Нэкомата

            Надев хирургическую маску, купленную по дороге в местной аптеке, подхожу к стальной, выкрашенной в неопределенный бурый цвет технической двери местного Колизея. Между прочим, маска - очень важная предосторожность в моей жизненной ситуации. Светить своим лицом в таком известном месте, нет уж, увольте. Тут скучающих богатеев из Верхнего города тусит очень немаленькое количество, развлекаются, суки, от правильной законопослушной жизни отдыхают, нервы себе щекочут. Здесь ведь настоящая кровища хлещет, зубы веером разлетаются, руки-ноги ломают только в путь. От адреналина трусы мокнут. Иногда вперед ногами бойцов выносят, тоже случается, и не сказать, чтобы очень редко.       Представьте сами, если обычный боксерский матч, спортивный поединок с докторами и рефери, собирает толпы народа, то сколько людей жаждет увидеть реальный бескомпромиссный гладиаторский бой без всяких ограничений. Ведь на Арене действует только одно правило – никаких правил, разрешено абсолютно все. Посещаемость у заведения дикая, в дни полуфиналов и финалов пройти внутрь можно только по приглашениям, ставки на чемпионов достигают совершенно астрономических величин.       Как вы понимаете, если мне получится записаться на бой, его увидит много народа, в этом весь смысл Арены. Может, даже на видеокассеты моя драка в клетке попадет. А потом примерные родители благовоспитанных доченек с удивлением узнают в скромной однокласснице любимых девочек-фиалочек бой-бабу, на которую они делали ставки на Арене. Которой орали, выпучив глаза и брызгая слюной: «Добей, добей»! И которая спокойно, без эмоций и переживаний сворачивала челюсти, ломала носы и пересчитывала ребра на потеху воющей и жаждущей крови публике. Вы считаете, любящие папы и мамы спокойно отнесутся к такому соседству? Вот и мне кажется, что не очень. Потому один из технических входов, маска, псевдоним и полная конфиденциальность – вот мои гарантии безопасности во время визитов в такое неоднозначное место. Через парадные двери сверкая улыбкой и раздавая воздушные поцелуи пусть ходят местные знаменитости. Мне же скромнее надо быть, незаметнее, я здесь не ради славы, а ради денег, и не более того.       Звонок на стене справа – обманка для вида, одна из многих проверок на свой-чужой. Тем, кто живет за чертой законности, это прекрасно известно. Свои выстукивают замысловатые сигналы, которые время от времени меняются, но я не знаю, как нужно стучать, кто бы мне сообщил такую тайну? Я вообще про Арену случайно вспомнил, когда мимо "Желтого флага" шел и услышал звуки молодецкой потасовки. Поэтому просто постучу, типа, с этикетом знаком, правила знаю, но пока не рукопожатный в местных бандитских кругах. Узкое окошко с лязгом распахивается, изнутри доносится недовольное сопение, а на меня таращатся два круглых настороженных глаза. Лица совсем не видно в полумраке амбразуры.       - Че надо? – В хриплом голосе нет ни грамма приветливости, только невысказанное пожелание катиться отсюда куда подальше. Ну да, ну да, какого еще приема может ждать неизвестная девушка у дверей бойцовского клуба.       - Слышь, баклажан, закрой пасть, открой дверь, не к тебе пришла. Че мне надо – скажу внутри, и не тебе. – Соблюдать вежливость с приложением к дверному засову смысла никакого нет, он никто и звать никак. Серьезного человека на собачью работу не посадят. – Только попробуй старшему обо мне не доложить, я тебе лицо обглодаю, понял?       - Пошла на хер, бордель двумя домами дальше! – Заслонка с грохотом захлопнулась.       Жаль, жаль, диалог не получился, придется заходить по-плохому. Стучусь снова, на этот раз ногой. Спустя пару минут монотонного долбания носком берца в стальную плиту слышится металлическое бряканье, скрежет, дверь стремительно распахивается и из-за нее пытается выскочить злющий до потери чувства самосохранения негритос в цветастой рубахе. Не вступая бесполезные переговоры, жестко втыкаю ему два пальца в широкие ноздри и резко тяну вниз, как быка за кольцо. Ошалевший от посетивших его непередаваемой силы ощущений охранник падает на колени, тараща полные слез глаза, я же шиплю, целясь в его напарника:       - Вы тут че, суки черножопые, совсем страх божий потеряли? Брось каку, недоносок, все равно пользоваться не умеешь! – Не снятый с предохранителя Узи летит на пол, посеревший от ужаса чернокожий панически стрижет взглядом по всему переулку, ожидая то ли внеплановой полицейской облавы, то ли наглого рейдерского захвата. – Умница, рубероид. А теперь сделай то, что должен был сделать сразу: приведи старшего смены. Давай, уголек, шевели поршнями!       Глядя, как невольный гонец торопливо исчезает в недрах здания, вытаскиваю пальцы из моментально распухшего шнобеля первого охранника. С омерзением вытираю чужие кровавые сопли о гавайку, убираю ствол в кобуру. Полуослепший от внезапной острой боли, негр с тихим воем хватается за пострадавший орган, даже не думая устраивать мстю виновнице своих страданий. Пинать его расхотелось, заходить без приглашения в караулку и что-то там трогать – моветон, любой наглости есть предел, потому расслабленно прислонился спиной к косяку двери, закурил и стал ждать начальство горе-охранников. Расслабились они тут, что удивительно, раньше и представить было невозможно, чтобы пост у запасного входа так лоханулся. Надеюсь, хоть их старший будет поумнее своих подчиненных, иначе дело совсем труба.       Когда сигарилла дотлела наполовину, а причитания стоящего на коленях страдальца стали меняться с жалобных на злобно-обещающие, со стороны улицы послышался топот и запаленное дыхание нескольких человек. Одновременно из коридора наконец-то показался тыкающий пальцем в моем направлении посланец, блин, доброй воли в сопровождении громадной фигуры в бронике на голое тело. Ну что, хватит расслабляться, начнем воплощать в жизнь мой наспех сочиненный план. Любви мне в этой жизни не светит, хоть в деньгах должно повезти.       - Добрый вечер. Раньше через эту дверь заходили малоизвестные бойцы, чтобы не толкаться у главного входа. И с порога их нахер не посылали. Что-то поменялось? – Стараюсь говорить невозмутимо, скучающе глядя на столпившихся около пострадавшего товарища прибежавших бойцов. – Я хотела выставить свою кандидатуру на бой. Желательно, в ближайшее время.       Здоровенный бугай со вздохом осмотрел печальный, по его абсолютно совпадающему с моим мнению, пейзаж. Я его полностью понимал: ситуация для охраны сложилась аховая, два полудурка вопреки инструкциям вместо оповещения по инстанции о внеплановом визите нового бойца открыли дверь и позорно слились какой-то непонятной девке. Дальше больше, трое пришедших на выручку вместо того, чтобы взять ее на прицел, сбились в кучу и ржут над братом по разуму. Сейчас они представляли из себя замечательную групповую мишень, стреляй – не хочу, промахнуться невозможно. Переведя взгляд на меня, человек-гора только удрученно покачал головой.       - У меня сегодня просто флеш-рояль на дебилах, полный набор, вместе с быстроногим джокером. – Отвесив хорошего леща своему сопровождающему, прогудел он глухим басом, словно из бочки. – Хорошо, что ты спокойная, меньше проблем будет. Эй вы, три брата-дегенерата, отойдите от страдальца и свалите обратно, откуда пришли. С вами я потом поговорю.       Судя по тому, как вздрогнула тревожная группа, ничего хорошего от намечающегося разговора они не ожидали. Все правильно, за такой косяк нарядом вне очереди они не отделаются. Да и плевать, не мои трудности. Здоровяк между тем прошел в центр караулки, подозрительно принюхался, чуть прищурился и уже с отчетливо злобными интонациями процедил:       - Шмаль, значит, на дежурстве дуем? Это залет, бойцы. Это капитальный попадос. Дверь закрыть, никого не пускать, ждать замены, потом накажу вас. Ты. – Палец толщиной с сардельку выстрелил в мою сторону. – Выкидывай это дымящее дерьмо и пойдем со мной. Там разберемся, боец ты или от наглости охренела.       Нажав на кнопку вызова своей Мотороллы, он уже на ходу вызвал смену двум залетчикам, после чего неторопливо зашагал вглубь внутренних помещений Арены, представляющих собой бетонные катакомбы. Неяркий свет из пыльных зарешеченных плафонов на потолке, попадающиеся кое-где пятна сырости и плесени, мрачные тяжелые двери и скалящиеся уголовные рожи, время от времени встречающие нас в переходах, только подчеркивали мрачную атмосферу этого места. Что поделать, контингент здесь работает специфический, можно увидеть весь цвет роанапурского дна и сливки местного общества, знал, куда шел. Между тем, пока в моей голове равнодушно перекатывались не относящиеся к делу мысли, мы наконец-то добрались до цели. Скрипнула очередная стальная дверь, на этот раз, для разнообразия, темно-синяя, за которой на нас с вялым интересом уставились три пары глаз.       - Малыш, кого ты притащил? Зачем она здесь? – Расположившийся на диване франтоватый смуглый тип с гангстерскими усиками лениво пошевелил пальцами в воздухе, будто муху отгонял. – У нас совещание, к чему тут эта девка?       - Терри, она вынесла пост у запасного входа, ушлепки накурились травы и открыли дверь. Без стрельбы, без легавых, без последствий. Одного уработала вчистую, стоял на коленях, рыдал и массировал хобот, второго отправила за старшим смены, и он пошел, прикинь? Дебилы, млять. – Видя приподнятую в удивлении бровь сидящего за столом крепкого мужика чуть за сорок с рассеченной бровью и взглядом матерого убийцы, пожал плечами. – Я предупреждал, что низовое звено никуда не годится. Понабрали кого попало, вот результат: заходи, кто хочешь, бери что хочешь. Сейчас баба им лещей надавала, в следующий раз копов дождемся или залетную гопоту проспим. Позорище.       - А эта что? Нахрена она вообще приперлась? – Гангстер с заметным раздражением осматривал меня с ног до головы. – Проучил бы ее и выкинул обратно, откуда там она вылезла, чтоб неповадно было шутки шутить. Сюда-то ты ее зачем привел?       - Стояла у открытой двери, ничего не трогала, курила, ждала старшего. Говорит, хочет записаться на бой. Я посмотрел, задатки у нее есть, двигается хорошо, может развлечь публику. – Здоровяк флегматично прошел к столу, взял бутылку воды, утонувшую в его лапище, пару раз глотнул, не обращая внимания на недовольство присутствующих. – Зачем выкидывать добрый материал? У вас же в воскресенье бабий чемпионат намечен на разогреве, перед боем Ли и Джексона, так? Ну и воткни малую туда, я даже поставлю двадцатку на ее победу.       - Да нахера она сдалась, ее хлопнут в первом же выходе. Там фаворитами Пушка и эта, мясистая такая мулатка, забыл, как зовут. Которая три месяца назад в таком же турнире до финала дошла, а потом с мужиками на равных несколько боев сделала. А, Черная Пантера, вспомнил. – Молчавший до сих пор мужчина в возрасте с колючим взглядом положил сигару на край хрустальной пепельницы и пренебрежительно сморщился. – Десять участниц набраны, мест больше нет…       - Погоди, погоди. Способная, говоришь? – Шрамоносец задумчиво отбарабанил пальцами незамысловатый танцевальный мотивчик по столешнице. – Понимаешь, Джон, в этом-то и проблема. Две здоровых дурищи без затей вышибут остальных овец, потом схлестнутся между собой, и все, никакого зрелища. Скука, да и время чем-то надо занять до главного боя. Пусть будет не десять, а двенадцать претенденток, глядишь, конферансье меньше болтать придется. Один хер, на ноу-неймы почти никто не ставит, найди еще одну такую же дуру, вроде приходило несколько штук на неделе? Любую вызывай, напоешь, что ей повезло и все такое. Сделаешь?       - Ну, вообще-то да, мозгов у толстомясых негусто, бой растянуть ума не хватает. – Согласно кивнул пожилой. – Хуаниту приглашу, она вроде что-то может, говорила, что капоэйрой увлекалась.       - Отлично. Значит, решили. Сэмми, раз ты вот это недоразумение притащил, тебе за нее и отвечать. Премия тебе за последний месяц полагается, вот, владей, теперь у тебя есть личный боец. Хотел сам подобрать, но ты меня опередил. – Терри с дивана гнусно загыгыкал на словах про поощрение. – Иди, сделай ее фото, объясни насчет реквизита, ну и вообще поговори. Короче, сам все знаешь, закончишь с ней, трахни провинившихся и порешайте там с Джимом, как дисциплину подтянуть. Больше ничего? Все, свободен.       И снова потянулись бесконечные мрачные коридоры. Иногда сверху слышался приглушенный, но от этого не менее инфернальный рев зрителей, увидевших то, зачем они сюда пришли – кровь, чужие страдания, животную ненависть и страх. Сэмми молча провел меня к фотографу, спокойно принял к сведению, что маску для фото я снимать не хочу, ему было на это плевать, а фотографу тем более. Потом опять шли тускло освещенными переходами, поднялись по двум лестницам и, наконец, оказались в небольшой комнатушке с пошарпанным столом, шкафом и двумя стульями. Здоровяк молча указал на один из них, сам сел на стол, вытянув длинные ноги.       - Дурной день. – Посетовал он, спокойно разглядывая мое лицо. – Как с утра не задался, так и идет. Ну и что мне с тобой делать, премия? Что ты умеешь, чего от тебя ждать, как тебя зовут и кто ты вообще такая? Ври в меру, если хочешь попасть в клетку. Не понравишься – выкину за дверь без права вернуться.       - Такаяма Рэнге, шестнадцать лет, родилась в Роанапуре, имею за душой пять лет ежедневных занятий армейским рукопашным боем. – Вот так, сказал все, что необходимо, но без ненужных подробностей. С этим товарищем придется быть относительно откровенным, в конце концов, от него зависит, выйду я на арену через три дня или нет. Скажет: «Пошла вон», - и все, трындец моим планам. Престарелый Джон дополнительно пригласит не одну Хуаниту, а еще какую-нибудь Эсмеральду или Пхонпан, только и всего. Так что продолжаем рекламировать себя, а то вон он как от моего возраста морщится. - Мистер Сэм, вы не пожалеете, поверьте, я многое могу. И я не вру. Можете испытать меня, тогда все сомнения исчезнут. И вообще, я собираюсь сама на себя деньги поставить, немало, неужели вы думаете, что я не уверена в победе?       - Да успокойся ты. Верить тебе я не обязан, но не доверять тоже никакого смысла. Мне все равно, если честно, даже если тебя там в блин раскатают, это твой выбор. Ты мне пока никто. Где живешь? – Называю ему адрес съемной квартиры. – Понятно. Придумай себе псевдоним для выхода на ринг и костюм какой-нибудь сочини. Только, я тебя умоляю, что-то приличное, а то вам, бабам, дай волю, вы в одних трусах по арене скакать будете. Поняла, школьница?       - Школьница? Хм. А что, пусть будет школьница. Всяких пантер, пушек-ружей и других змей наверняка каждая вторая, не считая каждой первой. А я такая одна буду. – Громадный мужик напротив неожиданно по-доброму расхохотался, запрокинув голову, махнул рукой, мол, продолжай, развеселила. – И на бой выйду в школьной форме. Ну а что, надо соответствовать прозвищу, и все сразу запомнят.       - Все понятно, ха-ха, рассмешила, да, уф. Пожалуй, я на тебя не двадцатку, а полтинник поставлю, проиграю – не жалко, зато весело будет. А ты какую ставку на себя планируешь сделать? – Услышав: «Сколько можно будет по максимуму», он удивленно хмыкнул, покрутил головой и продолжил. – Больше двух тысяч тебе ставить нельзя. Лучше сделаем так: принесешь баксы перед боем, отдашь мне, я сам ставку организую. Не волнуйся, не кину. Моих десять процентов за тайну и безопасность, идет?       - Мистер Сэм, с вами приятно иметь дело! Конечно, договорились. – У меня аж камень с души упал, здоровяк предложил идеальный вариант. Ну а насчет доверия… Посмотрим. Не чувствуется в нем гнили, потому рискну поверить. Глупо? Поглядим, почему-то мне кажется, что я правильно поступаю. Все равно придется в этих катакомбах с деньгами светиться, захочет этот флегматик, чтобы я отсюда не вышел, значит я отсюда не выйду, какой бы способной в смертоубийстве девочка Рэнге ни была, но я отнюдь не терминатор. В отличие от того железного парня, мне достаточно одной пули, проверено на собственном опыте.       В принципе, на этой ноте разговор и завершился. Сэмми задал еще несколько вопросов, но они уже были уточняющими, приказал прийти за два часа до начала турнира и вывел меня из полутемных внутренностей Арены в роанапурскую полночную тьму. До квартиры добирался спокойно, не обращая внимания на хихикающих шлюх, валяющихся тут и там обдолбанных нариков, бухих прохожих и подозрительные тени в переулках. Шел вообще без эмоций и переживаний – перегорел за такой длинный, очень насыщенный день. Дома только чая попил, есть не хотелось совершенно, почистил зубы и завалился на боковую. Хоть несколько часов сна, но урвать нужно обязательно, иначе от такой переполненной событиями жизни свалюсь с переутомлением в самый ответственный момент, или нервы сдадут невовремя. Все, спать, спать, спать.       Утро началось так же, как и вчера, в шесть часов. Внутренний будильник сработал без осечек, тело сладостно подрагивало в предчувствии нагрузок, обманывать его ожидания было бы преступлением. Особенно, если учесть, какую интересную жизнь я сам себе устроил. Утренние процедуры уложились в рекордные десять минут, и вот я снова на уже знакомом маршруте. Те же пять километров ноги пронесли на одном дыхании, даже не запыхался, рывок через школьный забор на спортплощадку, и дальше все упражнения по вбитому намертво за пять лет шаблону. Различные растяжки, подтягивание, выход силой, планка, пресс на трубах, скрутки, отжимания, приседания, выпады, и так по кругу, пока мышцы сами не подсказали, что все, хватит, свой заряд энергии получила каждая клеточка организма. Чистый кайф! Но на этом спортивный праздник не закончился, мне необходимо выяснить, что я смогу показать в поединках. Нет, Рэн крута, как боец, кто бы спорил, но хотелось бы знать пределы своей крутости.       Снова бег, завершившийся в чахлом заплеванном сквере, пустом по утреннему времени, здесь прогнал знакомые ката, уже не удивляясь легкости и автоматизму исполнения. С техникой все прекрасно, а что у нас с резкостью, ускорением и реакцией? Простейшие тренажеры из захваченной с собой веревки с утяжелителями, а также пятиминутка боя с тенью показали странное. Память японки подсказывала, что раньше она была медленней, чуть-чуть, ненамного, но все же медленней. Решив отложить анализ на потом, а сейчас сосредоточиться на наборе фактов, продолжил эксперименты, теперь уже выясняя силу удара. Сюрприз ожидал и здесь. Рэнге била слабее. Не слабо, не путайте, ее апперкот с гарантией вырубал контрабандистов и наркокурьеров, были случаи удостовериться, когда она сходилась с врагами в рукопашную. Но сломать кулаком дюймовую доску спинки скамейки раньше ей было не по плечу. Задумчиво почесав ноющие от удара костяшки, слизнул выступившую на содранной коже кровь, свернул веревку и понесся домой. Мыться, завтракать и думать.       В итоге додумался до простой, как лом, мысли: мое попадание в тело убитой девчонки в процессе вселения привело к нивелированию всех полученных ей ранений, так? Значит, развивая дальше эту вывихнутую логику слияния двух разных людей в одно целое, она не обрела суперспособности и тому подобную ересь, как мне померещилось сначала. Все проще – наше общее тело взяло лучшее от двух доноров. Ее ловкость и гибкость, мою силу и мужские реакции, как-то так получается. И сейчас девочка-старшеклассница обладает возможностями и рефлексами взрослого мужчины. Такие вот дела. Я, правда, не верю, что все плюшки мне достались бесплатно, так не бывает, скорее всего, такие изменения обязательно приведут к каким-нибудь перекосам в женском организме. Будут деньги – обязательно нужно сходить в больницу, провериться со всех сторон, от греха. А то, не дай бог, проснусь однажды, а у меня щетина лезет, как у сына гор, или еще что подобное, тогда только два пути останется: разбежавшись, прыгать со скалы или в цирк, людей веселить. Вздрогнул, пробормотал:       - Ну нахер и то, и другое, уж лучше, как сейчас, махровым лесбияном жить, чем чудой-юдой непонятной. Так, все, к черту мысли о неизведанном, все равно ничего путного не надумаю, пора идти делами заниматься, пока прохладно.       Вымыл посуду и пошел. Сначала к Матиасу, которому оказалось совершенно не до посетителей. Он меня даже в дом не пригласил, только пробурчал, что Пак чуть не ночью притараканил ему кучу стволов и баул. Стволы прибалт пристроил сразу же после ухода корейца одним телефонным звонком, их уже забрали перед моим приходом. Баул стоял у калитки, где его оставили утром. Капитан, торопясь, записал в свой блокнотик сумму, выдал мне под роспись тысячу двести долларов и выпроводил чуть ли не пинком с наказом раньше следующей недели не появляться. Дела у него, рейс срочный наклевывается.       Оставалось только попрощаться, подхватить здоровенную сумку с непонятным содержимым и порысить домой. Не дело таскаться по начинающейся жаре с тяжестями в руках, я чай не обезьяна, чтобы все имущество с собой носить. Затащил поклажу на кухоньку, распаковал и даже не сильно удивился. Что еще могли прислать обитатели деревни, в самом деле? Дары полей и огородов, конечно. Овощами, сыром тофу и рисом я теперь обеспечен надолго, как Госрезерв тушенкой. Тащить это все в общагу, или нет - вот в чем вопрос. Вроде как там полный пансион обещают, но мои перестроечные инстинкты и полуголодное детство Рэнге шепчут в оба уха, что едой раскидываться нельзя, пригодится. Короче, распихал все, что смог в холодильник и на полки, попил кофе на дорожку и снова отправился в город. На сей раз в Верхний, для разнообразия.       На этот раз обошлось без заворачивания ласт и стояния мордой в капот, наверное, потому, что все стволы оставил дома и шел налегке, без всяких сумок, только с кошельком в штанах и документами в нагрудном кармане. Пора воплощать в жизнь добрый совет, данный вчера женщиной-полицейским, а именно переодеться в гражданское. И если Рэн, проведя юность в военном училище, особо в моде и брендах не разбиралась, довольствуясь тем, что выдаст каптенармус, то для ученицы элитной школы придется подбирать статусные тряпки. Не самые дорогие, нет, но одежда должна быть качественной и от известных фирм. Лучше не давать лишних поводов для травли, их и так будет предостаточно.       В итоге, минус семьсот семьдесят долларов, плюс небольшой гардероб на все случаи жизни, и пара офигенных найковских кроссовок для бега. Теперь на очереди закупки по школьному списку. Вот где я знатно прифигел и познал дзен. Комплект школьной формы Хачимитсу – триста двадцать зеленых. А их нужно два. Юбка – дополнительный стресс, конкретное такое мини. Пришлось дополнительно разориться на пять пар плотных черных колготок, чтобы не светить ни шрамами, ни трусами. Еще полтинник ласточкой улетел. Школьная обувь – туфли на низком каблуке, удобные, слов нет, но двести десять баксов, куда это годится! Да я беговые кроссы за восемьдесят взял! Вторая обувь, казалось бы, там-то что может удивить? Оказалось, может. Тенниски за девяносто, на них эмблема академии что, золотой нитью вышита, что ли? Каждая покупка, каждая мелочь заставляла рыдать горючими слезами. Грабеж среди бела дня! Мне теперь что, если, упаси меня Будда, пиджак ненароком порву, еще четверых отморозков завалить придется, чтобы его заменить? Короче, говоря, когда список наконец-то закончился, я был морально вымотан и физически выжат, как лимон. Вносить вторую часть оплаты стало нечем, денег на взнос уже катастрофически не хватало. А тут мне на глаза, как назло, попалась эта чертова вывеска.       - А, сгорел сарай, гори и хата! – с такими словами я решительно ворвался в косметический салон, предоставляющий новомодные услуги лазерной эпиляции. Мода на совершенно лысое тело еще не пришла, до нее еще лет десять осталось, но мне на моду было плевать. Главное – удобство и гигиена, а значит, выводим все под ноль, кроме прически на голове, ресниц и бровей. Рэн – девочка красивая, ей такое пойдет, а мне в прошлой жизни было влом раз в три дня морду скоблить, здесь же пришлось бы раз в неделю все тело выбривать. Азиатские гены, конечно, давали себя знать и волосатостью Рэнге не отличалась, но все равно, даже редкие черные волосы женскому телу красоты не добавляют. Ну нахер, если есть возможность решить проблему радикально, значит, нужно делать, а не сопли на кулак наматывать.       Мастера косметологических дел если и удивились необычному заказу, то вида не подали. Любой каприз за ваши деньги, все правильно. Вид моих шрамов их тоже не впечатлил, поди и не такого навидались. Лишь проводили к аппарату, велели раздеваться и морально готовиться. А потом в три пары рук за четыре часа полностью обезволосили мои руки, ноги, пах и подмышки. Минус три тысячи двести американских президентов, между прочим, вообще не дешево. Еще сотку сверху накинул, за скорость и качество, да еще в семьдесят пять обошлись успокаивающие крема и притирки.       Администратор салона с наигранным сочувствием предупредила, что скоро начнет печь все обработанные места еще сильнее, чем сейчас, и посоветовала поскорее попасть домой. Причины не верить профессионалам своего дела не было никакой, поэтому я подхватил свои многочисленные покупки и двинул до хаты. Единственное, что еще сделал при выходе в Нижний город – зашел к старьевщику, подобрал школьную форму на предстоящий турнир. Обещал ведь Сэму, что буду при параде, значит, обязан выполнить, иначе уважать перестанет. Всего тридцать шесть зеленых за полный комплект вместе с жилеткой. Как говорится, почувствуйте разницу между тряпками для простых деток по сравнению с одеждой для элитных киндеров.       К вечеру я чуть не помер. Температура скакнула под тридцать девять, по квартирке приходилось осторожно передвигаться смешной раскорякой, лишь бы не задеть что-нибудь. Руки и ноги цветом напоминали свежеотваренного рака, что творилось в потаенных частях организма, даже рассматривать не хотелось. Сорокалетний повидавший жизнь мужик в прошлом, профессиональная диверсантка, не раз смотревшая в лицо смерти, со шрамами по всему телу в настоящем, все это ушло на второй план. Я лежал на вдруг ставшем нестерпимо колючим и комковатым футоне, рыдая, как маленькая девочка, и не стыжусь этого.       Как же мне было плохо, это невозможно описать словами. Лишь тот, кто хоть раз сильно обгорал на пляже, способен меня понять. Лазерная эпиляция не просто так проводится в несколько этапов, но мне же было нужно быстрей-быстрей, вот и получил, что хотел. Полтора дня огненного ада, ощущение жирного крема на зудящей и саднящей коже, температура, не сбиваемая даже парацетамолом, тошнота и головная боль. Короче говоря, поговорку про то, что красота требует жертв, я прочувствовал собственной шкурой на все сто процентов. Но я не жалею, ни о чем не жалею, результат того стоил.       Два дня я не выходил из дома. Еды было достаточно, вода в кране не заканчивалась, прохладный душ дарил редкие минуты блаженства. Краснота стала сходить к вечеру субботы, а утром воскресенья, пятого апреля, я проснулся бодрым, голодным и полным энергии. Кожа имела вид вполне здоровый и приятный взгляду. Решив, что полноценной тренировки утром проводить все же не стоит, решил ограничиться только пробежкой и растяжкой. Силовые упражнения и боевку с лихвой обеспечит сегодняшний вечер.       После душа и завтрака с наслаждением раскурил сигариллу, налил чашечку кофе и расположился у открытого окна, внутренне готовясь к тяжелому, без преувеличения судьбоносному дню. Мои финансы пели романсы. Денег не осталось даже на доплату за поступление, не говоря уже про то, что с собой было бы неплохо иметь энную сумму на оперативные расходы. Но денежные проблемы – не самое важное в моей мудреной жизни. По сути, на кону в вечернем турнире стоят не какие-то жалкие бумажки, даже не престижный диплом и гипотетическое светлое будущее. На кону будет стоять моя жизнь. Объяснить агентам Кэмпэйтай мои метания с выбором школы, провалом поступления и расходящиеся с разработанным планом телодвижения после прибытия в Роанапур будет затруднительно. А господа в серых костюмах не любят людей, нарушающих их схемы. Так что мне нужна одна победа, иначе никак, иначе можно не дожить до второго шанса.       Полдень я встретил в Верхнем городе, на входе в эпатажное заведение Грейс. Еще раз оглядел усыпанную лилиями и розами вывеску с оригинальным названием «Лилия и Роза», усмехнулся, кивнул сам себе и решительно распахнул дверь. Рубикон перейден. Да, работа здесь предстоит своеобразная, но прикрытие для других моих делишек выходит лучше не придумаешь. Ну кто сможет заподозрить девушку, работающую мэйдо в таком специфическом заведении, в чем-то противозаконном? «Она просто на голову ушибленная, но безобидная», — вот и все, что могут обо мне подумать. Под приглушенное бряканье колокольчика ко мне, как и в прошлый раз, подошла миленькая горничная.       - Добро пожаловать домой, госпожа. Позвольте, я покажу вам место, где вы сможете отдохнуть. – На лице видна искренняя радость, в голосе слышится готовность услужить, элегантный легкий поклон преисполнен изящества. Да уж, действительно, не моя роль, такую зайку мне достоверно не сыграть. Чуть наклоняюсь к ней и вполголоса с улыбкой говорю:       - Я к мисс Грейс, по поводу работы. Она мне назначила на сегодня. Проводите меня, милое создание, буду вам неимоверно признательна. – Горничная, не меняя выражения лица, молча кивнула и жестом пригласила следовать за ней.       Мисс Верди снова трудилась, не покладая рук. Ей-богу, наблюдать за увлеченным своей работой человеком доставляет истинное наслаждение. Будущая работодательница опять делала несколько дел одновременно, и решение текущих проблем по управлению кафе получалось у нее так естественно и непринужденно, словно не требовало никаких усилий. Пятнадцать минут, что я ждал, пока она разгребет срочные вопросы, пролетели, как одно мгновение. Наконец, завершив срочный заказ чая и кофе, она с удовлетворенным вздохом отложила телефонную трубку и обратила на меня внимание.       - Ага, ты уже здесь, Такаяма Рэнге, отлично. Давно ждешь? Извини, увлеклась, не заметила, как ты пришла. Пойдем в комнату отдыха персонала, твой мундир готов, примеришь, заодно поговорим, как ты будешь встречать гостей и придумаем тебе псевдоним. – Грейс пружинисто поднялась из кресла, с удовольствием потянулась и направилась к двери. – Сама понимаешь, стандартное: «Добро пожаловать домой, госпожа» не подойдет. Роль у тебя другая, сразу будет чувствоваться фальшь, да, а фальшь в нашем деле недопустима. Наши гостьи приходят сюда за сказкой, за атмосферой, и всегда получают то, чего ожидают, помни об этом. Следуй за мной.       - Можете называть меня Рэн, по имени. Не обязательно обращаться ко мне так официально. – Предложил я, следуя за женщиной и рассматривая ее спину и то, что пониже. Надо признать, отлично выглядит мисс Верди, подтянуто, несмотря на сидячую работу. Наверняка не забывает о спортзале, просто так такие формы не держатся. Упруго перекатывающиеся под тонкой юбкой полушария сами собой гипнотизировали взгляд и привлекали внимание. – И вам будет проще, и мне привычней.       - Да кто вас, японцев знает, вы же на этикете повернутые. Спасибо за предложение, мне действительно так будет привычней. – Она на секунду остановилась, весело мне подмигнула и пошла дальше. – Хм, да. Но не думай, фамильярности я не потерплю. И прекрати пялиться на мою задницу, отношения на работе у нас запрещены, ничего хорошего от них не бывает. Да и слишком молода ты для меня, девочка. Я предпочитаю женщин постарше.       - Извините. Само собой получилось. Никакой фамильярности не будет, я прекрасно понимаю слово «субординация». – Краснеть я, разумеется, даже не пытался, но глаза в сторону отвел, во избежание. – Ого! Вот это красота!       Мундир сразу же бросался в глаза: белоснежный, будто светящийся собственным светом, с золотыми эполетами и аксельбантами гармонично смотрелся с темно-синими брюками и блестящими черными ботинками. Дорогая ткань приятно проскальзывала между пальцами, аксессуары смотрелись дорого, а не аляповато, жесткий стоячий воротничок не царапал шею, лишь помогая держать осанку. Однако, выше всяких похвал, что тут скажешь, видна работа мастера. И, самое главное, сел, как влитой, нигде не жало, нигде не тянуло.       - Прекрасно, да. Образ вижу, тебе надо подстричься под косое каре, будет вообще идеально. Теперь определим твое поведение. Играешь офицера, мужчину, предупредительного, но в меру. Этакого слегка скучающего ветерана, уверенного в своей неотразимости. Главное, не перегнуть палку, без двусмысленностей. Поняла? – Мисс Верди ходила вокруг меня, как кошка вокруг миски со сметаной, прищелкивала пальцами, прикидывая, что еще можно добавить к сказанному. – Имя, имя, какое же тебе дать имя, а? Давай, ты на работе будешь Алекс, как раз годится и для мальчика, и для девочки, и к твоей не совсем азиатской внешности отлично подходит. При встрече гостьи подходишь, щелкаешь каблуками, резко киваешь головой, сама знаешь, как там у вас, военных, принято, говоришь: «Леди, рад видеть вас. Готов сопроводить к нашему столику». Да, так и говори, мне нравится то, как это будет выглядеть. Давай порепетируем.       Около часа шла шлифовка роли, вносились мелкие коррективы в мои движения и слова, до тех пор, пока хозяйка, наконец, не вздохнула довольно и не заметила с удовлетворенным видом:       - В принципе, нормально, все как я себе представляла, да, превосходный типаж получается. Потенциал у тебя есть, а опыт наработаешь – это дело наживное. Завтра у тебя церемония поступления, так? Во вторник первый учебный день, получается, тоже будешь занята. Значит, жду тебя в среду, смена начнется в пять вечера, закончится в час ночи. Справку о твоей подработке в администрацию Академии я отправлю сама. Приди за полчаса, все ясно? – Грейс в последний раз внимательно осмотрела меня с головы до ног, сбила невидимую пылинку с плеча, улыбнулась и продолжила. – Тогда закончим, пожалуй, да. Переодевайся, в зале подойди к Элли, это та горничная, что тебя в кабинет провожала, она сегодня старшая мэйдо. Поговорите о правилах поведения. До среды, Рэн, надеюсь на тебя. Пока.       Элли, невысокая, фигуристая девушка девятнадцати лет со спокойным взглядом огромных серых глаз, быстро и толково ввела меня в основы, если можно так выразиться, профессии и объяснила тонкости поведения правильной мэйдо. За чашечкой чая она неторопливо рассказала, что, во-первых, клиент не должен узнавать реальное имя, фамилию или другую личную информацию официантки. Во-вторых, запрещается физический контакт и сексуальные заигрывания как со стороны гостьи, так и с моей. Да пожалуйста, вот уж чего не собирался делать, так это заигрывать тут с кем-то сверх необходимого. В-третьих, нельзя допускать фото и видеосъёмку на личные камеры, это отдельная услуга, оплачивается она тоже отдельно. В-четвертых, нужно всегда помнить о кухне и баре, клиент должен заказать хотя бы один напиток, но настаивать на большем не принято. Ну и в-пятых, недопустимо выуживать из приходящих сюда женщин подарки, или каким-либо иным способом выставлять их на деньги, они сюда отдыхать приходят, а не милостыню подавать.       Бухать на работе тоже запрещено, даже если клиент настаивает, встречаться с посетительницами после смены не рекомендуется. В принципе, все понятно, все логично, ни одно правило протеста не вызывает. По чаевым тоже все просто – подарки остаются у той, кому подарили, деньги складываются в жестяную банку из-под печенья, а в конце смены делятся на всех, включая повара и посудомойку. Тоже справедливо и возражений не провоцирует. Придя к полному взаимопониманию, тепло попрощались, Элли на пороге добавила, что я буду под ее надзором во время испытательного срока, так что с любым вопросом могу смело к ней обращаться.       Уверенно шагая в сторону дома по притихшему от дневной жары городу и тихонько насвистывая Белла чао, я прикидывал оставшееся у меня время. По всему выходило, что рассиживаться в квартирке мне некогда, только-только попить кофе с бутербродом, перекурить, если будет желание, собрать в сумку форму, плотные чулки, эластичные бинты, сунуть в карман перчатки без пальцев, и все, пора бежать. Нехорошо опаздывать на встречу с судьбой, не любит она пренебрежительного отношения и необязательных людей. На турнире мне понадобится вся моя удача, до последней капли, была бы возможность, еще бы и в долг занял. Так что вперед и вверх, девочка Рэнге, в будущем нас с тобой ждут великие дела, и начало им будет положено сегодняшним вечером. Верь в это, думай только так, и никак иначе, права на проигрыш у тебя нет.