***
Меня отвезли в тихую прохладную палату, единственным звуком в которой был шум кондиционера под потолком. Рану на моем лбу зашили, а от иглы, находящейся в правой руке, к капельнице тянулась длинная трубка. КТ, к счастью, не выявило признаков кровоизлияния в мозг, так что мне необходимо было лишь провести некоторое время в больнице, чтобы окончательно восстановиться, и чтобы врачи убедились в отсутствии каких-либо осложнений. Я, наконец, смог вздохнуть с облегчением: в больнице я был в безопасности. Здесь уж точно никто не сможет до меня добраться. Поразмыслив немного над своими дальнейшими действиями, я решил, что мне следует попросить телефон у кого-то из персонала больницы, чтобы посмотреть в интернете, как заблокировать мой собственный, украденный злоумышленником телефон. Я потянулся вбок и занёс палец над кнопкой вызова персонала, как вдруг услышал настойчивый стук в дверь. Я тотчас подпрыгнул на постели, перепугавшись, но, когда дверь распахнулась, на пороге показался человек, которого я прекрасно знал. — Пыт? — удивлённо протянул я и взглянул на часы — была уже практически полночь. — Что ты здесь делаешь? — Что за вопросы? Где ещё я могу быть, если один из моих лучших друзей угодил в больницу? — Пыт пододвинул стул, стоявший у стены, к кровати, и сил рядом со мной. — Если что, я сказал медсестре снаружи, что я член твоей семьи. Иначе меня не впускали. — А как ты узнал, что я здесь? Я сидел, не двигаясь, и внимательно смотрел на него. — Я пытался дозвониться до тебя весь день. Я хотел пригласить тебя выпить сегодня вечером в ресторане моего друга, но ты не снял трубку даже в одиннадцать вечера. К этому моменту я звонил тебе уже раз пять или шесть, так что я начал волноваться и поехал к тебе. Кто-то из соседей, кого я встретил у твоего дома, рассказал, что тебя увезли на скорой. Конечно, я испугался, так что решил лично проведать тебя. — Пыт приподнялся, потянулся ко мне и сдвинул прядь волос с той стороны лба, где находился свежий шов. Я похолодел на мгновение. — Что случилось? Расскажи, Банн. Вот и мой шанс. Если я расскажу Пыту о произошедшем, он найдёт способ мне помочь. К тому же если у человека, который ворвался ко мне ночью, в самом деле есть связи в полиции, он никак не сможет узнать, что я рассказал обо всём. Пыт — как раз кто-то, кому мне следует довериться и подробно описать произошедшее. — Ты ведь слышал о женщине, которая повесилась на днях? — Да, мне докладывали об этом. Кажется, я даже что-то читал об этом деле в интернете. Ты ведь и вскрытие её проводил, да? — Пыт вытянул телефон из кармана и принялся что-то гуглить, параллельно продолжая расспрашивать меня: — Капитан сказал, она покончила с собой из-за депрессии и проблем в отношениях с парнем. А, была ещё предсмертная записка, так? Я ничего не пропустил? — Что пишут в новостях? Я проигнорировал его вопросы и вытянул телефон из ладони. Заголовок статьи, которую открыл Пыт, гласил: «Учительница, страдающая от депрессии, повесилась в собственной квартире из-за разрыва отношений». На странице также имелась пара фотографий тела мисс Джанейры, накрытого белой тканью и лежащего на больничных носилках. Я пролистал статью до конца и отметил, что последнее предложение звучало как «…Тело было доставлено в больницу для выяснения причины смерти». Что ж, в новостях не упоминался тот факт, что мисс была убита. Этого я и ожидал: Капитан Эм звонил мне прошлым вечером и спрашивал о результатах вскрытия. Он сказал, что не будет сообщать прессе о том, что реальной причиной смерти покойной было убийство, чтобы преступник решил, что полиция ни о чём не знает и потерял бдительность. — На самом деле… — Я сделал глубокий вдох и рассказал Пыту обо всём, что случилось в действительности. Его глаза по мере того, как я говорил, все сильнее расширялись от шока. Когда я приступил к той части, где ночной злоумышленник разбивает мою голову об пол, Пыт всплеснул руками и грязно выругался: — Вот же блядство, Банн! Да как тебя угораздило? — Пыт порылся в своем кармане и вытянул наружу белый смартфон, не тот, с которого я только что читал новости, и отдал мне. Я автоматически взял его, и Пыт кивнул в ответ на мой неуверенный взгляд. — Возьми. Если что-нибудь случится, свяжись со мной или с полицией. Тут есть номер капитана Итипола — это на крайний случай. Что ж, это как раз то, чего я хотел. Теперь я чувствую себя полностью защищённым. И всё же я не мог не спросить: — Ты всегда носишь с собой два телефона? — Ну конечно. Один рабочий, а второй специально для того, чтобы общаться с девушками. Я вполне обойдусь без него, бери. Я покачал головой. Легкомысленность этого бабника немного ослабила мою тревогу. Подумав ещё немного, я решился всё же спросить: — Не думаешь, что мне следовало бы сообщить об этом Капитану? Тот человек узнает, что я это сделал? Может, у него и в самом деле есть свои люди в полиции. Сказав это, я поморщился. По одной только этой моей фразе было легко понять, насколько я на самом деле напуган всем произошедшим. Пыт пару секунд поразмыслил, а потом ответил: — Послушай, думаю, сейчас будет лучше, если ты не станешь ничего предпринимать и просто попытаешься успокоиться. Сделай, как он сказал: напиши в отчёте, что причиной смерти мисс стало самоубийство, а я уж найду способ донести до полиции, что произошло на самом деле. У меня куча полезных знакомых то тут, то там, уверен, среди них есть кто-нибудь, кто сможет нам помочь. А ты пока должен хорошо позаботиться о своей безопасности. Я пришлю пару своих парней, чтобы они проследили, что с тобой ничего не случится. — Я ещё никогда не видел Пыта таким сосредоточенным и серьёзным где-то кроме зала суда. Он придвинулся ближе и легко встряхнул меня за плечи, пытаясь привести в чувство. — Расслабься. Я правда никому не позволю тебе навредить. —…. Прости, что так тебя напрягаю. Несмотря на некоторую неловкость по этому поводу, я чувствовал облегчение из-за того, что рассказал ему обо всем. Ничто в моей ситуации не смогло бы помочь сильнее, чем чувство безопасности, которое Пыт мне обеспечил. Он кивнул, поднимаясь. — Эй, как я мог бы поступить иначе? Это ведь жизненно важно, кем бы я был, если бы не попытался тебе помочь? Если произойдет что-то из ряда вон, сразу звони, ладно? А я пойду и найду кого-нибудь, кто сможет тебя защитить. — Спасибо, Пыт. Я в самом деле был ему так благодарен. Как только всё это закончится, я обязательно приглашу его поесть в какой-нибудь чертовски дорогой ресторан и позволю заказать хоть всё меню. Вскоре после того, как Пыт вышел за дверь, молодая медсестра навестила меня, чтобы измерить температуру и давление. Я попросил её выключить свет перед тем, как она ушла, так что теперь я мог моментально понять, что кто-то собирается войти в мою палату: если бы это произошло, я сразу увидел бы тень, загородившую узкую полоску света под дверью. Мне удалось наконец-то заблокировать свой собственный номер телефона. Сделав это, я немного успокоился, отложил смартфон Пыта в сторону и прикрыл глаза, собираясь поспать. Хотя моя голова и стала болеть намного меньше, лучше мне все равно не стало. Что ж, судя по всему, меня ждёт ужасно длинная и паршивая ночь.***
Я проснулся через какое-то время, устало потёр глаза и попытался сфокусировать зрение на часах, висящих на стене. Тусклая полоска света, пробивавшегося из-за двери, не позволяла мне видеть комнату в деталях, но мне всё-таки удалось рассмотреть время: было 2:45 ночи. В голове всё еще неприятно гудело, но всё же эти ощущения не шли ни в какое сравнение с той болью, которую я испытывал до этого. Я медленно сел на кровати, изо всех сил стараясь не заваливаться в сторону, но в итоге всё же схватился за стену, потому что держать равновесие мне по-прежнему было довольно тяжело. И вдруг я заметил листок белой бумаги, упавший с груди мне на ноги, когда я приподнялся. Моё сердце тотчас заколотилось в бешеном ритме… Что еще за чёрт? Я медленно протянул руку и поднял листок. Мои пальцы дрожали, когда я разворачивал его; горло сдавило ужасом, стоило мне осознать, что этот же идеальный каллиграфический почерк я уже видел немногим ранее. Я ведь предупредил Вас о том, что Вам не следует сообщать об этом кому бы-то ни было. Вас не устраивает моё вежливое отношение к Вам, Доктор? Что ж, придется преподать Вам урок. Скажите «пока» прокурору. О нет… Мое сердце пропустило удар, замерев в ужасе. Я медленно обернулся, чтобы сразу же наткнуться взглядом на знакомую фигуру, расположившуюся на диване в углу. Жуткий страх сковал мое горло. Я должен сбежать отсюда так быстро, как только возможно, чтобы позвать на помощь. Я попытался подняться с постели, но что-то было не так: все силы словно бы разом покинули мое тело, зрение было нечётким, хотелось спать. Несмотря на все старания, мне так и не удалось даже спустить ноги на пол. Тень справа от меня двинулась, приближаясь. Я рывком развернулся, чтобы нажать на кнопку вызова персонала, но преступник с лёгкостью предотвратил это, схватив меня за плечо и силком уложив на постель. Я попытался закричать, но большая ладонь в чёрной перчатке грубо заткнула мне рот. — Если не хотите умереть прямо сейчас, лучше ведите себя хорошо, — приказал мужчина. Паника охватила каждую клетку моего тела. Я и до этого момента практически не сомневался в этом, но теперь, когда он заговорил, знал наверняка: этот человек — тот самый злоумышленник, который напал на меня ночью. Я запомнил его голос и манеру прятать лицо. Вся эта ситуация должна была заставить моё тело кипеть от адреналина, я должен был сделать хоть что-нибудь, но вместо этого я лишь чувствовал, как мое сознание становится всё менее ясным с каждым мгновением. Как я вообще могу так сильно хотеть спать, находясь в подобном положении? Мой взгляд вдруг остановился на катетере, через который в моё тело по каплям проникал физраствор. Не может быть. Только не говорите мне, что… — Просто, чтобы Вы знали: я не собирался вредить Вам. Всё это — Ваша собственная вина. Он потянулся к бутылке с физраствором одной рукой, принявшись регулировать скорость подачи, в то время как я сумел собрать последние силы воедино и попытался оттянуть его руку от своего рта. Ожидаемо, мне не удалось ничего сделать, поэтому я мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как преступник достает из кармана шприц, заполненный прозрачной жидкостью. Я также мог лишь сдавленно мычать и кусать его ладонь, когда он грубо схватил меня за предплечье и придвинул иглу ближе. Я продолжал вырываться, брыкался, но он все равно сделал, что собирался: ввёл жидкость в капельницу. Мои веки тотчас сделались свинцовыми и тяжёлыми до ужаса. Что он мне вколол? Седативные? Диазепам? Мидазолам? Сознание начало уплывать сразу же, как только препарат попал мне в кровь. — У Вас есть один секрет, Доктор. — Его голос, казалось, удалялся. — Но проблема в том, что я тоже его знаю. Что ж, Вы не оставили мне выбора: придется использовать его против Вас, какая жалость.