Испытания Таргона

      Проснулся босс, лёжа головой на подушке, и уже один — соседняя койка опустела. Выйдя в большой зал, он окинул взглядом нескольких кушающих лунари, что указали на проход к кухне. Стоило красноволосому опустить голову и заглянуть внутрь, как юный поварёнок отдал целую обжаренную тушу козлёнка. — А не многовато ли за один раз? — Мне сказали отдать целиком. Вряд ли вы ели в пути, Алый зверь, — парень продолжал варить какую-то похлёбку, и Сетт, пожав плечами, уселся есть в зале. Дикий голод проснулся, стоило оторвать одну ногу и начать обкусывать мясо, слыша в тишине отголоски болезненных стонов, тихих перешёптываний и выкрики детей из глубин пещеры. Мелодии моря, звуков города и заразительного смеха прохожих не хватало ионийцу — только вдали он понял, как в его городе шумно, и насколько обитель на его фоне безжизненна своим беззвучием. Съев всё с нечеловеческой скоростью, боец встал, осматриваясь, куда и как прибрать за собой. — Оставь, я уберу, — голос черноволосой знакомой вызвал лёгкую улыбку. — Хорошо, — вастаи сам почти оглох от собственного эха, перейдя на очень тихий шёпот. — А где твои приятели? Думал, что вы не разлей вода. — Они ушли выше в храм просить помощи, — Руф грустно улыбнулась, собирая кости в холщовый мешок. — Сейчас солари опасно близко, что любой разведчик может наткнуться на нас, да и из-за отсутствия безопасных путей запасы еды подходят к концу. — Но тогда я… — Не переживай, Афелиус принёс добычу и раненым, и тебе. После столь геройского поступка надо набраться сил — а еда и сон заменят бинты и припарки. — Ясно, и где сейчас этот беспокойный? — Думаю вновь отбыл. Он редко остаётся более, чем на несколько часов отдыха. Но я уверена, тебя он не оставит надолго. — Трудоголик. Ладно, попробую поймать момент.       Закончив с трапезой, иониец пошёл осмотреться, выйдя в безлюдный коридор и блуждая между перекрытых туннелей и альковов с настилами. Чуткий слух различал эхо голосов, как лунари помогали друг другу победить недуги, что настигли их в пути. Некоторые пещеры были так тесны, что боец опускал голову и плечи, чтобы пройти.       Не заметив преграды перед собой, в хозяина арены кто-то врезался. Выпрямившись в расширении туннеля, босс увидел мальчика лет десяти, отдалённо похожего на того, что был у него на руках недавно, но… Его глаза светились серебром из-под упавшей повязки, и от его взгляда вся шерсть Сетта вздыбилась — но он не смог отвернуться. Ребёнок же, заглянув в глаза над собой, поменялся в лице, словно увидел живой кошмар. Задыхаясь и закрывая рот руками, тот мог только всхлипывать с тихим шёпотом. — За что… Он не виноват. Он же хотел просто защитить нас. Неет! — дитя отмахивался от невидимых врагов, но не мог перестать смотреть в янтарные очи зверя. От голоса ребёнка сердце камнем упало вниз, а к горлу словно потянулась окровавленная рука, и вместо детского лица на него смотрел хрустальный череп с тёмным полумесяцем. Но кошмар закончился, стоило руке в перчатке лечь на лицо вастаи, закрывая глаза. — Не надо. Не мучайте его. Не делайте ему снова больно… — разорвав зрительный контакт, ребёнок обошёл преграду, вцепившись в фигуру позади и уткнув голову в накидку стрелка. — Они ни за что не найдут тебя, обещай мне. Они не смогут. Ты-ты-ты сильный.       Сетт обернулся следом, увидя за собой чёрные глаза, прикрытый длинной чёлкой. В них среди холода и усталости светились редкие огоньки переживания и чего-то ещё, от чего сердце босса вновь беспокойно забилось. — Я ничего не сделал, он врезался и вдруг… — немой перебил красноволосого коротким касанием губ, прижав рукой к себе малыша, а после смущённо отвёл взгляд, спустившись на одно колено и смотря на ребёнка. — Он-ни в-ведь больше н-не смогут пой-поймать тебя? — на тихий шёпот русоволосого паренька таргонец кивнул. — Я не позволю, — стоило бойцу опустить голову, как лунари ладонью закрыл глаза ребёнку. На голоса вышла девочка лет четырнадцати с блондинистыми волосами и принялась успокаивать брата. — Натаниэль, ты чего? Сам же повязку снял... Что ты такое увидел? — мальчик ничего не отвечал, сжимая мужчину мёртвой хваткой и мотая головой. С тяжёлым вздохом сестра посмотрела на незнакомца, стараясь улыбаться, — Простите, если он вас напугал. Он предсказатель и к нему часто приходят видения, стоит ему посмотреть на кого-то. Но не переживайте, он… Видит очень много разного, поэтому ничего страшного вероятнее всего не произойдёт, — она чётко говорила давно заученную речь, а потом выдохнула, пытаясь отнять брата от Афелия. — Ната, ты сейчас сам его задушишь. Прости, что опять приходится с ним возиться, он давно так не пугался. Что ты такое увидел? Ты же не видишь ничего у… — Его С-мерть, — судорожно ответил оракул, продолжая держаться за стража луны. — В… В солнечных вспышках… Я… — Её не будет. Иначе меня бы не было, — ответил хозяин арены, кладя руку на плечо стрелку и кивнув. — Сходи умойся, а позже расскажешь, что такого страшного разглядел.       Дитя перестал всхлипывать, быстро закивав, а девочка надела на серебряные глаза защитную повязку, извиняясь и уводя ребёнка в сторону жилых комнат. Сетт поднял своего лунари обратно на ноги, прижимая к стенке, на что тот провёл ладонью по щеке бойца, а после взял за руку, уводя по тоннелям дальше. Относительно светлые проходы сменились на непроглядные, где давно не было факелов, пока они не добрались до грота с небольшим родником, что блестел инородным светом и скупо освещал пещеру. Афелий внезапно развернулся и шагнул навстречу, впиваясь в желанные губы скупым, но жадным поцелуем. Босс ответил, обнимая изящное тело, и в ответ ворвался сам, раздвигая онемевшие губы и ловя судорожный выдох. Двигаясь ладонями по всему телу, что отдавало холодом стали, хозяин арены почувствовал на руках обжигающую жидкость. — Тебя ранили, — иониец не задавал вопросов, убирая руку от травмы и отдалившись осмотреть её. — Он же мёртв… жаль. Я бы сам его за такое на куски разорвал…       Несмотря на всё безразличие на лице, лунный кивнул в ответ, опираясь на грудь бойца и кутаясь в его тепле, медленно водя руками по спине. Тихий, но ритмичный стук сердца заставил вастаи вновь улыбнуться, согревая замёрзшего. — Где бинты? Давай сначала тебя подлатаем, а потом будем дальше обниматься, — убийца указал на небольшую корзинку рядом с озером. Не обращая внимания на немой протест, полукровка взял парня на руки, усаживая на берег и осматривая рану, попутно снимая мешающую одежду. — Опять на призрака походишь костлявого. Почему ты сам плохо ешь, если решил для меня поохотиться? Или это чтобы, — красногривый опустил голову к уху таргонца, — чтобы потом на меня охотиться? — даже в полумраке Сетт мог различить, как скупое на движение лицо совсем потеряло эмоции, делая черноволосого ещё больше похожим на куклу. В переживаниях боец мог усомниться, что ему рады, если бы Афелий не касался его своей скромной лаской, которую нельзя было интерпретировать иначе в небольшом лексиконе безмолвного. Голова лунного легла на плечо боссу, давая вспомнить главное — под ледяной маской ноктума и отчуждённости скрывается его мальчик, такой же ранимый и нежный. Со всей своей бережностью хищник смазал целебной мазью и перетянул след от солнечного выстрела, целуя бинты и продолжая тропинку поцелуев выше, касаясь груди, где лунное сердце отзывалось громкими ударами. — Я так испугался, что могу потерять тебя после столь реального кошмара, что бросил всё и решил хоть попытаться найти тебя. А потом пошёл с обозом и эти разбойники начали шмонать людей. Одна из торговцев была скрытой лунари, я и подумал, что если помогу ей уйти, она отведёт… — продолжая гладить фарфоровую кожу, иониец прижал расслабившегося стрелка к груди, ложась вместе на полу пещеры и рассказывая свою недлинную историю. Лунный снял перчатки, перебирая алые локоны и касаясь щеки, пока глаза с трудом боролись со сном. — Отдыхай, любимый. Я рядом, — убаюкивал зверь арены, сам уходя в дрёму. ***       Мягкие прикосновения пробудили Сетта, и он опустил взгляд. Черноволосый неторопливо гладил грудь бойца, пробираясь прохладными пальцами под мех оторочки. — Пристаёшь посреди… Сна? — в тёмных пещерах день и ночь смешивались, и босс уже перестал различать, какое время суток за пределами сумерек сводов. Парень спрятал лицо в воротнике накидки хозяина арены, боднув в шею. Вастаи лишь тихо усмехнулся, проводя ладонями по спине и согревая прохладную кожу. — Я говорил тебе, что ты идеален, Фель? — с тихим мурчанием красноволосый поцеловал любимого в макушку, ощущая, как тонкие пальчики опустились ниже, вырисовывая рельефный пресс. С каждым прикосновением таргонец чувствовал силу мужчины, что смог сделать невозможное вновь, оказавшись рядом в самую нужную минуту между отчаянием и бессилием. Боец же тихо рыкнул над ухом лунари, чувствуя, как тот вздрагивает и тяжело выдыхает, заглядывая в янтарные улыбающиеся глаза. Сухие губы неспешно покрывали поцелуями тёмную метку, поднимая чёлку и разглядывая бесконечный космос очей. Сердце не находило покоя, щемя в груди и согревая нескончаемой нежностью прохладных ладоней. — Люблю тебя, — шёпот смешивался с хрипотцой севшего голоса, что не привык говорить столь тихо, — ты не представляешь, как я скучал, — в ответ страж приподнялся, дотрагиваясь губами до звериной улыбки, пока их не поймали в поцелуй, проникая языком изучать ровные зубки и шевеля онемевший от постоянного принятия ноктума язычок. Вновь оживая от вастайского тепла, лунный сел на колени, осматривая босса и облизнув пересохшие губы, пока рукой привычно расстегнул пряжку, проникая дальше. — Милый, — красноволосый приподнялся на локтях, продолжая нашёптывать с тихим рыком, — полезли в воду, а то после всех этих приключений я совсем запылился, — стрелок кивнул, снимая штаны с бойца и проводя пальцами по ноге, с нескрываемым восторгом разглядывая своего хищника. Хозяин арены сел, снова обнимая черноволосого и уткнувшись лбом в шею. Следом таргонец снял с себя высокие сапоги и соскользнул с каменистого берега в родник, протягивая руки и зовя за собой. И Сеттрих не подумав спрыгнул следом, только после проснувшись от прохлады воды и вспомнив о белье. — А ты прямо в брюках плавать решил? Я ведь с тебя их сниму, — засмеялся боец, реализовывая свою угрозу и подсаживая парня на край углубления. Когтистые пальцы ловко разобрались со скрытыми застёжками, забираясь руками под бельё и касаясь расколённого паха. Афелий лишь шумно выдохнул, давая снять всё с себя и остаться лишь с тканевым бинтом на поясе, пока руки копались в знакомом зверю вещмешке. Из него лунный выложил небольшую мочалку, пару пузырьков и кусок мыла, что был отдан победителем бойцовской ямы ещё с их прошлой встречи. — Ты хранишь все безделушки, которые я тебе дарю? — вместо ответа следом тот выложил небольшое полотенце с арены, вытерев об него руки и блокнот с карандашом, что купили ему на ярмарке на случай «разговора» вне спальни. — Ты серьёзно? — вастаи подошёл ближе, вглядываясь в сумку. — И что ещё интересного? — знакомый свёрток с цветами, пиала, моток грубой верёвки, небольшой нож, сложенное полотно чистой ткани и замотанный в бумагу просоленный кусок мяса, который полукровка с трудом назвал бы едой. Глубже всего лежало маленькое зеркальце в ракушке, которое страж луны аккуратно положил на ткань. — Ты у меня тот ещё аскет, надо тебя баловать чаще. Приедем домой — я тебе нормальный рюкзак и поясную сумку прикуплю, чтобы всю твою поклажу было проще по Таргону таскать. Что? Встать спиной? А, давай, а то после ведра на голове уши до сих пор нервно дёргаются, — разгадал жесты боец и сел спиной к краю природной ванны, давая лунному намочить волосы и фырча от холодной воды. Следом ему на голову налили какого-то травяного настоя, используя тот вместо шампуня, аккуратно промывая и массируя звериные ушки. — Ка-айф… Я так подумаю, что это снова сон… — ловкие пальцы стрелка доводили мужчину до мурашек, перебирая алые волосы и аккуратно смывая всё родниковой водой из пиалы. Следом Афелий спустился ниже, намыливая плечи и шею небольшой губкой. — Решил сам меня отмыть, м? — Сетт развернулся к безголосому лицом, лизнул в метку на подбородке и поднялся, нависнув над лицом с полумесяцем. Слабый свет озарял новые следы сражений на белой коже, отсвечивая от потолка голубоватым мерцанием и устраивая в алькове пресловутую игру теней. Руки лунари опускались ниже, намыливая торс и исподлобья поглядывая на внимательный взгляд янтарных глаз, что неотрывно следили за черноволосым. Опустившись в воду и давая изящным рукам смыть кровь и грязь с натренированных мышц, босс вновь встал, потягиваясь и улыбаясь. Холод воды почти не ощущался, полностью растворяясь в жаре желаний, что легко читались в золотых глазах. Вновь нависнув над убийцей, полувастаи уткнулся носом в иссиня-чёрные локоны. — Спасибо, сладкий. А ты что хочешь? Я могу помочь тебе с… — загорелая рука пробралась к смущённо сдвинутым ногам, сжимая с трудом сдерживаемое достоинство парня. — Не зажимайся, я хочу видеть тебя всего, чувствовать тебя, — поцелуи опускались ниже, прикусив мочку уха. — Позволь помочь тебе расслабиться, мой неусыпный страж. Позволь себе быть со мной собой, таким, какого Фелю знаю Я, — от жаркого шёпота жертва невольно дрожала, ёрзая ногами и раскрываясь перед победителем арены. — Хороший мальчик. Любимый мой. Как же ты красив, особенно так близко, — Сетт продолжал неторопливые ласки, покрывая поцелуями согретую смущением шею, прикусывая ключицу и играясь языком с чувствительным соском. Лунный не знал, как вести себя — множество противоречивых мыслей рассеивались в обжигающем шёпоте, и на место чувству бесконечного долга приходил запрятанный на самом дне голод: по теплу и ласке, ощущению безопасности, безмятежности и безнаказанности в своих постыдных желаниях. Но красноволосый достигал изголодавшейся сути вкрадчивым шёпотом и трепетными прикосновениями, обнажая её и принимая своего лунари в объятьях. Грубая ладонь обхватила уже твёрдый ствол, от чего пальцы таргонца впились в плечи вастаи. — Если не хочешь сейчас, просто оттолкни, я пойму, — но на словах любимого стрелок лишь сильнее вцепился в его плечи, притягивая к себе и касаясь губами влажных ушей. С довольной улыбкой босс продолжил свои поцелуи, а в ответ изящная ладонь легла на раскалённый пах, спуская мешающее бельё. — Осторожнее, меня там слишком давно никто не касался, — боец разглядел дернувшийся уголок губ и потянулся за новым поцелуем, врываясь в дрожащую полуулыбку и проскальзывая языком. Второй рукой иониец прижал парня к себе, двигая ладонью вдоль спины и согревая прохладную кожу, пока черноволосый спустил ноги в воду и скрестил их за спиной своего зверя. Шумные вздохи и хриповатый шёпот, движение рук и сплетение тел, переливающиеся блики и биение двух сердец — на мгновение оба потерялись друг в друге, очнувшись уже тогда, когда взгляд любимых глаз невольно толкал к краю. Только вастаи вдохнул сказать что-то ещё, как его губы накрыл самый нежный поцелуй из всех, что он мог вспомнить от кого-либо ещё. И с тихим смешком Сетт кончил первым, продолжая поцелуй и чувствуя, как всё растворяется в волнах спокойствия. С хищной ухмылкой босс удобнее поймал добычу за бедро, спустившись в воду и поймав губами сочившуюся головку, смотря снизу вверх на удивлённый взгляд чёрных глаз. Длинные пальцы зарылись в алые волосы, пока ноги тихони хозяин арены устроил на своих плечах, продолжая держать лунари в плену горячей пасти и руки на поясе. Ушастый двигался всё быстрее, лаская пальцами яички и двигая по ложбинке, что уводила к колечку сжатых мышц. Он уже думал позаигрывать и там, но вцепившиеся мёртвой хваткой руки предвещали только одно, и боец заглянул в чёрную бездну глаз за секунду до того, как ствол начал вздрагивать, заполняя рот. Довольный вастаи неспеша сглатывал, продолжая играться с чувствительной головкой. И только когда Афелий слегка толкнул в плечо, отпустил его, вылезая из воды и присаживаясь рядом с лунным. Тот взял полотенце и начал вытирать зверя, борясь со смущением, но снова и снова бросая взгляды из-под длинных ресниц. Полукровка думал ещё что-то сказать, но в итоге просто улыбнулся, вновь обнимая убийцу и откидываясь с ним на груди на каменный пол. Приятная дрёма заполнила разум, отправляя двоих за границу снов. ***       Проснуться красноволосому пришлось с неприятной болью в спине и в одиночестве. Вновь привыкая к непроглядной тьме, он поднялся с каменистого берега, разминая затёкшие мышцы и умываясь. — А она здесь и не холодная, — задумавшись, вастаи искупался в источнике, что отдалённо напомнил знакомую ванну, и приоделся в почти сухие вещи. Выйдя уже в более бодром настроении и зачесав мокрые волосы назад, Сетт подошёл к тропе со светильниками, дойдя по памяти до главного зала, что использовался как гостиная и столовая одновременно. Среди незаметных лунари выделялась только Руф, подметая пол и напевая. Стоило ей развернуться, как она чуть не врезалась в гостя и стала сразу же рассыпаться в извинениях, поднимая упавший со стола поднос. — Ты напоминаешь мне одну знакомую. Она тоже суетится лишнего, — босс сел на одну из скамей, смотря как девушка убежала с подносом, потом прибежала с кружкой бульона, ойкнула, и после принесла и кашу. — Так вот. Знаешь, что еë наставник делал, чтобы она не так суетилась и меньше портачила? — С пробуждением… И что же? — девушка села напротив, надеясь услышать о мире за пределом тесных стен, куда спряталась по собственной воле. — А он ей подножки начал ставить. После этого она и под ноги смотрит всегда, и каждый раз всё обдумывает, чтобы два раза не бегать. — Но это же некрасиво… Она наверняка сначала падала, прежде чем начала учиться. — Да не особо, он же её потом и ловил. Посуда правда билась, но зато теперь девчонка все углы столов коленками не собирает, как ты. — Видно у вас много друзей и знакомых, удивительно… — И что же? — Ну… Брат провидицы нелюдим, и я думала вы нашли общее в таких же одиноких путешествиях. — Хах, всё было, я бы сказал, интереснее. Но сейчас я хотел мелкого найти, что с повязкой. — Натаниель? Наверное опять солари пытается высмотреть. — И как же? — Ну… — девушка заметно растерялась, кладя голову на руки. — Он у нас предсказатель. А точнее — он видит и прошлое, и будущее человека, стоит ему просто посмотреть на него. — Особенно в глаза — это дошло. Он знает время, когда они нападут? — Ну со временем сложно… Он не может сказать точный срок своего предсказания, даже прошлое это или будущее. Поэтому он высматривает по, — лицо девушки стало растерянным от поникших полумесяцев на уголках губ, — смертям. Узнаёт кто убьёт, сколько и где. Они так с Афелием уже защитили один раз эту обитель. Оружие веры вышел навстречу отряду, который должен был перебить всех здесь. И ребёнок, смотря на нас, видел как солари вырезают здесь одного за другим. Рассказал потом, что понял время по моим привычкам — как видишь, я встаю немного иначе. — И послали на одних монстров другого? — слова Сетта, что тот сказал в шутку, удивили девушку и разозлили, как босс смог разглядеть в сжатых кулаках и поднятой голове. — И никакой он не монстр! Он… Он остановил убийцу моей матери. Многие тут его считают кем-то иным, но он ведь тоже человек. Просто… Они с сестрой идут по иной орбите. — Хех, тоже верно, — лёгкая грустная улыбка победителя арены удивила её не меньше, — куда ему с его человечностью до монстров. А солари — они чудовища? — Нет, они тоже люди… К сожалению. И не поймёшь, кто враг, а кто нет, кто хочет тебя убить, а кто даже не ведает, что творит… — и тут на словах Руф иониец вспомнил слова лунного о том, кто возглавлял нападение и нервно сглотнул, грустно усмехнувшись в сторону. — Получается главный монстр во всём этом — сама ситуация. Почти до смешного идиотская, если бы не столь ужасная. Ну и я тоже вполне себе зверюга на вашем тихом фоне. Ладно, пойду этого горе предсказателя найду, надо о его видениях разузнать. Доброго времени суток. Чёрт, в этих пещерах даже не ясно: ночь или день. — Удачи вам. Надеюсь вы не узнаете того, о чём придётся жалеть.       Пещеры казались совсем безлюдными, если бы не факела и вжимающиеся в стены лунари, многие из которых отводили глаза в пол. Боец с трудом ориентировался, думая, куда могли пропасть дети, пока не увидел длинный тоннель в большую пещеру. Тут озеро было намного больше, чем родник в тёмных глубинах, а в крыше над ним виднелось небо, что освещало большую часть пещеры. На его удивление Натаниель сидел у берега, сняв повязку и смотря в своё отражение. На громкий звук шагов тот поспешно надел закрывающую глаза ткань. — Это я, мы с тобой столкнулись недавно, — иониец подошёл ближе, смотря на детскую макушку, а после подсел рядом, не отводя взгляда от глади воды. — Можешь звать Сетт. Не мельтеши, просто смотри на воду, если ты не видишь ничего в отражении, — мальчуган медленно опустил руки, словно отражение заколдовало его. — Я-я не думал, что вы вастаи, Сетт. Простите, что так повёл себя. — Забей. И давай без выканий, серебряноглазка. Лучше расскажи мне, что ты такого увидел, что так испугался меня. — Я… Натанаэль. И я вижу другое время людей. Прошлое или будущее. И был только один человек, которого я видел иначе… Обычно. Я уже привык, что смотря на Лунного брата я ничего не вижу, но тогда… — То есть раньше ты видений об Афелии не видел? — Как вы?.. Ты догадался? Но да, увидев золотое свечение в твоих глазах меня как накрыло жуткое видение о нём. — И что там было? — Я не могу сказать, иначе оно точно сбудется, — лицо Ната было максимально серьёзным и собранным, отчего боец невольно улыбался его отражению. Ребёнок так ответственно относился к своим силам, что немногие взрослые могли в этом сравниться. — Тогда давай иначе. Просто кивай. Его поймали и заперли в камере солари, заковав к стене руки, так что он не мог даже встать на колени — ребёнок кивнул, — от него пытались добиться признаний, а когда он не сказал ни слова, его прокляли сразу тремя проклятиями… Как они, кара солнца? — предсказатель вновь шокировано кивнул, одёрнув себя от желания посмотреть прямо на иноземца. — К-как? Как ты узнал так точно? Ты тоже? — Алуну потом видел и что… Кхм, осталось от Афелия? — Останки — да, но от Провидицы слышал только тихий плач… — Ясно. Лунный меня прибьёт, если узнает, что я приплыл по твоему видению. Да, звучит странно, но мне приснилось тоже самое, и в моём сне у него был серебряный свет из глаз. И твой голос, так же причитающий, как ты тогда, хотя его я помню уже с трудом. Я почти удивлён, что вы так связаны, но не удивлюсь, если это проделки сестрицы. — Сестры? — сзади их окликнул женский голос, и Сетт закрыл ребёнку глаза за момент до того, как он решит обернуться. Но тот стойко сидел в одной позе, опустив тёплую ладонь с глаз, но продолжая держать её в руках. — Главная жрица? Подслушиваете? — босс беззлобно засмеялся, второй рукой подзывая женщину ближе к озеру и рассматривая огромный серебряный круг на голове и необычное одеяние. — Нет, поэтому вышла к вам, услышать столь чудесные истории из первых уст. Натанаэль, почему ты без повязки? — Я… Могу смотреть на людей через воду. Я вижу Сетта, смотря сейчас в озеро. — Необычно, отражения не тревожат твои видения… Так позволишь ли мне узнать, что произошло и откуда у тебя с Афелиусом столь тесная связь? — Ох… Постараюсь понятнее. Если совсем коротко — то я был однажды в храме у Алуны, ну, во время сна. Там я и увидел, как он сбежал из тюрьмы в первый раз. Тогда… Его тоже прокляли, но мы успели снять эту дрянь по его прибытию в Ионию. Как раз по этому видению я недавно вывел остальных лунари — поэтому это и они спасли всех, а не только я, по большому-то счёту. И вот… Недавно во сне увидел, что его могут поймать и второй раз, и, — красноволосый сглотнул, вглядываясь в удивлённые лица, — надеюсь, что схватили на его место меня. Да, я уверен, что в камере должен был быть именно он. Можете моему звериному чутью поверить, там до сих пор за запах его крови, а капитанша, что меня посадила — именно её мерзкий голос был в том сне. — Натанаэль. Настоятельница?.. А что тут?.. — девочка пришла навестить брата, удивлённая его компанией. Провидец быстро надел повязку, а гость потрепал тёмные волосы мальчика, чему-то заметно усмехнувшись. — Не бойся. Брат твой мне просто рассказал, что это не совсем я его так спугнул. Идём ко мне, к тебе тоже вопросец есть… — и мальчик, и настоятельница молчали, не понимая, что хочет вастаи. Девочка подошла ближе, встав между бойцом и предсказателем. Но красноволосый рукой показал ей сесть, и с нескрываемой ухмылкой сдёрнул с серебряных глаз мальчика кусок ткани. Дети замолчали, а Ломанарис тихо ахнула, смотря на удивлённые лица обоих, что смотрели на озеро. — Ты так на самом деле выросла, хотя на фоне Сетта всё равно маленькая, — мальчик глупо улыбнулся, смотря на воду. Девочка некоторое время сидела не двигаясь, а потом перевела взгляд на брата. — Да, отражения не несут мне видений. Через них я могу видеть тебя, — светловолосая кинулась на шею ребёнку, начав смеяться. — Ты смог, Нат! Ты сильнее их, — дети продолжали веселится, смотря на воду под тёплую улыбку настоятельницы. Боец же встал с берега, собираясь в общий зал. — Спасибо, Алый зверь… Ты уже пойдёшь? — предсказатель поднял руку, невольно отпуская ладонь босса. — Останься ещё, я о вастаи почти не знаю, и только о тех, что с копытами. — Слышишь, тихо стало? А значит кто-то решил вернуться, — следом за боссом пошла и жрица луны, оставив малышей радоваться новому открытию. ***       Афелий как обычно бесшумно проскользнул на кухню, оставив свою добычу, но выйдя в общий зал, увидел, как вастаи с наглой ухмылкой уже ждёт его, скрестив руки на груди. — На этот раз никто не задел? — стрелок кивнул, коснувшись амулетом с тихим звоном, что отразился эхом в общем молчании. Пройдя дальше, таргонец махнул настоятельнице идти за ним. Боец пошёл следом, провожаемый взглядом остальных лунари, что выдохнули, стоило троим скрыться в проходе. Дойдя до другой относительно большой пещеры, лунный прошёл вглубь и склонился над картой, привлекая тем самым и начальника стражи, что тренировал подростков стрельбе из лука. — Они вновь расставили свои лагеря? — немой кивнул в ответ, беря четыре монеты, что использовались как метки на карте. Среди них был и золотой кракен, от чего Сетт заметно усмехнулся и взглянул на поставленные «отряды». — Зажали вас, как девку в переходе. По сколько людей в каждом? — вопрос иноземца удивил воина, но стрелок указал четыре пальца, после на наплечник предводителя и на левую монету. Справа по жестом можно было определить семерых новобранцев, посередине самый большой отряд, почти на пятнадцать человек, а позади шестёрка жрецов и боевых магов. — Нам это не под силу. Если мы нападём на один, остальные успеют на помощь, — констатировал страж, смотря на метки и рассуждая. — Даже если предположить невозможное, и мы сможем разбить один из крайних отрядов, то центральный будет ещё с двумя, — Оружие веры кивнул, после указал на себя и на задний лагерь. — Ну если он возьмёт на себя монашек, то консервные банки на мне, — вастаи проигнорировал молчаливые взгляды, отвечая только на немой вопрос лунного. — Ты думаешь снова устроить драку и без меня? Один в четыре нечестно, но несложно, особенно если меня в гости не ждут. Да и мне плевать, насколько они бронированы — что ноги сломать, что шею свернуть. Тогда лучники смогут настрелять за шиворот мелюзге, а после центральные ребята будут вообще окружены. — Это… Вполне может сработать, — подвёл итог начальник обороны. — Но по-хорошему вам бы отсюда скрыться, они так и будут выискивать вас, как крыс на корабле. Вы довели там старшую, и она рвёт и мечет всех вас в могиле пересчитать, — прямолинейность босса заставила даже лучников обернуться, а настоятельницу выпрямится, уходя обратно в зал. — Я… Тоже это предлагал, — воин сказал почти неслышно, стоило жрице отойти, — Но нам особо и некуда скрываться, ближайшая обитель намного дальше, нежели храм солари. А люди еле пережили этот переход… — Тогда собирай ребят, а мы на кухню. Что так смотришь, Афелий? Только дурак идёт в бой голодным, а ты далеко не из дураков, — наглая улыбка зверя арены вызвала тихий выдох из немых губ, что походил на смешок, и все разбрелись по своим делам, готовясь к контрудару.