***
А нет… Стоп! Давайте по порядку. Получив фото из постели Никиты, Ан заработал новую одержимость. Представьте, что перед вами на тарелке ваша любимая вкусняшка. Но вам досталась от неё только чайная ложка. Вкус всё ещё тает на языке, вызывая обильное слюноотделение, желудок издаёт просительное «уррр…», а перед глазами почти нетронутая порция, которую просто так взять нельзя. Но заполучить её всё-таки можно. Нужно лишь проявить чудеса изобретательности. С расчётом многоходовок у Ана проблем не было. И начал он с того, что теперь при каждом удобном случае просил Никиту сделать фотку. Простую. Ничего запретного или предосудительного. Выглядело это так: «Привет, Ник. Чем занят?». «С пацанами на скалодроме». «Покажи?». Или: «Привет, Ник. Ещё не спишь?». «Нет. И сегодня не планирую. Ведём ночной эфир». «Покажи?». Или: «Привет, Ник. Как прошёл день?». «Мимо. День прошёл мимо меня. Лежу на диване, батоню и парю́ твоим pod'ом. Показать?». «Да». И так каждый день. Методично выманивая Никитоса на нужный разговор. И в какой-то момент уловка сработала. «Слушай, может проще для тебя фотосессию сделать? Фоток на 500. Будешь листать каждый день по одной. Года на полтора хватит», — предложил в шутку Никитос, так и не научившийся думать о последствиях сказанного. «Фоток на 500… Фоток на 500… Фоток на 500…», — несколько раз повторил одно и тоже сообщение Ан, будто у него копи-паст заело. «Хей, ты чё там удумал?», — спохватился Ник, но поздно — ключик уже провернулся, пружины освободились от стопоров, раскручивая центральный вал, зубья шестерёнок клацнули друг о друга и весь механизм изощрённых замыслов Ана завертелся. «Я? Ничего. Но твоя идея мне понравилась, Ник. Вот. Держи». Вместе с сообщением прилетела ссылка на сайт местной модельной школы. «Ты решил меня на подиум отправить?». «Нет, Ник. Но я только что оплатил твою фотосессию. Деньги назад мне никто не вернёт. Так что будь умницей, сделай папику приятно. Сходи пофоткайся». Понимая, что передать все эмоции смайлами не удастся, Никитос, давясь от смеха, записал весьма выразительную голосовуху: — Вот так вот, да? Исподтишка? Я даже поломаться толком не успел! — Никитос хохотнул и продолжил более серьезно, — Ан, ну ты правда что ли? Нафига? Я же пошутил. Ну, блиииин… я же не девушка жопой перед камерой крутить. Попробуй отменить заказ. Я тебе так фоток нащёлкаю. Честно! Ан сообщение прослушал и проигнорил: «Завтра в 17:30. Стиль одежды тотал блэк. У тебя есть чёрные джинсы и чёрная футболка? Ну и трусы на всякий случай». — В смысле трусы? Я не буду фоткаться в трусах! — продолжил ругаться голосом с текстовыми сообщениями Ник. «А без трусов будешь? Шучу-шучу! Я же говорю, на всякий случай. На сайте написано тотал блэк. Никто тебя раздевать насильно не будет», — набрал Ан, игнорируя возможность записать аудяху. «Ан, для тебя это действительно так важно? Я ведь и так посылаю тебе фотки», — Никита тоже вернулся к печатному тексту. «Так, всё. Будем считать, что ты уже поломался, и я тебя уговорил. Завтра в 17:30. Не опаздывай. До связи», — зафиналил разговор Ан и отключился.***
В 17:15 следующего дня Никитос топтался в благоухающем холле модельного царства. Школа вполне могла бы сойти за дворец, обитательницами которого были сплошь разномастные, смешливые и звонкоголосые принцессы. Если бы не хайтек: острые углы, четкая геометрия, ровные однотонные цвета: зелёный, жёлтый, белый, серый. Этакий Дисней глазами абстракциониста. Очень хотелось уйти. Когда видишь вокруг такое количество красивых женщин, подсознательно ждёшь подвох. Начинает чесаться безымянный палец на правой руке и в запахе парфюма мерещатся нотки свадебного шампанского. Ещё бы чуть-чуть и Никитос дал бы дёру из этого храма фанатиков моды. Но его перехватила одна из местных крёстных фей. Высокая и неестественно тонкотелая, будто её изображение вытянули по вертикали, женщина отделилась от стайки принцесс и направилась к Никите. В её взгляде, вцепившемся в пацана мёртвой хваткой, читалось откровенное: «Попался, Золушок! Теперь, пока я не сделаю из тебя принца и не отправлю на бал, тебе от меня не отвертеться!» — Добрый день, юноша. По какому вопросу к нам? — темно-красные губы феи, сжимаясь и растягиваясь, перехватывали всё внимание на себя и вводили в своеобразный транс. — Здрасьте, — буркнул Никита губам, — Мне друг фотосессию оплатил. Губы растянулись в многозначительной улыбке, отчего стало еще более неловко. — П-просто друг, — уточнил Ник и, видя, как губы растягиваются еще шире, отвёл взгляд со словами, — Блин… я лучше пойду. Услышав это, фея выбросила вперед когтистую длиннопалую лапу, вцепилась в плечо потенциального принца и, продолжая гипнотизировать губами, поманила: — Пойдёмте, молодой человек, я вас провожу. По пути она передала растерянного Никиту другой женщине со словами: — Крис, отведи молодого человека к Тагирчику. Он на фотосессию. — А! Добрый день, Илья. Мы вас уже заждались, — обрадовалась та и, сцапав Никитоса за другое плечо, потащила его дальше. — Никита, — на всякий случай уточнил тот. Крис резко остановилась, внимательно посмотрела на пацана и удивлённо переспросила: — Да? При этом у нее был такой вид, что Никитосу показалось, будто это он что-то путает. — Да, — ответил он немного неуверенно. — Ладно, — согласилась Крис и потащила его дальше. Потом затолкнула в небольшую студию, крикнув: — Тагир, твой Илья пришёл. — Кто? Какой ещё Илья? — донеслось откуда-то из-за ширмы. — Тот, который Никита! — пояснила девушка, выглянувшая из-за той же ширмы, и звонко хихикнув, уставилась на парня. «Ох, какая…» — единственное, что пришло Никите на ум при виде этой нимфы. Огненно-рыжая львиная грива вместо волос, макияж смоки-айс, яркие веснушки от переносицы к скулам. Девочка-пожар, девочка-атомный взрыв, девочка-прощай покой и сон навсегда. — Никита! — выплыл из своего укрытия тот, кого по видимому звали Тагир. — Ну здравствуй, Никит. Смуглый черноволосый азиат облизал пацана взглядом с головы до ног, подошёл ближе и протянул руку. — Привет, — ответил Никитос, принимая предложенное рукопожатие, и в этот момент Тагир дёрнул его на себя, слегка приобнял и похлопал по плечу, заставив охреневше выпучить глаза. Азиат же, как ни в чем не бывало, выпустил Никиту из захвата и продолжил знакомство: — Я Тагир. Твой фотограф. Смотри, Никит, сегодня поработаем по такой схеме: сейчас, пока ты в базовой одежде сделаем пробы, потом отснимем снэпы и уже в конце проведём фэшн с несколькими образами из нашей коллекции: соло и в паре с Кариной. Это Карина, –махнул он рукой в сторону девочки-пожар так равнодушно, будто это какой-то бутафорский предмет для фотосессии. Девчонка снова хихикнула и шутливо изобразила реверанс. Никита нихрена не понял из сказанного и потому просто согласился, лишь бы это скорее закончилось и можно было вернуться в свой привычный мир. Пробы проходили весьма занятно. Никиту поставили на фоне светло-серой стены, со всех сторон освещённой прожекторами так, что его тень практически полностью исчезла. Возможно, превратилась в Теодора-Христиана и отправилась захватывать власть этого вымышленного мира. Дальше Тагир выкрикивал из-за объектива команды типа: — Никита, покажи мне злость! — на что Никитос хмурил брови и напрягал скулы. Или: — Покажи мне испуг! — Никита округлял глаза, подтягивая плечи к ушам. И после каждой вспышки получал поощрительное: — Отлично! Супер! И только последняя команда поставила дело на паузу: — А теперь покажи мне любовь. Никита сделал томный взгляд, но Тагир выглянул из-за объектива и произнёс с укором: — Ну, нет… это скука, а не любовь. Немного поразмыслив, Никита сложил пальцы в сердечко и прижал к груди: — Банально, — прокомментировал Тагир, не сводя взгляд с пацана. Ник попробовал ещё несколько вариантов, но фотограф забраковал и их. В конце концов Никитос не выдержал и, разведя руки в стороны, показал Тагиру эмоцию «да ты заебал!». А на словах пояснил: — Я не понимаю, чего ты от меня хочешь. — Любви, Никит. Я хочу от тебя любви. Покажи. Мне. Любовь. Оба молча уставились друг на друга создавая напряжение, сравнимое с напряжением ЛЭП в триста тысяч вольт. Заметив это, девочка-пожар вышла из сумрака и, заслонив собой фотографа, разрядила обстановку словами: — Тагир перестань. Никите просто нужен другой объект. Никит, покажи мне любовь? Пацан немного смутился и залип взглядом на рыжих локонах Карины. Тагир ещё несколько секунд не сводил взгляд с Никиты, потом вернулся на своё рабочее место и, уже без всякого энтузиазма, закончил пробы словами: — Отлично. Всё. Теперь давай снэпы. Раздевайся. — Чего? — «любовь» сменилась на «да пошли вы нах…». Оказалось, что снэпы — это фотки в нижнем белье без всякого позерства. Просто вид спереди, сзади, справа-слева. И то же самое, но крупным планом: фас, профиль, с улыбкой, без улыбки, затылок. Никитос вначале попытался отнекаться, но Тагир и Карина убедили, что такое портфолио может однажды пригодиться. И, раз уж все оплачено, глупо терять возможность. Потом Никиту переодевали в разный крутой шмот и фоткали так, эдак и вот так, с Кариной и без, с ветром и в штиль, стоя-сидя-лежа, сверху-снизу-сбоку… и ему это, в общем-то, даже понравилось. Вернувшись домой, Никитос рухнул на диван так, будто вагоны разгружал, а не перед камерой крутился. Потом достал смарт и отправил в чат: «Не знаю зачем тебе это надо, но я это сделал. Теперь твой ход. Покажи мне себя, Ан».