* * *
Пока Дамблдор ждал возвращения присмиревшего Крауча младшего в Хогвартс и обхаживал гоблинов в Гринготтсе, последствия войны проявлялись и в других областях. Оборотни, слава Мерлину, вели себя тихо, а вот великаны снова дали о себе знать. К счастью, новых кровавых побоищ они устраивать не стали, а согласились на мирные переговоры с представителями из Министерства. Кажется, до них всё же начало доходить, что никто не собирается реализовывать обещания, которые дал им почивший Тёмный лорд. Но Гермиона всё равно нервничала, отправляя Грюма на службу утром первого ноября. Он должен был охранять бюрократов на встрече, а, помня о травме, которую он получил в предыдущую стычку с великанами, это не могло не тревожить. — Думаю, до темноты управимся, — сам Аластор, похоже, совершенно ни о чем не переживал и был недоволен только тем, что придётся обслуживать чиновников. Он с таким волчьим аппетитом уплетал завтрак, что даже не верилось, что обычно он ел то, что готовил сам. Как ему вообще удалось при таком качестве питания набрать массу и не заполучить ту же язву? Или она мыслила слишком по-маггловски? — Я, надеюсь, освобожусь раньше, так что скорее всего успею сделать ужин, — намекнула она. Разговор со Снейпом не будет приятным, определённо. Но вряд ли они устроят многочасовой скандал. — Договорились. Аластор, кажется, хотел облизать тарелку, так тоскливо посмотрел на оставшийся соус, но воздержался, резко встав из-за стола. Она компенсировала его страдания, протянув зачарованную коробку с обедом. Ничего особенного, просто то, что осталось с ужина и что она успела сделать сейчас, не прилагая больших усилий и откровенно зевая в процессе. Но на секунду Гермиона всё же почувствовала себя той самой стереотипной женой-домохозяйкой, нашедшей путь к сердцу мужчины через его желудок. И это было даже каплю приятно, хотя сомнительно, что Грюм заинтересовался ею с расчётом на будущее здоровое питание. По крайней мере сейчас он с недоумением уставился на свёрток, чуть ли не с опаской взяв его в руки. А, сообразив, прокомментировал ситуацию даже как-то мрачно: — Ты не обязана. — Ты предложил мне выйти за тебя, но не хочешь, чтобы я проявляла заботу? — возмутилась Гермиона. — Так все точно догадаются, что у меня появилась женщина, — ухмыльнулся Аластор. Она шутливо замахнулась на него полотенцем, но через секунду оказалась в очередных крепких объятьях. — Я начинаю всерьёз переживать за свои рёбра, — пискнула Гермиона, обхватывая его плечи и чувствуя, как ноги отрываются от земли. — В постели тебя это совсем не волнует. — Уел, — слишком довольно фыркнула она, взлохмачивая волосы Грюма. И, заряженная этим позитивом, она направилась… Нет, не напрямик к Северусу, а досыпать. Из-за Грюма ей пришлось встать даже чуть раньше пяти. В Хогвартс, как и в прошлый раз, Гермиона решила зайти в обед, собираясь украсть у Снейпа время в перерыв, не дав ему, соответственно, поесть. Выходило даже символично. А прийти в лабораторию ещё немного сонной было, наверное, лучшим её решением. Так она хотя бы почти не нервничала. — Мистер Снейп? — Гермиона огляделась, но не заметила ни учеников, которых, конечно, можно было выставить, ни, слава Мерлину, Слизнорта, которого выставить было нельзя. — Извини, что так рано беспокою, но… — Мы же договаривались встретиться, — он спокойно подготавливал ингредиенты для младшекурсников для завтрашнего занятия, едва смотря на неё. — Или тебя прислал профессор Дамблдор? Его отстраненность вновь задела её, но Северус занимался примерно тем же, что они делали, когда она менторствовала над ним. Так что, возможно, в таком антураже спокойно поговорить им будет даже легче, по крайней мере привычнее. — Дамблдор? — удивилась Гермиона. — А он тут причём? — Вчера на праздник меня пригласили к себе Малфои, и там я узнал, что миссис Лестрейндж готовит нападение на мисс Медоуз, — просто выдал Снейп, но заранее махнул палочкой, закрывая двери и, наверное, накладывая Муффлиато. — О чем я и сообщил профессору сегодня с утра. То есть поддержал Орден, как и планировал. — Мне ничего не передавали. Но постой… Когда они хотят напасть? При каких обстоятельствах? — наконец окончательно проснулась Гермиона. Желание Беллы отомстить за Хозяина, заодно выяснив (под пытками, конечно), что же с ним произошло на самом деле, вопросов не вызывало. Тут она вполне себе повторяла свою судьбу, только цель сменила. И даже, как в другом времени, выждала, чтобы напасть в удачный момент, а не сразу после гибели Лорда. Или организовывала вокруг себя новую группировку Пожирателей, оставшихся верным Господину, чтобы создать эти выгодные обстоятельства, не полагаясь на удачу. — Нападение планируется в Ночь Гая Фокса. Будет праздник, шум, фейерверки и тому подобное, а дом мисс Медоуз находится как раз неподалеку от крупной площади. — Сомнительная затея, — нахмурилась Гермиона. — На сей раз её жилье наверняка хорошо защищено и изолировано от магглов. Да и охрана к ней точно приставлена. Да, напасть на Доркас в Министерстве было бы сложнее, а особо никуда она, вероятно, не ходила как раз из-за вопросов безопасности. Охота на официального убийцу Темного лорда была слишком ожидаемым развитием сюжета. А Беллатриса и компания уже участвовали в атаке на то заседание Ордена, так что могли лучше продумать новую стратегию, но… — Здание не под Фиделиусом, а все остальное можно обойти при желании, — уточнил Северус. — Почему не под Фиделиусом? — стушевалась она. Не то чтобы это было панацеей, учитывая историю Поттеров. Или того случая, когда они с мальчиками лишились убежища на Гриммо, по-дурацки подставившись, протащив под защиту Яксли. Но всё же. — Для паломников. Там же погиб Тот-кого-нельзя-называть, — его голос звучал тускло и безэмоционально, но вышло все равно саркастично, учитывая обстоятельства. Действительно, об этом она не подумала. Дом Поттеров хоть и был разрушен, а все равно стал своеобразной Меккой для пострадавших от рук Тома и его людей. К Медоуз тоже наверняка приходили, приносили цветы, оставляли надписи, всё это. Никакого покоя! Вот тебе и негативные стороны бытия героя. — Ты знаешь план? — Ничего конкретного. Профессор Дамблдор сказал, что хочет проверить кое-какую информацию, вот я и подумал, что он послал тебя ко мне, чтобы сообщить результаты, — Северус сделал паузу. — Или сказать, что аврор Грюм освободился. — А причём тут Аластор? — вышло слишком резко. И глупо. Кто ещё в Ордене будет напрямую заниматься вопросом спасения Медоуз, особенно учитывая, что к делу непосредственное отношение имеют Лестрейнджи? — Я хотел предложить ему свою помощь, — также отрывисто бросил Снейп и наконец обратил на неё всё свое внимание, оторвавшись от работы. — Северус, ты же не… — Что? — он приподнял бровь, смотря на неё даже как-то насмешливо, но в то же время напряженно, будто ожидая удара. Повторить ему те же слова про его неподготовленность к непосредственному участию в войне, которые она сказала Грюму, Гермиона не смогла, так что промямлила: — Вы с ним не ладите. Дамблдору стоило бы самому скоординировать вас. — Не может же он просто отдать нам приказ подружиться, — усмехнулся Северус. — Аластор вполне возможно меня просто пошлет. — Он на переговорах до вечера. Так что придется все же Дамблдору напрячься и придумать, где ещё ты можешь пригодиться, — выкрутилась она. — Пойдем, я тоже хочу узнать, что он там проверяет. Снейп окинул взглядом фронт ещё невыполненных работ, но кивнул и начал очищать руки. А её, конечно, волновало, что так и не удалось выложить ему то, ради чего она пришла. Но опасность нового столкновения с Пожирателями была всё же поважнее их мелодрам. А ещё она каплю опасалась, что желание Северуса помогать Ордену поугаснет, если она разорвет с ним отношения. Это было неправильно, пожалуй, но ей все ещё слишком хотелось, чтобы он был на её стороне. — Мадам Фицрой, мистер Снейп, — Дамблдор совершенно не удивился их совместному визиту. — Хорошо, что вы зашли. — У вас есть новости? — обрадовалась Гермиона, хотя тут скорее нужно было расстраиваться. — Да, про оборотней. Чертовы оборотни! Она ещё утром радовалась, что их не видно и не слышно, а оказалось, что это наоборот повод для тревоги. По данным Ордена одна из стай начала по-тихому собираться в предместьях Лондона. Хотя цель их перемещений была неизвестна, это косвенно подтверждало слова Снейпа. И походило на классический прием Пожирателей — ударить одновременно по нескольким целям, чтобы рассредоточить силы противника, или вообще провернуть свои дела под шумок более крупного столкновения. Или ровно наоборот. Возможно, их стягивали в качестве подкрепления, учитывая особый статус Медоуз. Ещё одна любимая, примитивная, но действенная, тактика Пожирателей — нападать только с многократным перевесом сил. К тому же, возможно, Белла планировала не только покарать Доркас, но и заявить о продолжении дела Воландеморта обществу погромче. Как минимум сейчас ей уже больше не нужно было аккуратничать и строго выполнять приказы Лорда, который мог и наказать за чрезмерную самодеятельность. Вся эта ситуация не нравилась ей. Не только по объективным причинам, но и на интуитивном уровне. Что-то на краю сознания начало беспокоить её. — Почему они дали о себе знать? Оборотни, излишняя болтовня Беллы, — Гермиона нахмурилась. — Половина успеха Пожирателей всегда состояла во внезапности. — Думаешь, она обманула меня? — возмутился Снейп. — Она сделала это в присутствии Абраксаса Малфоя. Миссис Лестрейндж не проявила бы к нему такого неуважения. С оборотнями в принципе было сложно что-то с уверенностью утверждать. А что касается Беллатрисы и её лжи... Не доверять Северусу у неё вроде как не было причин. Но может она знала, что Господин присматривает за учеником через других слизеринцев. Или ей оказалось достаточно того, что Снейп успешно устроился на работу в Хогвартс под крыло к Дамблдору сразу после падения Лорда, чтобы посчитать его предателем. Маловато для прямого обвинения, но вполне достаточно для паранойи. — Его поведение после падения Лорда нельзя назвать безусловной верностью идеалам. Но даже если ты прав, возможно, Абраксас в курсе плана, а тебя сознательно ввели в заблуждение, — Гермиона сложила руки на груди. — Если ты свой, то это ничему не повредит, а если докладываешься профессору, то подкинешь противнику дезинфу. — И в чем смысл? — Либо они нацелились на другую жертву, либо назначили другую дату нападения. — И по факту мы всё равно ничего не можем с уверенностью утверждать. — Думаю, перво-наперво нужно предупредить Медоуз. — Мадам Фицрой, к сожалению, если мы будем слишком заметно суетиться вслепую, то лишь ухудшим ситуацию, — вмешался Дамблдор. — Да, но… Они безрезультатно поспорили ещё какое-то время, но Северусу нужно было продолжить работу, так что он довольно скоро ушел. А наедине с ней директор всё же пошел на некоторые уступки и вызвал Алису Лонгботтом, достав из ящиков стола Сквозное зеркало и просто посмотрев в него с минуту, ничего не сказав, видимо, тем самым пригласив её к себе. — Миссис Лонгботтом проинструктирует мисс Медоуз, как непосредственно действовать в случае опасности. Но я не могу держать все силы Ордена в состоянии полной боевой готовности до четвертого числа и, возможно, дольше. — А что насчёт авроров, которые охраняют Доркас? — Гермиона зашла с другой стороны. — Опытные сотрудники, но точнее сказать не могу. Связаться с ними напрямую мы не можем, они не имеют отношение к Ордену. Однако я попрошу Аластора дать им характеристику поподробнее, когда он освободится. — А если организовать дополнительный патруль у Медоуз из членов Ордена на ближайшие дни? — выдала она, но, вспомнив про предостережение директора, спешно добавила: — На добровольной основе. — Хорошо, — вновь пошёл на попятную Дамблдор. — Я созыву малый круг сегодня же вечером. Надеюсь, Аластор поможет мне с организацией. Вообще, при всей кажущейся несправедливости, явно крутиться вокруг Медоуз действительно было неумно. Это могло привлечь внимание Беллы и компании, спугнуть их или, что было вероятнее, побудить сделать что-нибудь ещё более ужасное. Использовать этот свой отвлекающий прием, атаковать с особой жестокостью. Устроят ведь неконтролируемое побоище! Магические схватки и так особой упорядоченностью не отличались — при помощи волшебства при желании на поле боя можно было устроить полный хаос. А тут Пожирателей вела ещё и жажда отмщения. — Тогда до вечера, сэр, — она наконец тоже собралась на выход. — Не поймите меня неправильно, но вам не стоит участвовать в этом напрямую. — Простите? — Если открытый конфликт действительно случится, ваше участие его только усугубит. Не забывайте, мадам Фицрой, что вы тоже являетесь одной из вероятных целей для Пожирателей смерти. Вполне возможно миссис Лестрейндж собирается захватить в плен и вас в ближайшее время, а мисс Медоуз стала приоритетной целью просто из-за своей публичности. Точно! Она же «проболела» все эти месяцы, пока Доркас со своей героической легендой мозолила Белле глаза. Но зато «мадам Фицрой» вполне могла успеть стать причиной ухудшения отношения к Северусу, после того как заявилась в замок и поучаствовала во всей этой истории с Барти. Кто-нибудь что-нибудь мог нашептать, даже не зная подробностей. Или Адам разболтал детали, хотя на сплетника он был совсем не похож. — Не стоит облегчать им жизнь, да? — Гермиона поджала губы. — Пускай побегают за мной. Но даже так ей совершенно не хотелось отсиживаться в безопасности, поэтому она надеялась подговорить Грюма, чтобы он держал её в курсе дел. Хотя это был ещё более маловероятный сценарий — он будет защищать её до последнего. Да и Северус наверняка не захочет увидеть её в бою. Для него это была прекрасная возможность самоутвердиться и доказать всем, что он не просто вовремя переметнувшийся припевала Лорда, при этом выйдя и из-под её протекции тоже. Раздраженная всей этой опекой на ровном месте, Гермиона ушла, не став дожидаться визита Алисы. Но по пути от директорской башни до холла заскочила в библиотеку, просто чтобы успокоиться в приятной обстановке. Мадам Пинс приняла те же объяснения, что и в прошлый раз, когда она забегала сюда найти крестраж. Она наверняка тоже знала о её участии в конфликте Барти и Регулуса, что прямо подтверждало, что «мадам Фицрой» шатается по Хогвартсу не просто так, а с разрешения Дамблдора. Впрочем, Гермиона рассчитывала не только восстановить душевное равновесие среди книг, но и найти лишнее подтверждение своей теории. Если Беллатриса возрождала Пожирателей в новом качестве и шла вразнос, то это могло найти отражение в периодике: какие-то загадочные смерти, исчезновения, происшествия. Но, к сожалению, из условно интересных новостей ей удалось обнаружить только одну: Фрэнк и Алиса взяли Долохова, чтобы доставить его в Визенгамот на допрос. Это, конечно, могло подстегнуть какие-то негативные течения в рядах их оппозиции, но ничего не говорило само по себе. Выдал ли что-то Антонин аврорам и выдвинули ли против него обвинения в «Пророке» не сообщалось. Она вернула подшивки газет Пинс и хотела ещё зайти к Помфри, но передумала. Там, верно, присутствовала Эванс, которой Поппи конечно же согласилась помочь, а вот Регулус уже выписался. Опять дергать Снейпа ей показалось неуместным. Кажется, ему не понравилось её предположение относительно отношения к нему в рядах Пожирателей. Да и следовало дождаться хотя бы большей определенности по ситуации. Пришлось возвращаться домой несолоно хлебавши. Там, впрочем, она сразу взялась за готовку, чтобы скомпенсировать хотя бы что-то. Правда, было совершенно не ясно, когда вернется Аластор, учитывая обязанности, которые Гермиона сама же подбила Дамблдора на него навесить. Поэтому все её старания рисковали если не остыть — согревающие чары в помощь, то по крайней мере потерять в сочности и свежести. Промаявшись так несколько часов, чувствуя глубокое внутреннее неудовольствие этими их бесперспективными разговорами, она всё же нашла способ успокоить себя, пойдя на компромисс между здравомыслием и жгучим желанием действовать. Если на поле боя «мадам Фицрой» будут не рады, то уж в «теории»-то ей можно поучаствовать! Так что Гермиона спокойно отужинала в одиночестве и уверенно отправилась обратно в замок, чтобы навязаться Дамблдору и поприсутствовать на собрании Ордена. Может, кто-то из членов организации тоже что-то слышал или видел? Те же Лонгботтомы могли рассказать, как вел себя Долохов, вдруг это что-то дало бы. В школе наступил тихий мирный вечер, так что до башни она добралась без лишних встреч. Тратить сейчас время даже на короткие вежливые разговоры ей совершенно не хотелось. А вот директор продержал её под дверью несколько минут, словно сомневался, что хочет впускать. — Сэр, я тут подумала… Она осеклась, поняв, что Дамблдор находится в комнате один, когда тут, как ей казалось, должен был быть по крайней мере Грюм. При этом директор разговаривал по камину с каким-то министерским чиновником, судя по всему: — Мистер Льюис, я не знаю, почему в аврорат не поступил сигнал тревоги, но... Директор тоже прервался и просто погасил пламя. То ли из-за её появления, то ли понимая бесперспективность этой беседы. Он был встревожен. Не вежливо обеспокоен, а именно взволнован в самом прямом смысле слова. — Вы были правы, мадам Фицрой. Гермиона сжала руки в кулаки, мгновенно все поняв. И, подавив желание выкрикнуть «я же говорила», бросилась к нему. Не чтобы поколотить Дамблдора, конечно, а к камину. Судя по небрежно рассыпанному рядом с ним Летучему пороху им недавно активно пользовались и вряд ли только ради того, чтобы убедить Министерство сотрудничать. — Доркас? — бросила Гермиона на ходу, уже загребая зелёный порошок в ладонь. — Заблокировано, — Дамблдор сделал шаг в сторону, не пытаясь её остановить. — Будьте осторожны. Она кивнула и закрутилась в языках волшебного пламени, забыв зажмуриться.Глава 49
12 мая 2022 г. в 15:46
На самом деле причины любви Аластора к позе наездницы не были озвучены ни одним из них в предыдущем разговоре. Кажется, в первую очередь ему нравилось смотреть, как двигаются её бедра и вздымается на толчках грудь. Он даже почти не трогал её, только помогал, поддерживая напряженные ноги. И кончил по ощущениям быстрее, чем в первый раз, хотя, по идее, должно было быть наоборот. Впрочем, возможно, тогда Грюм нервничал из-за опасений, что она снова от него сбежит?
На этот раз она рухнула на него, вспотевшая и изнуренная, а он опять гладил её волосы и спину. Но, к сожалению, заснуть в жарких объятиях у Гермионы не вышло. Преданность Аластора работе хоть и вступила в конкуренцию с чувствами к ней, в целом, никуда не делась. Очень скоро он аккуратно стащил её с себя на матрас и скрылся в ванной.
— Ты будешь занят в Хэллоуин? — всё же успела осведомиться она, пока он по армейски быстро одевался.
— Да. Но я что-нибудь придумаю, — Грюм мимолетно поцеловал её и вылетел за дверь.
Гермиона перевернулась на спину, всё ещё не удосужившаяся даже накинуть на себя что-нибудь и чувствуя, как стягивает кожу бедер подсохшая сперма. В чем она не могла найти причину порефлексировать, так это в качестве секса. Ей определенно повезло, что все трое (двое с вариациями?) мужчин, что у неё были, хоть и не всегда и не во всем отличались мастерством, но точно не были эгоистичными и ленивыми. И вообще не имели никаких проблем в этом плане. В общем, специфичная установка на позитив прошла успешно.
Хорошее настроение она попыталась сохранить и с утра, точнее, с обеда, когда всё же соизволила отправиться в Хогвартс. Гермиона спокойно и доброжелательно поболтала с мадам Помфри и Регулусом, закрыв некоторые вопросы относительно происшествия с Краучем. А потом отправилась к Дамблдору, тоже принявшись обстоятельно обсуждать с ним текущие дела: Орден, Воландеморта, его крестражи, Лестрейнджей, их ячейку в Гринготтсе и, конечно, снова Барти. Ничего нового они друг другу не сказали, но вроде как подытожили информацию.
Но на этом её рассудительность дала сбой. Добравшись наконец до подземелья, она столкнулась со Слизнортом и его продолжающимися капризами. Он долго и жалостливо рассказывал ей о своих проблемах, суть которых Гермиона так и не уловила, но, главное, наотрез отказался отпускать ассистента не то что пораньше, но и просто в срок. Она переглянулась со Снейпом, заполняющим какие-то бумаги за кафедрой, получила от него ментальное извинение и, сославшись до кучи на свое недомогание, перенесла встречу на пока ещё неопределенное время после Хэллоуина.
Конечно же Гермиона попросту струсила. Увидев его, вспомнив в красках всю ту бурю чувств, что она испытывала к нему (до сих пор), у неё просто не нашлось сил решиться и сказать, что всё кончено. Что она не просто захотела взять паузу, она перестала бороться полностью и перечеркнула всё в один момент, изменив. Хоть и условно, учитывая, что они формально не были вместе со дня смерти тела Воландеморта. Но самое странное, что сама эта мысль, этот страх увидеть отвращение в его глазах, утвердила её в том, что сиюминутное решение упасть в койку к Аластору было, в общем-то, правильным. Нет, она не ждала всепрощения от Северуса. Хотя учитывая, на что сама Гермиона закрывала глаза относительно его поведения, рассчитывала на понимание. Но эта причина для разрыва — связь с другим мужчиной — была хотя бы очевидной и не требующей длительных размышлений. А что насчёт других вопросов, что всë равно рано или поздно встали бы между ними? Образ старшего Снейпа, рискующий ещё не раз повлиять на её восприятие этого Северуса. Лили, ревность к которой она так и не смогла погасить. Её невозможность родить детей, что, вполне вероятно, станет тяготить молодого здорового мужчину, не прошедшего через войну и не возившегося со школьниками с десяток лет. Не то чтобы это не могло встать между ними с Аластором, но он по крайней мере уже знал о её травмах.
В общем, их отношения с этим Снейпом стали выглядеть в её глазах такими хрупкими, нежизнеспособными, что, кажется, не было никакого смысла пытаться их хранить. Как бы больно ей не было прощаться вновь.
— Здравствуйте, мадам Фицрой, — поприветствовала её незнакомка с красивым голосом.
Гермиона очнулась от переживаний и подняла взгляд. Лили только что зашла в холл замка с улицы и очищала обувь заклинанием. Легка на помине.
— Мисс Эванс? — смутилась она. — Не ожидала вас тут увидеть.
— Я тоже не думала, что так скоро окажусь опять в школе, — Лили обворожительно улыбнулась и сразу честно выложила: — Я учусь на колдомедика, и мне нужно где-то пройти ознакомительную практику. Сбежать обратно в Хогвартс показалось мне хорошей идеей.
Она рассмеялась и посмотрела куда-то ей за плечо, начав махать:
— Римус.
Чудесно, может, ещё и Сириус подойдет? Они с Люпином уже наверняка рассказали Лили, что «мадам Фицрой» участвовала в конфликте Крауча и Блэка, так что вряд ли она так уж была удивлена встречей сейчас. Хотя, наверное, они также обсуждали слухи о её смерти и всём этом прочем, поэтому тогда её неожиданное появление всё равно произвело определенный фурор в их кругу.
— Что ж, желаю удачи и доброго вечера, — собралась Гермиона. — Мистер Люпин, — она кивнула ему, обернувшись, и тут же поспешила к двери.
Не то чтобы их компания была настолько неприятна ей, но ревность, проклятая ревность, обуяла её, стоило ей только увидеть эти шикарные рыжие локоны. Конечно, внутренняя логика тут же недовольно покашляла, привлекая внимание. Во-первых, Гермиона только что повторила сама себе, что её негативные чувства к Лили были иррациональны. Во-вторых, присутствие Эванс в замке вообще ничего не значило. В-третьих, если Лили со Снейпом сейчас помирятся или даже сойдутся, ей же это будет только на руку! Они мирно расстанутся, и все будут счастливы.
Но возможная близость Лили и Северуса всё равно выводила её из себя, стоило ей только представить между ними даже что-то совершенно невинное, вроде держания за руки. Кто тут был настоящим эгоистом, так это она сама. Собака на сене! Из-за этого ей захотелось то ли напомнить себе, что она и так уже отказалась от него, то ли отвлечься от нового повода для тревоги.
Однако Аластор не пришел ни вечером, ни с утра. Гермиона одернула себя, повторяя о том, что не стоит загонять себя в зависимость от другого мужчины, наверное, раз сто и постаралась заняться повседневными делами. Но закончила в постели с пачкой печенья и обидой на весь мир, включая Грюма, когда не было ещё и шести вечера. Нужно было сменить деятельность и сбежать погулять в Лондон на Хэллоуин раньше, а сейчас у неё уже совсем не было настроения.
— Холодно, — пробурчала она, пытаясь отодвинуться от ледяной поверхности. Кажется, это была заиндевевшая кожа его плаща.
— Извини, — такого ласкового тона от Аластора ей, кажется, ещё ни разу не удавалось услышать. — Я пришел так скоро, как только смог. Кажется, мои коллеги, — он уже более привычно хмыкнул, — что-то заподозрили.
— Аврор Грюм сбежал пораньше с работы в праздник. Да об этом завтра в газетах на передовице напишут, — всё ещё сонно пробормотала она, пытаясь прижаться не к холодной верхней одежде, а непосредственно к его телу, хотя бы к чуть более теплому жилету. — Впрочем, они наверное подумали на какое-то срочное дело, на которые ты постоянно отвлекаешься, а не на женщину.
Он неожиданно притянул её к себе, так сильно, что у неё дыхание сбилось и, кажется, затрещали ребра.
— Выходи за меня.
Гермиона молчала с минуту, не меньше, не понимая, что он говорит и зачем, а затем всё же нахмурилась и приподняла голову, уставившись на него:
— Аластор, ты в своем уме?
— А ты всё ещё считаешь, что «мы не сможем быть вместе»?
— Мы только три раза переспали.
— Я немного спешу? — саркастично отозвался он, но продолжил куда мягче: — Я хочу забрать тебя к себе, в мой дом.
— И для этого обязательно нужно…
— Из-за конфигурации защитных чар я не могу провести туда условно постороннего.
— Так это просто техническая необходимость? — возмутилась она, почему-то уже успев расстроиться.
— Нет, — его хватка опять усилилась. — И там ты будешь в безопасности.
— Тут тоже отличная защита! — разошлась Гермиона. — А ты говоришь как маньяк, который хочет запереть жертву в подвале.
— Я хочу трахать тебя на своей кровати, а не на кровати Альбуса, — выдал Грюм совершенно серьезно и даже слегка зло, и подтянул её выше, уткнувшись в грудь.
Она рассеянно пригладила его волосы, как он сам всегда делал с её, окончательно запутавшись, какие эмоции должна испытывать. Ей, пожалуй, было не совсем понятно, почему ему это настолько важно. Хотя в этой же комнате раньше жил Рон, что, по идее, должно было несколько напрягать уже её.
— Прости, что вел себя как свинья тогда на Пасху и позже, — снова без перехода продолжил он.
— Извинения приняты, — Гермиона вздохнула.
— Ты сказала мальчишке о нас?
— Нет. Вчера он был занят, и мы не поговорили, — теперь она винила себя, что сбежала, а не подождала. События набирали обороты, и чем дальше, тем сложнее будет объяснить всё случившееся в мягкой форме. — Я схожу к нему завтра.
Изначально Гермиона рассчитывала на второе число, но, кажется, откладывать дальше уже было нельзя. Да и они всё равно не уточняли конкретную дату, так что ничего страшного.
— И, честно говоря, жениться на мне я не советую. Супруга из меня всегда была такая себе, а сейчас все только усугубилось и в моем отношении к быту, и относительно характера в целом, — она постаралась разрядить обстановку.
— Да, затея сомнительная. Такой себе выйдет неравный брак, ведь я-то не муж, а просто мечта, — подыграл Аластор, кажется, пытаясь подбородком оттянуть вырез её сорочки.
— Учитывая, как редко ты бываешь дома, похоже на правду. По крайней мере не надоешь, — Гермиона помогла ему добраться до груди.