Давай определимся сами, что между нами

Хотя бы раз ненавидел ли кто-нибудь Зеницу так сильно, что по спине то и дело проходили мурашки, словно убегая от презрительного взгляда в спину? И сам Агацума тоже думал, что, вроде бы, нет. Однако, хоть сейчас столь неприятных ощущений он не испытывал, где-то внутри был к ним готов. Будто они сразу же появятся, стоит Зеницу щёлкнуть пальцами. Юноша сидел на упавшем дереве, с тяжестью смотря себе в ноги. Взгляд, кажется, был пустым, незаинтересованным. Лишь только ногти царапали ладонь другой руки до неприятной красноты. В какой-то момент дёрнув слишком сильно, пальцы замерли, а Зеницу ощутил небольшую волну боли. Кровь красной полоской потекла ниже по руке, а некоторая ее часть пачкала пальцы. Не успев обратить должного внимания на свою незначительную рану, Агацума почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Он не был экстрасенсом и уж тем более всевидящим, просто заметить нечто настолько очевидное было крайне лёгкой задачей. — Послушай, эм, Кайгаку… «От твоего презрительного взгляда дыхание захватывает, я не хочу умереть от удушья.» — Но мечник просто отвернулся, продолжая оттирать катану от демонической крови и грязи. Зеницу жутко не нравилась постоянно ужасная атмосфера и чувство скованности. Кайгаку был каким-то слишком сложным человеком: попробуешь заговорить — пошлет куда подальше; не будешь к нему лезть — уничтожит своей тихой ненавистью. Но ужиться ведь с ним как-то надо. Вот и Зеницу думал, что надо. А как? Они даже познакомится толком не успели, а сложности взаимодействия и выходящие из этого проблемы не заставили себя ждать. Почему Зеницу приходится мириться с таким отношением? Какого черта вообще этот Кайгаку так придирчив? Отнюдь, не было известно. Но ведь Агацума искренне хотел поладить с этим ходячим ужасом. В каждом человеке можно найти частичку добра, и если глаза вполне могли обманывать Зеницу, слух его ещё ни разу в жизни не подводил. В каждом слове Кайгаку слышалось презрение. Но оно было таким нечетким, мутным, непонятным. Что послужило причиной такой пустой ненависти? То ли дело мастер Джигоро. Он был искренним, иногда суровым, но вполне хорошим человеком. Много времени, чтобы проникнуться к старику симпатией юноше не потребовалось. К тому же и сам мастер настроен к Агацуме доброжелательно. Пока наша необычная компания шла в сторону лагеря, Джигоро то и дело говорил, что с ним Зеницу уж точно не пропадет, параллельно с этим нахваливая талант Кайгаку. Вот только поладить с парнем было очень сложно. — Слуш…ай… — От взгляда мечника становилось по-настоящему страшно. «Он даже слова мне вымолвить не позволяет, как мне с ним разговаривать?» — Немой вопрос читался в глазах Зеницу. «А ведь он, по-сути, является тем самым клишированным плохим парнем, какие часто попадаются в книгах. Но тогда у меня уж точно вопрос, почему с ним так тяжко? Это потому что я не главный герой? Хотя и жизнь ведь не книга.» Но смотрел Агацума на Кайгаку, пожалуй, слишком пристально. Неожиданно мечник встал, а взгляд юноши не отрывался от чужого лица вплоть до того момента, пока Кайгаку не подошёл к нему считай вплотную. — Бесишь меня, Зеницу. — И брови его нахмурились, и даже оскал казался более хищным на фоне темного вечера и мерцающего огня. «А, ага, удивил ты, конечно. Спасибо, что соизволил сказать, а не кидать злобные взгляды. Хотя от этого мне легче не становится ни на грамм!» — Но вслух этого юноша не скажет. Вроде как — жить хочет, а тут бомба замедленного действия. Кайгаку сел рядом с Зеницу на поваленное дерево, с каким-то раздражением, но без ярко выраженной ненависти, смотря на его руку. Что сейчас испытывал мечник, Агацума не понимал, однако, от действий парня становилось не по себе. Воздух словно стал разряженным, тело невероятно тяжёлым, а остатки разума и понимания ситуации сварились в море гнетущей ауры. Зеницу с усилием поджимал губы, а по щеке, кажется, вот-вот скатится капля. — К-кайгаку, что ты так, эм? — С тобой так много проблем. «Чё? Да мы с тобой часа три от силы знакомы! Откуда проблемы взяться могли?!» Тяжело вздохнув, Кайгаку встал и направился в сторону костра, оставляя Зеницу в непонимании смотреть ему в спину. Сейчас правда ни черта не было понятно. — Иди быстрее, почему ты такой глупый? — Парень достал пустую бутыль из кучи вещей, лежащих у костра, и с полным недовольства лицом звал юношу. — А, д-да, сейчас, уже иду. — И почему это было столь боязно? Всего лишь поговорить с человеком, точно таким же, как и сам Агацума. От неуверенности каждое действие выходило торопливым. Вставая с дерева, Зеницу споткнулся, но сумел удержать себя на весу, разводя руками в стороны. Кайгаку же повел бровью на сию неуклюжесть и молча пошел дальше. Это маленькое путешествие являлось совсем коротким, а спутник Агацумы был явно несговорчивым. «И куда он меня ведёт?» — Мы пришли. — Ручей? — Да, иди сюда. — А зачем? — От такой «тупости» Кайгаку поджимал губы, неудачно стараясь себя сдерживать. И ради чего он так старается? Ради этого недотепы и по совместительству нового члена команды. — Если я говорю подойти, это значит, как бы то ни было просто, подойти! Ты понимаешь, а? — Если бы не старый мастер, чертова бутылка давно бы прилетела Зеницу в лицо. — Да понял я! — Юноша поторопился нагнать Кайгаку, а ловя махающий жест руки мечника, опустился ближе к воде вслед за ним. — Давай сюда. — Парень протянул ладонь в ожидании, но, смотря в растерянные глаза, ожидать чего-либо было глупостью. — Руку. И Зеницу послушался. Он, к слову, и сам не до конца понимал, почему ведёт себя столь неуклюже. В какой-то момент он просто вошёл в поток чертового непонимания и страха перед Кайгаку. А может тот адреналин, что выработался при встрече с демоном уже полностью исчез. Или же слушать Кайгаку было просто напросто лучше, чем постоянно с ним спорить. Мечник резко схватил Агацуму за руку, опуская в холодную воду. Юноша скривил лицо и вздрогнул от неожиданности и неприятных ощущений. Зима на дворе, все же, но Кайгаку был безжалостен. Что он предпримет дальше? «Кровь с руки смывает. Как… Заботливо?..» Словив данную мысль в своей отнюдь не пустой головушке, Агацума осознал, что Кайгаку очень его интересовал. Он был странным, необычным и тяжёлым человеком. Зеницу до этого таких никогда не встречал. Он сам себе же бросил вызов — поладить с Кайгаку, а сейчас, наблюдая за ним и постепенно собирая картину его личности, становилось понятно, что положение у юноши совсем не выигрышное. Как если бы он шел на финального босса всего с пятнадцатью процентами здоровья. Агацуме стало не по себе. Нужно же было вляпаться в такое темное болото? Возвращаясь к ситуации, будучи погруженным в какое-либо дело, в данный момент промывая Зеницу рану, мечник выглядел вполне спокойным и даже приятным человеком. Однако, не успел юноша об этом подумать, как лицо наблюдаемого исказилось в раздражении. — Харе на меня пялить. — Свободной рукой Кайгаку зачерпнул воды и плеснул ей прямо Зеницу в лицо. — А-ай! За что? Она же холодная! — Телом юноша старался отдалиться, но не мог, ведь руку его до сих пор крепко держали. — И вообще, крови тут не так много, нужно ли было идти за этим прямо к ручью? — Если ты думаешь, что мы пришли сюда исключительно из-за твоей слабости, то ты ошибаешься. — Зеницу посмотрел на него непонимающе, с другой же стороны осуждая. «Слабости?! Я, по-твоему, виноват, что не являюсь таким киборгом, как ты?!» — Агацума учащенно моргал от злости, сопровождая свои мысли. А Кайгаку тем временем отпустил руку юноши, меняя на бутылку. Опустив ее в ручей горизонтально, горлышком против течения, мечник ждал, пока та заполнится. Наблюдать за тем, как дуется Зеницу было для Кайгаку поводом злиться, однако, доводя его до такого состояния, отчего-то появлялось чувство насыщения. Разные люди живут на свете, и парень не знал, почему именно Агацуму хочется задеть, когда на прочих личностей было глубоко наплевать. В последний раз украдкой взглянув на темную макушку, Кайгаку молча встал и направился обратно. Зеницу такой расклад дел уж точно не нравился, а желание выкрикнуть что-то колкое лишь нарастало, но не выходило за рамки поджатых губ. Пока Агацума догонял мечника, тот, дойдя до лагеря, перелил воду из бутылки в металлическую чашу, закреплённую над огнем. После взгляд уловил искривленную в злости гримасу, а ее хозяин не менее злобно сел на поваленное дерево. Тихое «хах» так и наровилось вылететь из уст Кайгаку. Но Зеницу все равно заметил это пренебрежение. Вряд ли, конечно, это было именно оно, однако, как юноша ситуацию увидел, так он ее и понял. Настрой и так был отнюдь не позитивный, а сейчас готовность выговориться о накипевшем пробила стенку счётчика. — Да ты хоть знаешь, что я пережил?! — Агацума резко вскочил, яростно размахивая руками. Кайгаку же, которому данный вопрос и был адресован, кажется, вздрогнул от неожиданности. С чего бы этому тихоне так реагировать? — Знаешь, какого это, изо дня в день подавлять свои желания?! На протяжении четырех лет! — Чё?.. — Капчё! Или когда твоей жизнью распоряжается другой человек! А?! Когда единственное, что ты можешь делать самостоятельно — это стараться не сплющиться от давления со стороны! — С каждым словом Агацума подходил все ближе к Кайгаку и костру. — И вообще! Знаешь ли ты, как сложно было решиться изменить эту чертову жизнь, когда впереди у тебя ничего нет! Вообще ничего! И ты называешь меня слабаком?! — Кайгаку ошеломлённо смотрел в разъярённые глаза, не понимая, что за чушь несёт Зеницу, и каким образом это касается непосредственно самого мечника. — Зеницу… — Что?! — Ты сейчас отхватишь, прекращай! Я, по твоему, не понимаю, что такое тяжёлое прошлое?! Думаешь, так уж легко жить, зная, что в любой момент может появиться демон и сожрать тебя?! А ты и сделать ничего с этим не можешь! — И Кайгаку тоже перешёл в наступление. Со стороны это уж точно выглядело нелепо. В каком-то смысле парни были похожи, но компромисс найти не могли из-за разности характеров. К слову, на этой самой стороне стоял Джигоро, дожидаясь, пока вода вскипит. Хм, наверное, нужно с этим что-то сделать? Переводя внимание на кипящую воду, на фоне старик слышал сплошную агрессию, а в ответ на нее не менее ужасные колкости. Он был уверен, ещё пара минут и дело дойдет до кулаков. — Я тебя на кусочки покромсаю, если будешь и дальше истерить! — Рука уже давно ухватилась за рукоять катаны, а сейчас терпение начало сходить на нет. — Истерить?! Да ты сам себя слышишь, олух?! — Ну, ребята. — Джигоро махал рукой, с указом сбавить пыл. — Что?! — Идентичная реакция не заставила себя ждать. Посмотрев друг на друга злобно из-за этой синхронности, желание неплохо так вдарить по чужому лицу лишь росло. — Ну! — А вот злить Джигоро было делом страшным. Не стоило этого делать, а потому оба спорящих лишь нехотя поджали губы. — Держите вот, чай. Спустя пару мгновений от той агрессии и следа не осталось, под гнетом старшего и Зеницу, и Кайгаку молча попивали напиток, сидя на упавшем дереве. Какого черта их вообще посадили рядом, очевидно нарушая технику безопасности, известно не было. Да и думать об этом не хотелось. Сидели они в атмосфере тихой ненависти, хотя, лучше сказать, остаточной злости. Для обоих парней сей спор был лишь поводом высказать накипевшее. Легче, конечно, стало, но по сравнению с ещё несказанным, это была лишь капля в море. С другой же стороны, они узнали чуть больше друг о друге, хоть и не самым приятным образом. Джигоро оставил их сидеть в тишине, явно в надежде на осмысление ситуации и всего сказанного. Все же, жизненный опыт старого мастера не подвёл: «не суди книгу по обложке» со стороны Кайгаку, а вот Зеницу… Он просто злился. Не считал он неправильным то, что выговорился, однако, неприятный осадок остался. Таким уж был его ответ на произошедшее. Однако, на утро результат уже был другой. Опустим тот момент, что Агацума до этого никогда не спал под открытым небом в настолько неудобной позе и на такой твердой поверхности, что все тело ломило. В конечном счёте, думал он сейчас немного о другом. «Что я ему вчера наговорил… Он же убьет меня. Ну точно, просто убьет! Зеницу, дурак, ты же знаешь, что у него характер скверный! Вот и все, конец моей недолгой жизни. Господь, пусть моя реинкарнация будет иметь более спокойную натуру.» Юноша смотрел куда-то в небо, рассматривая кроны деревьев, ветки и еле видные облака. Сколько себя помнит, Агацума никогда не мог так просто лечь и заснуть. Он много ворочался по ночам, да так, что за пару часов мог сменить от шести поз. Сейчас же шевелиться не было вообще никакого желания. Птицы щебечут, а солнышко только-только встало. В общем, довольно раннее утро и разбудить кого-либо не хотелось. Кайгаку в особенности… Хотя, рано или поздно встать придется, но об этом Зеницу старался не думать. Внезапно, гениальная мысль посетила Агацуму. Можно же встать раньше, не дожидаясь пробуждения Кайгаку и Джигоро, пойти развеяться. Так Зеницу не нужно было бы будить и, соответственно, уровень взаимодействия упал бы. «А ведь точно. Так и сделаю!» Юноша аккуратно встал и направился по уже знакомой со вчерашнего дня дороге. Каждый шаг контролировался, избегая хрустящих веток под ногами и подобных громких штук. Отойдя на приличное расстояние от лагеря, Зеницу ступал более спокойно, в конечном счёте дойдя до ручья. Агацума присел на корточки, обхватывая руками колени, и посмотрел на искаженное отражение на водной поверхности. Присмотревшись, эти неточности становились Зеницу поводом для улыбки. Звук журчащей воды успокаивал, глаза невольно закрывались. Сами собой, как-то. Видимо, недостаток сна напоминает о себе. В какой-то момент, начав клевать носом, Агацуме пришлось прийти в чувства, чтобы не плюхнуться прямо в холодную воду. Взгляд был помутнен, но с каждой секундой становился чётче. Отражение, все так же вызывающее улыбку, стало каким-то более наполненным? «Это?..» — Зеницу прищурился, желая рассмотреть неизвестную деталь. Спустя мгновение нецензурная лексика чёртовым ураганом ворвалась в мысли и заняла в них главенствующую позицию. — Что ты делаешь? — Кайгаку стоял позади, его лицо мало что выражало, но, по крайней мере, не чувствовалось пренебрежение. — К-кайгаку… — Агацума будто со скрипом оглядывался назад, а тело застыло в напряжении. — «Хана мне.» Мечник прищурился, ничего не говоря в ответ, а пройдясь взглядом по Зеницу, тихо вздохнул. В его действиях читалась усталость, а вместе с ней и сонливость. Кайгаку мог ещё долго стоять у юноши над душой, но сейчас заниматься подобным ему, кажется, не хотелось. Он медленно развернул сначала голову, а потом и остальное тело. Безмолвно ушел, будто Зеницу был пустым местом. В обычной ситуации юноша бы покрывал Кайгаку трехэтажными оскорблениями, однако, сейчас он был даже рад, что парень ушел. Агацума может показаться излишне прямолинейным, иногда уж больно смелым, бесстрашным, но по своей натуре был все же довольно мягким человеком. Он тревожно вздохнул, опуская голову к коленям. Побыв так пару мгновений, приподнял взгляд и посмотрел на воду. Левой рукой он с небольшими усилиями потянулся к ней, может, желая остыть или успокоится после встречи с Кайгаку. Хотя, после этого действия взгляд привлекала уже не вода. Его ладонь была красноватой и немного опухшей. Сейчас, подумав об этом, она, кажется, даже болела. Долго размышлять над причиной данной проблемки не понадобилось. «А-а, та заноза. Точно. Я про нее даже забыл как-то.» Пальцами другой руки он еле коснулся больного места. Сразу же появились неприятные ощущения, а сам Зеницу повел бровью. Даже сердце чаще забилось, а услышав за спиной хруст палок и вовсе разогналось. Агацума вновь обернулся и вновь увидел Кайгаку. «Черт, да почему же ты просто не ушел? Зачем вернулся-я?!» — Кажется, Зеницу готовился к худшему. Мечник подошёл ближе и, садясь на землю рядом с юношей, протянул к нему руку. — Давай сюда. — Что Зеницу удивило, так это спокойная интонация и тихий голос. — Ну. Агацума снова помедлил, прямо как прошлым вечером и, казалось бы, сейчас Кайгаку мог злиться, раздражаться или даже кричать, но сил на это просто не было. Наконец положив ладонь на чужую без дополнительной указки, Зеницу молча дожидался последующих действий. «И что он хочет сделать на этот раз? О, а это что? В руке… Э-это же, а! Игла! Он мстить пришел? Это пытка, да?! Месть за вчерашнее!» Рука юноши напряглась, ровно как и взгляд, но Кайгаку не обратил на это никакого внимания. Как только острие коснулось кожи Агацумы, тот зажмурился, не желая смотреть. В мыслях он отсчитывал пять секунд до того, как вырвет свою же руку из чужой. Однако, чего-то особо болезненного он не почувствовал. Тогда Зеницу из любопытства приоткрыл один глаз, забывая про всякий счёт. Кайгаку лишь осторожно поддевал верхний слой кожи, после отводя его в сторону. Так продолжалось как минимум пару минут, никто из них за временем не следил. В конечном счёте мечник смог добраться до занозы, и, поддевая иглой чуть глубже, достать ее. — О, эм, спасибо тебе.– Зеницу посмотрел на свою руку, чувствовалась немного жгучая боль, которая вскоре должна пройти. На последнем слове он посмотрел на Кайгаку. Взгляд парня был таким же уставшим и вялым. Находя тишину в ответ неловкой, Агацума повторил свое неуверенное «спасибо». — Я не думал, что ты помочь захочешь… Мечник ещё пару секунд посмотрел на юношу, а после встал с места. — Нахер иди. — И ушел, оставляя Зеницу лишь обескураженно пялиться себе вслед. … «Чё?! Я тебя поблагодарил, скотина! Да чтоб ты в аду горел, Кайгаку! Как можно быть такими черствыми?! Нахрена вообще помогал тогда, а?!» — Зеницу злобно смотрел вслед уходящему, проклиная всеми способами, которые он только знал. Что сейчас, что вчера вечером, разговор у этих двоих как-то совсем не ладится. Вроде, сначала все хорошо, но конец диалога постоянно неудачный. Возможно ли вообще поладить настолько разным людям?