Непростая и непостижимая цель у каждого своя

      Выйдя из комнаты, уткнувшись в бумаги, быстрым шагом идёт РФ по давно знакомому коридору. Пролетают мимо него двери с табличками хозяев. Вот из одной двери выходит Вологодская Область, Федерация, не смотря на сына, кладёт руку ему на плечо, тот поднимает удивлённый глазик на родителя. — Дома все? — Вроде… хотя… может быть Мурманск, Тверск и Кировск за продуктами в магазин пошли. — Собери всех в гостиной, а я скоро подойду.       Федерация возвращается по коридору к себе в комнату, так же уткнувшись в листы. Проводя родителя взглядом, Область подходит к соседу слева и стучится ему в дверь. За дверью тишина, поэтому крылатик стучится ещё раз посильнее. Наконец слышится ленивое шарканье, и дверь открывает Волгоградская Область. — Чего тебе? Я спал вообще-то, — зевая и потирая глазёнки, тянет слова брат постарше. — Помоги остальным сообщить, что мама хочет всех видеть в гостиной.       Волгоград мигом просыпается. — Хорошо, тогда я в конец пойду, а ты в начало. — Договорились.       Волгоградский идёт к своему соседу слева, Владимирской Области, а Вологодский к Воронежскому. Стучится, Воронеж чуть ли не сразу открывает дверь. — Чего тебе? — Мама всех в гостиной ждёт. — Ок.       Воронежский тоже выходит и направляется к соседу справа, Дагестану. Вологда бежит мимо всех дверей шестого этажа и спускается на пятый. Стучится в самую крайнюю дверь, к Липецкой Области. Тот из-за двери говорит: — Кто? — Конь в пальто. Мама всех ждёт в гостиной.       Через пару секунд дверь открывают, и выходит Липецк. — Ты иди дальше вниз, а я по этому коридору пройдусь. — Ага.       Их отвлекает открывающаяся дверь. Это Краснодарский Край. Издалека он замечает братьев и машет им рукой. Недолго думая, Вологда кричит: — Мама сказала собраться всем в гостиной. Предупреди всех! — Я понял!       Краснодар отправляется к левому соседу, Костромской Области, а Липецк к Ленинградской. Сам Вологда бежит на четвёртый этаж и стучится в крайнюю дверь, к Приморскому Краю. Тот открывает, узнаёт информацию и передаёт следующему, и так информация распространяется по всем регионам, пока спускаются вниз и ждут главу семейства. — Все на месте? — заходя в гостиную, спрашивает всех РФ. — Нет, не хватает… — начал было Сибирь, но хлопок входной двери сам о себе докладывает. — Они пришли.       Разувшись и сняв куртки, Тверская, Мурманская и Кировская области заходят в гостиную и смотрят на собравшуюся толпу. Остановившись, Мурманск спрашивает: — По какому поводу собрались? — Дорогие мои, спасибо, что купили продуктов, но разложим потом. Оставляйте пакеты на кухне и дуйте сюда.       Троица кивает стране, и делают так, как им велено. Через полминуты абсолютно все дети Российской Федерации стоят в полном сборе, смотря на свою страну. — Итак, начнём. Слушайте меня внимательно и запоминайте информацию о себе. В этот раз у ВКС тренируются эти богатыри: Белгородская Область, Владимир, Воронежский, Дальний Восток, ДНР, Ивановский, Калининград, Камчатка, Кировск, Курск, Магаданский, Москва-Область, Одесса, Пенза, Ростовский, Сахалин, Севастополь, Северо-Кавказ, Тамбов, Тульский, Ульяновск, Харёк, Центр, Чечня, Юг и Ярослав. Завтра по московскому времени в шесть часов бегом отправляетесь в Нижний Новгород и ждёте там Сухопутные Войска, понятно? — Понятно! — Вы свободны, только запишите себе куда-нибудь. Дальше! Товарищи: Алтайский Край, Архангельск, Башкирия, Бурятия, Волгоград, Дагестан, Еврей АО, Запорожье, Иркутск, Калмыкия, Кузбасс, Краснодар, Красноярск, Ленин, Марий Эл, Москва-город, Ненецкий АО, Новосибирск, Омск, Пермский Край, Коми, Самара, Свердловский, Ставрополь, Удмуртия и Ханты-Мансийский и идёте к Андреевскому в полшестого по московскому. — Почему ты в разнобой нас распределяешь? — Не в разнобой, Свердлов, а по прошлым результатам. Ты в прошлый раз у Чёрного моря с ВМФ плохо отработал, поэтому опять к нему идёшь. А Иркутск у Министерства, поэтому идёт к нему, ясно теперь? — Да ясно, ясно.       Федерация сопровождает вторую группу взглядом и опять утыкается в список. — Следующие: Адыгея, Амурский, Астрахань, Брянск, Вологда, Кабардино-Балкария, Калужский, Костромской, Крым, Липецк, ЛНР, Мордовия, Новгородский, Оренбург, Орёл, Саха, Рязань, Саратовский, Северная Осетия, Северо-Заппад, Сибирь, Томск, Тюмень, Урал, Хакасия и Челябинск отправляются к МВД в эту пятницу по Москве в полшестого были в Кирове с Министерствами Обороны безусловно. — А остальные? — Остальные: Абхазия, Антарктида, Днепропетровск, За Байкал, Ингушетия, Каранчево-Черкессия, Карелия, Курганск, Мурманск, Нижний Город, Приволжье, Приднестровье, При Море, Псков, Республика Алтай, СПб, Смоленск, Татарстан, Тверской, Тыва, Хабаровск, Херсон, Чувашия, Чукотка, Южная Осетия и Ямало-Ненецкий будете со мной, время потом уточню. Все свободы.       Все расходятся окончательно по своим делам. Из кухни с чашкой чая выходит Якутия. Его-то и замечает РФ. Жестом зовёт сына к себе. Саха слушается и подходит к родителю. — Саха, ты же сейчас к себе пойдёшь? — Да, мам. — Отлично. Через минут пять-семь приду к тебе. Надо поговорить.       Федерация бегом поднимается по лестнице к себе в комнату на шестом этаже, а Якутия вместе с некоторыми братьями заходит в лифт. Поднявшись на третий этаж, выходит вместе с Тверской Областью и Татарстаном, а остальные поднимаются дальше. Первые две комнаты вблизи к лестнице и лифту принадлежат младшим братьям Якутии. Попрощавшись, Саха идёт дальше по коридору к себе в комнату. Проходит мимо комнат семнадцать, а у восемнадцатой останавливается и достаёт ключ из кармана. Отпирает дверь, включает свет и направляется к диванчику. На столик ставит чашку с чаем и включает телевизор, продолжает просмотр советского фильма «Бриллиантовая рука».       Вдруг к нему три раза ритмично стучат в дверь. Не отвлекаясь от фильма, делает глоток чая и говорит: — Дверь открыта, мам.       Федерация заходит. — На замок закрыть дверь? — Да.       Слышен щелчок. Тенью РФ проходит расстояние и оказывается уже на диване рядом с якутом. — О чём планировал поговорить? — Помнишь случай, произошедший с Китаем пять дней назад?       Саха отпивает немного уже остывшего чёрного чаю и нервно проглатывает. — Как же такое забудешь? — переключается с экрана телевизора на лицо родителя. — Что-то случилось из-за этого случая? — Можно и так сказать, — от этих слов «ребёнок» отводит взгляд. — Короче, КНР сказал мне, что чувствует вину за произошедшее, и попросил меня передать тебе это, как знак примирения.       Федерация протягивает сыну кое-что. Якут опускает глазёнки и видит новый кылысах. Он совершенно не похож на предыдущий, инструмент расписан красной, чёрной и золотой красками. Изображено алое небо, чёрные облака, Китайская хижина и заросли чёрного бамбука, поверх них золотой краской расписаны детали: контур, мелкие листья, волны, черепицу крыши и окон. Над всем этим нависает золотой дракон с красными глазами, чёрными ногтями и чешуёй. — Вау-у… Такой красивый. Где он такой купил? — разглядывая и крутя инструмент, задаёт вопрос якут родителю. — Ты не единственный, кто тоже делает ручные музыкальные инструменты. — Тц, ну подарок! Передай ему «спасибо». Мне очень нравится. Только струны надо настроить, а так сделано на совесть, — наигрывает лёгкую мелодию и настраивает струны. — Хорошо, передам.       Чешет своего оленёнка за ушком и целует щёчку. — Ну, мам! Мне же не три года, — с улыбкой произносит. — Но я же знаю, что вам всем. Всем моим детишкам нравятся нежности в некоторых случаях, — продолжает чесать у «ребёнка» за ушком, а тот ложится на колени мамы. — Ладно, с этим не поспоришь, — отложив кылысах, тянет руки к ушкам России и тоже начинает чесать. — Якутия, сынок, пожалуйста, не делай, а то растреплешь мне волосы, а у меня сегодня встреча. — Встреча? И с кем? — С Федеративной Республикой Германией. — Ого! И что будете обсуждать? — Новый газопровод «Северный Поток Три». Ну, ещё, может быть, о морских поставках к нему и ко мне. — Ясно. Хе, ладно, отпускаю. Тебе стоит причесаться. — Где у тебя зеркало?       Якут в мгновение ока встаёт с дивана и страны да подлетает к шкафу, отворив дверцу с зеркалом. РФ смотрит на своё отражение и спешно начинает хоть как-то поприличнее приводит причёску в порядок. От лёгкой паники матери Саха начинает тихо хихикать, пряча улыбку за левой рукой. Ничего не изменив в своей причёске толком, Федерация тихо и сердито рычит и недовольно глядит на сына. Младший резко замолкает, а родитель подбегает к оленёнку и берёт его на руки. — Что ты смеёшься? Это не смешно.       Опускает его и начинает трепать по волосам между рожек. Теперь распущенные, аккуратно расчёсанные волосы напоминают гнездо кукушки. — Мам, я же пошутил, — через смех говорит. — Пошутил? Пошутил он! Тебе повезло, что сегодня у меня очень хорошее настроение. — Если у тебя хорошее настроение, то можешь две косы заплести? — Ну, вот ещё! Мне вообще-то надо собираться. — Ну, пожалуйста, — обнимает Россию за правую руку. — Я у тебя в комнате приберусь. — Садись, но, если я опоздаю, то пеняй на себя. И не надо у меня прибираться, я вчера сделал уборку.       Якутия берёт расчёску и садится на пол перед диваном. Федерация садится на диван, берёт расчёску и расчёсывает ему волосы. Пока телевизор играет, Республике скучно. Подумав немного, он начинает задавать вопросы матери: — Мам. — М? — А что вы с ФРГ будете обсуждать? Вроде по маршруту и так всё понятно. — Понимаешь ли, Германия отправил трубу на починку Канаде. Это из Северного Потока Один. И около трёх месяцев не знает где она. Думает возобновить угольные электростанции, да сомневается официально их вводить. Вот эту брехню буду обсуждать. — Не везёт тебе. Про турбину и уголь можно сериалы снимать, — его хлопают по плечу, и Якутия даёт беленькую резиночку. — Ага. Скоро на телеэкранах! Не пропустите! Только у нас в прямом эфире вы увидите сериалы «Смерть угля» и «Приключения турбины»! — О! Классная идея, мам! Скажу-ка я Ленинграду, пусть сериал снимет. — Детективный? — Про трубу — возможно. — Думаю, процентов пятьдесят от сего сериала будут занимать анекдоты. — И стёб над Европой. — Точно! Резинку.       Саха даёт вторую, и РФ до конца доплетает вторую косичку. Хлопает сына два раза по плечу, говоря, что он закончил. Встаёт триколор с дивана и направляется к выходу. — Всё, мне бежать пора.       Младший россиянин идёт за старшим и открывает дверь. — Спасибо, Саха, — целует в лобик, — пока. — Удачи.       Триколор быстрым шагом направляется к лифту, проходя мимо окон и дверей. Заходит в лифт и едет на свой этаж. Выходит и быстрым шагом направляется к себе, в самый конец коридора. РФ подходит к своей предпоследней комнате, а последняя является уборной. Как раз-таки из уборной выходит Амурская Область. Замечает взъерошенного родителя и сразу неосознанно спрашивает: — Что у тебя случилось?       Украдкой смотрит на сына и лепечет: — Лучше не спрашивай.       Федерация открывает дверь и заходит в комнату. Быстро скидывает с себя одежду домашнего предназначения, подлетает к шкафу, стоящему по левую руку от входа в комнату, и достаёт заранее выглаженную, первую попавшуюся, офисную одежду. Когда он начинает надевать брюки, понимает, что они немного другие. Брюки расширены и свободны к низу и сужены у бёдер, подчёркивают ягодицы.       "Мою ж мать! — думает триколор. — Я думал, что эти брюки ещё лет пять-шесть назад сжёг. Что же делать? Лень переодеваться, да времени вообще сколько?" Он смотрится в зеркало и осматривает свой вид сзади. В принципе сидят брюки на нём неплохо, просто непривычно РФ такое носить. "Так, хвоста не видно, вроде как. Нет намёка на хвост, значит всё нормально".       После чёрных непривычных брюк следует чёрная рубашка. Слава Богу, что она нормальная. Надевает галстук-бабочку красного цвета. А напоследок по привычке надевает маску.       Осмотрев свой образ, Федерация опять снимает маску и бросается на поиски расчёски. Находит и начинает причёсываться перед зеркалом.

***

— …договор… есть и хорошо пишущая ручка на месте, есть. Запасные тоже с собой, — бурчит себе под нос Федеративная Республика Германии. — А сколько сейчас время?       Немец переводит взгляд на ручные швейцарские часы. Через двадцать минут должны начаться переговоры, но, зная Федерацию, Германия может услышать стук в свой кабинет в любую минуту.       Он откладывает свой список с ненужной, по факту, фигнёй и подходит к окну. На подоконнике стоят семь цветка орхидеи: три белых, три красных и по центру розовая в вазе. Пересчитав и пересмотрев каждый цветок, германец открывает окно для проветривания. Он немного успокаивается, но тут же вздрагивает и бежит к своему столу. Из выдвижного ящика стола достаёт кубическую с закруглёнными углами синюю бархатную коробочку. Открывает её, смотрит содержимое и спокойно выдыхает. Кладёт коробочку обратно и задвигает ящик. Достаёт из тумбочки зеркало, поправляет шевелюру, кладёт обратно и начинает жевать жевачку с мятным вкусом.       Проходит минуты три, а ничего сверхъестественного не происходит. ФРГ выбрасывает уже безвкусную жевачку и продолжает ждать Россию. Вот опять смотрит на часы. Двенадцать минут до начала остаётся. Немец встаёт с давно нагретого места и подходит к вазе с цветами. Берёт их он и разглядывает. Слегка намочив руку, он ищет, чем её вытереть. На отвали принимает решение. Просто вытирает о внутреннюю часть чёрного пиджака.       Только он заканчивает это делать, как вдруг раздаётся долгожданный ритмичный стук в дверь. Германия аж подпрыгивает на месте, встаёт ровно, в левой руке держит цветы, а правую убирает за спину. — Да, да, проходите.       Дверь открывают, и показывается высокая фигура Федерации. — Привет, Германия, надеюсь не отвлёк. Мало ли ты делами занят… — дверь за ним захлопывается, а перед маской оказываются цветы. — Это м… мне? С-спасибо, Гера… — берёт в руки орхидеи и начинает разглядывать лепестки. — Тебе. Конечно, тебе. Давай-ка сумку положу, — забирает у масочника кожаный портфельчик и кладёт на третий стул. — Давай повешу пальто? — Благодарю тебя, друг любезный, но можно цветы куда-то убрать?       Забирает у Федерации цветы из рук. Улыбнувшись россиянину, убирает цветы обратно в вазу. Обернувшись, замечает, как русский снимает своё тёмно-серое пальто. Подбегает к нему, помогает снять пальто и вешает на крючок. Поправив чёрные шёлковые перчатки, Федерация тянет руку немцу, тот крепко пожимает. — Благодарю за тёплое и неожиданное приветствие, — по голосу слышно, что РФ улыбается и не скрывает этого. — Не за что, присаживайся, — рукой указывает на свободный стул.       Страны садятся по местам напротив друг друга. Взгляд бегает по всему образу Федерации, ну, не может немец налюбоваться сверхдержавой. — Почему так поздно пришёл? — Поздно? — Ну, ты обычно за пятнадцать-тридцать минут до начала приходишь. — Ах, — раздаётся неловкий и не долгий смех, — да, по возможности прихожу чуток раньше, а так, на самом деле, могу и опоздать. — Ну, ну, ну! За пять с лишним месяцев знакомства с тобой ты только один раз опоздал. С Бритом, — последнее предложение менее довольно произносит. — Да, неловко было. Ему уж точно. — Ладно, так почему так поздновато пришёл? — не желая ничего слышать про конкурентов, повторяет свой вопрос. — С семьёй был дома, но продолжал работать. — То есть с детьми? — Да, с другими родственниками толком не общаюсь. — Я тоже. Прихожу домой, здороваюсь с детьми, около часа провожу время с ними и ухожу в домашний кабинет. А с отцом и дедом не часто общаюсь. Я прадеду хоть как-то доверяю. О своём маме-дяде я узнал у Японии на игре. — Интересные у тебя семейные отношения. — Слушай, — Республика пристально, даже очень, осматривает Федерацию, что у того лёгкие мурашки пробегаются по спине, — у тебя что-то изменилось в образе, но не могу точно понять что. Выйди сюда-ка, я осмотрю тебя полностью.       Нехотя масочник встаёт на указанное место. Ему сказали покрутиться и стать задом. Федерация с сомнением выполняет указание. Вновь поворачивается к немцу, а тот говорит: — У тебя классная з-штаны, да пышные рукава чёрной рубашки тебе очень идут. Тебе без пиджака и жилетки надо чаще ходить. — Спасибо, что так думаешь, но давай уже начнём. Судя по часам, через четыре минуты мы должны уж точно начать. Чем раньше, тем лучше. — Ладно, думаю, ты прав.       Они начинают обсуждать трубопровод Северного Потока Три, про турбину, потерявшуюся где-то в Канаде, и поставки газа по тем или иным маршрутам.       Честно, Германия хотел чихать на эту турбину и пути доставки газа, в любом случае он российский, и неважно по какому маршруту он проходит. Хоть через Украину, хоть через Польшу, через Прибалтийское побережье или через Турцию — всё одно отправляется в Европу. Всю эту чушь он, Германия, утроил, лишь бы пришёл Федерация. Масочник здесь, остальное дело за германцем.       Энтузиазма в этом диалоге ни у РФ, ни у ФРГ нет, поэтому трёх часовой разговор сокращается до двух с хвостиком, решив в итоге три проблемы: один конец трубопровода Германия будет строить в ближайшие два месяца; РФ свою половину трубопровода, а материал для трубы отправит в ближайшие две недели немцу; газ будет идти по Северному Потоку два. В конце они обмениваются рукопожатием, и масочник, сложив предварительно все документы к себе в портфель, направляется к своему пальто. — Погоди, — Россия останавливается, — ты уходишь, потому что у тебя дела? — Вообще, мне нужно только документы кое-кому передать, а потом домой пойду ужинать-обедать. У тебя что-то случилось? — Не то что бы… Дай мне минуту, хочу собраться с мыслями. — Хорошо. Я особо не тороплюсь.       Побледнев, покраснев пару раз за эту минуту, ФРГ нервно вздыхает. У него трясутся руки, это очень заметно, губы дрожат в неразберимом тихом лепете, дыхание учащается, но! Резко к нему приходит чувство безразличия. ФРГ становится безумно спокойным, словно хладнокровный убийца. Федерация чувствует жуткий дискомфорт, но нарушать тишину не смеет. Республика отодвигает ящик из тумбочки стола и достаёт ту самую синюю бархатную с закруглёнными углами кубическую коробочку. За маской не видно, как веки россиянина широко раскрыты, если бы не маска с повязкой, то правый глаз уж точно выпал. Немец тихо, словно крадётся и боится спугнуть цель, подходит к России. На вид он слишком спокоен, словно серийный убийца, а в алых глазах так и блистает безумие в пылающем костре страсти и любви. Остановившись в метре от РФ, Германия задирает голову и снизу вверх смотрит на такую знакомую триколорную с двуглавым золотым орлом маску. — Дорогой РФ, — начинает слишком спокойно, будто бы он неискренен, но это не так, — я давно хотел это сказать, поэтому, прошу, умоляю! выслушай меня. Да, мы не так близки, как бы этого хотелось мне. Я с тобой в основном общаюсь по работе и редко про что-нибудь личное и семейное. Но таким образом я не хотел тебя беспокоить и не хотел стать одной из прилипал, как дети Союза, Финляндия, США и его родители, и ещё кое-кто. Надеюсь, ты поймёшь меня и примешь мой подарок в знак любви к тебе, Российская Федерация.       Немец открывает коробочку, а в ней кулон и цепочка. Из жёлтого золота сделана очень-очень тоненькая цепочка и оправа в виде сердца кулона. Само сердце состоит из двух драгоценных камушков: рубина и синего сапфира. Кулон будто бы создан специально для Федерации, под его радужки глаз.        Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что масочник в полном шоке, и от удивления у него открыт рот. Медленно его правая рука легонько сжимается в кулак и прислоняется к груди, прямо где находится его сердце. Левую тянет вперёд к коробочке. Только он касается бархатной крышечки, так сразу же резко закрывает и мягко отодвигает руку Германии от себя. — Спасибо конечно, но я не могу тебе ответить взаимностью пока что, — довольно печально произносит, что удивляет и немца, и самого россиянина. — Нет, возьми, — настаивает и протягивает подарок ФРГ. — Просто подумай, нужны тебе отношения или нет, разберись в своих чувствах ко мне, я готов ждать и принять любой ответ, а подарок оставь. Он выполнен лично для тебя.       Около минуты Федерация колеблется, но забирает и принимает подарок. Положив коробочку в карман пальто, надевает верхнюю одежду и кожаные перчатки поверх шёлковых. ФРГ подаёт букет орхидей, и Федерация быстрым шагом идёт, останавливается у двери выхода. Обернувшись, он снимает маску и единственным глазом смотрит на Германию. — Спасибо ещё раз за подарки. Однако учти, я могу разбираться в себе очень долго, может быть месяцы уйдут, чтобы понять. — Ничего, я буду ждать вечность, если на то потребуется. — Спасибо за те шоколадки.       Он подходит и целует немца в левую щёчку. Забрав свой забытый портфель, тенью покидает кабинет с тихим хлопком. На лице немца расползается счастливая улыбка и детско-наивный взгляд, устремляющийся в закрытую дверь.       Опомнившись, немец собирает свои вещи и наводит порядок у себя на столе. Закончив это дело, он надевает куртку, берёт рюкзак и покидает Мюнхен.       Проломив ткань пространства, ФРГ оказывается у особняка. Этот белый двухэтажный дом построил его дед, Германская Империя, сам бы ФРГ не заморачивался с жильём. Дед ему оставил это здание по одной причине: ГИ стал жить у своего любовника и двоюродного брата Австро-Венгерской Империи. Вы же помните, что союзы между родственниками у стран — норма, а у людей нет? Но это уже совсем иная история.       Вот Федеративная Республика закрывает дверь и вешает куртку. На звуки открывшейся двери прибегает малец шестнадцати лет. — Пап, здравствуй, — без особого энтузиазма здоровается «ребёнок». — Привет, привет, Бранденбург, — слишком весело и воодушевлённо говорит, аж город теряется. — П-пап, может пообедаем?.. — Нет, спасибо. — У тебя дела? — Эм, нет. Просто не хочу. — Это ненормально! — выкрикивает регион. — Ты раньше два раза, хотя бы, в неделю ел, а сейчас проходит уже второй месяц, как ты отказываешься от еды.       Страна тихо и немного жутко смеётся. У сынишки ФРГ пробегают мурашки. — Прости, но я влюблён. — В кого? — В Российскую Федерацию. — Пап, — серьёзным тоном произносит, — не летай в облаках и смотри на вещи реально. Ты с ним толком не общаешься, ты не знаешь, кто он и откуда, а может твои чувства не взаимны! — Может! — сурово смотрит на город да так страшно, что город начинает пятиться назад, а ФРГ на его действия лишь горько усмехается. — Посмотрим, — так же мягко и воодушевлённо произносит, как до выплеска, — по крайней мере у меня есть шанс. И я с превеликой радостью посмотрю на тебя, когда впервые влюбишься. Да что б тебе на пути русский попался. — Русские — одна из самых низких наций на земле. Мне так дед и прадед говорили. — Да что б ты знал, твой дед сам по уши влюбился в него, — злобно шепчет, даже не разберёшь слова. — Что-что? — Что у нас на обед? — Картофельный салат, айсбайн, ну, и наши любимые кренделя. — Отлично, пойдём в столовую.       Отец и сын уходят из прихожей в зал и направляются в столовую к остальным детям ФРГ.       Тем же временем в калитку заходит Федерация. По тропинке он идёт, смотря на букет, к крыльцу. На мгновение переводит взгляд на газон и качели-диван и останавливается. Медленно сходит с тропинки и садится на качели и продолжает раскачиваться, смотря на букет орхидей. Тишина среди природы расслабляет так сильно, что Федерация перестаёт прижимать свои ушки к голове и расправляет их, прислушиваясь к шелесту деревьев. Вновь он вдыхает аромат цветов и прикрывает чёрно-синий глаз, не переставая слегка раскачиваться.       Кто-то отворяет дверь своим ключом и, стараясь как можно тише, открывает и закрывает входную дверь. Быстрые и аккуратные шаги отдаются стуком по каменной тропинке, вскоре эти же шаги шуршат по жёлтой, завядшей и разлагающейся траве. Не смотря на пришедшего, Федерация продолжает с закрытым глазом крепко держать букет и вновь медленно раскачивается. Где-то полминуты кто-то стоит и смотрит на РФ. Вот триколор резко тормозит, качели останавливаются. Раздаётся ещё два шага, и слева садится возле страны. — Кому цветочки купил? — Никому, Омск, — открывает глаз и смотрит на Область, поворачивает к нему голову, — это мне подарили. — Из-за этого ты так медленно шёл к крыльцу, а потом сюда сел? — Зачем ты следишь за мной?       «Томск» без «Т» поднимает свои синие глазёнки на родителя и смотрит ему в лицо. — Я случайно тебя заметил. Хотел спуститься вниз и выпить воды, а заметил тебя. Ты мне показался подавленным. — Отчасти ты прав. Я задумался и кое-что понял.       Сынишка РФ кладёт руку на левое плечо страны. Похлопав пару раз и погладив, сынишка облокачивается на мать, получше обмотавшись в расстёгнутую куртку. — Ты точно хочешь знать? — РФ понимает, что Омск подлизывается и хочет поговорить на данную тему. — Да, хочу. Ты же сама говорила, что лучше кому-то выговориться, чтобы на душе стало легче. — Говорил. И от своих слов не отказываюсь. — Ты передал документы своим армиям? — Передал. — Они подарили? — Нет. — Неужто ФРГ? — поднимает голову с плеча России. — Он самый. Признался мне в своей тихой и скромной любви, которую толком не демонстрировал, потому что не хотел оказаться одним из приставал. — Правую руку тянет в карман пальто и достаёт ту самую бархатную коробочку. — Я ему не ответил взаимностью, не смотря на этот эксклюзивный подарок, — вертит в руке со всех сторон коробочку. — А что в ней? — берёт в руки и открывает. — Кулон. — А ты примеряла? — Пока что нет. — Примерь сейчас, мам! — «ребёнок» строит глазки. — Ну, давай?..       Без всяких лишних слов Область достаёт украшение и поворачивает мать к себе спиной. Федерация расстёгивает первые две пуговицы верхней одежды, заворачивает поудобнее воротник и ещё на одну пуговицу расстёгивает свою рубашку. Омский надевает цепочку на Россию и шепчет на ушко: — Повернись-ка, — РФ поворачивается, — ну, как? — С размером угадал. Мне идёт? — Очень. Почему принял подарок, раз отказал? — Эх, мой милый Омск, — гладит сына по голове, — он настоял, а я обещал подумать над его словами. — Поэтому ты шёл медленно. Что ты надумал? — Я просто кое-что осознал… — взглянув на любопытное личико региона, страна продолжает откровенничать, — …я осознал, что боюсь влюбиться. — Не понял… Разъясни. — Когда я был ещё во власти СССР, я жил и любил многих. СССР я любил как родителя, мать. РИ я любил как бабушку, огромную бывшую Империю с глубоким развитием русской литературны. Братьев любил, потому что семья. Рейха почитал и равнялся на него как на сильного лидера, пока не наступил 1941 год. США уважал за крепкую армию, не воюющей толком. Британией восхищался за мощный флот, десятилетиями его флот оставался одним из самых мощных вообще-то! ФРГ меня восхищал своей разнообразностью производства всякой техники. Японию почитал как художника, и других я тоже любил, но… Но я боюсь в кого-то из своего окружения влюбиться. Полюбить как человека, как вторую половинку. Я же имею долю волка, и эта очень важная часть во мне. Я точно знаю… Нет! Я чувствую, что дам себе волю, наивно влюблюсь, расстанусь и… и!.. — нервная улыбка возникает на лице, глаз бегает то вправо, то влево, Область заключает страну в объятие. — Будь тебе известно, что волки — единственные животные, которые влюбляются однажды и умирают вслед за своей второй половинкой. Единственные птицы, полюбившие однажды и прожившие в верности — лебеди. — А остальные? — после паузы задаёт вопрос. — А остальные как люди — влюбляются, предают, а иногда убивают.       Раздаётся тишина, она резко врезается в уши. Не желая её ощущать, Омский легонько трясёт за плечо мать. Тот с лёгким испугом устремляет свой взгляд. — Пойдём-ка в дом, Абхазия обещал хенкальи приготовить, а Красноярск вареники с грибами. Считая нас, будет двадцать человек. Пойдём, пойдём! нам больше достанется.       РФ легонько кивает. Омск забирает у матери букет, и они уходят в дом.