О богах и семьях

Дадзай оглядел склад, в котором его сейчас держали. Он срезал путь, пытаясь добраться до кафе, в котором работал, потому что на полпути к школе, Гин вдруг поняла, что забыла домашнее задание. Это и заставило его развернуться и забрать его и заодно опоздать на открытие упомянутого кафе. Он и раньше пользовался наикратчайшим путём, но на этот раз, кто-то похоже обиделся, ударил его сзади и очнулся он уже на этом складе, будучи привязанным к стулу. Затылок пульсировал и он чувствовал засохшую кровь на шее, ранее стекавшую вниз и спутывающую его волосы. Вероятность того, что у него было сотрясение мозга, была высокой, но об этом он побеспокоится позже. В данный момент, похитители обсуждали, что с ним делать, и, хоть он и знал, что у него есть обязанности и то о чём нужно беспокоиться, всё равно не смог удержаться от того, чтобы открыть рот. — Если вы собираетесь убить меня, не могли бы вы потом позвонить моему менеджеру и сказать ему, что я не смогу прийти на работу, потому что вы решили, что сегодня именно тот день, когда я наконец смогу достичь сладостного освобождения, посредством смерти – крикнул Дадзай, заставляя свои губы изогнуться в лёгкой улыбке, несмотря на то, что был раздражён. Если он выберется отсюда живым, ему придётся слушать, как Куникида читает нотации из-за опоздания, и после этих мыслей, смерть казалась лучшим исходом. Один из мужчин оторвал взгляд от телефона, переводя его на Дадзая. — Заткнись, не думаю, что ты понимаешь, в какой опасности находишься. Он выглядел как стереотипный уличный бандит из фильмов – ирокез и крашеные волосы, вместе с кучей цепей на одежде. Дадзай подумал, что он сам выглядит так, словно старался и потерпел неудачу в том, чтобы быть достаточно напуганным. У обоих головорезов, державших его в заложниках, были ножи, но лишь по одному, а у того, что говорил по телефону – пистолет. На самом деле было слишком сложно пытаться сбежать, ведь это могло закончиться его смертью и отсутствием денег для детей в течение месяца или около того. Он всегда старался отложить часть своей зарплаты на сберегательный счёт вместе с теми деньгами, что приносили дети, чтобы у них был резервный фонд, на случай, если что-то случится. Однако это было очень нелегко, учитывая приступы Рю и постоянную надобность везти его в больницу, не говоря уже о том, что нужно платить за лекарства. Дадзай вздохнул, наблюдая за тем, как мужчина возится с телефоном. Не то чтобы эти парни заставляли его бояться за свою жизнь или что-то из этого разряда, он и раньше попадал в ситуации, похуже этой. Даже их ножи не внушали страха, и если Дадзай был бы честным, они были маленькими. Он видел и крупнее, те, которыми режут куски бифштекса. Проблема была в пистолете, которым Мистер Ирокез небрежно размахивал, жестикулируя руками, и, о, неужели он разговаривал всё это время? — ... Так что, если ты просто заткнёшься и не будешь мешать, мы все сможем выбраться отсюда живыми. Мы будем наименьшей из твоих забот, если он вдруг найдёт нас – закончил Мистер Ирокез и Дадзай понял суть. Их преследовал кто-то, кого они панически боялись, вероятно, они вырубили Дадзая, думая что это именно он, а сейчас просто не знали что с ним делать. — Не хочу лопать твой пузырь самомнения, но ты уже являешься для меня наименьшей из проблем – Дадзай фыркнул, а что ещё он мог сделать в такой ситуации? — Послушай, парень, ты не знаешь с кем связался. Мы оба опасные члены банды, но парень, который нас ищет... Он на другом уровне – второй похититель наконец заговорил, отходя от входа в коридор, в который он периодически заглядывал, чтобы убедиться, что в нём никого нет. — Мой десятилетний сын более опасен, чем ты, без обид. Но в любом случае, если этот парень такой плохой, почему ты его разозлил? – спросил Дадзай; если его собираются держать здесь против воли, он должен хотя бы узнать, что происходит. Мистер Ирокез уставился на Дадзая: — Не думаю, что ты воспринимаешь это достаточно серьёзно, малыш. Ты не понимаешь, в какую беду мы попали. Он не из тех, с кем можно связываться и ему всё равно, что ты не один из нас. Ты будешь для него не более, чем жертвой. Мы не понимали во что ввязываемся, когда украли немного выпивки из этого захудалого магазинчика для вечеринок. Это было на их территории, а они всегда мстят. Особенно после смены босса. Дадзай обнаружил, что снова отключился. Как он и думал, двое парней, похитивших его, были мелкими головорезами и явно не знали, что делать, если им удалось украсть что-то с территории другой группы, особенно с такой, очевидно, безжалостной и могущественной, о которой они постоянно толковали. Мистер Ирокез всё ещё разглагольстовал на заднем плане, и единственное что он делал – усиливал головную боль. Дадзай прервал его: — Серьёзно, не могли бы вы позвонить моему коллеге? Я не виноват, что не успел вовремя явиться на работу. Я не хочу, чтобы он донимал меня, когда это только твоя вина, что я опоздал. Почему я должен брать вину на себя? – в конце концов он заскулил, заметив недоверие на лицах обоих головорезов. Конечно, они не воспринимали это всерьёз, но они не знали Куникиду. Даже показать коллеге кровь, появившуюся из-за того, что его вырубили, было бы недостаточно, чтобы спасти свои уши от пронзительных воплей, вырывающихся изо рта Куникиды, если хоть что-то отклоняется от графика. Серьёзно, у него было шило в одном месте. — Нет, мы никому звонить не будем! Если ты будешь продолжать говорить, мы вырвем тебе язык! Лысый, второй парень, отсутствие волос у которого, было единственной примечательной деталью, пригрозил, делая шаг к Дадзаю. Прежде чем его остановил Мистер Ирокез, которого от предложения затошнило. — Это наделает много шума! К тому же, будет гораздо труднее избавиться от него, если мы оставим за собой кровавый след, ведущий прямо к нам! – взвизгнул Мистер Ирокез, явно не задумываясь о громкости собственного голоса, лишь бы не дать пролиться крови. Какой странный гангстер. — Какая разница! Этого паршивца нужно научить затыкаться! Лысый вскипал, его лицо покраснело от ярости и становилось ярче и ярче от беспечности Дадзая. — Пожалуйста, вот только этой штукой ты и кожи-то не разорвёшь. Понадобились бы годы, чтобы распилить чей-то язык – Дадзай смерил их обоих взглядом, в котором ясно читалось: "Вы что, ребята, идиоты?" Лысый рванул вперёд, но Мистер Ирокез перехватил его. Разгоревшийся спор, был погашен сразу же после того, как начался. Они были очень громкими и медлительными, для людей, которые по всей видимости, бежали от невероятно опасного человека и всевидящей организации. Если бы Дадзай не был обеспокоен предстоящей лекцией от Куникиды, он именно так бы и сказал, но сейчас, он просто задавался вопросом, не подходящий ли это момент для того, чтобы сделать перерыв. Эти ребята не очень хорошо связывали заложников, учитывая что Дадзай некоторое время назад, освободился от верёвок, привязывающих его руки к стулу. Дадзай вытянул руки перед собой, чтобы не дать Лысому полосонуть по своему лицу ножом. — Только не моё лицо! Оно мне нужно, чтобы зарабатывать деньги, и, да будет вам известно, я получаю комплименты, по поводу своего языка. Если вы не спросите моего коллегу, то это самое худшее, что когда-либо случалось – он знал, что держать язык за зубами – хорошая ставка. Тем более, Мистер Ирокез, похоже боялся крови, хотя пистолет держал именно он. Лысый уставился на него. — Как ты освободился из верёвок? И вообще, ты когда-нибудь затыкаешься?! Я не слышу своих мыслей, из-за твоей болтовни. Здесь главные мы, а не ты. Дадзай лениво улыбнулся, не его вина, что эти парни, подражающие гангстерам, не знали что с ним делать. Он был почти уверен, что предпочёл бы быть убитым таинственным человеком, что преследует их, чем слушать препирательсва этих двоих, или вопли Куникиды о том, что идеальный график разрушен. Казалось, удача была на его стороне, сзади послышались медленные хлопки. Его похитители застыли на месте и их спор, наконец-то, прекратился. Несмотря на потребность обернуться и посмотреть, кто этот человек, заставляющий неуклюжих идиотов рядом с ним съёживаться от страха (Дадзай винил во всём свою любопытную натуру, не зная почему так хочет сделать это), но решил, что безопаснее всего не поворачиваться к этим двоим спиной. И хотя ему, вероятно, следовало бы испугаться, вспоминая те крохи информации, которые он почерпнул о незнакомце из увлекательного разговора, он не чувствовал угрозы. Дадзай всегда прислушивался к инстинктам. — Значит ты считаешь себя главным в этой ситуации? – спросил хриплый голос и, вау, это был, вероятно, самый горячий звук, который Дадзай когда-либо слышал. Шаги мужчины эхом разносились по всему заброшенному зданию, когда он размеренно приближался к месту, где находился Дадзай. С каждым шагом мужчины, головорезы делали шаг назад. Если бы Дадзай не был осведомлён о недостатке знаний о человеке позади него, и о стуке в голове, который усилился до такой степени, что стало трудно думать, он, вероятно, засмеялся бы. Он почти уверен, что Лысый скоро обмочится, а Мистер Ирокез готов упасть на колени и начать просить пощады. Даже так, Дадзай по-прежнему не оборачивался. Привлекательный мужчина, Дадзай пока не придумал как его называть, не сделал ни малейшего движения к нему, и, вероятно, его стоило бы держать подальше от себя. Дадзай медленно и осторожно вытянул руку, чтобы коснуться затылка. Он тут же поморщился и его рука дёрнулась от боли. Внезапное появление чёрных точек в глазах было ожидаемым, но он надеялся, что этого всё-таки не произойдёт. Его состояние определённо нельзя было назвать хорошим, чтобы находиться в столь опасной для жизни ситуации. Он чувствовал, что мужчина где-то рядом, но из-за тошноты, которая волнами накатывала на него не мог сосредоточиться, после того, как мужчина начал двигаться. — Ты действительно думал, что я не узнаю, кто воровал на моей территории, не говоря уже о том, чтобы выяснить, где вы прячетесь? Ни один из вас не умён настолько, насколько вам кажется. Глубокий голос раздался ближе к Дадзаю, и если бы его попросили гадать, он бы сказал, что обладатель голоса, в пяти футах от него. К сожалению, он не мог заставить себя повернуть голову, не говоря уже о том, чтобы точно определить, откуда доносится монолог, чтобы узнать далеко человек или близко. Звон в ушах, мешал что-либо различить. Любой шум усиливал головную боль и головокружение. Теперь Дадзай точно не собирался терпеть лекции Куникиды. Конечно, в обычные дни, они тоже были абсолютно невыносимы, но он хотя бы мог блокировать их. А в таком состоянии его уши наверняка начнут кровоточить и ему придётся умолять Йосано убить его, тем самым избавив от боли. Дадзай действительно ненавидел боль, но уже испытывал её, причём довольно сильно. А если добавить ещё и боль от прослушивания нотаций Куникиды, она станет совсем невыносимой. Он рассеянно заметил, что Мистер Ирокез выронил пистолет как раз перед тем, как упасть на колени и начать что-то бормотать. — Пожалуйста-пожалуйста, не убивайте нас! Мы не знали, что это ваша территория! Мы никогда не пойдём против Вас! Клянусь, это не было посягательством на вашу территорию! – Мистер Ирокез плакал, продолжая тараторить. Дадзай не был уверен, были ли следующие слова, вырывающиеся из ртов головорезов бессмысленной тарабарщиной или это у него было сотрясение мозга. — Мистер Накахара, пожалуйста, помилуйте. Мы сунулись туда по незнанию и больше так не поступим. Мы уважаем Вас и Портовую мафию, поэтому, пожалуйста, не убивайте нас! – Лысый почти кричал, когда наконец ударился о стену позади себя. Его глаза были плотно закрыты, а голова опущена. Для человека, который только что вёл себя так властно, он быстро изменил своё расположение духа. Дадзай рассмеялся бы над этим контрастом, если бы не тот факт, что его глаза периодически выходили из фокуса. Опасность ситуации останавливала его и теперь он мог понять, почему эти ребята так боялись. Он никогда не слышал о Мистере Накахаре, но все кто жил в Иокогаме, знали, что репутация Портовой мафии была легендарной. Для любого нормального гражданина они были чем-то таким, чего стоило бы бояться. Может быть, интуиция Дадзая ошибалась, потому что он определённо не должен был поворачиваться спиной к этому парню, пусть у него и был привлекательный голос и приятное имя. Мистер Накахара, как теперь назвали голос, подошёл ближе. Дадзай всё ещё ничего не видел, из-за расфокусировавшегося зрения. Однако он слышал, как шаги становятся ближе и ближе, и с каждым шагом тело Дадзая напрягалось, пока головорезы переставали дрожать и пресмыкаться. — Тебе следовало подумать, прежде чем вторгаться на мою территорию и красть у меня. Вас, из вашей так называемой опасной банды, здесь только двое. Думаете, сможете противостоять мне? – ответил мистер Накахара шелковисто-гладким голосом, который должен быть вне закона, как и все другие вещи, которые этот парень, наверняка вытворял. — Мы сделаем всё что Вы пожелаете, мистер Накахара! – завопил Лысый – Если хотите, можете даже пригласить сюда того парня. Всё, что вы захотите, мы Вам дадим! Дадзай был уверен, что Лысый указывает на него, хоть и мог разглядеть только пятно вместо руки. Работая с Куникидой, каждый человек учился распознавать тон, предназначенный только ему одному, после того, как он становился совсем невыносим. Должен ли он обидеться? – задумался Дадзай – Или он просто настолько хорош, чтобы пожертвовать собой? — А зачем он мне? Ты ведь не сделал ничего, что перечило бы мне, верно? – мистер Накахара обратился к Дадзаю, звуча на удивление мягко. Он не был уверен, благодарить ли Лысого или пригрозить отрезать ему язык за то, что он привлёк внимание к Дадзаю. — Я занимался своими делами, хотел добраться до работы, когда эти придурки вырубили меня. Я даже не знаю кто ты такой и что здесь происходит, кроме того, что они украли меня и теперь я опаздываю. Если мне будут читать нотации, то и вы трое застрянете, слушая Куникиду – Дадзай жаловался на головную боль, надеясь, что надоест мистеру Накахаре настолько, чтобы и у него разболелась голова, умолявшая бы его забрать воров и закончить где-нибудь в другом месте. Он не хотел видеть того, что должно было с ними случиться. В ответ мистер Накахара рассмеялся, но в голосе его не было ни насмешки, ни холода, ни веселья. Его шаги, продолжавшие приближаться на протяжении всего разговора, затормозили у стула Дадзая. Большой и указательный пальцы, в чёрной перчатке, схватили его за подбородок и заставили повернуть голову вправо, столкнувшись лицом к лицу с человеком, которого он должен был бояться. Они были на уровне глаз. Он рассеянно сообразил, что мистеру Накахаре не нужно низко наклоняться. — Я – Накахара Тюя, босс Портовой мафии. Тебе очень повезло, что ты не имеешь к этому никакого отношения, особенно если судить по крови на твоей голове – его голос был не более чем мурлыканьем, ровным и тихим, но всё ещё грохочущим настолько, что Дадзай боролся с дрожью. Он утверждал, что это от страха, а ни по какой ещё причине. Когда зрение Дадзая сфокусировалось, после резкого движения, его янтарные глаза расширились, и он едва сдержал вздох. Мужчина перед ним полностью соответствал голосу, являясь самым привлекательным человеком, которого Дадзай когда-либо видел. Его глаза были голубыми сапфирами с вкраплениями серебра и россыпью ирисов. Ресницы, окружавшие их, были длинными и тёмными, и каждый раз, когда мужчина моргал, они касались его лица. Скулы были покрыты светлыми веснушками, пробегающими и по переносице. Губы его были светло-розовыми и такими нежными, что Дадзай на мгновение решил, что это помада. Эта мысль ушла также быстро, как и появилась, когда вздёрнулась тонкая бровь. Все эти черты были частью лица, состоящего из углов и линии подбородка, которой можно было бы отполировать бриллианты. Огненные пряди волос были собраны в низкий хвост, перекинутый через плечо мужчины, и ниспадающий каскадом свободных локонов, настолько длинных, что могли коснуться ключиц. Он был бесподобен во всех смыслах этого слова. Даже его дурацкая шляпа не могла изменить этого факта и делала его только лучше. Прежде чем мистер Накахара успел снова открыть рот, Дадзай выпалил первое, что пришло в голову, его тон, к сожалению, был тихим и благоговейным. А картинка всё колебалась, словно он смотрел сквозь старую камеру. Чуя одарил его ухмылкой, которая не имела права выглядеть так хорошо, демонстрируя клыки, острее, чем у большинства людей, и делавшие его ещё более привлекательным. Тюя отпустил подбородок и оттолкнулся от спинки стула, обратив внимание на съежившихся парней перед ним. Дадзай тут же обнаружил, что пропустил этот момент. Он мысленно обругал себя за то, что даже позволил такой мысли закрасться в свою голову. Мистер Накахара был боссом знаменитой Портовой мафии и, возможно, самым опасным человеком в Иокогаме. Они не были в одних кругах, и, должно быть, никогда не будут. У этого мужчины не было причин видеть его снова и он не должен был жаждать встречи. Для Дадзая, его семьи и друзей будет лучше, если он не привлечёт внимания этого человека. Хотелось надеяться, что всё это скоро закончится и он сможет приступить к работе. Было достаточно того, что он должен будет выслушивать вопли Куникиды, и он был почти уверен, что ему придётся потратить часть своих скудных сбережений, чтобы почистить свою форму, как только он избавится от крови. Химчистки тоже занимали целую вечность и требовали много денег. К счастью, Фукудзава понимал своё положение, так что Дадзая не уволят даже за опоздание и порчу формы, к тому же, это не его вина! Однако, он не мог сказать того же об остальных своих работах. — ... Сделать с тобой? – Дадзай наконец опомнился и понял, что мистер Накахара разговаривает с головорезами. "Пожалуйста, возьми их и уйди" – мысленно взмолился Дадзай. Он не был уверен в том, что сможет долго продержаться в сознании, и хотел бы упасть в обморок на глазах Куникиды. Это стоило бы двойной лекции, но он больше не смущался бы перед боссом Портовой мафии, не говоря уже о том, что оставлять себя таким уязвлённым перед этими людьми, попросту опасно. — Сэр, мы обещаем, что больше никогда так не поступим. Вы можете делать всё, что сочтёте нужным, только не убивайте нас – взмолился Мистер Ирокез, и Дадзай понял, что они раздражают его. Всё, что они говорили, повторялось, но с каждым разом всё громче. Шум, смешивающийся с головной болью, действовал ему на нервы. — Заткнитесь, пожалуйста, и перестаньте притворяться! – процедил Дадзай сквозь зубы, борясь с тошнотой. Мистер Накахара посмотрел на него, и если бы Дадзай не был уверен, что потерял все свои аналитические способности, он бы подумал, что в этих глазах есть что-то, похожее на беспокойство. — Господи, что вы сделали с ребёнком? – спросил Тюя, не отводя взгляда от Дадзая, который теперь потирал виски, будто это могло бы помочь справиться с болью. По-видимому, Дадзай и правда потерял всякую способность думать, вместе с инстинктом самосохранения, потому что вмешался прежде, чем кто-то из головорезов успел заговорить. — Прекрати вести себя так, будто ты намного старше меня! Я не ребёнок. Вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, босс мафии просто усмехнулся, игнорируя головорезов, трясущихся перед ним, словно в ответ. — Ты дуешься, как ребёнок. — Попробуй получить пистолетом по затылку, достаточно сильно, чтобы потерять сознание. Особенно, когда они пытались вырубить кого-то, вроде тебя! – Дадзай зарычал от боли – Тогда и посмотрим, мистер босс мафии. Если бы Дадзай был в здравом уме, он никогда бы не обратился так к человеку, который мог убить его также легко, как вдохнуть. Ну, может быть, несколько лет назад он сошёл бы с ума, наверное, у него закружилась бы голова от осознания того, что этот парень может убить его, но не сейчас. Не сейчас, когда от него зависели люди. Он также старался не думать, как прекрасно выглядел мужчина. Даже на это пыльном складе, на нём не было ни пятнышка, ни волоска. Всё, чего он хотел в этот момент – это чтобы его голова перестала пульсировать, а день удалось прожить без лекций Куникиды. В таком случае, он позволит Йосано осмотреть свой затылок или съездит в больницу. Впрочем, больница не была хорошим вариантом, учитывая сумму денег, которую могла бы стоить эта спонтанная поездка. К тому же, они заставят его взять кучу выходных, а этого он себе позволить не мог. Дадзай прижал ладони к глазам, пытаясь не дать картинке расплыться ещё сильнее. Если бы Мистер Ирокез и Лысый были хоть немного компетентнее, его бумажник был бы пуст, а это означало, что он не смог бы вызвать и такси. К счастью, он никогда не носил с собой много наличных. Большая часть его зарплаты сразу шла на счета или в банк. Кое-что он держал припрятанным, на всякий случай, а кое-что носил с собой в бумажнике. Но лучше всего было бы аннулировать карты, и почему он вообще думает об этом? Его бумажник был не самой большой проблемой сейчас, учитывая то, что он противостоял боссу мафии пару минут назад. Не имело бы значения, если бы Мистер Ирокез и Лысый, взяли его деньги, если бы он всё равно был так близко к смерти. — Так вот что они с тобой сделали – прорычал мистер Накахара, и, хотя этот гнев определённо был направлен на него, в глубине души Дадзай всё ещё считал его привлекательным. Дадзай попытался кивнуть, но остановился и зашипел от боли. Он очень надеялся, что скоро всё это закончится. Если ему посчастливится выжить, придётся лечь в больницу. Этого не было в списке дел Дадзая. Он провёл там достаточно времени, и лишний визит не стоил того, учитывая хлопоты, вроде предупреждения всех своих боссов, школы и просьбы присмотреть кого-нибудь за детьми, пока он застрянет там, неизвестно насколько. — Я уверен, это будет считаться дерзостью, но если Вы собираетесь убить меня, постарайтесь сделать это поскорее и избавить меня от страданий, мистер босс мафии – Дадзай фыркнул, хотя на самом деле не собирался этого делать – Я не фанат боли, так что желательно что-нибудь быстрое и безболезненное, спасибо – продолжил Дадзай, уже вырыв себе могилу. В глазах почти полностью потемнело, а то, что чёрным не было, было катастрофически размытым. Хорошей стороной этого было то, что он не мог видеть лица мистера Накахары. Наверное, не каждый день кто-то обижается на него а потом просит об удобной смерти. На самом деле он не думал, что будет возражать против смерти от рук такого мужчины, но не быть убитым, всё же было предпочтительнее. Однако, слыша гнев в голосе мистера Накахары, он не стал бы задерживать дыхание, чтобы выжить. Он лениво размышлял, примет ли Фукудзава детей, после того, как они найдут его тело, если воообще найдут. — О, я не собираюсь тебя убивать. У меня нет причин делать это. Было бы несправедливо с моей стороны убить тебя лишь потому, что ты так настроен после похищения. На самом деле это очаровательно – голос мистера Накахары пронизан весельем, когда он говорит с Дадзаем, прежде чем громкий стук, сопровожадемый вскриком, отражается от стен – Однако я не могу сказать того же об этих двоих – его голос вновь стал резким от гнева. Затруднённое дыхание достигло ушей Дадзая вместе с шагами, удаляющимися к головорезам на земле. Это заняло мгновение и много концентрации, но когда его глаза наконец сфокусировались, он понял, почему слышал всё, что делал. Лысый сидел у стены и из его живота торчала только гладкая чёрная рукоятка кинжала. Непроизвольные слёзы скатывались из его глаз, когда он задыхался от боли. Судя по положению ножа, Дадзай догадывался, что ему проткнули лёгкое. Рука, которую Мистер Ирокез приложил к ранению, не поможет, если задет сам орган. Им нужен был врач и Лысый должен был стараться ограничивать свои движения, а не отползать от приближающегося босса мафии. Мистер Накахара не обратил внимания на их отчаянные движения и схватив обоих за воротники рубашек, потащил к двери противоположной той, через которую зашёл. Мольбы Мистера Ирокеза остались неуслышанными, он лишь сменил крепкую хватку, переместив руку с воротника на волосы, чтобы заставить его замолчать. Всё, что Лысый мог делать на протяжении всего диалога – стараться не кашлять большим количеством крови, чем то, что уже вытекло. — Не забудь проверить рану на голове – мистер Накахара сделал паузу и бросил через плечо – Как тебя зовут? Дазай был не настолько не в себе, чтобы не понимать, что его спрашивают о имени, однако его голова была искалечена настолько, что не додумалась назвать фальшивое имя. — Дадзай Осаму. Мистер Накахара ухмыльнулся: — Ну тогда, Дадзай – то, как его имя слетело с языка босса Портовой мафии, заставило его вздрогнуть – Постарайся больше не стать похищенным, хорошо? – сказал он на прощание, прежде чем покинуть поле зрения Дадзая. Убедившись, что мистер Накахара не вернётся, Дадзай потянулся к ногам, чтобы развязать их, изо всех сил стараясь не потерять сознание. О том, чтобы найти телефон и бумажник, не могло быть и речи. Ему крупно повезёт, если он доберётся до кафе до того, как рухнет в обморок. Не говоря уж о том, что он не хотел давать боссу мафии достаточно времени, чтобы передумать и вернуться, чтобы закончить то, что начали Мистер Ирокез и Лысый. Теперь, когда его ноги были освобождены, Дадзай встал, опираясь о стул, пока зрение не пришло в норму и голова не перестала кружиться. Через несколько минут, он, спотыкаясь, вышел из склада, пытаясь улержаться на ногах и смутно осознавая крики и рыдания, доносившиеся из другой комнаты. Такси было бы так кстати сейчас, может попросить Куникиду заплатить за него? Дадзай отбросил это мысль, не хотелось выслушивать третью лекцию за сегодня, тогда, когда он даже не пытался придумать ещё один уникальный способ расстроить своего коллегу. Сегодня это просто не стоило того, и он не хотел связываться со своим коллегой. К счастью, кафе была не так далеко от его нынешнего местонахождения. Район был знакомым, значит кафе в нескольких кварталах отсюда. Он брёл, спотыкаясь, держась за стены и пртпаркованные машины, пока наконец не добрался до работы, примерно через тысячу лет. Он знал что это было сотрясение, искажающее понятие времени, и он действительно должен попытаться бодрствовать вместо того, чтобы зацикливаться на том, сколько времени прошло с того момента, как он встал. Когда он наконец добрался до кафе, то споткнулся о дверь. — Ты знаешь, который час, Дадзай!? Я пришёл сюда и вынужден был открыть кафе, хотя это твоя работа! Из-за того что ты бездельничал, бог знает где, я отстал от графика на целых тридцать минут! – сразу же начал разглагольстовать Куникида. Может, его хвост был слишком туго затянут? Может, он забыл очки дома и пытается разглядеть, что Дадзай с усилием старается встать? — Нет, я не знаю который час. Я даже не знаю какой сегодня день недели! Тебе стоит позвонить Йосано – Дадзай оборвал Куникиду на полуслове, когда попытался доковылять до стула. — Зачем мне звонить Йосано? То, что ты не позаботился о себе и поздно проснулся, не значит что ты просто можешь попросить других людей прикрыть тебя! – Куникида взвизгнул, неужели он всегда был таким громким и несносным? Из-за него было трудно видеть и слышать, учитывая вернувшийся звон в ушах. — Я не прошу тебя звонить ей, чтобы она прикрыла меня! – рявкнул Дадзай, добравшись до одного из столов заведения и хлопнув по нему ладонями. И чтобы помочь себе сохранять равновесие, и чтобы заставить Куникиду заткнуться – Нужно позвонить ей потому что... Потому что... Дадзай перестал пытаться выдавить из себя слова, когда в глазах окончательно потемнело, и он рухнул на пол, позволяя крови из раны вновь течь. Прежде чем окончательно потерять сознание, он увидел, потрясённое лицо Куникиды, и последним что он услышал, был девчачий визг блондинки.