***
— Фрэнк, ты нам совсем не помогаешь, — сказала Линда, когда мужчина прошёл мимо неё. — Вы и без меня прекрасно справляетесь, — он пожал плечами, усаживаясь на диван. — Как бы не так, — мама Фрэнка покачала головой. — Украшение, — попросил Джерард, стоящий на стремянке возле выхода. — Ах, да, конечно, — спохватилась Линда, подбегая к нему и подавая венок из омелы. Фрэнк посмотрел на Джерарда и свою маму, которые украшали дом. Они занимались этим уже несколько дней подряд и не могли остановиться. Мужчина не понимал, что было не так, но Линде постоянно что-то не нравилось и она хотела всё переделать. Хотя Фрэнк думал, что всё и так было прекрасно, мама никого не слушала, прося Джерарда, который не умел отказывать, ей помочь. — Омела, — женщина улыбнулась. Джерард, взглянув на неё, а потом переведя взгляд на Фрэнка, сидящего за ноутбуком в гостиной, тоже не смог сдержать улыбки. Мужчина, сделав вид, что не заметил на себе чужие взгляды, продолжил набирать текст на клавиатуре. Линда, увидев безразличие сына, тяжело вздохнула, но парень, не принявший всерьёз угрюмый вид мужчины, всё равно не убрал улыбки с лица. — Ты когда-нибудь целовался под омелой, Джерард? — неожиданно для всех спросила женщина. Парень смутился вопросу, но утвердительно кивнул. — Помнится, я тоже, — на лице Линды на мгновение появилась печаль. — Как давно это было. Уже даже и не вспомнить… Годы летят, конечно, очень быстро. Поэтому нужно беречь время. Но, наверное, ты ещё молод для таких разговоров. — Ничего страшного, — Джерард покачал головой, спускаясь вниз, закончив. — Мне очень нравится вас слушать. Фрэнк снова отвлёкся от работы — даже в праздники не мог её оставить, — и посмотрел на маму и Джерарда. — Ты такой славный, — Линда провела по плечу парня и кивнула ему, уходя на кухню. Джерард снова взглянул на Фрэнка и, заметив, что он тоже смотрел на него, подошёл, садясь рядом. — Можно я возьму тебя за руку? — спросил Джерард. — Нет. Ты же знаешь… — Но мы пока что одни. — Нет, — Фрэнк покачал головой. Время от времени Джерард просил о чём-нибудь таком. Хотел держаться за руки, целовать друг друга на людях. Фрэнк не понимал его: он ведь ясно дал понять, что желал сохранить всё в тайне. Парень обижался, думал, что мужчина его стеснялся. Фрэнк не знал, откуда такие глупости были в его голове: ну как он мог его стесняться? Единственным человеком, которого стеснялся мужчина, был он сам. — Мне так не хочется уезжать отсюда, — признался Джерард. Фрэнк прошёлся взглядом по комнате. Несмотря на то, что сейчас всё было хорошо, он не мог сказать того же. Стены всё равно хранили в себе неприятные воспоминания, от которых мужчина переставал мучиться, только покидая этот дом. Больше Фрэнку здесь не было места, несмотря на то, что мама всегда была ему рада. — Я знаю, — мужчина понимающе кивнул.***
Фрэнк долго думал, что подарить маме и Джерарду на Рождество. Мужчина знал, что Линде нужно было что-нибудь для дома, поэтому догадался — конечно, не сразу, — что можно купить матери мультипекарню, про которую он много раз слышал из её уст. А что касалось Джерарда… Тут было сложнее. Фрэнку хотелось его удивить, но он не знал, чем именно. Времени ходить по магазинам особо не было, и мужчина думал, что, если бы ему не позвонил Рэй, намеревающийся поздравить с наступающим праздником, он бы так и не вспомнил про проигрыватель и виниловые пластинки. Рэймонд забрал их перед самыми праздниками, и Фрэнк видел, что Джерард очень этому расстроился. Парню нравилась музыка, особенно он был в восторге от звука пластинок — подарок был очевиден. Правда, оказалось, найти проигрыватель было не так легко. Если виниловые пластинки продавались почти в каждом музыкальном магазине, то проигрывателей нигде не было. Проблема заключалась ещё в том, что Фрэнк не был уверен, какая музыка нравилась Джерарду — вдруг он купит, а парень такое не слушает? Только в одном магазине мужчине удалось отыскать нужную вещь. Проигрыватель стоил немалых денег, но для Джерарда Фрэнку было ничего не жалко. А пластинки он решил пока не брать: лучше пусть они потом вместе с Джерардом съездят в магазин, и парень сам выберет, что ему понравится. На рождественский ужин Линда пригласила свою подругу, чтобы ей не было так скучно, когда мужчины захотят побыть вместе. Фрэнк уже был взрослый для того, чтобы смущаться, но, когда его мать говорила о них с Джерардом, ему всё равно становилось немного не по себе. За пару дней у мужчины не осталось сомнений, что мама догадалась о роде их отношений. И мужчина был удивлён, что не получил ещё ни одного вопроса по поводу того, почему его возлюбленный был парнем? Когда пришло время обмениваться подарками, все собрались в зале возле украшенной ели. — Прекрасный подарок, сынок. Спасибо большое, — Линда чмокнула Фрэнка в щёку, улыбаясь во все тридцать два зуба. По ночам, проходя мимо комнаты матери, Фрэнк слышал, как она плакала. Мужчине было тяжело, когда настолько близкий ему человек страдал — и ведь он никак не мог ей помочь. Им с Джерардом всё равно придётся уехать: у Фрэнка работа, а у парня — учёба. Но мужчина начал всерьёз задумываться о разговоре с мамой о переезде в Нью-Йорк. Это не такая уж плохая идея: Линда всегда будет рядом и время от времени сможет заходить к сыну в гости. Правда, проблема была в том, что она не захочет уезжать из этого дома — а уж тем более продавать его. Скажет, что он хранит много воспоминаний и другую подобную, как считал Фрэнк, чушь. — Фрэнк, что это? — удивлённо спросил Джерард, когда мужчина вручил ему большую коробку. Парень некоторое время рассматривал её, после чего снова посмотрел на Фрэнка. — Открывай, — кивнул Фрэнк. — Ладно, — Джерард улыбнулся, начиная неуверенно раскрывать подарочную упаковку. Фрэнк волновался. Боялся, что Джерарду не понравится. — Это что… — парень округлил глаза, внимательно разглядывая надпись на коробке. — Проигрыватель? — Да. Фрэнк немного не понимал: Джерард был рад или расстроен? Он молчал, не отрывая взгляда от подарка. — Тебе нравится? — решил спросить Фрэнк. Джерард, как будто бы не понимая, что сказал мужчина, поднял голову. — Ты шутишь? Конечно! Конечно, мне нравится! — он неожиданно резко поднялся на ноги, повиснув на шее Фрэнка и обнимая его. — Это лучший подарок! Мужчина, немного смущённый, кивнул. Фрэнк был рад, но он боялся, что Джерард мог забыться и поцеловать его прямо при маме и её подруге, поэтому мягко оттолкнул его. Джерард даже не заметил этого, продолжая радоваться. Он подошёл к Линде, показывая ей, что ему подарил Фрэнк — хвастался, как ребёнок. — Пластинки мы купим вместе. Сходим за ними уже в Нью-Йорке. Выберешь сам, что тебе больше нравится, — Фрэнк присел на диван между мамой и Джерардом. — Хорошо! Ещё раз огромное спасибо! — парень открыл коробку, разглядывая содержимое. Он не доставал проигрыватель полностью — оставил это на потом, когда они купят пластинки, чтобы им можно было пользоваться. — Теперь мои подарки! — Линда поднялась со своего места. Фрэнк с осторожностью посмотрел на свою мать: он догадывался, что она собиралась подарить. У Линды была странная традиция — дарить на каждое Рождество смешные свитера. Фрэнк уже не знал, сколько их скопилось у него в шкафу, но, уезжая отсюда больше десяти лет назад, он оставил в этом доме не меньше восемнадцати штук уж точно. — Джерард, это тебе, — Линда протянула парню празднично упакованный кулёк. — Фрэнк, а это тебе, — мужчине она отдала второй заготовленный подарок. Мужчина не удивился бы, если бы его мать подарила рождественский свитер и своей подруге — в общем, так и случилось. Маргарет — та самая подруга Линды, которую она пригласила к ним на ужин, — была неплохой женщиной, очень доброй. Её муж тоже недавно умер. Фрэнк был совсем не против, что его мать пригласила её на ужин, потому что он сам привёл в дом Джерарда. Было бы странно, если бы он разозлился, что за столом были не только члены их семьи — Рождество же считается семейным праздником, — ведь он поступил точно так же. — Очень красивый, — Джерард надел на себя свитер, разглядывая своё имя посередине. — Спасибо. Фрэнку не нравилось, как мамины свитера смотрелись на нём, но Джерард выглядел очень милым в одном из них. Мужчина улыбнулся, наблюдая за тем, как парень крутился туда-сюда, потому что Линда попросила показаться. — Время моего подарка, — сказал Джерард, когда они уже сидели с Фрэнком в комнате. Ужин закончился. Линда с подругой остались сидеть в гостиной, а Фрэнк с Джерардом ушли наверх. — Подарка? — удивился мужчина. — Я думал… — Да, денег у меня, правда, нет, — Джерард кивнул. — Но у меня всё ещё есть руки. Я сам сделал тебе подарок. Фрэнк присел на кровати. Он посмотрел на Джерард, который всё ещё ходил в свитере, подаренном Линдой. Парень не хотел его снимать — хотя было достаточно жарко, — объясняя, что ему очень нравилась эта вещь. Если для Фрэнка такие подарки были глупыми, то Джерарду казались очень милыми, выражающими заботу, материнскую любовь — того, чего у него самого никогда не было. — Что там? — Фрэнк принял из рук Джерарда небольшой подарочный пакет с изображением снеговика. — Открывай! — парень покачал головой, нетерпеливо попросив. — Ты должен увидеть сам. Пока мужчина доставал подарок, Джерард объяснял: — Я не хотел дарить при других. Немного стесняюсь. Не знаю, понравится ли тебе, но я очень старался. Пока парень оправдывался, Фрэнк думал, что ему не могло не понравиться. Даже если внутри пакета будет самая простая открытка, сложенная вдвое из цветного листа А4, ему всё равно будет приятно. — Ого, это рисунок? — Да, я нарисовал, — Джерард кивнул. — Не знал, что ты умеешь рисовать, — сказал Фрэнк. — Это просто хобби, — парень пожал плечами. Мужчина не переставал удивляться Джерарду. Этот парень, казалось, умел делать всё, что было связано с искусством. Танцевать, петь, рисовать. Он сам был воплощением искусства. Через пару секунд в руках Фрэнка оказалась рамка с вложенным туда рисунком. Мужчина застыл, рассматривая работу Джерарда, пока тот терпеливо ждал, что ему скажут. На листе были изображены Фрэнк и Джерард — точнее, их руки. Мужчина понял, что одна из изображённых кистей принадлежала ему: на ней были его татуировки. Вторая — хрупкая, изящная, с длинными пальцами, — Джерарду. — Почему именно такой рисунок? — спросил Фрэнк, не отрывая глаз от подарка. — Не буду рассказывать ни о каких символах, — парень посмеялся, — потому что я не закладывал в эту работу ничего такого. Недавно я попросил взять меня за руку, но ты отказал. Поэтому я и решил нарисовать именно это… Фрэнк посмотрела на Джерарда, видя, как он улыбается, рассказывая об этом. Мужчина и не думал, что для парня это было так важно. — Дай руку, — мягко попросил Фрэнк, вытягивая ладонь. — Не нужно. Я же знаю, что ты это не любишь. — Джерард, пожалуйста. Парень, сдавшись, протянул Фрэнку руку, которую тот слегка сжал в своих пальцах. — Джерард, — мужчина позвал парня спустя некоторое время, которое они провели лёжа в объятиях друг друга. — Да? — Зачем Майкл отдал тебе то письмо? — Я храню их, — ответил он. — Я думал, что забрал с собой все, когда уезжал. Но некоторые, как оказалось, остались в родном доме. — Зачем? Джерард пожал плечами. — Перечитывая их иногда, я возвращаюсь во времена, когда мама ещё была жива. Я скучаю по ней, Фрэнк, так скучаю… — Знаю, — мужчина кивнул, сильнее прижимая Джерарда к себе. — Я всегда чувствовал себя очень одиноко. Но рядом с тобой всё по-другому. Ты ведь никогда меня не бросишь? Фрэнк не знал, что ответить. Мог ли он дать такое общение? Он хотел всегда быть с Джерардом, но не мог обещать, что это «всегда» будет длиться вечно. — Да, никогда, — прошептал мужчина спустя пару секунд. Он от души надеялся, что это была правда. Фрэнку очень сильно хотелось быть с Джерардом. Каждой клеточкой своего тела. Если бы мужчина был суеверным человеком, он бы назвал их встречу судьбой. Ведь это не могло быть случайным стечением обстоятельств. Рядом с Джерардом Фрэнк чувствовал себя полноценным. Как будто парень был частичкой его сердца, которая откололась ещё при его рождении, и только спустя столько лет он смог отыскать её и научиться дышать полной грудью. Только благодаря Джерарду. Его присутствию в жизни мужчины. Его детской непосредственности, его любви к разноцветным носкам, его желанию держаться за руки. Фрэнк любил Джерарда больше жизни. Он был готов убить ради него. Убить любого, кто сделает ему больно — любого, кроме самого себя.