Трикстер

      Стайлз упал на узкую кровать, словно подкошенный. Ногицунэ сел у него в ногах, положив руку ему на голень и мягко её поглаживая. Длинная, изматывающая поездка в компании молчаливого мрачного Питера вымотала Стайлзу все нервы. А ведь им ещё предстояло ехать завтра вместе из Сакраменто, где они решили немного отдохнуть, до Бейкон Хиллс. Ещё несколько часов убийственных взглядов и острых шпилек, призванных не только показать остроумие Питера, но и задеть. Похоже, трюк, который они провернули, чтобы выведать у Кейт больше информации, не пришёлся Питеру по вкусу.       — Это было жестоко, — проворчал Стайлз, до сих пор чувствуя отголоски вины.       То, как Кейт обращалась с Питером, как говорила о пожаре с нескрываемым наслаждением, как угрожала и рассказывала о том, что собирается сделать с оставшимися Хейлами… Что ж, даже Стайлзу захотелось вырвать ей глотку. Когда всё это затевалось, Стайлз не думал о том, что Питер может быть не законченным ублюдком, а кем-то, кому всё ещё важна семья. Он явно заботился о благополучии Дерека и Коры, а его нарочито незаинтересованные вопросы о предполагаемой дочери, личность которой знала Лидия, наводили на мысль, что и отнятая когда-то дочь могла быть ему не совсем безразлична.       — Или волк вводит тебя в заблуждение своими печальными и злыми взглядами, — вздохнул лис, когда Стайлз битый час мусолил эту тему у себя в голове, напряжённо всё обдумывая.       — Нет, — ответил Стайлз, вспоминая жёсткую линию челюсти, когда Питер сжимал зубы, слушая небрежные размышления Кейт о том, как здорово было бы убить Кору на глазах Дерека; думая о том, как глаза Питера темнели от гнева на слова Стайлза о том, что ему не известна личность его дочери (он злился, злился на свою сестру, которая отняла у него право выбора); размышляя о том, что Питер стал сумасшедшим убийцей не просто по прихоти. — А даже если так, у меня всегда есть ты, чтобы разрушить все его тщательно построенные планы по манипулирования мной.       Ногицунэ издал тихий смешок и без предупреждения слился с ним, но Стайлз даже не вздрогнул. Он уже привык к этому странному ощущению проникновения в его сознание и тело.       Вечером они вышли наружу, вдоволь отдохнув на неудобной кровати с комковатым матрасом. Питер отказался ехать вглубь города, чтобы найти приличный отель и они заселились в первом попавшемся хостеле. Чистом и опрятном, но старом и насквозь пропахшим топлёным сливочным маслом.       Стайлз выбирал книгу, которую мог показать отцу как только приедет, когда Питер оказался рядом с ним. Наверное, нашёл по запаху, этот псих.       — Выбираешь чем бы подпитать свой пытливый ум, Стайлз? — вкрадчиво спросил он, и Стайлз фыркнул.       — Точно. — Они стояли в разделе с книгами про знахарей, ведьм-самоучек и травников. Они не были волшебными, просто выдумки обычных людей, не знающих ничего о сверхъестественном, но Стайлзу нужна была только правдоподобная обложка. Вряд ли его отец захочет копаться в какой-то книге. На глаза попалась подходящая обложка, и Стайлз, не задумываясь, схватил понравившуюся книгу и отправился на кассу. — Покажу её отцу, как оправдание своему долгому отсутствию.       Питер выглядел так, словно хотел сказать ему, какой Стайлз идиот.       — Наша поездка длилась дни, а не часы, — заметил мужчина, словно Стайлз и сам этого не знал. — Ты пропустил несколько учебных дней, и твоё оправдание — сомнительного содержания книга?       Стайлз мог признать, что это звучит не очень надёжно.       — Папа научился смиряться с моими выходками. Книга — номинальное оправдание, и мы оба это знаем. Он просто не будет спрашивать. — Он сумел скрыть горечь своих слов, но Питер бросил на него такой взгляд, словно понимал, каково Стайлзу от такого положения вещей.       Но он не стал комментировать, и Стайлз был благодарен. Он отдал книгу, чтобы её упаковали, отмерил нужную сумму денег и обратил внимание на телефон. Стайлз зарядил его только после сегодняшнего сна и вспомнил, что не касался его с самого начала поездки. Последний раз он написал отцу непосредственно перед тем, как вылез из машины в проливной дождь, зная, что Ногицунэ вот-вот «предаст» их и подарит Кейт. Трудно было вспомнить о необходимости написать Скотту или отцу, когда Кейт связала их, или когда они выдавили ей глаза, или когда сжигали её тело и свою окровавленную одежду. Или когда Питер глазел на него то оценивающе, то мрачно, а Ногицунэ всё расхваливал его способность держать свои силы под контролем даже в крайне стрессовых ситуациях. Отец собирался убить его, не важны причины.       «Я в порядке. Только что купил нужную книгу. Потерял счёт дням!»       Стайлз прикрепил к сообщению несколько заранее добытых фотографий из некоторых музеев Сакраменто (одна была даже из пивоварни) и только что сделанное селфи с купленной книгой, после чего сделал массовую рассылку. Ему было лень отправлять это отдельно отцу, Скотту, Мелиссе и другим интересующимся.       За всеми этими манипуляциями он совсем забыл о Питере и вздрогнул от неожиданности, когда его голос прозвучал у самого уха.       — Если захотите убить ещё кого-нибудь из семейки Арджентов, я к вашим услугам, — прошептал Питер и попятился, когда Стайлз резко к нему повернулся, недовольный такой близостью. — Мне никогда не надоест смотреть на то, как охотникам выдавливают глаза. Это было на удивление красочно.       Стайлз скорчил ему рожицу и показал язык. Ему не хотелось думать о том, что будет какой-то следующий раз.

***

      Скотт воспринял его финт с Питером так, словно не произошло ничего странного. Ну, странное определённо произошло, но Скотт не злился, не обижался на скрытность и не делал глаза побитого щеночка, перед которыми Стайлзу всегда становилось стыдно. Даже если он до мозга костей был прав. Нет, Скотт просто уверился, что с ним всё в порядке, побуравил Питера убийственным взглядом и спросил, зачем Стайлз ездил в Сакраменто. Словно доверял Стайлзу во всём и верил, что у него была причина для того, чтобы куда-то уехать в компании Питера, не предупредив при этом никого из стаи.       — Я тебя люблю, — широко улыбнулся Стайлз и обнял довольного таким поворотом Скотта. Хотя в его глазах, несмотря на искреннюю улыбку, была настороженность.       Книга, которую Стайлз купил, чтобы прикрыть свою выдумку о причине поездки в Сакраменто перед отцом, упала на пол, забытая. Питер закатил глаза на их братские объятия и молча развернулся, направляясь к выходу.       Скотт, заметив его поспешный уход, отстранился от Стайлза и немного нахмурился.       — Если ты сделал что-то, Питер, я уговорю Дерека снова убить тебя, — сказал он в догонку мужчине, не повышая голоса, но стервозное выражение на лице Питера, когда тот повернулся, чтобы послать Скотту дерзкий взгляд, говорило о том, что его услышали.       — Из нас двоих пострадавший — я. Тебе следует следить за своим другом, МакКолл. — Питер говорил так, словно и правда был оскорблён. — Никогда не знаешь, насколько безумны знакомые лица.       — Я точно знаю, насколько безумен Питер Хейл, — фыркнул Стайлз, хотя, по правде сказать, степень его теперешнего сумасшествия не знал. До смерти Питер определённо был абсолютно невменяем. Сейчас в нём угадывался психопат, но он был приглушён и скрывался за слоями харизмы, сарказма и стойкого двуличия. Смотря на него, казалось, что он определённо что-то замышляет. Он был как бомба замедленного действия — подожди немного и подвох раскроется. Все просто ждали, когда же рванёт. — Но вместе с тем, я надеюсь, он ещё и благоразумен.       Питер махнул ему рукой и криво улыбнулся, молча уходя из дома Стилински. Стайлз принял это за знак того, что его угроза была услышана.       — Стайлз, — позвал его Скотт, и Стайлз увидел на его лице усталость смешанную с облегчением. — Я волновался за тебя. Мы все волновались. Мог бы хотя бы отвечать на звонки. Парочка скудных сообщений не вселили в меня уверенность в твоём благополучии.       Стайлз прикусил губу и сморщил нос, чувствуя стыд за то, что смел сомневаться в Скотте. Чёрт, наверное, если рассказать ему о Ногицунэ, он в первую очередь подумает о том, как спрятать их от Ношико. А потом не причинил ли лис ему вреда.       — Извини. Ты же знаешь, если я зациклюсь на чём-то, мне сложно обратить внимание на что-то ещё. — Стайлз мучительно долгую секунду думал о том, чтобы признаться ему во всём, но недовольный Ногицунэ прервал его размышления об этом. Это было решением их двоих. Стоило сначала договориться между собой, кому рассказывать, а кого оставить в неведении. — В любом случае, я купил потрясающую книгу! — возбуждённо улыбнулся Стайлз, поднимая упавший томик.       Скотт посмотрел на твёрдую, шершавую обложку и приподнял брови. Лицо его стало таким ехидным, что Стайлз в ту же секунду смекнул, что его лучший друг смеётся над ним.       — Ты был в Сакраменто четыре дня и выбирал всё это время книгу по кулинарии в компании Питера?       Лицо Стайлза вытянулось и он опустил взгляд на книгу. На корешке была нарисована веточка базилика, но чёткие золотые буквы легко развеяли бы любое сомнение о предназначении книги.       — Тут написано «Магия травников», Скотти. — Стайлз специально взял книгу с названием как можно более волшебным. — Мадам Спраут постаивла бы тебе Тролль.       Скотт фыркнул от смеха и прикрыл рот рукой, заметив невпечатлённый взгляд Стайлза.       — У моей мамы есть такая книга, Стайлз. — Скотт открыл её ровно на развороте и тыкнул пальцем в страницу, на которой был нарисован запечённый в зелени фазан. — В ней указывается, как лучше всего использовать травы в кулинарии.       Лицо Стайлза скисло, когда он молча слушал смех Скотта и Ногицунэ. Что ж, эту книгу показать отцу было не самым разумным вариантом.

***

      Стайлз стоял перед Неметоном в непривычном, уже забытом одиночестве. Ногицунэ наотрез отказался приближаться к месту своего заточения, а Стайлза разбирало любопытство, поэтому он не смог отказать себе в такой прихоти только из-за нежелания лиса следовать за ним.       Конечно, он уже бывал здесь. Но в прошлый раз Стайлз был немного контужен из-за аварии (джип потом целую неделю стоял в автомастерской, чтобы весь ущерб, полученный въездом в дерево, был устранён), рассеян из-за паники и страха не успеть спасти отца, Мелиссу, даже Криса Арджента и самую малость слеп — в лесу, где деревья скрывали свет звёзд и луны, стояла удушающая тьма, и увидеть что-нибудь значительное ему не удалось.       Теперь же Неметон раскинулся перед ним во всём своём срубленном великолепии. Широкий, низкий и чем-то неуловимо притягательный — к нему хотелось подойти, провести рукой по гладкому спилу, ощутить кончиками пальцев шероховатую кору, втянуть носом сладкий древесный запах. Неметон был волшебным, сейчас Стайлз ощущал это отчётливо и задался вопросом, не потому ли это, что теперь он сам был сверхъестественным существом.       — Удивительно видеть вас здесь, мистер Стилински, — послышался женский голос, и Стайлз неуловимо напрягся.       Он не обернулся, только выпрямился, спиной ощущая пристальный сильный взгляд. Ему самому было странно находиться здесь, и объяснить своё желание оказаться рядом с Неметоном не удавалось даже себе, поэтому Стайлз не стал отвечать на её замечание.       — Мне просто показалось интересным, что какое-то дерево — или даже пень — способно служить тюрьмой для могущественного тёмного духа, — облизнув губы, прохрипел он, почти не солгав. Раньше его удивляло это, но теперь, ощущая силу Неметона, он понимал, почему.       — Иногда самое безобидное на вид впоследствии раскрывается как наиболее опасное, — задумчиво проговорила Ношико, и Стайлз едва успел подавить дрожь от намёка, скрывающегося в её словах.       Они с Ногицунэ позаботились о маскировке, напомнил себе Стайлз. Ношико не могла ничего узнать. Если она думала, что Стайлз — слабый, никчёмный Стайлз — и есть Ногицунэ, это было лишь её догадками и бездоказательными теориями.       — Мисс Блейк показала нам, насколько опасен Неметон, — мрачно выдал он, делая вид, что не заметил тонкой нападки, призванной прощупать почву.       Ношико выглядела безмятежно, когда подошла ближе и встала подле него. Стайлз склонил голову набок, чтобы скрыть от неё участок за левым ухом, где не было символа личности, который её демоны обязаны были ему поставить. Следовало бы придумать имитацию, чтобы вызывать меньше подозрений.       — Дарак — ничто по сравнению со злом Ногицунэ, — убеждённо вымолвила лисица, строгим взглядом придавая своим словам весомости. — В диких лисах столько слоёв лжи, порочности и беспорядка, что порой они сами теряются в своём обмане.       У Стайлза пересохло во рту, когда все терзаемые его сомнения вышли на передний план, подпитываемые уверенностью Ношико. Всё же она знала Ногицунэ куда дольше. Её мнение было более объективным, хотя и затуманивалось личной вендеттой.       — Что вы имеете в виду? — решился спросить Стайлз, не смотря на женщину рядом.       Ношико не выглядела угрожающе, скорее — расслабленно. Она глядела на Неметон с печалью в глазах, а её поза говорила об усталости.       — Сложно судить о воплощении противоречия. Но одно я знаю точно. — Она повернулась к Стайлзу, и он не мог не встретить её проницательный взгляд. — Ногицунэ не умеют чувствовать. Они не могут прощать и сострадать. Такие, как они, любят обманывать себя, говоря, что чувствуют что-то, помимо злобы, жажды крови и низменного голода. Но это ложь. — Она положила руку на плечо Стайлза, сострадательно опустив уголки губ и сведя брови к переносице. Стайлз вздрогнул, но на этот раз не стал скрывать своей реакции. В нём боролись ужас, смятение, страх и отрицание. А ещё горечь, разъедающая изнутри. — Тебе следует запомнить, Стайлз. Ногицунэ не умеют любить.       Он стиснул зубы и опустил голову, скрывая слёзы. Он боялся правдивости этих слов больше всего на свете.

***

      Стайлз ничего не сказал Ногицунэ, но иногда ему казалось, что лис всё равно знает.       — Я никогда не сделаю тебе больно, — сказал он однажды, когда Стайлз потерялся в очередной спирали сомнений и ненависти к себе и своим мыслям (потому что как он мог сомневаться в Ногицунэ? Он столько сделал для него, доказывал свою преданность раз за разом… Но что если всё это — огромная правдоподобная ложь, терпеливо построенная мастером обмана?).       Стайлз вздрогнул от этих слов и посмотрел на Ногицунэ. Лицо лиса было непроницаемым первую секунду, но ухмылка, которой он так любит щеголять, быстро вернулась, хотя маска уверенности всё ещё не могла скрыть тоску в его глазах.       Стайлз смотрел на него так долго, что казалось, будто прошла небольшая вечность. Он видел знакомое — своё — лицо, видел безупречность и мнимую беззаботность. Видел ложь, которой лис пытался скрыть собственную уязвимость. Или Ногицунэ позволял ему увидеть?       Стайлз, не разрешая себе думать об этом слишком много, встал и подавил всхлип, позволяя себе упасть в объятия того, кто либо дурачил ему голову, либо готов был ради него на всё и даже большее.       — Может быть, она была права, искорка, — уткнувшись носом ему в шею, прошептал лис. — Может быть, я не умею любить. — Стайлз почувствовал горячее влажное дыхание на коже, прежде чем Ногицунэ осторожно сомкнул зубы и прикусил. Стайлз вцепился ему в плечи, не зная, как реагировать, не зная, хочет он оттолкнуть или притянуть ближе. — Ты мой. Ты принадлежишь мне. И никто не посмеет причинить вред тому, кто принадлежит мне. Этого более чем достаточно. — Слова прозвучали, как признание в любви, но Стайлз только усмехнулся, зная, что Ногицунэ не добавлял в это такой подтекст. В чувствах он частенько бывал необычайно прямолинеен.       — Сбавь градус жуткости, — фыркнул он, задаваясь вопросом, почему его вообще волнует вся эта часть о любви. Ношико посеяла в нём зёрна сомнений, которые добавились к уже существующим, но почему его так сильно задели именно слова о неспособности Ногицунэ любить?       Стайлз мог бы ответить почему. Любовь — это необыкновенное чувство, которое делало его самого человеком. Папа, Скотт, Лидия, Мелисса — они те, кто всегда будут в его сердце, и ему странно было представлять жизнь без них. Она была бы пустой, безрадостной, одинокой. И жестокой. Стайлз находил в себе смелость признать, что без любимых он был бы куда менее морально ориентированным на свет, который Скотт излучал каждой своей порой.       — Ты идеален, — выдохнул Ногицунэ, прерывая его мысли. Его дыхание обжигало влажный участок шеи, зубы снова поймали кожу и потянули. — Идеален для меня, искорка.       Жгучие, горячие покусывания, перемежаемые мягкими ласками языка, следовали по его горящей коже, и Стайлз дрожал, смутно осознавая, что на глазах выступают слёзы. Слова звучали в его голове, пульсировали синхронно с корчащимися тенями в груди, которые ныли от жажды, ужасающей своей интенсивностью.       Какая-то нуждающаяся, изголодавшаяся по прикосновениям, вниманию и похвале часть, которую Стайлз никогда по-настоящему не признавал, но знал, что она есть где-то глубоко, ноя под его рёбрами, тянулась к Ногицунэ без раздумий. Другая же, более трезвая и разумная, та, к которой следовало бы прислушаться, до гулкой боли в голове наполняла его разум образами, мыслями, воспоминаниями о крови на руках (таких же, как у него, но в то же время других), о больничном коридоре и ломающем что-то в груди снимке искажённого болезнью мозга, о голоде и тёмных, неестественных венах, выступающих на коже. Но кроме этого были ещё и долгие часы обучения, рассказы, призрачные прикосновения и волны утешения, которые стали для него многим, а Стайлз даже не помнил, когда успел привыкнуть к лису настолько, что не хотелось отпускать.       Всего этого было настолько много, слишком много, что Стайлз не мог сделать вдох. Дыхание учащалось, губы на шее были всё такими же горячими, а пальцы пробегали по бокам.       — Подожди, — задыхался Стайлз, рука поднялись, чтобы запутаться в непричёсанных, путанных волосах. — Остановись.       Ногицунэ отступил, но когда Стайлз посмотрел в его лицо, не увидел ни капли раскаяния. Он не нашёл это удивительным.       — Я хочу уничтожить её сейчас, — прорычал лис, когда Стайлз вновь вспомнил знающее, сочувствующее лицо Ношико. — Мы и без того долго ждали.       Стайлз припомнил недели, которые Юкимуры и Скотт провели в поисках Ногицунэ. Вспомнил Они, безжалостных и постоянно мелькающих рядом. Вспомнил Ношико у Неметона, которая то ли пыталась помочь, то ли посеять раздор между Стайлзом и Ногицунэ.       У него не возникло проблем с тем, чтобы выбрать подходящий ответ.       — Давай сделаем это.

***

      Интерлюдия       Скотт постукивал телефоном по раскрытой ладони, нервно шагая из стороны в сторону. Лидия наблюдала за ним безучастным взглядом и подпиливала ногти. В горле у неё свербило и чесалось, но она знала признаки крика, который должен был ознаменовать смерть кого-то близкого, и это был не он. И потому она не переживала за Стайлза так сильно.       — Я узнала! — влетела в комнату Эллисон, привлекая к себе внимание всех людей в комнате. Даже их недавнего пополнения — Киры. — Шериф звонил моему отцу. Он не хотел никого из нас беспокоить, поэтому позвонил «зрелому человеку с опытом», чтобы что-то уточнить.       — Так ты знаешь зачем Стайлз поехал в Сакраменто? — Скотт не поверил короткому сообщению о том, что ему нужна была какая-то там книга. Если бы это действительно было так, он ни за что на свете не поехал бы туда без Скотта. Если этого не случилось, у Стайлза должна быть веская причина.       Эллисон покачала головой. Лидия хмыкнула, не особо заинтересованная в разговоре.       — Нет. Шерифу он тоже сказал, что поехал за книгой. — Охотница замялась, прежде чем покачать головой и издать негромкий смешок. — Но папа сказал мне, с кем уехал Стайлз.       Лидия услышала в её голосе что-то, что предвещало шокирующие новости, и подобралась, краем глаза заметив, что Айзек тоже насторожился.       — И с кем? — поторопила Эллисон Кира, когда та замолкла, опустив голову и о чём-то напряжённо думая.       — С Питером, — выдохнула Эллисон, но заметив их вытянутые лица, нервно провела рукой по волосам и зачастила. — Может быть, Питер был прикрытием? Шериф сказал, что это он настоял на том, что Стайлз должен поехать не один. Мне кажется, что Стайлз просто попросил Питера подыграть ему, чтобы успокоить отца, а сам отправился в Сакраменто в одиночку.       Лидия, услышав новость о участии Питера, напряжённо выпрямилась и скрестила руки на груди, бессознательно пытаясь защититься.       — Но почему он не попросил кого-то из нас? — нахмурился Скотт.       Он понимал, что не стоит предполагать худшее. Стайлз и правда мог просто поехать за книгой и немного расслабиться вдали от Бейкон Хиллс, а друзей брать не хотел, потому что желал побыть в одиночестве. Или, может, он решил сделать им всем какой-нибудь сюрприз и одиночная поездка должна была помочь ему в этом? Какой там сейчас праздник должен быть совсем скоро? Скотт не удивится, если день поклонения Луне или что-то в этом роде. Он действительно мог думать только о лучшем, но в ситуации было слишком много подозрительного. Этот внезапный отъезд, игнорирование звонков и сообщений, отстранённое поведение в школе, компания Питера из всех людей…       — Что говорит твой отец? — севшим голосом спросил Скотт.       Стайлз мог быть в опасности. Его могли заманить в ловушку, а они озаботились его пропажей только на третий день!       Эллисон покачала головой.       — Он не знает. Сказал шерифу не волноваться, хотя потом попытался найти что-нибудь необычное. В Сакраменто всё тихо.       Лидия задумчиво постучала пальцем с длинным тёмно-синим ногтем по губам.       — Стайлз не обязательно должен быть в Сакраменто. Он мог сказать, что направляется туда, чтобы не беспокоить нас и шерифа.       — А что если он был там, но что-то случилось? На него могли напасть. — Скотт раздасованно зарычал, когда понял, что он ничего не может сделать, чтобы знать наверняка.       Они ещё несколько минут спорили о том, куда и зачем мог направиться Стайлз, когда у всех одновременно послышались сигналы о новом сообщении. Скотт поспешно разблокировал телефон и облегчённо улыбнулся, когда увидел, кто отправил ему сообщение.       «Я в порядке. Только что купил нужную книгу. Потерял счёт дням!»       Скотт выдохнул, чувствуя как с плеч падает груз. Он открыл фотографии, присланные Стайлзом, и с улыбкой пролистал картинки красочных парков, зданий, переулков, полок с необъяснимым содержимым и огромной деревянной бочки непонятно для чего предназначенной. На одной из фотографий был Стайлз, невредимый и улыбающийся, с книгой в руках.       — Ну, похоже, с ним всё в порядке, — подвёл итог Айзек, тоже листая фотографии. Он с самого начала не особо заинтересовался пропажей лучшего друга Скотта.       — Может быть, — протянула Лидия, но тон её голоса мгновенно насторожил Эллисон и Скотта. — Вы равзе не заметили?       — Что? — не понял Скотт.       — Все эти фотографии… Они очень качественные. У Стайлза слишком плохая камера на телефоне для того, чтобы сделать такие. Сравните с селфи и сразу поймёте о чём я говорю.       — И что это значит? — убедившись, что Лидия права, спросила Эллисон.       — Я думаю, он нашёл картинки в интернете и отправил нам, чтобы мы думали, что он все эти дни посещал допримечательности. — Лидия прикусила губу. — Или у него рядом есть друг с отличной камерой.       — На селфи, — подала голос Кира. Она подошла к Лидии и показала ей телефон с улыбающимся Стайлзом. — Смотрите. Сзади, в стеклянной двери видно отражение.       Лидия прищурилась, беря телефон Киры в руки, и поражённо приоткрыла рот.       — Это же Питер, — воскликнул Скотт, тоже разглядевший в своём телефоне профиль Питера в отражающей поверхности двери. — Значит, он не был прикрытием.       — И что, — усмехнулся Айзек, вскидывая брови, — Стилински с Питером под ручку осматривал прекрасные уголки Сакраменто и фотографировал особо понравившиеся места? Звучит бредово.       — Либо так, либо они занимались чем-то другим, а достопримечательности — прикрытие, — отрезала Лидия. — Даже не знаю, какой вариант хуже.       Скотт ещё раз посмотрел на улыбающееся лицо Стайлза в телефоне. Ямочки на щеках, блестящие глаза, широкая улыбка, падающие на лоб волосы. Если смотреть внимательнее, можно было понять, что Стайлз немного измождён. Его кожа была бледной, а под глазами виднелись тёмные круги. Но Стайлз выглядел так всегда последние месяцы, и Скотт решил не обращать на эту деталь внимания. Питер в отражении едва виднелся. Его глаза, обращённые вниз, точённый подбородок, волосы. Перепутать никак нельзя, несмотря на плохую видимость.       Скотт со вздохом отключил телефон и на секунду позволил себе испугаться. Изматывающие поиски загадочного Ногицунэ, странное поведение Стайлза, который вдруг сдружился с Питером, слова Ношико о том, что лис прячется рядом, на самом видном месте, но они не способны его найти… Всё это складывалось в ужасно подозрительную картину.       — Чтобы понять, что хуже, нужно узнать, что они там делали, — решился Скотт, мысленно прося у Стайлза прощения за вторжение в его личную жизнь.       Ему нужно было убедиться, что с его лучшим другом всё в порядке.