-
Грейвс проводил тоскливым взглядом палочку, скрывшуюся в кармане чужой мантии. Грейнджер полезла в свой клатч, вытрясла оттуда палатку и установила ее заклинанием. Увидев внутреннее убранство палатки, в которую его бесцеремонно втолкнули, Персиваль сделал вывод, что у девчонки явно какая-то нездоровая тяга к магическому расширению пространства. Под прицелом двух палочек Грейвс опустился на стул, и мисс Грейнджер придвинула ему стакан с веритасерумом. Грейвс не удивился — он и сам поступил так же с ней, когда они впервые встретились. Его сразу же засыпали вопросами, однако, скрывать ему было нечего, поэтому он просто расслабился и откинулся на спинку стула, позволяя зелью делать работу за него. А ему нужно было перевести дух. Персиваль поразился, что после такого количества трансгрессий чувствует всего лишь усталость, а не расщеп. Парочка, впрочем, быстрее пришла в себя; выглядели они бодрее. Возможно, их преимущество было в возрасте. Было время, когда и он мог скакать по всей Америке, не чувствуя усталости, хоть весь день. — Значит, невыразимцы не смогли выяснить причины вашего возвращения, — отстраненного пробормотала Грейджер. — А какие именно тесты они проводили? — спросила она, подаваясь вперед. Несмотря на то, что веритасерум к этому моменту уже выветрился, Персиваль все равно собирался ответить. Он уже открыл рот, но его перебил стон парня. — Ох, Гермиона! — сказал он. — Ты как всегда. — Отстань, Гарри, — шикнула Грейнджер, бросив на того строгий взгляд. — Если тот-кого-нельзя-называть заинтересовался этим… — Тот-кого-нельзя-называть? — перебил Персиваль, переводя взгляд с Гермионы на Гарри. — Да, не называйте его по имени, — сказала она Грейвсу, — на нем стоит табу. — Табу? — эхом повторил он. — Они отслеживают тех, кто осмеливается называть его по имени, — снова терпеливо пояснила девушка. — Зачем? — тупо спросил Персиваль. — Так повелось еще со времен первой войны, — нехотя объяснил Поттер, прохаживаясь, — Сопротивление всегда звало его по имени… В то время, как союзники называли его Темным Лордом. Ну и, Пожиратели придумали схему, чтобы отслеживать Сопротивление, — он небрежно пожал плечами. Грейнджер сидела напротив, задумчиво барабаня пальцами по столу. Теперь, когда все важные моменты прояснились, следовало решить судьбу Грейвса. И Персиваль сомневался, что эта пара сильно заинтересована в его спасении. Скорее, они всеми силами постараются избавиться от него. — Вам, наверное, нужно как-то вернуться в свою страну? — протянула Гермиона, подтверждая догадку. — Вас ведь будут искать… Персиваль тяжело вздохнул и запустил пальцы в волосы, качая головой. — Полагаю, не будут. У меня есть подозрения, что кое-кто в Америке не заинтересован в моем возвращении. Да и вряд ли есть возможность достать портал. — Магловский транспорт? — предложила она, хмурясь. — Они выставили свои патрули в аэропортах, — сказал Поттер, переключая внимание на себя. — Даже если использовать оборотное… все равно нужны документы, которые не достать в короткие сроки. — Мы можем отправить его в какую-нибудь из штаб-квартир? — поинтересовалась Грейнджер у Поттера — ей явно не терпелось избавиться от компании Персиваля. Возможно, она по-прежнему ему не доверяла. Но, судя по выражению ее лица, он ей в принципе не очень-то нравился — наверняка воспоминания о приеме в Америке были свежи. Поттер нахмурился, задумавшись. — Я не думаю… — Я могу быть полезен, — пожал плечами Персиваль. — Возможности покинуть эту страну в ближайшее время нет. И мне не очень-то хочется оставаться с незнакомыми людьми. А тебя я хотя бы знаю, — сказал он Гермионе. Она закатила глаза. — Не очень приятное вышло знакомство, — недовольно бросила Грейнджер. — Гарри? Поттер покачал головой. — Мы не можем рисковать, отправляя его к кому-то из наших, — его будут искать. — Как и нас. — Как и нас, — подтвердил Поттер. Она тяжело вздохнула. Между ними снова начался молчаливый диалог, сопровождаемый игрой бровями. Испытывая неясное раздражение по этому поводу, Грейвс бесцеремонно вклинился в их «разговор»: — Я понимаю ваше нежелание вести меня в вашу «штаб-квартиру»… Его перебило фырканье Гермионы: — Вы и так в ней. Брови Персиваля взлетели к линии волос. — Палатка? — он обвел пространство палатки руками. — Вы живете здесь? — Да, — с вызовом ответила она. Поттер, все это время нервно расхаживающий, остановился. Персиваль заметил, что у того блеснули глаза от плохо скрываемого веселья. Он вновь сосредоточился на Гермионе. — Но почему? — спросил Грейвс. — Понимаю, в любой гостинице в магической части страны вас быстро поймают, но немагическая… — Мы не будем рисковать маглами, — твердо и с расстановкой проговорила Грейнджер. — В немагической части страны использовать столько защитных заклинаний не получится, а значит, есть риск, что нас найдут, — пояснила она таким тоном, будто делает это не в первый раз. — Пожиратели могут нас найти, и тогда люди окажутся под ударом… — Но страна огромная! — искренне возмутился Грейвс. Грейнджер сложила руки на груди — очевидно, он наступил на больную мозоль. Поттер с интересом следил за разговором, но влезать не спешил. Что-то подсказывало Грейвсу, что именно ему Гермиона и объясняла опасность пребывания среди не-магов не единожды. — Риск того не стоит, — отрезала она. — К тому же, нам не впервой жить в палатке. Да, Гарри? — Конечно, — с готовностью подтвердил тот. — Ты права, как всегда. Грейнджер одарила Грейвса победным взглядом. Это немного меняло положение вещей. Персиваль, конечно, предпочел бы остаться с хоть сколько-нибудь знакомой девчонкой и ее другом вместо того, чтобы жить в каком-то штабе с незнакомыми людьми, которым он совсем не доверяет. Но жить в палатке… Впрочем, такого выбора ему и не предоставляли. Или с этой парочкой, или один. — Выбирайте, — произнесла Грейнджер, будто прочла его мысли. — Вы можете остаться с нами. А можете быть сам по себе. — Полагаю, разумно было бы остаться с вами, — неуверенно пробормотал Грейвс. — Но ваша палочка будет у меня, пока я не решу, что вам можно доверять, — сказал Поттер. Судя по их лицам, они оба надеялись, что Грейвс предпочтет остаться один. Глупо с их стороны — в чужой стране даже с палочкой, но без союзников, у него было мало шансов выбраться из всей передряги живым.* * *
После легкого ужина Поттер отправился спать. Грейнджер же вызвалась дежурить — Персиваля такой чести пока решили не удостаивать. Однако, даже увидев комнату и кровать, которую ему выделили, он понял, что спать ему совершенно не хочется. Вместо этого он залез в чемодан и, выудив оттуда палочку, отправился к Гермионе. Она сидела на улице у костра, уставившись вглубь густого леса, и ощутимо вздрогнула, когда Персиваль присел рядом. — Держи, это твое. Она перевела удивленный взгляд с палочки на Грейвса. — Спасибо, — искренне сказала она. И тут же добавила, хмурясь: — Перед сном я исследую ваш чемодан. — Как хочешь, — безразлично произнес Персиваль. — И, пользуясь случаем, хочу извиниться за свое поведение в Америке. Брови Грейнджер приподнялись, и она осторожно кивнула. А потом отвернулась к костру. Присмотревшись, Персиваль понял, что под огнем нет ни тлеющих веток, ни углей, ни, раз уж на то пошло, даже травы. То ли Гермиона заботилась о том, чтобы не было видно следов стоянки, то ли об окружающей среде, в любом случае, это впечатляло. Невольно вспомнились слова Трэверса о том, что маглорожденные крадут магию у чистокровных. Даже за тот недолгий промежуток времени, что ему было известно об этой теории, Персиваль убедился, что она звучит как бред сумасшедшего. И очень напоминает тот бред, что когда-то нес в массы Гриндевальд. Персиваль решил, что эта теория — уловка для чистокровных, недовольных рожденными не-магами. И неудивительно, что такое обрело веру здесь, в Англии, — консервативной стране, которая с предубеждением относится ко всему новому. Грейвс догадывался, что рожденные не-магами привносили какие-то идеи, противоречащие идеям чистокровных. И, похоже, именно это стало причиной такой обширной травли. И рожденные не-магами вынуждены скрываться. Отсюда поступок Грейнджер, буквально выдернувшей его из лап Волдеморта, казался одновременно безрассудным, дерзким и достойным восхищения. — Что ты делала на Косой аллее все эти дни? — спросил Грейвс, и Грейнджер снова вздрогнула, будто забыла о том, что он рядом. — Патрулировала, — ответила она хриплым голосом. — Лучший способ спрятать что-то — положить у всех на виду? — усмехнулся Персиваль. — Что-то вроде того. Решив, что не стоит быть настойчивым с человеком, который не очень хочет разговаривать, Грейвс поднялся и отправился к палатке. Уже у входа он оглянулся: Грейнджер по-прежнему смотрела в сторону леса; огонь четко вычерчивал ее профиль, но не выходил за пределы защитных барьеров, поэтому смотрела Гермиона прямо в темную густую глушь. Даже звезд не было видно из-за плотных крон деревьев. По этой же причине днем до земли на этой поляне не доходил солнечный свет, а, значит, не мог ее прогреть. Взмахнув ладонью, Персиваль наложил на Грейнджер согревающие чары. Та не отвела взгляда от леса, но мягко улыбнулась. Прежде чем лечь спать, Грейвс поставил перед входом в комнату свой чемодан.* * *
Проснулся Персиваль от звона посуды, настойчивого аромата чего-то вкусного и тихих голосов — он сначала даже не сообразил, где находится. Но мозг услужливо подкинул воспоминания о вчерашнем вечере, а боль в теле — о том, что он кубарем катился по земле, бегал по лесу и падал. Судя по тому, что парочка не использовала заглушающие заклинания, ничего сверхважного они не обсуждали. — … втроем. — Будто нам было плохо вдвоем. — Но втроем привычнее. Ты проверила его чемодан? — Да. Некоторое время стояла тишина, разбавляемая только постукиванием приборов о тарелку. — Послушай, я же не говорю, что он — замена Рону… — Прекрати, Гарри, — резко ответила Грейнджер. — Закроем эту тему. — Как скажешь, — еле слышно пробормотал Поттер. — Спасибо за завтрак. Послышался звук открываемого клапана палатки, а после голоса стали еле различимы. — Будь осторожен сегодня. Они наверняка усилят патрули. — Конечно. Раздался тихий хлопок трансгрессии. Персиваль встал. Он вышел из комнаты с целью найти свой чемодан, в котором была одежда. Грейнджер внутри не было, так что он, не стесняясь, дошел до дивана — тот стоял в противоположной стороне от импровизированной кухни. Чемодан обнаружился на столике. — Ой! Он поднял голову и увидел Грейнджер, застывшую у входа в палатку. — Доброе утро, — поприветствовал Персиваль. Гермиона резко отвела взгляд и пробормотала: — Доброе, — она покраснела. — Прикройтесь. Хмыкнув, Персиваль взял чемодан и удалился в свою комнату. Так как ему не требовалось сегодня появляться в министерстве или на людях, он выудил домашние брюки и свитер — все же в палатке было ощутимо прохладно, — оделся и отправился в ванную. К тому моменту, когда он завершил все утренние процедуры, Грейнджер уже накрыла завтрак для него. Он был удивлен. А еще подумал, что, возможно, жить в палатке — не так уж и плохо. Самой Гермионы внутри не было, но так как хлопков трансгрессии он не слышал, то предположил, что она вышла, чтобы его не смущать. Или не смущаться самой. Пока ел, Персиваль невольно задумался о том, какие отношения связывают ее и Поттера. Они не были похожи на просто знакомых или напарников, на просто друзей тоже не были похожи. Их отношения были более теплыми, можно сказать, родственными. Впрочем, он не был таким уж знатоком отношений. Возможно, они все же были парой или все к этому шло. Закончив завтракать, Персиваль вышел на улицу. Прохладный свежий воздух тут же прожег легкие и прошелся по коже. От обилия зелени зарябило в глазах, но это по какой-то причине не вызывало негативных эмоций. А вот то, что Грейнджер не было в пределах видимости, вызывало. Но она, словно почувствовав, в этот же момент вышла на поляну со стороны густого леса. Она ненадолго застыла в тонких лучах солнца, пробившегося сквозь листву, не решаясь сделать шаг. — Спасибо за завтрак, — первым заговорил Грейвс. Неловкость Гермионы передалась и ему. — Пустяки, — пробормотала она, отмирая. И уверенным шагом промаршировала в палатку. Вздохнув, Персиваль поплелся следом. Ему нужно было — или хотелось — с ней заговорить, но он не находил предлога. Необходимо было расспросить о том, какую конкретно цель преследуют она и Поттер, и все их сопротивление, но он полагал, что эту тему лучше поднимать в присутствии Поттера. Но не могли же они молчать до самого его возвращения? Тут он вспомнил, как загорелись ее глаза, стоило ему вчера начать рассказ о невыразимцах… — Тебя интересовали тесты, которые проводили со мной в Отделе тайн, — протянул он. Грейнджер заколдовывала в этот момент посуду, чтобы та сама себя мыла. Посуда тут же была забыта. — Д-да, — ответила Гермиона. — Так что это были за тесты? Она взмахнула палочкой — чайник и кружки за ее спиной плавно закружили; взмахнула еще раз, и в руку ей прыгнул блокнот. Грейнджер села за стол — чайник и кружки приземлились перед ней. Она сама заинтересованно смотрела на Персиваля. Он невольно отметил уровень владения ею магией. Так грациозно управляла волшебством его мать — она могла устроить шоу просто готовя обед; Куинни Голдштейн тоже всегда демонстрировала таланты в этой области. Но они обе с детства знали, что являются ведьмами, росли среди магии. То, что Грейнджер освоила чары и так филигранно их использовала, вызывало восхищение. — Мы начали с теста Гарсии, слышала о таком? — Конечно, — с готовностью подтвердила Гермиона и подвинула ему кружку с чаем. — Но, естественно, он никаких результатов не дал.