Школота как гопота, или ходить в школу ради...

Сегодня в школе было тихо и холодно. Ледяные чугунные батареи, воздух, пропахший инеем. Лиза пытается думать на русском, но слова перемешиваются с тысячей и ещё одним наречием, которые записаны в её голове. В классе пусто, потому что перемена, и так сложно думать, когда приходится разбирать свои же слова, потому что половина предложения на немецком, половина - на греческом. Ещё часть на турецком, и создаётся впечатление (у Лизы у самой создаётся), что ещё немного, и она забудет, как нужно говорить вообще в принципе. - Soğuk... Khm, cold..i? Как же это... Kalt... Ich bin Deustche or no... Лиза глубоко вздохнула, она подняла телефон. 11:26, пн. "Пн" это понедельник. - Понедельник, - проговорила она, и наконец мозги будто щёлкнули правильно, - А. Холодно. Всё, поняла! Говорить с собой было жизненно необходимо, потому что если Лиза перестанет говорит с собой, то она забудет язык. Это так странно, наверное это из-за того, что она их давно не практиковала. Лиза разблокировала экран, быстрым набором позвонила на нужный номер, и откинулась на спинку кресла. Оно немного щёлкнуло, но Лиза доверяла этому креслу, так что ничего страшного точно не произошло бы. - Дотторе, - послышался уверенный голос из динамика. - Дотторе, - мило проворковала Лиза и снова перестала отдавать отчёт своим словам: - Non hai scritto il mio numero? - Lisa, anima mia, portami via da qui. - ответил он с всепоглощающим отчаянием, и Лиза улыбнулась, - Queste creature non riescono a capire cosa sto dicendo loro! Она не ответила сразу, просидела пару секунд в полной тишине, снова вспоминая его голос. Почему-то, сразу представляя, как он выглядит, как, наверное, сейчас проводил ладонью по лицу, смахивая длинные волосы... - Ti amo, - она не смогла удержаться. Губы расплылось сами собой, и она едва не закрыла рот рукой от неожиданности, потому что её слова прозвучали слишком нежно. Дотторе на той стороне вздохнул. Его грубый матерящийся голос, которым он жаловался на своих коллег, внезапно превратился в бархат. Мягкий, ласковый, почти осязаемый. - Ti amo. Время всего одиннадцать, а Лиза уже хотела к нему поближе. - Профессор? - в дверь постучались, и Лиза сбросила звонок, поворачивая голову, - Можно? - Заходи, конечно. Рейзор понуро повёл головой, проходя в пустой кабинет, и потёр ладонью шею, неловко переводя взгляд с учителя на пол и обратно. - Профессор Лиза. Я виноват. Я очень сожалею. Я не мог Вам раньше этого сказать, - он говорил с запинками, боялся поднять голову вверх, но Лиза слышала его раскаяние. - Я очень беспокоился о Вас. - Рейзор... Лиза грустно вздохнула. Дотторе, когда увидел синяк, так разозлился, что ещё немного, и он бы пришел в школу, но Лиза не выдала ему имя бедного ученика. Она не злилась, этот мальчик правда был не виноват в том, что не может сдерживать эмоции. Он стоял сейчас перед ней, и Лиза чувствовала, как ему стыдно и больно за боль, которую причинил он, - десятиклассник. Она с мягкой улыбкой покачала головой: - Подойди сюда. Он сделал неуверенный шаг, стал немножко ближе к Лизе, и она потянулась к нему и бережно погладила по голове. - В следующий раз не ведись на провокации. Ты и правда сделал мне больно, но не тем, что ударил, а тем, что не смог разрешить конфликт словами. Пожалуйста, постарайся не попадать больше в такие ситуации, хорошо? - Профессор Лиза... Его глаза сверкнули, и Лиза вздохнула. Через минуту будет звонок, придут дети, а он здесь стоит, собирается плакать. Совсем ещё мальчик, совсем крохотный такой. - Sweety, - она сказала это, привлекая его внимание, - я ведь учитель. Я на твоей стороне. Поэтому, пожалуйста, постарайся контролировать себя ещё лучше. - Угу, - он кивнул и развернулся. В этот же миг прозвенел звонок, и он сорвался с места. Как странно, что звонок прозвенел, а детей, почему-то, всё ещё нет.