Дар Персиваля Грейвса

      Персиваль решительным быстрым шагом пробирался по почти заросшей дорожке, уходящей вглубь леса. И старался не обращать внимания на сопение Грейнджер, следующей за ним. Слабое женское тело, которое все никак не желало трансформироваться обратно, безумно раздражало. Сейчас он был ниже и уже и, соответственно, слабее, чем привык. Ярость, копящаяся в нем весь день, просто не помещалась в этот сосуд — излишки эмоций выплескивались магией на деревья с пожухлыми листьями, сухие кусты и грязь под ногами. Путь Грейвса можно было легко проследить по оплавленным стволам и высохшей потрескавшейся земле.       — Ну все! — раздалось решительное сзади.       А в следующий момент чужое тело с силой врезалось в его и повалило на землю. Прямо в грязь, которая еще не успела застыть.       Несмотря на то, что непривычная внешность существенно ограничивала движение, Персиваль инстинктивно перевернулся и сбил Грейнджер ударом в плечо, роняя ее рядом с собой — с чавкающим звуком она упала на сырую землю. Но не растерялась — отшвырнула сумочку в сторону и ударила Персиваля в район солнечного сплетения. Дыхание сперло, а глаза застлала пелена слез.       Осознание того, что Грейнджер снова воспользовалась его положением, окончательно отключило мозг, оставляя лишь инстинкты.       С шумом втянув воздух, Грейвс поднялся на колени, не обращая внимания на горящие легкие и нещадно пачкая в грязи женские брюки, и толкнул движущееся мутное пятно. Обычно Гермиона тут же падала. Но и в теле Персиваля было куда больше сил, чем в этом, женском.       Грейнджер схватила его за лацканы пальто и резко дернула на себя, так что ткань затрещала, но Персиваль тоже устоял. Ударил в район локтей, сбрасывая ее руки, и попытался дотянуться до волос. Но Гермиона опередила его, сделав рывок в его сторону, подныривая под неловко протянутыми, словно в молитве, руками. Персиваль резко отклонился. Брюки заскользили по влажной вязкой земле, и он неловко соскользнул ниже по тропинке. В последний момент Грейвс схватился за единственное, что оказалось поблизости — край пальто Гермионы. Та, не ожидая столь резких действий, растерялась и послушно заскользила следом, лишь клацнули челюсти от резкого движения. Рыкнув с досады и выпустив пальто Грейнджер, Персиваль схватился за дерево, пытаясь остановиться. Содрал ладони о твердую кору, но сумел затормозить.       Сделал резкий толчок и прыгнул на Гермиону, которая почти успела сгруппироваться. Сел сверху, прижимая непривычно тонким предплечьем ее шею к земле, пачкая еще и ее волосы. Грейнджер резко дернула бедрами, ударяя коленом его в спину с такой силой, что Персиваль кувыркнулся через нее. Не теряя времени и стараясь не поскользнуться, они оба поднялись, становясь друг напротив друга, как два заправских гангстера. Обе перепачканные грязью, потрепанные, со сбившимся дыханием.       Гермиона сдула локон, упавший ей на глаз.       А потом понеслась на Персиваля. Тот попытался уклониться влево, но Грейнджер хорошо его знала и тоже резко сменила траекторию.       Легко сбила и оседлала слабое женское тело — полностью повторила утреннюю позу Грейвса, придавливая его ладони к земле коленями.       — Выслушай меня, — прорычала она.       — Наслушался, — выплюнул Персиваль, тяжело дыша.       Он дернулся, пытаясь сбросить ее с себя, но ему, конечно, не удалось.       — Персиваль! — воскликнула Гермиона и дала ему пощечину. Это отрезвило и разозлило еще больше одновременно. — Все, что было между нами, не притворство! Стала бы я так долго ждать, чтобы забраться к тебе в постель, если бы дело было только во снах? Ну же, включай свой мозг!       Он принял ее объяснения, но лишь отчасти, потому что не был уверен в том, что не отказал бы Гермионе, если бы та попыталась соблазнить его, пусть даже три недели назад.       — Как бы то ни было, я не смогу тебе доверять, — резко ответил Грейвс. — На что ты вообще рассчитывала?       Гермиона издала какой-то гортанный рык.       — Хотела понять, лжешь ты или нет.       Персиваль замер, глядя на нее, прищурившись.       — Ну, и вот мы здесь. И ты до сих пор не знаешь, лгу ли я.       Плечи Грейнджер опустились.       — Я не сомневаюсь в тебе, — проговорила она виновато. — Уже нет.       Грейвс злобно усмехнулся.       — Ты смогла обмануть меня, но себя обмануть не сможешь. Если бы ты во мне не сомневалась, ты давно смогла бы войти в мой сон. А сегодняшняя ситуация, напротив, подтверждает, насколько сильно ты запуталась в себе — ты застряла в моем разуме.       Гермиона досадливо цокнула, что совершенно точно означало «и без тебя прекрасно знаю».       Персиваль смерил ее раздраженным взглядом.       Еще полчаса назад он многое хотел ей сказать, но сейчас, когда выпустил пар, осталась лишь бессильная злоба. А обсуждать что-либо желания не было совершенно. Да и одежда как-то совершенно неожиданно стала ему мала. Похоже, профессор, который варил зелье, доставшееся Персивалю, отлично знал свое дело — никаких привычных неприятных ощущений не было, просто тело внезапно стало прежним.       Переждав трансформацию, Грейвс легко сбросил с себя Гермиону. Поднялся, прошелся по одежде очищающим заклинанием, а потом отошел на пару шагов от нее и трансгрессировал.       * * *       Их отношения будто откатились к моменту первой встречи. Не той, которая произошла здесь, в Британии, а той, когда он свалился на нее в Америке. Несмотря на кипящие эмоции внутри, снаружи была лишь холодная отчужденность. А еще никаких попыток вежливости от Гермионы и джентльменства от Персиваля. Сейчас Грейвс относился к Грейнджер не иначе, как к напарнику, которого ему насильно подсунули.       Вечер порознь успокоения не принес, так что Грейвс с чистой совестью позволил себе быть тем же мудаком, что был и вчера. Возможно, даже хуже.       Окинув взглядом ферму «Хай Дэй», которая за послевоенные годы явно разрослась, он молча отвернулся в сторону отвесных скал и медленно направился к ним, совершенно наплевав на то, пойдет ли за ним Грейнджер. Та, конечно, пошла. Тоже молча сгорая от бушующего внутри раздражения, только скорее на себя саму.       Исследовали длинную береговую линию тоже в абсолютной тишине. Указания Эми нельзя было назвать точными, но они не являлись и совсем бесполезными. В любом случае, выход к искомой пещере должен был быть таким, чтобы к нему могли спуститься подростки. Спустя пару часов такое место было найдено.       Куда больше времени потребовалось, чтобы обнаружить настоящую пещеру — взгляд со входа соскальзывал, что явно указывало на магическое воздействие. Чем очевиднее становилось наличие колдовства, тем сильнее мрачнела Грейнджер. Погода, будто подчиняясь настроению, мрачнела вместе с ней.       Торки, который встретил их вчера свежестью и легкой надеждой, сегодня вдруг зазвенел от напряжения. Легкий бриз превратился во влажный пробирающий ветер. А в воздухе отчетливо пахло озоном.       — Персиваль, — обронила Гермиона хриплым от долгого молчания голосом, — тебе не кажется, что это очень похоже на охранные заклинания на доме Дадли?       Тон, которым она произнесла эти слова, вызвал холодные мурашки на позвоночнике.       — Возможно, — уклончиво ответил он.       Еще пара взмахов палочки, и перед ними наконец появился темный проем в скале, до этого казавшейся сплошной.       Грейвс уже собирался решительно шагнуть вперед, впервые за пару дней ощущая какую-то смутную надежду на завершение этого затянувшегося кошмара. Но Гермиона не двинулась с места.       — Это предупреждение, — сказала она, скользя взглядом по обрубленным краям открывшегося прохода. — Охранное заклинание — мое изобретение. Никто другой не смог бы его использовать…       Персиваль, и до этого догадывающийся о том, что охранные чары — личное изобретение Грейнджер, уже понял, к чему она ведет. Волдеморт неспроста использовал именно его. Это было одновременно и предупреждением, и намеком, и демонстрацией. Хотя намеком это все же назвать было нельзя — Волдеморт буквально говорил о том, что знает, где использованы такие же охранные чары. Демонстрировал, что ему не составит труда добраться до Дадли. Он предупреждал об этом. И даже благородно оставлял выбор — пройти вперед или спасти не-мага.       — Абсолютно в его стиле, — пробормотала Грейнджер отстраненно.       — Уверен, крестража там нет, — заявил Грейвс, делая шаг назад.       Гермиона покачала головой.       — Наоборот. Думаю, что он там, — с горечью сказала она. — Он, скорее всего, и рассчитывал, что, если мы доберемся до этой пещеры, то тут же бросимся спасать Дадли.       — Очевидно, он знает вас не хуже, чем вы его.       Гермиона хмыкнула.       — Он неплохо знает Гарри. Но понятия не имеет о том, что я из себя представляю, — уверенно заявила она. Сказала это с таким выражением лица, что и сам Грейвс засомневался в том, что знает Гермиону. — Скорее всего, он уже собирает Пожирателей. Нам нужно идти вперед. — Она посмотрела на Персиваля. — Он не знает, с кем скрывается Гарри. И видит угрозу только в нем. Если он увидит Гарри на Тисовой улице, то и не подумает, что кто-то может быть в пещере.       Грейвс ошарашенно смотрел на Гермиону, пока та делала взмах палочкой. Перед ней появилась маленькая юркая выдра, сотканная из тысячи сияющих звезд. Внезапно холод, пробирающий до костей все то время, что они были здесь, отступил; ветер, выдав последний резкий порыв, легко и играючи запутался в волосах.       Грейнджер надиктовала послание, и выдра тут же испарилась. С исчезновением серебристого зверька вернулся холод.       — Идем, скорее же, — нервно произнесла Гермиона.       Она первая стремительно перешагнула линию соединения света и тени, тут же скрываясь в глубине пещеры. Чертыхнувшись, Персиваль отправился следом, устанавливая на ходу охранные заклинания и все известные ему оповещающие чары. Не то чтобы он не доверял мнению Грейнджер, но перестраховаться лишним точно не было.       Гермиона стояла у каменной стены, замерев, и вглядывалась в нее так пристально, словно в ней сокрыты все тайны Вселенной. Персиваль остановился рядом. Склонил голову к плечу. Грейвс сделал шаг вперед, проводя ладонью по шершавой влажноватой поверхности.       — Как грубо, — пробормотал он, достал палочку и резанул по ладони Секо. — Но примитивно.       На стене появился слепящий серебристый контур арки. А затем камень просто исчез, оставляя после себя проход.       — Это же темная магия, — возмутилась Гермиона.       Персиваль иронично приподнял бровь.       — А на что ты рассчитывала? — грубо спросил он. — Это, по крайней мере, не наносит какого-либо вреда, как Обливиейт, которым ты швыряешься налево и направо.       Грейнджер ошарашенно распахнула глаза, но замолчала. Она перевела взгляд вперед и подавилась нервным вдохом.       — Что это за…       Прямо перед ними оказался берег озера. Его было трудно разглядеть даже в свете двух Люмосов — мгла была неестественная. Тишина казалась такой нереальной, плотной и тягучей. В центре озера виднелся небольшой островок, определить края которого не представлялось возможным. Да и сам остров не был бы виден, если бы не неестественное едко-зеленое свечение. По спине Грейвса побежали предательские мурашки — настолько это сияние напоминало Аваду.       Молча пройдя вдоль берега, Персиваль пытался понять, как добраться до того острова. Вряд ли он находился там просто так.       — Акцио крестраж! — воскликнула Гермиона, направляя палочку на остров.       Очевидно, размышляли они в одном направлении.       Из черной глади озера резко выпрыгнула огромная белая фигура. Грейнджер вскрикнула от неожиданности и отшатнулась, впечатавшись в каменную стену и больно приложившись затылком.       — Ч-что это было? — заикаясь, спросила она.       Персиваль нервно сглотнул. То, что успел выхватить свет Люмоса, ему совершенно не понравилось. Он надеялся, что ошибается.       — Ты же не думала, что крестраж не будет охраняться? — вопросом ответил он. — Нам нужно поторопиться. Мы еще понадобимся Поттеру.       Он провел ладонью над озером, пытаясь нащупать чужой магический след. Вообще-то правильнее было доверить заняться этим Гермионе — именно она хорошо знала Волдеморта, наверняка имела понятие и о его магии. Но доверять ей водить ладонью над гладью, в которой могли скрываться чудовища…       Персиваль на секунду застыл. А потом, заложив палочку с горящим Люмосом за ухо, нащупал рукой невидимую цепь. Он уперся ногами в шершавый камень, схватился двумя руками за цепь и потянул ее на себя.       Пара мгновений — и перед ними показалась лодка. Грейнджер удивленно охнула.       Не раздумывая и секунды, забыв о любой осторожности, она понеслась вперед, прыгая внутрь. Грейвс, бросив пару диагностических заклинаний, последовал за ней. Мысль о том, что Поттер с его недоотрядом сейчас будет вынужден отстаивать Дадли и противостоять Волдеморту, подгоняла.       Лодка, стоило в нее погрузиться, сама направилась к каменному возвышению, находящемуся прямо в центре озера. Пока ее нос разрезал идеальную гладь, Персиваль пытался рассмотреть, что же там находится. То, что вода заколдована, было очевидно — поверхность казалась практически зеркальной и не пропускала ни одного луча вглубь. Он лишь надеялся, что им не доведется узнать, что за существа скрываются в глубине.       Прежде чем ступить на каменный островок Грейвс просканировал его чарами. Он первый выбрался из лодки и протянул руку Гермионе.       В центре островка на возвышении парила чаша, отдаленно напоминающая Омут памяти, полная зеленоватого зелья, от которого и исходило свечение. Персиваль направил палочку на жидкость внутри чаши, бормоча заклинания. Ни одно из них не подействовало, разве что зелье засветилось чуть ярче. Грейвс попытался опустить в чашу руку, но не смог даже коснуться жидкости.       — Полагаю, другого выхода нет.       Он взмахнул палочкой, и в ладонь ему опустился кубок.       — Что? — удивленно воскликнула Гермиона. — Нет! Это опасно! Мы ведь понятия не имеем…       — Чем бы это ни было, вряд ли оно способно отнять жизнь, — уверенно проговорил Персиваль.       — Нет, Персиваль, я…       Грейвс раздраженно посмотрел на нее.       — Что — ты? — бросил он. — Ради этого момента мы прошли долгий путь. Не время сдавать назад, тебе не кажется?       Гермиона виновато взглянула на него.       — Тебе ведь совсем не нужно рисковать…       В ее тоне было столько раскаяния, что от этого стало горько на языке. Неприятное чувство сдавило грудь. Только сейчас, когда Грейвс решил рискнуть своей жизнью, она, наконец, поверила ему.       Не желая больше и секунды думать об этом, он легко зачерпнул жидкость из чаши.       — Если потребуется — заливай это в меня, — только и сказал он, а потом сделал первый глоток.       * * *       Белый свет резанул глаза.       Персиваль расслабленно откинулся в кресле, покачивая в руке бокал бурбона и рассматривая улицу. Кто сказал, что пить с утра — плохо? Впрочем, он не был уверен, что в этом месте есть утро, день, вечер или ночь.       Его сосед, в точности повторяя позу Грейвса, сидел на своем крыльце. Разве что в его ладони покоился пузатый бокал, наполненный огневиски.       Мужчины отсалютовали друг другу.       Странный парень этот Снейп.       Он появился неожиданно. Просто вошел в соседний — точно такой же — дом и остался жить там. Он ни о чем не спрашивал, не интересовался, почему это вокруг идеально белые панельные дома все настолько одинаковые, что взгляду трудно сфокусироваться на одном. Его не заботило, что где-то там, за горизонтом, тоже кто-то живет. Он не восхищался бесконечными лесами, высокими горами или озерами. Казалось, он единственный, кто действительно успокаивал здесь свою душу.       Не в пример Персивалю.       Его ленивая расслабленность была скорее напускной от безысходности. Он-то лично исследовал все, что можно было, еще в самом начале этого бесконечно долгого заключения в этом месте. Знал лично каждого жителя.       — Значит, решили обосноваться здесь, — как бы между прочим проговорил Персиваль, словно для них в порядке вещей обсуждать что-либо. Словно это не было первым разговором за последний месяц, что незнакомец жил по соседству.       — Ну, седобородых и рыжих я рядом не наблюдаю, поэтому, пожалуй, да.       Персиваль приподнял краешек рта в полуулыбке, вспомнив этот разговор.       Через пару недель после того короткого разговора он узнал, что незнакомца зовут Северус. Потом Северус рассказал, как и почему умер, и Персиваль, естественно, ответил откровением на откровение. Не то чтобы он был открытым человеком, но Снейп почему-то располагал.       — Смерть следует за Бузинной палочкой, — однажды рассеянно проговорил Снейп, вытирая руки от земли о белоснежный платок.       Он зачем-то взялся выращивать на своем участке растения. Это настолько отличало его участок от остальных, что резало глаз не хуже бесконечного яркого света.       Сидя в своем кресле сейчас, Персиваль не мог понять, как упустил момент, когда растений на участке Снейпа стало так много. Не могло же это высокое тенистое дерево вымахать за пару дней?       — Как это у тебя вышло? — не выдержав, полюбопытствовал он, косясь на толстый клен.       Северус посмотрел на дерево. Потом на Грейвса. Пожал плечами.       — Пока ты отсутствовал, нужно же было чем-то занять себя.       Отсутствовал…       Грейвс нахмурился. В голову будто забили гвоздь — никогда в посмертии он еще не чувствовал боль. Провел ладонями по лицу, совершенно забыв, что еще мгновение назад держал в руках бокал.       — Я кажется…       — Персиваль!       Раздавшийся поблизости звонкий голосок заставил его забыть о боли и выпрямиться.       — Только не говори мне, что это Грейнджер, — недовольно пробурчал Снейп — впервые за годы, что Персиваль его знал, тот проявил эмоции.       В груди Грейвса странно потеплело, когда он услышал это имя.       — Грейнджер? — переспросил он.       — Персиваль, пожалуйста, впусти меня.       — Гермиона Грейнджер — моя ученица, — закатив глаза, пояснил Северус.       Персиваль покачал головой, ничего не понимая. Все вокруг завращалось с бешеной скоростью — земля накренилась вправо, дома и дерево Северуса — влево. Желудок сжался от подступающей тошноты. Во рту появился странный горьковатый привкус. В груди уже не странно теплело от тлеющих углей, нет, там будто полыхало Адское пламя.       Очередной забитый гвоздь заставил Персиваля вспомнить. Он вспомнил, что действительно отсутствовал.       Земля кружилась все быстрее. Грудь сжимало плотными кольцами огня.       Голос Гермионы уже не разносился эхом по всей округе, а словно по настроенному туннелю доходил прямо в уши и проникал в мозг. Ему нужно было остановить все это. Впустить Гермиону или окончательно сжечь мосты — пламени в груди хватило бы на то, чтобы сжечь все и отправиться, наконец, в небытие.       Прикосновение к плечу отрезвило его. С резким скрипом земля остановилась.       — Давай впускай сюда эту девчонку, похоже, я все-таки скучал по ней.       Яркое сияние, будто Солнце резко оставило орбиту и переместилось прямо на участок Персиваля, ослепило их. Полупрозрачная фигура Грейнджер появилась в воздухе и с неестественным для своей прозрачности стуком приземлилась на пол.       Она, абсолютно игнорируя Персиваля, изумленно уставилась на Снейпа. Тот снисходительно смотрел в ответ.       Грейвс, все еще не до конца понимая, что происходит, метался взглядом от Гермионы к Снейпу и обратно.       А потом Грейнджер, всхлипнув, подскочила на ноги. Она медленно потянулась ладонью к плечу другой руки, явно намереваясь себя ущипнуть.       — Я бы этого на вашем месте не делал, — предостерегающе сказал Снейп.       — О боже, — пробормотала Гермиона и бросилась его обнимать.       — Слава Мерлину, нет, — в своей манере отозвался тот, отцепляя ее руки от талии. — Держите себя в руках, мисс Грейнджер.       Та явно не собиралась выполнять указание. Подняла ладонь и потрогала его плечо, хихикнув.       — Вы даже здесь в сюртуке, — сказала она. А потом внезапно посерьезнела. — А здесь — это где? Где мы? И почему вы здесь?       Паника отразилась на ее лице.       Снейп лишь закатил глаза.       — Грейнджер, вы не меняетесь.       Пока к Персивалю медленно возвращалась способность мыслить, Снейп объяснял Гермионе, что же произошло. Впрочем, Грейвсу и самому было полезно это услышать — память о пребывании его в загробном мире напрочь стерлась.       — Смерть сама явилась к нам. Волдеморт в который раз обманул ее, тем самым нарушив баланс. Персиваля же, который погиб от Бузинной палочки, будучи до этого ее владельцем, хоть и совсем недолгое время, она решила вернуть в Большой мир.       — Она предложила мне, — хрипло проговорил Персиваль — память прояснялась, — предложила вернуться или не возвращаться. Конечно, я хотел жить, — ответил он на немой вопрос Гермионы. — Но было и условие. Конечно же, было условие.       — Восстановить баланс? — спросила Гермиона.       Персиваль кивнул.       — Полагаю, то, что первым человеком, которого я встретил на Большой земле, была ты, — не случайность.       — Больше похоже на хитрый план директора, — недовольно цокнул Снейп. — Если бы не видел его каждые выходные, решил бы, что он и есть Смерть.       Персиваль усмехнулся. Значит, Снейп не выдержал и все же нашел старика.       — Почему вы снитесь Персивалю? — спросила Гермиона.       Тот и сам собирался задать такой же вопрос. Как только пришел бы в себя окончательно. Похоже, зелье, чья горечь и оставалась на языке, сильно повлияло на мозг.       — Потому, что Смерть еще не отпустила его.       Гермиона понимающе кивнула. Грейвс осознал смысл слов Снейпа на порядок позже Гермионы. Что ж, видимо, за время учебы она научилась понимать этого человека с полуслова.       — Тогда нам нужно поторопиться. — Она решительно повернулась к Персивалю. — Ущипни себя, нам нужно проснуться.       Грейвс покачал головой.       — Я правильно помню — Бузинная палочка подчиняется мне? — уточнил он у Снейпа. Тот кивнул. — Спасибо, мой друг.       Он пожал Северусу руку. Потом отошел, давая возможность попрощаться Гермионе, которая не растерялась и тут же заключила мужчину в объятия. А потом Грейвс с силой ущипнул себя.       

* * *

      Гермиона сидела сверху, прижимая ладони к его голой груди.       — У меня дежавю, — хрипло проговорил Персиваль, впрочем, без недовольства в голосе.       — Ох, Персиваль, — всхлипнув, протянула Грейнджер, — я думала, что ты умер. Ты говорил такие вещи… просил убить тебя.       Она обняла его, и Грейвс ощутил горячую влагу на шее.       Зрение и слух постепенно прояснялись. Он видел лишь контуры Гермионы, но зеленая подсветка исчезла, похоже, вместе с тем, как Персиваль выпил зелье. А какое-то мрачновато-голубое сияние, очень отдаленно напоминающее свет Патронуса, словно исходило от озера. Свет играл бликами на стенах и сводчатом потолке, словно водная гладь колеблется. Словно что-то заставляет воду волноваться.       — Гермиона, — опасливо протянул Персиваль, выглядывая из-за ее плеча и пытаясь сесть. Шум волн и капель воды наполнял пещеру, намекая на то, что озеро действительно неспокойно. В воздухе запахло чем-то сладковатым, гнилым. Персиваль, сделав рывок, ловко подмял ее тело под себя и выставил палочку перед собой. — Люмос!       То, что он увидел перед собой, заставило его пожалеть о том, что наколдовал свет.       — Инферналы, — на выдохе, изумленно произнесла Гермиона.       Персиваль вскочил, поднимая Грейнджер за собой. Та тоже зажгла Люмос. В их сторону, как мотыльки на свет, с чавкающим звуком стремительно направились инферналы. Единой толпой, словно живой организм, они пытались взять пару в кольцо на этом маленьком острове. Они толкались и пихались, совершенно не обращая внимания на то, что пальцы проваливаются в плоть.       Найдя взглядом через просвет между телами лодку, Грейвс принялся расчищать путь Секо и Бомбардой, уверенно продвигаясь к ней.       Воды в озере, лишенной тел, ощутимо убавилось, так что в лодку пришлось прыгать.       Инферналы хватались за одежду, рычали и прыгали следом. В воде твари передвигались еще быстрее; одни пытались забраться в лодку, другие — раскачать ее. Понимая, что, если они хотят выбраться отсюда живыми, нужно перейти к более решительным мерам, Грейвс поднялся на ноги, с трудом удерживая равновесие.       Сделав широкий замах над головой в виде петли, Персиваль на секунду прикрыл глаза, абстрагируясь от всего, а потом распахнул веки.       — Финдфайр!       С палочки сорвалось пламя — сначала узким ручейком, но после набирая силу, будто обрастая мышцами, разрастаясь и принимая форму грифона. Краем глаза Персиваль увидел, как что-то блеснуло — Гермиона бросила нечто в Адское пламя.       «Крестраж», — решил Персиваль.       Значит, ему все же удалось.       Уже не останавливаемые инферналами, они легко покинули пещеру.