О богах и семьях

Тюя Накахара был вне себя от смущения. На самом деле, он был так смущён, что сидел на двух мёртвых телах, обхватив голову руками и пытаясь думать. Два мёртвых тела головорезов, которые никогда не должны были стать мёртвыми! Может быть, пара сломанных пальцев или сломанная рука, ведь они были придурками, но они не должны были стать искалеченными трупами. Всё что они сделали, это украли пару бутылок спиртного из магазина, который едва ли находился на территории Портовой мафии. Это определённо не оправдывало бурную реакцию Тюи. Несмотря на то, что он босс, какая бы команда зачистки не была направлена в этот бардак, она убьёт его. Однако в данный момент это не имеет никакого значения. Никогда в жизни Тюя не чувствовал себя настолько неуправляемым, как несколько минут назад. Всё было прекрасно, пока он преследовал эту парочку на улицах Иокогамы! Ему не хотелось убить их даже после того, как он загнал парней в угол, на складе! Всё было в порядке, пока он не поговорил с тем парнем, Дадзаем. Погоди-ка, вот оно что! Только осознав серьёзность ранений другого человека, он почувствовал внезапный прилив эмоций, который и привёл к жестокой расправе над парнями! Но почему какой-то ребёнок так сильно подействовал на Тюю? Он не был бессердечным ублюдком, но уж точно не принадлежал к тому виду людей, которые впутывают невинных в споры. В конце концов, он был богом Разрушения. Он предпочитал этого избегать, но в то же время это было неизбежно. Может быть, у ребёнка были какие-то способности и он попросту не был человеком? Это не первый раз, когда он столкнётся с другим бессмертным во время своего пребывания в человеческом мире. Его мать знала что происходит и всегда готова была дать хороший совет. Она была богиней влюблённых и родственных душ, даже сейчас, когда решила отдохнуть от своих обязанностей. Люди проходили через фазу неверия в любовь, родственные души, даже богов. Это случалось каждые несколько столетий, и бессмертных в небесном царстве, не особо волновало. Во всяком случае, это было похоже на отпуск, который они все взяли. До самой чистки. Никогда ещё он не чувствовал себя так, как на том складе. Когда он понял насколько сильно ранен молодой человек, то словно лишился дара речи. Всё что имело значение – заставить головорезов заплатить за то, что они причинили боль своему пленнику. Дадзай был дерзким, даже несмотря на ранение, но это не заставляло его хотеть поставить мальчика на место, как он сделал бы, если кто-то обиделся на него подобным образом. Нет, он находил мальчика очаровательным, а ещё невыносимым и высокомерным, по отношению к кому-либо другому. Тюя с неохотой оторвался от искалеченных тел. Ему нужно поговорить с матерью, но сначала принять душ. Давно он не наслаждался такой кровью и разрушениями. Кроме того, нужно было вызвать бригаду уборщиков, у него не было времени мешкать, власти вот-вот будут здесь. Оставив тела и вернувшись в первую комнату, он заметил, что стул на котором сидел Дадзай, был пуст. Хорошо, он не выглядел прекрасно, когда Тюя ушёл, и он бы солгал, если бы осмелился сказать, будто не обеспокоен тем, что ребёнок встанет и тут же потеряет сознание. Он не хотел видеться с Дадзаем, пока не получит больше информации о том, что здесь, чёрт возьми, происходит. Рядом, на полу, валялись телефон и бумажник, вероятно, он обронил их, когда его схватили. Рядом со стулом была большая лужа крови и след, из склада. Он пошлёт бригаду по следу, чтобы убедиться что на пути нет тела. Хотелось надеяться, что Дадзай зашёл в ближайший магазин и вызвал скорую, но Тюя сомневался в этом. Мальчик показался ему упрямым и безразличным к своему здоровью, что явно было не очень хорошо, когда он был ранен. Это не забота, даже если одна мысль о ней заставляла кожу покрываться мурашками, а тело чесаться, в желании найти незнакомца и понять, что с ним всё в порядке. Тюя вздохнул от странной эмоции, которую испытал, и наклонился, чтобы схватить потерянные предметы. Он лениво открыл бумажник и взглянул на лежащее там удостоверение. Ха, Дадзай Осаму. Настоящее имя. Странно с его стороны назвать боссу мафии настоящее имя, особенно являясь свидетелем преступления, что и совершил этот самый босс. Тюя надеялся, что этого парня больше никогда не похитят и он не станет свидетелем ещё одного преступления. Тюя собирался потянуться к собственному смартфону в кармане, когда телефон в руке завибрировал и экран засветился. На нём высветились, по крайней мере, тридцать текстовых сообщений от Куникиды, которого упомянул Дадзай. Все они были напечатаны заглавными буквами с восклицательными знаками, спрашивая, почему Дадзай ещё не на работе. Кроме того, несколько раз говорилось об "идеальном графике". Парень казался раздражающим, и он был счастлив, что Куникида не был схвачен вместо Дадзая. Было также несколько сообщений от Йосано, которая спрашивала, почему Куникида спрашивает их, где Дадзай. Самое последнее сообщение спрашивало о том, всё ли с Дадзаем в порядке и не случилось ли чего по дороге в школу. Сколько же лет было ребёнку? Разве он не ехал на работу? Последнее уведомление, которое он заметил, прежде чем выключить телефон было от какого-то парня, по имени По. Сообщение гласило: "Я просто дважды проверил, чтобы убедиться, что забираю детей после школы. Я хотел узнать не изменилась ли твоя смена." У Дадзая были дети!? Он выглядел так, словно ему двадцать! Тюя не знал, почему мысль о том, что у Дадзая есть дети, беспокоила его. Мысль о том, что кто-то ещё прикоснётся к нему, заставляла кровь Тюи закипать. Ему нужно было поговорить с матерью, как можно скорее. А ещё он должен был выяснить об этом Дадзае Осаму всё. К счастью, он был боссом мафии, и информация будет лежать у него на столе, в течение часа или двух, после того, как он попросит её получить. Особенно о том, что затронула его и его людей в таком масштабе. Тюя закрыл телефон Дадзая, рассеянно отметив, что модель довольно дешёвая, кто вообще пользуется телефонами-раскладушками? Вытащив свой смартфон, он вызвал бригаду, и того, кто даст ему необходимую информацию о Дадзае Осаму, и доставит её в офис через два часа. Тюя покинул склад, сунув телефон и бумажник во внутренний карман пальто. Вернувшись в свой кабинет, он смыл с себя кровь и переоделся в то, что не было окрашено в малиновый. Позаботившись об этом, он отправился в кабинет матери, этажом ниже и постучал в дверь. — Войдите – раздался элегантный голос, ровный и неприветливый от неожиданного вторжения. Тюя толкнул дверь и нежно улыбнулся женщине, сидящей за столом, позволяя двери закрыться за ним. — Привет, мама, надеюсь, я тебя не побеспокоил, но у меня есть несколько вопросов по поводу только что произошедшего инцидента. Его мать была прекрасна, даже люди видели это. Уникальные коралловые волосы, падающие прямыми прядями на грудь, когда не были собраны в пучок; поразительные красные глаза, казавшиеся почти розовыми, когда солнечный свет попадал на них. Макияж, который она наносила, был лёгким, но подчёркивал её естественную красоту и светлый тон кожи. Тюя унаследовал её скулы и стройное телосложение, но не её черты лица. Одзаки Коё тепло улыбнулась сыну. — У меня всегда есть время на тебя, Тюя. Пойдём выпьем чаю и ты расскажешь, что тебя беспокоит. Я полагаю, это как-то связано с тем парнем, Дадзаем Осаму, информацию о котором ты заказал. Глаза Тюи расширились от шока. — Откуда ты об этом знаешь!? Это было полчаса назад! Коё рассмеялась и покачала головой, глядя на сына. — Тюя, дорогой, когда босс мафии приказывает найти симпатичного мальчика примерно его возраста, люди начинают болтать. Особенно когда прямо перед этим была вызвана бригада зачистки, чтобы разобраться с парой ужасных тел. Они распускают слухи и заставляют головы кружиться. Я всё равно собиралась спросить тебя об этом позже, но это сэкономит нам обоим время, так что можем поговорить сейчас. Тюя смущённо улыбнулся и сел, пока мать готовила чай. Обычно она предпочитала делать это по-человечески, но когда спешила, как сейчас, просто материализовывала чайный сервиз. Как только она налила ему чашку, он откинулся на спинку кресла и начал объяснять. — Как ты знаешь, я отправился разобраться с головорезами низкого класса, которые думали, что смогут украсть что-то с нашей территории. Когда я пришёл, они кричали на кого-то, привязанного к стулу, как оказалось, на Дадзая, а он что-то говорил им. Я подумал, что это мило, а потом он пожаловался, что ничего не видит. Но это не помешало ему обидиться на меня. Когда я спросил что они сделали, сам Дадзай ответил мне, что они вырубили его, выстрелив из пистолета. Они, очевидно, приняли его за меня, а потом, когда выяснилось, что он невиновен, они просто не знали, что с ним делать. Ты бы видела кровь, мама. Она была у него на затылке, стекала по спине и капала на пол. Когда я понял, как сильно он ранен, я сорвался. Коё задумчиво посмотрела на сына. — Ты не срывался, как ты только что красноречиво выразился, уже много веков. Обычно ты обладаешь железным контролем, как над своим характером, так и над силами. У тебя есть ещё что-то, что стоило бы добавить, или это всё? Тюя покачал головой и снял шляпу, прежде чем ответить. Его мать настаивала, чтобы он не носил неё, когда они были лишь вдвоём. Его голубые глаза были такими же задумчивыми, как и лицо матери. — Всё. Я знаю, что был вне себя от злости, как будто в тот момент, когда я осознал насколько сильно он ранен, они должны были поплатиться жизнями. На самом деле я намеревался сломать им пальцы, может быть, но это далеко не то, что я сделал в конечном итоге. А ещё я обнаружил, что хочу защитить его и если бы он остался на месте, я бы обязательно привез его сюда, на лечение. Мальчик был достаточно глуп, чтобы назвать мне своё настоящее имя. Он не может быть намного старше, но судя по его телефону, у него имеются дети. Некто, по имени По, спрашивал, нужно ли забрать детей Дадзая – на его лице появилась хмурая гримаса, а он этого не заметил – Он слишком молод, чтобы иметь детей, мама. Хотя мысль о Дадзае с детьми, почему-то привлекательна. Его образ с детьми представляется милым. А мысль о том, что это чужие дети, таковой не кажется. Что с ним не так? — Ну, это довольно странная ситуация, не так ли? – вздохнула Коё, потирая переносицу пальцами, с эмоцией похожей на волнение и раздражение. Эта ситуация явно вызывала у неё головную боль. — Мама, я не знаю что со мной происходит! Я хочу найти его и убедиться, что с ним всё в порядке. Я беспокоюсь о нём! – Тюя уронил голову на стол и запустил пальцы в волосы. Коё вздохнула и потянулась за чаем. — Я могу сказать, что ты не был так взвинчен, с тех пор как был ребёнком в небесном царстве. Ты мало что можешь сделать, но если тебя так тянет к нему, нужно найти причину снова быть рядом и посмотреть, исчезнет ли это чувство. Она была почти уверена что этого не произойдёт, и это означало, что её сын привязался к человеку, который был недоступен. Тюя не справился бы с этим. Никто из богов не умел делиться, у них просто не было такой способности. То, что они считали своим, принадлежало им, вот и всё. К тому же, благодаря природе сил Тюи, он был ещё большим собственником, чем многие. Тюя оживился при мысли о том, что может снова увидеть Дадзая, хоть и не мог сказать почему. — У меня его бумажник и телефон. Я могу использовать их как предлог, чтобы проведать его, хотя ему и правда нужен новый телефон. У него телефон-раскладушка, мама, сегодня такие модели бесполезны и ненадёжны! Коё нежно улыбнулась сыну. — Это прекрасная причина, дорогой. Каким бы ни был его телефон – это его выбор, и, насколько тебе известно, он может иметь сентиментальную ценность. Твоя сестра до сих пор носит с собой телефон-раскладушку, и ты не протестуешь против этого. Может быть, это связано с его детьми? Она наблюдала как выражение лица Тюи сменяется с улыбчивого на хмурое, при упоминании детей. — Ему всё ещё нужен телефон получше, Кёка не полагается на сеть телефона, она питает его сама. Что касается детей, надеюсь, полученные документы скажут мне, кому они принадлежат. Тюя уже думал о том, как можно заставить исчезнуть вторую половинку Дадзая, но вслух об этом не говорил. — Поступай как считаешь нужным, дорогой. Но, пожалуйста, постарайся держаться подальше от неприятностей и не совершать ничего опромечтивого. Высшие чины уже недовольны тем, что ты занимаешь такую высокую позицию в человеческом мире. Лучше не подливай масла в огонь – предупредила Коё, её беспокойство росло по мере того, как она размышляла сколько проблем это может принести. Возиться со смертными ради прихоти и удовольствия – это одно, а быть привязанным к одному из них – совсем другое, даже если он не может это контролировать. Тюя, имеющий человека в качестве супруга, несомненно сделает многих бессмертных несчастными, пока другие будут использовать этот факт, чтобы опозорить его и занять его место. Её сын был могущественным даже среди богов, и ему уже завидовали. Возможность того, что он раскроет истинную природу Тюи как Арахабаки, в человеческом мире, была далеко не самой минимальной и лучшей. Если он выпустит силу разрушения среди людей в припадке ярости или ревности, наказание будет весьма великим. Ситуация была щекотливой, и Коё должна была быть уверена, что он справится с ней осторожно. — Я попробую, мама, но обещаю ничего не предпринимать, пока не ознакомлюсь с документами. Ты хоть представляешь, почему меня так тянет к нему? – спросил Тюя, допив свой чай и желая пойти прочитать документы, поджидающие его в кабинете. Коё кивнула, скрывая своё беспокойство. — Я ценю твоё обещание и буду держать тебя в курсе. Что касается того, почему тебя так тянет к нему, у меня имеется парочка предположений, но я бы предпочла пока не говорить, чтобы не ошибиться. Если так будет продолжаться и дальше, и у меня появится новая идея, получше, я поделюсь с тобой. И прежде чем ты начнёшь нести всякую чушь, нет, ты не попал под проклятие, заклинание или влияние другого бога – пообещала она, когда сын снова погрузился в свои мысли – Но если у этого мальчика есть вторая половинка, лучше оставь их в покое, забыв о нём. Тюя, высвободивший свои силы и уничтоживший половину Иокогамы в приступе ревности, точно узнает, что высшее руководство хочет самостоятельно подобрать ему супругу. Тюя с детства с презрением относился к богам, которые пытались выбрать за него. Это было то, что пробудило его силы разрушения, в первую очередь. Тюя нахмурился, голубые глаза вспыхнули, словно льдинка, на предложение матери оставить в покое потенциальную вторую половинку Дадзая или совсем позабыть о нём. — Я не собираюсь забывать о нём, мама. Он мой! Это было совсем не то, что он хотел бы сказать, но явно то, что было правильным. Его глаза засияли уверенностью и смущением от того, что он хочет увидеть этого мальчика для себя. Коё спокойно посмотрела на него. — Арахабаки, пообещай мне, что оставишь в покое этого мальчика, если у него есть пара. Ей не часто приходилось использовать настоящее имя своего сына, но каждые несколько столетий, он начинал упрямиться из-за чего-то, но не так сильно, как сейчас. Для него пойти против Коё было бы чем-то новым. Это было тревожно и только больше заставило её поверить, что первоначальная догадка о складывающейся ситуации была верной. Она прекрасна понимала, что если она права, то просьба становится абсолютно невыполнимой. Тем не менее, Тюя был тем, кто сдерживает обещания, и он будет чувствовать себя виноватым на протяжении веков, если сумеет солгать и нарушить обещание данное матери. Коё могла только надеяться, что эта часть разговора не будет иметь значения в долгосрочной перспективе, если у Дадзая нет второй половинки. — Мне очень жаль, мама. Я... Я обещаю, что брошу его, если у Дадзая будет любовь – выдавил Тюя, глядя на собственные сжатые в кулаки руки. Был ли это гнев из-за возможности похищения у него мальчика или из-за идеи забыть его, Тюя ни в чём не был уверен. Коё мягко улыбнулась сыну. — Это всё, о чём я прошу, дорогой. Я знаю, это не тот вариант, который тебе нравится, но мы должны рассматривать и его. Будем надеяться что всё это напрасно и у мальчика никого нет. Тюя проворчал себе под нос: — Лучше бы не было. Мысль о том, что это может произойти, привела его в ярость. Ярость, которую он испытывал только раз или два за всю жизнь. Коё вздохнула. — Тебя будет беспокоить это до тех пор, пока ты ничего не узнаешь. Почему бы тебе не прочитать документы, которые ты запросил, а потом вернуться ко мне? Ты сейчас явно не настроен пить чай или думать о чём-то другом. — Да, наверное это хорошая идея. Спасибо тебе, мама. Тюя слегка улыбнулся и кивнул, прежде чем выбежать из комнаты и кинуться прямо в свой кабинет. Он притворился, что не слышит, как Коё хихикает над столь поспешным уходом. Тюя нетерпеливо вошёл в кабинет и оказавшись у стола, увидел новую папку, возлежащую на безупречно чистой поверхности. Она была тоньше, чем Тюя ожидал, учитывая количество информации, которое можно было бы получить о человеке. Это только укрепило его мысль о том, что Дадзай не человек, по крайней мере, не самый нормальный. Он поднял папку и открыл её, голубые глаза жадно изучали содержимое, смотря с недоверием. Разорившийся студент университета. Никакой угрозы. Вот и вся информация, бывшая там. Конечно, его люди не были идиотами. Он поспешно пробежался взглядом по первой странице, но увидел только кремовую окраску обратной стороны папки. И как это могло ему помочь!? Любой, у кого были глаза, прекрасно видел, что Дадзай не представлял угрозы, но это ничего не говорило! Тюя просил информацию, а не оценку угрозы! Теперь казалось, что Дадзай был непростым человеком, а его люди попросту некомпетентны. Яростная гримаса исказила лицо Тюи, когда он закрыл папку и швырнул в стену, оставляя в ней вмятину. Весьма впечатляюще, учитывая, что это был плотный лист бумаги, между сложенным картоном, и если бы он не впал в слепую ярость, то был бы поражён таким проявлением своей нечеловеческой силы, ведь даже не пытался этого сделать. Его мать могла упрекнуть его, сказав что-то насчёт беспорядка в офисе, но он не волновался об этом сейчас. Почему он вообще доверил что-то настолько важное своим подчинённым? Они бесполезны, как и почти все люди. Был лишь один человек, которому он доверял и от кого мог получить информацию, что так жаждал. — Хироцу, ты мне нужен!!! – это был деликатный вопрос, с которым мог помочь только его собрат-бог. К счастью, Хироцу, бог-посланник, никогда не подводил его, и он надеялся, что быстро получит информацию о Дадзае, и, возможно, позаботится о том, чтобы тот оказался в больнице. Мальчику нельзя было умирать, Тюя не позволил бы ему.