Цветочная поляна

      Покои императрицы.       Такие просторные, что Мэй чувствовала себя в них ничтожной пылинкой. Слишком много свободного пространства, которое начинало давить, стоило надолго остаться здесь одной. Особенно вечерами. Хорошо, что ночи она обычно проводила в объятиях Кадзу.       Ради неё отказался от прошлой жизни…       Как он чувствует себя во дворце? Кицунэ никак не могла отделаться от мыслей о его прошлом, из-за которого он полюбил одиночество. Вспомнила его дом в деревне. На окраине, в тишине. Место, где всегда можно найти уединение, обрести гармонию с собой, даже когда душа мечется в агонии от полученных ран. Здесь же всегда крутилось слишком много людей, даже в её крыле, где она распорядилась, чтобы его поселили. Слуги, стража…       Императрица задумчиво покосилась на дверь, ведущую в её покои. Что-то сегодня он задерживался. Всё ли хорошо?       Хоть мужчина и сам согласился остаться с ней, липкая тревога всё ещё крепко впивалась в сердце Мэй. Правильно ли она поступила, удерживая его рядом? Вдруг ему плохо во дворце? Не скажет, до последнего молчать будет.       Удастся ли отплатить ему, выбравшему её, а не клан, в достаточной мере? Мэй так боялась, что нет…       Коронация состоялась не так давно, и новоиспечённая императрица так погрязла в делах, что ей не выпало и малейшей возможности подумать, на какую должность назначить Кадзу. Чтобы мог проявить себя, чтобы на своём месте себя ощущал.       Ступни лизнул прохладный ночной воздух. Девушка обернулась. Возле приоткрытого окна, неизменно одетый в чёрное кимоно с хакамой в тон, стоял мужчина, ставший для неё жизнью.       — Кадзу… — сама не заметила, как губы тронула робкая улыбка.       В груди разлилось приятное тепло, а сердце наполнилось ощущением уюта. А всё потому, что он просто появился рядом.       Странно только, что через окно зашёл. Почему не как обычно? Неужели стража не пустила? Она же распорядилась, чтобы Кадзу мог спокойно проходить в её покои. Может, не до всех донесли?       Мужчина несколько резким движением задвинул створку, отсекая их от окружающего мира. Он явно был не в настроении. Его раздражение кицунэ ощущала чуть ли не кожей. Оно проникало внутрь, неприятно покалывая в груди. Что могло так его рассердить? Неужели и правда не пропустили к ней?       Не до конца уверенная, что получит ответ, всё же осмелилась поинтересоваться:       — Что-то случилось?       Теперь уже бывший ниндзя недовольно дёрнул щекой.       — Тухло свою императрицу охраняют. Проверить решил.       Едва они перебрались сюда, Кадзу первым делом принялся изучать дворцовые порядки. Те, что на протяжении многих лет здесь формировал род Хаттори. Её род… Наводил связи, выяснял, как что устроено. Теперь, видимо, взялся за охрану.       — Посты расставлены тухло. Пройти легко. Не заметят.       Слегка прихрамывая, девушка приблизилась к Кадзу и невесомо коснулась его руки. Заботился, даже когда не рядом был. Мэй, конечно, сильно сомневалась, что кто-то осмелится напасть на неё в собственном дворце, но всё равно ценила его старания защитить её.       Почти одними губами прошептала:       — Спасибо.       Она хотела было коснуться его щеки, но мужчина отвернулся, ненавязчиво демонстрируя, что на ласку не настроен. Неприятным голосом продолжил:       — А если б не я пришёл? Из другого клана шиноби? Человек Савады? Представляешь, что сделать могли бы?       Переживает за неё. Как заняла престол, стал беспокоиться сильнее, чем раньше. И Мэй это ценила. Спорить с ним сейчас было бы лишним. К тому же, бессмысленно. Если действительно считает, что нужно улучшить охрану дворца, то стоит к нему прислушаться. В вопросах собственной безопасности она доверяла ему полностью. И не только в них…       Мягко сжав руку любимого, кицунэ проговорила:       — Завтра распоряжусь, чтобы расставили посты, как ты скажешь.       Ниндзя шумно, несколько раздражённо выдохнул. Однако — она по глазам видела — злиться перестал. Лишь лёгкая, едва различимая тень тревоги всё ещё мелькала в глубине его глаз.       Желая немного отвлечь его, кицунэ бросила на мужчину игривый взор. Лукаво улыбнувшись, спросила:       — И что ты будешь делать, проникнув в покои императрицы через окно?       Недовольство в его цепком взгляде сменилось коварством. Подцепив край её оби, мужчина притянул девушку к себе. Жадно поцеловал, через касания губ и языка, грубые, несколько жёсткие, донося все свои переживания. И она впитывала каждую его эмоцию, отвечая нежной, успокаивающей лаской.       Ловкие пальцы девушки развязали пояс, отодвинули ворот. Ладонью она провела по ключицам, груди, животу. Уже привычными движениями обезоружила своего ночного гостя. Иглы и сюрикены глухо звякнули, упав на тонкую ткань кимоно, которое она уверенно стянула с его плеч.       Вновь завладев её губами, Кадзу опустил руки на талию кицунэ. Притянул ближе. Шагнул назад, вынуждая её проследовать за ним. Снова. Ни на секунду не прерываясь, увлекал за собой, заставлял самой тянуться к нему. Игрался. И прекрасно знал, что ей нравится эта его сторона. Лишь дойдя до постели, мужчина принялся раздевать Мэй. Осторожно снял пояс. Шёлковые одежды скользнули следом. Он жадно вдохнул лёгкий цитрусовый аромат, исходящий от её кожи. Самое лучшее масло во всей империи Нойрё, которое ей только удалось отыскать. Специально выбирала, чтобы порадовать любимого.       Губы мужчины опустились к шее, ключицам. Узкие, чуть шершавые ладони бережно погладили плечи, а затем легли на поясницу кицунэ. Кадзу сел на постель. Его поцелуи спустились на живот, чуть ниже. От удовольствия девушка крепче сжала пальцами его плечи. Живот коротко пощекотало тёплое дыхание. Она не видела Кадзу, но знала: улыбнулся. Лишь на миг. Уже на следующий удар сердца снова принялся осыпать её тело поцелуями. Мэй вздрагивала от невесомых, но таких приятных касаний. Кожа стала слишком чувствительной, всё внутри кричало, требуя большего, но бывший ниндзя словно и не спешил заходить дальше.       Мэй не выдержала первой. Опустившись ему на колени, ногами обхватила поясницу мужчины. Неприятно заныло повреждённое в бою бедро, но она проигнорировала это ощущение. Кицунэ хотела быть для него прежней. Не ограниченной травмой лисичкой, под которую приходится подстраиваться. Дарить ему нежность, как делала это раньше…       Прекрасно понимала, что утаить от Кадзу свой дискомфорт не получится. Решение пришло внезапно. Пытаясь скрыть истинные намерения за маской коварства, коротко осмотрелась в поисках чего-то подходящего, но ничего не нашлось. Тогда она сделала короткий пасс, и вокруг глаз ниндзя появился лёгкий морок.       — Что ты делаешь, таинственная?       Голос прозвучал спокойно. Не испугался внезапного колдовства. Даже не подумал сопротивляться. Знала: доверяет. Не решит, что магией она захочет навредить.       — Просто расслабься, — шепнула кицунэ и принялась осыпать поцелуями ключицы Кадзу. Задержалась у шрама на левом плече. Мужчина лишь дерзко усмехнулся, подчиняясь ей. Не в силах просто сидеть, бывший ниндзя ответил ей такой же лаской. Спустился ниже, накрывая губами сосок. Его ладони мягко гладили спину девушки. Даже временно лишённый зрения, уверенно находил самые чувствительные точки на её теле. После очередного касания Мэй прогнулась и застонала, но удовольствие получилось смазанным из-за тупой боли, вновь пронзившей бедро. Кицунэ старалась ничем не выдавать своего дискомфорта. Знала, что Кадзу и в кромешной тьме уловит изменения в её настроении. Но, сосредоточившись на ощущениях и пытаясь найти оптимальную позу, она и не заметила, как морок окончательно спал.       Девушка хотела продолжить. Кадзу не позволил. Положил её руки себе на плечи, заставляя обнять. Уха коснулось горячее дыхание:       — Держись крепче, упрямая.       Несколько смущённая и расстроенная тем, что он всё заметил, Мэй прижалась к мужчине, и в следующий миг он поднялся. Уложил кицунэ на кровать. Нежно прошелестел:       — Нужная. Любимая.       Руки Кадзу скользнули от бедра к животу девушки, выше. Слегка сжали грудь. Вожделение нарастало, заставляя тело содрогаться от любого, даже невесомого прикосновения. Сама того не осознавая, Мэй прогибалась навстречу, желая чувствовать его всего.       Бывший шиноби коснулся губами запястья сначала правой, потом левой руки. Навис над кицунэ. Его распущенные волосы легонько пощекотали плечи и грудь, и Мэй тихо хихикнула. Она поймала тёплый взгляд любимых тёмных глаз. Как же хорошо, что он с ней…       Плавное движение. Глубокий поцелуй. Откровенность, презревшая происхождение и социальные статусы.       Воздух в покоях раскалился.       Череда мягких прикосновений его губ к шее, чуть ниже. Мэй с трудом заглушила стон, когда бывший ниндзя легонько прикусил кожу на ключице. Его движения стали смелее. Немного прогнувшись, он дотянулся до её груди. Кадзу то дразнил, невесомо касаясь нежной кожи, то сводил с ума умелой игрой губ и языка. Заставляя в исступлении шептать его имя…       ***       В комнате всё ещё витал едва ощутимый запах близости, смешанный с ароматом благовоний и масла для тела. После очередного напряжённого дня кутаться в его объятия — лучшее, что Мэй только могла пожелать. Лишь рядом с Кадзу чувствовала себя в безопасности, лишь в его руках обретала спокойствие. Но…       Испытывал ли он то же самое, вот так прижимая её к себе? Или хорошо было только ей?       — Тревожит что, задумчивая? — прошелестел над ухом родной голос. Кончики его пальцев легонько погладили чуть спутавшиеся волосы кицунэ.       Мэй замялась. Отчасти от того, что опасалась услышать неприятную для себя правду. Но прекрасно понимала: скрываться от его проницательности не выйдет.       Начать решила издалека.       — Ты в деревне жить привык, в клане. Твои друзья, работа, вся твоя жизнь — там. Здесь… только я… Постоянно чужие люди вокруг, шумно…       Она запнулась. Слова путались. Озвучить терзающую её мысль было сложно. Страшно… Вдруг права? Вдруг он жалеет, что отказался от всего?       Ответ прозвучал тихо, отдаваясь едва ощутимой вибрацией под пальцами, что нежно гладили грудь мужчины:       — Говорил уже. Ты рядом — достаточно. С тобой дом. Люблю ведь.       Прикрыв глаза, кицунэ уткнулась носом в плечо Кадзу. Вдыхая запах его кожи, сосредоточилась на образе. Короткое, почти неуловимое движение пальцами, и помещение наполнилось игривым щебетом птиц, шелестом молодой листвы, тихим плеском воды, что проникали сквозь приоткрытую створку окна в его спальне. Она постаралась воспроизвести даже самую мелкую деталь. С того дня, как они покинули деревню, Мэй бережно хранила каждое воспоминание, связанное с его домом на краю поселения. Добавила к общей мелодии ещё несколько звуков. Вдали ухнул филин. Сидящая на оконной раме цикада, радуясь теплу, затянула свою пронзительную песню. Где-то у воды заквакала лягушка. Наверняка лето в его домике на берегу озера звучало именно так.       Пусть хотя бы так, хотя бы на несколько мгновений, но она поможет вернуться Кадзу в место, ставшее когда-то для него новым домом. В поселение, глава которого вытащил его из ада наяву, подарив новую жизнь. Ведь чувствовала: он скучал.       Узкая ладонь мужчины нежно погладила Мэй между лопаток.       Перед тем, как погрузиться в сон, она услышала шелестящее:       — Спасибо, родная.

Тихо покачивались в ночной тиши гроздья цветущей рябины.