Непростая и непостижимая цель у каждого своя

      Яркие лучи лампы стучатся в чьё-то сновидение. Сильно зажмуривается и открывает глаза Финская Республика. Потупив взгляд в никуда, правой рукой хватается за больную голову и усаживается на кровать. Медленно поворачивает голову для осмотра окружения.       Финляндия не помнит, что произошло, и пытается понять, где он находится. В голове пустота и боль. Единственное, что ясно засело в его голове — поход в бар-клуб с соседом по границе.       Оглядывается повторно и замечает у окна высокую знакомую фигуру, стоящую спиной к скандинаву. Без очков он ничего не может разобрать. Краем глаза замечает тумбочку, на которой лежит какой-то предмет. Дотягивается, берёт предмет, похож на очки. Да, это его очки. Финляндия их надевает и смотрит на Россию, который смотрит в окошко и «не замечает» шорохов за спиной. Прокашлявшись, старший говорит: — Доброе утро, РФ, — произносит на русском. — С добрым, Фин, — не поворачиваясь, он отвечает. — Как спалось? — М-м-м… Нормально? — Это хорошо. Одежда на стуле, одевайся, но лучше прими душ. — Душ? Зачем? — Ты не помнишь? — Федерация разворачивается и подходит к Финляндии.       Он лицезрит на шее красноватые пятна с фиолетовым отливом. В голову старшего мигом врезаются отрывки воспоминаний: выпивка, поцелуи, странные моменты из разговоров с РФ, интим и странное ощущение чего-то недостающего, но очень важного. — Мы переспали. — Да.       С ужасом поднимает на русского глаза. — Ты злишься на меня? — Да нет, — пожимает плечами, — я сам виноват. — Потому что сам предложил переспать? — Что? Нет. Ты забыл? Мы играли в карты, за каждый свой проигрыш ты выпивал, а когда я проиграл, ты в подвыпившем состоянии придумал это. А я тоже ведь был нетрезвый, согласился. Как ни крути, а обещание стоит держать.       За маской не видно, но РФ точно краснеет, правда не пуще Фина. Тот весь ярко-красный с выпученными глазами. Он боится взглянуть в сторону возлюбленного. — Мы же сохраним секрет между собой? — Конечно, незачем и никому не нужно знать какие у нас отношения. Тем более, сделанного не вернёшь. — Спасибо, РФ!       Голый скандинав обнимает русского, тот обнимает в ответ. Финляндия крепко-крепко обнимает, будто отпустит и навсегда потеряет своего «Россиюшку». — Ладно, одевайся. Я отвернусь. — Да не надо. Я в уборной всё сделаю.       Встаёт с он кровати, сверкая своим достоинством. Направляется Фин в ванную комнату, РФ его сопровождает. Закрывается дверь, масочник отрывает своё внимание.       Вибрирует телефон от сообщения. Россия достаёт технику из кармана брюк. Это от ЕР. За маской скрывается тёплая улыбка, открывает Федерация чат. Единый напечатал: — Привет, РФ, как дела? Появилась новая тяжёлая работа? Мало ли тебе нужна помощь.       В ответ РФ печатает и отправляет: — Привет, ЕР. Дела идут хорошо. И, нет, помощь мне не нужна, отдыхай лучше, мой дорогой друг.       Сразу приходит: — Хорошо, спасибо. Если что, пиши. — Непременно. — Ещё спишемся. — Хорошо. До скорого. — Пока.       Только переписка между Россиями прекращается, как приходит сообщение от Италии. Из любопытства Россия нажимает на сообщение и заходит в чат. — Ха! Горе-романтик, — говорит сам себе.       Глаз быстро пробегается по строчкам. В сообщении содержится: — Доброе утро, РФ. У тебя же сейчас утро, верно? В общем… Не хочешь ли на этой неделе прогуляться в парке у меня? Понимаешь сам, надо как-то выстраивать отношения, с одной перепиской далеко не уйдёшь. Тем более, ты очень ценная личность для меня.       Цокнув, он печатает Италии ответ: — Доброе, да, ты прав, сейчас утро. Только вот у тебя сейчас должно быть пять утра. Почему не спишь? — Бессонница. — По какой причине она тебя посещает? — По работе. Я ж тебе напечатал выше.       Триколор тихо смеётся от ответа Ита. — Отчасти понимаю тебя. Ладно, постараюсь найти время на тебя на этой неделе. — Хорошо, спасибо, Россия.       Ит покидает сеть. РФ хмыкает и кладёт телефон обратно в карман. Только он это делает, как входит Финляндия. С опущенными глазами подходит. — Слушай, точно всё хорошо? Точно не злишься из-за этой ситуации? — Точно, точно! Тебя что-то смущает? — Да… Я помню, ты частенько хитро улыбался и показывал клыки. Ты на такое..? — Вот и доказательство, что тебе частично что-то приснилось! Наверное реальность перемещалась с сном, поэтому всё отрывками помнишь. — Скорее всего так и есть. — Скажи, честно, ты когда в последний раз, до сегодняшней ночи, занимался близостью? — Ну-у-у, где-то лет пятьдесят-шестьдесят назад. — А я почти сорок лет назад. Поэтому не парься, немного перевозбудились и выпили. Если что, забыли, ладно? — Постараюсь. — Хорошо, теперь я тебя довезу до отеля, а сам по своим делам поеду, замётано? — Ага.       Страны перепроверяют место ночлега, забирают свои вещи и покидают заведение. Едут по полупустой улице. Машин по пути встречается немного, а людей и вовсе нету. Хоть Финляндия и подмечает эти детали на улицах города, всё равно сидит в своих мыслях.       "Он так спокоен, а я боюсь, проболтаюсь! Главное быстрее позабыть о этом случае".       РФ тормозит, Фин выходит из машины. Пожелав друг другу скорой встречи, они расходятся по своим делам.       Скандинав доходит до нужного номера, открывает дверь, заходит, закрывает её, проходит к кровати, пока Хельсинки у себя спит. Только страна утыкается носом в подушку, кто-то громко привлекает внимание своими: "Кхм, кхм!" Финляндия оборачивается и встречается с недовольным городом. — Где ты был? — задаёт очевидный вопрос. — По делам ходил. — По тебе видно, какой ты трезвый. — Угу.       Столица ближе подходит к постели Республики, садится на краюшек и начинает гладить по спине. — Свидание неудачное? — Какое, к чёрту, свидание?! — Прости, прости, перегнул палку. — Лучше расскажи, как ты провёл время. — О-о-о… Я сейчас расскажу. Значит, после вашего ухода мы с Петербургом пообсуждали, какой ты идиот. — Чё?! — Не перебивай, так вот, пошли мы в парк, который знал Петербург. Гуляли мы… вроде… вроде «Парк Победы» называется. Значит, гуляем, общаемся. Я рассказал краткую биографию о себе: сколько живу, что пережил, что предпочитаю, какой круг общения у меня. Потом спросил Петербурга о его краткой биографии. Сказал, что его отец — Российская Федерация, ему, городу, сорок три года, имеет кучу братьев, является одним из старших детей РФ. Помню, что он тройняшка, сказал, что любит рисовать, играть в большой теннис, игру на фортепиано, ходить по музеям и театрам, в общем, он какой-то аристократичный мальчик. Я его спросил насчёт его работы, ведь обычно страна следит за всем порядком территорий у своих детей. Он ответил, что РФ их учил, а потом посвятил в работу. Я спросил: "Сложно ли вам?" Он ответил, что им нормально. Он меня напрямую спросил, почему я в «бомжатской» одежде. Я сказал, что мне так удобно, а он посмотрел на меня так не по-доброму, будто его оскорбил. — Если серьёзно, ты действительно не проявил к ним уважение. — Ладно, ладно. Сегодня оденусь прилично. Потом извинюсь перед Петербургом, — второе предложение шепчет. — А что дальше? — Мы погуляли, купили по мороженному, обсуждали его архитектуру, пока дождь не начался, и мы не разошлись. — Понятно. — А у тебя как? — Не помню. Помню только, что зашли выпить, я расслабился, просыпаюсь, а я в постеле голый. — Что? Только не говори, что вместе с РФ. — Нет, он встал до меня… Погоди-ка… Ты ничего не слышал! — Поздно, друг, поздно. — Всё, я дальше спать. — Стой, подожди, ответь на мои вопросы!       Поздно, Финляндия вырубился. С обидой Хельс ударяет его в плечо. Тот как спал, так и продолжает спать. От скуки уходит в другую комнату, к себе, берёт телефон и заходит в чат. Он проматывает свой список друзей и знакомых. Вдруг на глаза попадается чел в сети. Хельс нажимает на ник «Пурпурный тупик» и печатает: — Чем занимаешься, оболтус? Мне казалось, что вы спите в это время.       Он отправляет сообщение, ответа ждёт недолго от канадца. — Мне просто скучно, поэтому переписывался с Каролиной. — Ясно, ладно. Как дела?       «Чел» начинает печатать. По ту сторону экрана он переводит взгляд на округу и возвращается к экрану. Свет от телефона освещают глаза розового цвета и флаг региона. Непослушные длинные волосы мешают печатать сообщение. Лёжа на животе, парень частенько поправляет свои непослушные волосы. Время от времени останавливается и оглядывается по сторонам. В его комнате никого, кроме него самого, однако он прислушивается к тишине. Вскоре отправляет: — Лично у меня недурно, у братьев тоже нормально, но у папы… — Можно с тобой пообщаюсь? а то Фин сам не свой в последнее время. — Понимаю, с папой так же. — А что с твоим отцом? — Ну-у-у, он одержим одной личностью, страной. — Совпадение? Фин тоже! — Да ладно. А кем? — Нет, сначала ты начинай. — Хорошо, хорошо, сейчас напечатаю. Это… — Это? — Это Российская Федерация. Слышал о таком?       Около минуты город молчит и хлопает глазами. Пересилив себя, он печатает ответ: — Конечно, слышал. Сосед по границе моей страны. Кстати, Фин тоже им одержим.       Настаёт очередь Провинции хлопать глазами. Вскоре печатает следующие: — Я обещал Каролине никому не рассказывать, но он сказал, что дядя Аме тоже по нему с ума сходит. — Плохо дело. Не везёт Финляндии. — А что так? — город игнорит около минуты. — Да ладно, расскажи. Я буду молчать. — Ладно, я тебе верю. Фин с РФ переспал. — Не может быть! Неужто россияне настолько привлекательны? — Не знаю по поводу россиян, но меня заинтересовал Санкт-Петербург. — Санкт-Петербург?! — Только остановись! Не американский Санкт-Петербург. — Который у Российской Империи был? — Нет, сынишка РФ. — У РФ есть дети?! — Я сам в шоке до сих пор. — Это у них в крови обаяние? — Не знаю. Может быть. — Хочу посмотреть на эту семейку. Уверен, это самые обычные страна и его регионы. — Я готов поспорить, если по уши влюбишься в одного из них, в одного из детей РФ, выполняешь три моих желания. — Почему три? — Первое — я прав, второе — ты проиграл, третье — русские всегда побеждают, даже когда проигрывают. — Посмотрим. — Тогда согласен? — Идёт. Но если я выиграю, с тебя выпивка на пятьдесят литров. — До такого не дойдёт. — Поживём — увидим.       Вдруг город переводит взгляд на время. Часы показывают восемь утра и две минуты. Вздохнув, Хельсинки быстро собирается, быстро одевается, даже волосы в пучок уделывает. Направляются к спящему другу. Замечает на подушке очки, подбирает. Начинает легонько трясти скандинавскую страну за плечо. У того ноль реакции. Начинает сильно трясти, раздаётся недовольное мычание. Топнув ножкой, он наклоняется к Фину и шепче: — Просыпайся, а то Российская Федерация отменит переговоры.       Финляндия в мгновение ока встаёт с кровати, ища руками на ощупь очки, приговаривая: — Где мои очки?.. — А вот они! — надевает их на страну. — С добрым утром, Снежная Королева. — Где я? Что вчера было? — А ты не помнишь? — Ну-у-у… — он усердно напрягает мозги. — Помню, что был вкусный коньяк. — Ещё? — Я немного переборщил. — Ещё. — Мне приснился странный сон. — Ещё! — Я переспал с Федерацией. — Ну, наконец-то! Сознался!       Нависает неловкая тишина. — А ты откуда знаешь? — прерывает тишину страна. — Ты сказал. —Когда? — Когда пришёл. — Так я же пообещал РФ молчать.       Фин хватается за голову, осознавая свою ошибку. Хельсинки кладёт руку ему на плечо, чтобы успокоить. — Дыши глубже, приходи в себя и собирайся, нас ещё ждут переговоры.       Страна кивает и собирается на встречу к РФ. Оба скандинава одеты просто идеально: чёрные брюки, белые рубашки, блестящие ботинки, уделанные волосы. Ух! У города пучок, у страны высокий, маленький хвостик.       Они отправляются к вчерашнему месту встречи и ждут ровно десяти утра по СПб. Через пару минут стучаться в дверь, им разрешают войти.       Город с огромным желанием хочет взглянуть на нового знакомого, но… Это не он. На месте культурной столицы сидит другой паренёк. Выглядит чуть младше Питера, можно дать ему четырнадцать лет. Волосы достают до плеч, а Хельсинки помнит, что у СПб волосы доходят до лопаток. Столица Финляндии всё кажется в этом пареньке простым. Да, у него тоже волнистые, как у Питера, но белые волосы. Даже золотые глаза не впечатляют столицу. Весь этот образ кажется слишком простым, а Хельсинки запала в душу неповторимая атмосфера города. И серые глаза, которые идеально могут описать погоду в СПб от поздней осени до ранней весны.       Сев напротив него, Хельсинки решает сосредоточиться на работе, которая от него требуется. Пожав всем руки, начинает работать.       Для Хельсинки время тянется о-о-очень медленно, не то что его стране. Правда говоря, Фину тоже неудобно здесь находиться, не отошёл ещё.       Только заканчивается переговоры, Финляндия и Россия перекидываются парой слов за дверью. Перед тем как выйти, РФ назвал имя мальчишки, Ленинградской Области. Пересилив себя, город обращается к области: — Извините, Ленинградская Область.       Российский регион поднимает глаза на однокрылого. — Да, Хельсинки? — Скажите, а по какой причине сегодня Вы вместо Санкт-Петербурга? — Российская Федерация не хотел его перетруждать. — Ясно, спасибо, — город опускает голову. — А Вы что-то от него хотели? — Нет, — отвечает так же с опущенной головой, — просто я хотел сказать спасибо за вчерашнюю прогулку. Сможете ему передать?       Область кивает. — Передам.       Тут входят страны, и Хельсинки покидает соседнюю страну. Придя к себе домой, город берёт в руки телефон. У него два непрочитанных сообщения от Провинции Ньюфаундленд и Штата Южной Каролины. Первый напечатал: "Фину конец". Второй напечатал: "По-моему, будет жопа".