от призраков. В груди поднялся гнев, но он не был похож на то, что Ханзо чувствовал, когда пришёл сюда. Это чувство будто бы принадлежало ему самому, а не Скорпиону, потому что было намного слабее. И почему прошлое до сих пор продолжает отравлять ему жизнь? Он уже решил начать всё с чистого листа, так почему не оставить его в покое?! Злость была направлена вовсе не на них, а на самого себя. Его сил было достаточно, чтобы положить в честном бою два десятка человек, но не хватает силы воли, чтобы отпустить умерших? Это значило только одно: он слабак, гнев застлал ему глаза, вот почему всё это время Ханзо ощущал себя так странно, то гневаясь, то чувствуя полнейшую пустоту. Скорпион хотел выжечь у него все чувства, чтобы месть полностью заняла его разум, и тогда он будет хозяином тела Ханзо. Теперь, когда всё стало ясно, ему нельзя допустить, чтобы кто-то пострадал. Нужно укротить свои эмоции и направить их на то, чтобы они помогали, а не были помехой. Пусть он и не является человеком, но какая кому теперь разница? Разве ученики уважали бы его, если бы считали монстром? Разве Кенши помог бы ему, если бы думал так же? Решил бы он исправится, если бы это убеждение всё ещё сидело бы в нём? Ему не нужно становиться прежним, чтобы жить дальше. Он справится со всеми бедами и со Скорпионом внутри! Поставит его на колени и заставит прислуживать, как когда-то Куан Чи заставил служить самого Ханзо! Он будет бороться до конца за то, что теперь у него есть! Огонь на его руках вспыхнул ярче, и их обоих отделило от духов стеной пламени. Кенши прикрыл рукой глаза, будто бы свет мешал ему, а когда всё прекратилось, души замерли на месте и тихо смотрели на них. Гнев Скорпиона постепенно таял, а вместе с ним и его силы. Ханзо тяжело выдохнул и погасил огонь. За его спиной всё ещё стоял мечник, который держал клинок наготове. Что-то подсказывало им обоим, что это ещё далеко не всё. Так и случилось. Духи восприняли его как угрозу и потеряли человеческий облик, превратившись в подобие полусгнивших трупов, а в следующий момент понеслись на них с нечеловеческой скоростью. Они уже приготовились защищаться, как вдруг краем глаза Ханзо заметил голубую вспышку. — Сенто! — в панике вскрикнул Кенши и потянулся к клинку. Он остановился буквально в миллиметре от обезумевших духов, и после последовала вспышка света такой силы, что чуть не отбросила даже живых. Призраки мгновенно разлетелись кто куда, а клинок остался парить в воздухе, всё ещё сияя. Воцарилась гробовая тишина. Ханзо посмотрел сперва на меч, а потом на его хозяина. Кенши был бледным, словно мел, а губы были приоткрыты, будто он хотел что-то сказать. Обойдя его, мечник медленно приблизился к Сенто. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы поднять трясущуюся руку и взять клинок. — Кенши, — тихо начал Ханзо, но его быстро перебили. — Пойдем, — голос мечника звучал странно, будто в горле у него стоял ком, — нам больше ничего не угрожает. Когда они поравнялись, то Ханзо заметил, что единственная душа, которую не задел духовный свет — это Харуми. Она посмотрела на него и мягко улыбнулась. На её руках спокойно спал младенец. В это невозможно было поверить. Его жена снова улыбалась ему, хотя последние несколько дней в её глазах нельзя было прочитать ничего, кроме отвращения и ненависти. Харуми поманила его к себе. Ханзо подошёл и взглянул ей в глаза. — Ханзо, — она улыбнулась и опустилась на один уровень в ним. Вопреки тому, что в груди разлилась удушливая волна боли, он сумел ответить на её улыбку, как и всегда делал при жизни. — Не думал, что увижу тебя вновь, — выдохнул Ханзо, пытаясь бороться с желанием упасть перед ней на колени и молить о прощении. — И всё же это и правда я. Прости меня за те слова, — она опустила голову, глубоко сожалея, — я чувствовала такую сильную злость и не знала как с ней бороться. — Нет, это ты меня прости, — он протянул к ней руки и набрал побольше воздуха, — я столько всего должен тебе сказать. Прости меня, вы погибли по моей вине, я должен был быть сильнее, чтобы суметь защитить вас. Харуми сокрушённо покачала головой. — Не вини себя, — её рука легла ему на щеку, от чего Ханзо вздрогнул, — я не хочу, чтобы из-за этого ты превратился во что-то гадкое. Ты самый лучший человек, которого я знала, помни об этом, — она прижалась к нему лбом и прошептала. — Отпусти себя, даруй прощение своей израненной душе, не заставляй её больше гореть. Ханзо закрыл глаза, понимая, что это их последние мгновения вместе. Он молчал довольно долго, прежде чем прошептать: — Обещаю. Они отстранились друг от друга, и Харуми взглянула на Кенши. — Мне уже пора? — тепло спросила она. Если бы призраки могли плакать, то на её глазах уже непременно навернулись бы слёзы. — Да, — мечник поджал губы, — мне очень жаль. — Ничего, — её взгляд вновь устремился к мужу, — прощай. — Прощай. Провести ритуал перехода в загробный мир такого количества душ будет очень трудно. Кенши и так был на пределе своих возможностей, а после этого рисковал не выдержать и упасть в обморок, а то и вовсе умереть. Нужно было придумать что-то другое, что не потребовало бы такого количества сил. Однако неожиданно он почувствовал, как кто-то касается его плеча очень тихонько, будто бы боится, но это явно был не Ханзо. Между лопаток тоже почувствовалось чьё-то лёгкое прикосновение. Кенши сразу понял, кто это был. Он глубоко вдохнул и крепче сжал Сенто, сделал несколько пассов, а потом клинок засиял. Когда свет погас, то мечник устало опустился на колени. Ханзо присел рядом с ним, положил руку ему на плечо и хотел поблагодарить, как вдруг Кенши заговорил первым. Слова были неразборчивыми, но удалось разобрать несколько: — Сейчас…в обморок…твоя…проблема. А потом он ничком рухнул на пол. Ханзо едва удалось его удержать, чтобы тот не разбил себе лоб об камни. Из горла вырвался смешок. Он похлопал мечника по спине, а после поднялся, взвалив его себе на плечи. Не забыв захватить клинок, они покинули храм. Там, за его пределами, их уже давно ждали.