Нэкомата

      Когда за ушедшей парочкой закрылась дверь и в узком коридоре стихли удаляющиеся в сторону лестницы на верхнюю палубу шаги, в переговорной еще пару минут царило молчание. Не подавленное – договор был подписан, пусть и не все в нем устраивало оставшихся сидеть за поврежденным столом женщин. Не торжествующее – не все запланированное удалось осуществить. Не напряженное – между ними не было вражды и интересы двух влиятельных роанапурских группировок слабо пересекались, а где существовали точки напряжения, и Балалайка, и Иоланта предпочитали решать проблемы миром.       Молчание было скорее устало-удовлетворенным, как от хорошо сделанной сложной работы, в успехе которой сомневались, но, тем не менее, смогли завершить ее с удовлетворительными результатами. Старая монахиня, прикрыв глаз, отрешенно подперла ладонью подбородок, любуясь игрой света в рубиновой жидкости, наполовину заполнявшей ее бокал. Высокая блондинка в накинутой на плечи капитанской шинели с легкой полуулыбкой постукивала вишневыми ноготками по испорченной ее выстрелами столешнице, время от времени пыхая в потолок клубами ароматного сигарного дыма. Их помощницы, стараясь не нарушать установившейся тишины, в меру сил и фантазии готовили легкий перекус из практически не пострадавших в скоротечной перестрелке продуктов.       - Неплохо все прошло. Не идеально, но вполне в рамках плана. – Наконец высказалась аббатиса. – Жаль, что не удалось эту изнеженную дамочку взять за горло и дать понюхать горячий от стрельбы ствол, но и так славно получилось. Надо отдать должное, себе на службу семейство Хакматьяр умеет подбирать очень качественный материал.       - Не согласна. Вышло даже лучше, чем было задумано. И, самое главное, ни у кого нет никаких претензий, взаимные уступки плюс баланс соблюденных интересов гарантируют соблюдение соглашения. – Русская отрицательно качнула шикарной гривой платиновых волос. - Близнецы нашли бы способ нарушить договор, впрямую его не нарушая. Зря ты обманываешься внешним видом и поведением нашей… хм, партнерши. Балованные тепличные дурочки не добиваются того, чего в свои годы добилась Коко.       - Может и так, Балалайка. Может и так. Все, что ни делается, происходит к лучшему. – Настоятельница чуть привстала, оперлась свободной рукой на подлокотник и с показным кряхтеньем поменяла положение тела в кресле. – Старость – не радость, э-хе-хе… Мда… так вот, к подобранным кадрам. Очень перспективная отроковица ее сопровождала. Новая, неожиданная, умело сыгравшая купленную за деньги девку на вечер. Были бы с пришлой знакомые дуболомы, совсем по-другому рисунок обострения разговора прошел бы. Мда… Удивила ты меня, русская. Сильно удивила.       В ответ на приподнятую в легком удивлении бровь собеседницы, одноглазая монахиня с необидной усмешкой пояснила свою мысль.       - Не похоже на тебя, Владилена. Я уже подумала, что ты решила слить эту девчушку. Да и по всем правилам ее следовало… обезопасить. Но тут ты резко сдаёшь назад. - Иоланта качнула вином в стакане, наклонив голову внимательно вгляделась в свою визави. - Не похоже на тебя, меченная. Кто она такая и с чего ты вдруг стала доброй, будто в бога уверовала?       - Иоланта, ты же разбираешься в людях, умеешь оценивать их поступки и делать выводы не по словам, а по действиям. Вот что ты о ней скажешь? - Вернула вопрос Владилена. – Ты ее видела в первый раз, ничего о ней не знаешь, какое у тебя сложилось первое впечатление?       Мать-настоятельница медленно цедила выпивку, не замечая появляющихся перед ней тарелок с холодными закусками, маленьких аппетитных канапе и нарезок. Наконец, уперла взгляд единственного глаза в собеседницу и индифферентно пожала плечами.       - Слишком мало данных, но так, навскидку... Мгновенная оценка боевой обстановки, максимально успешное использование местности, умение вести переговоры в условиях кризисной ситуации. – Накрывавшие на стол подчиненные на этот раз не ушли обратно в рабочую зону, а стали с любопытством прислушиваться к интересному диалогу. Чужих в комнате не было, так что их любознательность была воспринята, как само собой разумеющееся. - Отличная физическая форма, далекая от обычной реакция. Хорошие актерские навыки…       - Да что вы заладили «Такаяма то, Такаяма это». Она простая, обычная диверсантка. Учебка двести второго батальона Японской армии. - Попробовала вклиниться в размышления руководства Эда. – Когда мы с ней стали часто пересекаться, где не надо, я навела справки в Хачимитсу, Шираки мне…       - Помолчи Эда. – Заткнула неуместный фонтан красноречия Преподобная. – Кстати, очень плохо, что я узнаю такие подробности после встречи с обученным диверсантом, а не до нее. Или, хотя бы, не в ее начале, когда эта самая Такаяма только вошла. Информация-то, как ни крути, важная, ты не находишь? Я вот поначалу эту девочку обычной эскортницей посчитала и потом была сильно удивлена.       Софья про себя тихонько захихикала. Эскортница, е-мое, три раза ха-ха. Это сейчас, когда страсти улеглись, она с юмором вспоминала вставляемую в гранату чеку и слова: «Уважаемая глава «Отеля Москва» повсеместно известна тем, что всегда держит свое слово, потому я доверюсь вам, госпожа Балалайка-сан», сказанные максимально уважительным голосом. Доверилась она, ага.       Борис потом рассказывал, что у тихой скромной девочки, практически не отрывавшей взгляда от пола, под другим коленом была заныкана еще одна граната. И тоже без чеки. А потом на дне рождения Николая Скворцова, когда его дочь делилась новостями про учебу, прозвучала знакомая фамилия. Слово за слово, и в итоге на свет вылезло такое, что захотелось увидеть Такаяму Рэнге еще раз. Как раз завтра Инна должна ее привести в надежное место, о котором никто не знает, там и пообщаемся… более подробно и откровенно. Однако, не время уплывать в свои мысли, вон, церковники закончили выяснять отношения, надо бы им еще набросить на вентилятор, чтобы лучше думалось.       - Это явно не двести второй батальон, тем более, не учебка. Нет, я не спорю, вполне возможно, девчонка там числилась и даже служила какое-то время. – Блондинка искоса глянула на своего референта, та понятливо налила в рюмку ледяную прозрачную водку. – Но тут что-то другое. Не сходятся концы с концами. Двести вторые простые и понятные, как калаш. Что-то взорвать, кого-то убить, где-то взять штурмом здание или разгромить опорный пункт, провести высадку с моря – вот их специализация, их потолок.       - Ты их хорошо описала. Ухорезы-горлохваты, прости Господи. Действительно, калаши. – Ухмыльнулась настоятельница, раскуривая сигарету. – А ты, я так понимаю, про эту девочку справки уже наводила. И что выяснила?       - Не поверишь, Иоланта. Я видела ее документы, она сама мне дала их в руки. Мои мальчики, пока по рукам не получили, что, как понимаешь, говорит о многом, тоже мал-мало про нее насобирали в разных местах. – Балалайка потянула паузу, но не выдержала и задорно фыркнула. – Представь себе, эта заноза в заднице везде и всюду по всем документам калаш. Простой, блестящий и незамысловатый. Вся история жизни Такаямы Рэнге прозрачна и проверяема на сто процентов: наградные листы, воспоминания однокурсников, экзаменационные табели с оценками, фото в делах и личных альбомах. Даже несколько видео достали, причем два – с награждений. Никаких сомнений, это она. И в то же время – не сходятся концы с концами, хоть ты тресни.       Ольга, за весь вечер не вымолвившая и слова, вздрогнула и рефлекторно потерла саднящий зад. Пусть новости, что ее уработала не какая-то там обычная малолетка-проститутка, а навороченный спецназер из элитного японского спецподразделения, пролились елеем на вздрюченное самолюбие, но все равно было обидно. Особенно за эти беспардонные тычки ножом в мягкое место. А Балалайка, недоуменно покосившись на ее телодвижения, выпила давно налитую водку, закусила аккуратным канапе с хамоном, лимончиком и сыром Чеддер, продолжила развивать свою мысль.       - Тут явно чувствуется совершенно другая подготовка. Нерядовая, жестокая, индивидуальная и, что самое паскудное – совершенно незнакомая, незаметная и недоказуемая. – Бывшая капитан ВДВ абсолютно точно знала, о чем говорит. В конце концов, она сама прошла похожую школу сначала в ГРУ, а потом в КГБ перед заброской в Город грехов. В результате этой подготовки представитель пусть элитной, крылатой, но все равно пехоты знала и умела очень неожиданные вещи. - Просто поверь, девчонка прошла безумно дорогое обучение, в результате которого получился подобный штучный товар.       - Ты их хорошо описала... калаши. И эта хафу должна быть такой же? Как интересно. – Не то чтобы старую аббатису действительно сильно заинтересовал предмет разговора, но определенное любопытство все же в ее душе зажглось. – Коробка с секретом, значит. Думаешь, там безотказный, но совершенно незамысловатый автомат, а вскрываешь коробочку, опачки, там ДШК на золотом лафете. Смотрят на тебя из ленты бронебойно-зажигательные патроны и как-то настраивают на то, что такой калибр надо уважать.       - Прям уж золотом, скажете тоже. - Опять попробовала вставить слово Эда. – Максимум, позолоченном. Торгуется, как еврейка, за каждый цент, да еще норовит всякую ерунду вместо денег впарить.       Софья и Иоланта многозначительно переглянулись, кивая своим выводам, а молодая монашка резко заткнулась, почувствовав, что опять ляпнула что-то не то.       - Подведем итоги, а потом сделаем выводы. Со стрельбой все замечательно – ну тут трудно было ожидать иного от двести второго батальона. Амбидекстер – тоже ничего подозрительного, встречаются таланты. Рукопашный бой – навыки избыточны, из раза в раз не сливать всухую полуфиналисту императорского турнира, знаете ли, это мощно. В ее бывшей учебке настолько хорошо мордобитию не учат, я точно знаю. – Балалайка хищно усмехнулась, вспоминая, как учили ее саму и как вдруг оказалось, что ее ВДВшные навыки рукопашки вообще не котируются, если сравнивать с тем, что вытворяли инструкторы. – Переговоры, скрытность, торговля, этикет, обширный кругозор, отличная успеваемость, идеальное знание русского языка при том, что учила она только английский и корейский – таких умений у нее быть не должно, но они есть.       Преподобная задумчиво любовалась мягкими переливами света на гранях бокала. Вроде бы неважная мелочь в прошедших серьезных переговорах вдруг, совершенно неожиданно, а оттого неприятно, заиграла новыми красками.       - Но всё равно непонятно, почему ты так резко включила заднюю. Я видела, что ты очень хочешь указать ей ее место. – Настоятельница медленно подняла голову, уставившись тяжелым взглядом в ледяные омуты на обожженном лице собеседницы. - Ты же очень сильно не любишь, когда задевают твоих подчиненных. И у тебя были все возможности наказать дерзкую.       - И возможность была, и желание, и повод. Все было. - Балалайка зажгла новую сигару взамен докуренной, нетерпеливым жестом указала Ольге на пустую рюмку, глубоко затянулась, раздумывая над формулировкой ответа. – Только ты меня не дослушала до конца. Такаяма не одна, когда она появилась в Роанапуре, как из-под земли рядом с ней нарисовалась талантливая девочка-снайпер, специализирующаяся в стрельбе на сверхдальние дистанции. И тоже поступила в Хачимитсу, представь себе этакое совпадение. Живут в одной комнате, вместе работают конвойниками, близко общаются только друг с другом. Раньше о существовании одна другой не подозревали, если верить найденным данным, но факты говорят об обратном, слишком уж быстро они притерлись друг к другу.       Аббатиса слегка зажмурилась, переваривая еще одну порцию неоднозначной информации. Вытащила сигарету из пачки, рассеянно чиркнула несколько раз колесиком зажигалки, так и этак поворачивая сам собой разумеющийся вывод из услышанного. Наконец, сделала глубокую затяжку, продолжая хранить молчание, стараясь учесть возможные последствия от напрашивающихся решений и раскладывая все по полочкам. Остро сверкнула глазом на Эду, съежившуюся от вполне понятного проявления ее неудовольствия, но ничего высказывать монашке не стала, незачем выносить внутренние дрязги на всеобщее обозрение.       - Более подробное досье на них я тебе пришлю с курьером, Иоланта. От тебя жду того же, сама понимаешь. А пока резюмирую то, что уже сказала и некоторые неозвученные факты с вопросами. Первое. Радикально осложнить жизнь или вовсе убрать Такаяму с напарницей не проблема, вопрос в том, нужно ли это делать? Они всячески подчеркивают своим поведением, что максимально лояльно настроены к нашим организациям. – Балалайка, вопросительно приподняв брови, посмотрела на сестру Эду, та, подумав, утвердительно кивнула. - Второе. Полукровка и снайпер явно не сами по себе, такие специалисты априори бесхозными не бывают, ибо их обучение слишком дорого стоит. Значит, это чьи-то фигуры, засланные казачки, подготовленные агенты. И в полный рост встает вопрос – зачем они прибыли в Роанапур и вообще, чьи они? Семьи Хакматьяр? Кэмпейтай? Одной из европейских разведок? Якудза? Новый неизвестный игрок бросил на нашу доску свои фишки?       - Третье с четвертым я сама угадаю. Если за такой интересной парочкой стоит не наша новая партнерша по бизнесу, а так скорее всего и есть, потому что у «HCLI» совсем другая кадровая политика, то в каких отношениях Коко Хакматьяр состоит с новым игроком, раз ее с риском для жизни прикрывает чужой агент? И самый основной вопрос: какое место в планах этой таинственной структуры занимают «Отель» и Церковь. – Обе сидящих за столом женщины надолго замолчали, расслабленно следя за поднимающимся к потолку дымком и обдумывая сложившуюся ситуацию. Наконец, Иоланта понимающе кивнула. – Теперь понятно, почему ты не тронула девочку. Не то время, не то место и не те обстоятельства, чтобы совершать поспешные поступки. Как планируешь решать проблему?       - Дала задание организовать нам встречу. Завтра. В месте, на которое никто не подумает и связать со мной не сможет. Как, впрочем, и с излишне ретивой наемницей-школьницей. – Владилена резким движением затушила сигарный окурок в пепельнице. – Так уж вышло, что по каким-то их японским замороченным обычаям Такаяма задолжала мне жизнь. Так что спокойно посидим, побеседуем, я задам молодой интересующие нас вопросы, послушаю правдивые ответы. И по результатам беседы решу – простить ей ее долг или потребовать его выплаты.

*************       Высокая для чистокровной японки девушка неподвижно стояла у выходящего в парк окна. Хоть никто ничего не мог прочитать по ее невозмутимому лицу и буквально излучающей ауру уверенности и властности фигуре, самой себе Мари признавалась откровенно: она была взволнована. Начинался решающий раунд в очень важной игре, игре, которая определит ее будущее. Высокая, ослепительная цель, поставленная ей самой и полностью одобренная ее отцом и дедом, недостижимая еще в недавнем прошлом, в быстро изменяющемся мире уже не была столь недосягаемой.       К сожалению, все тайное рано или поздно становится явным, и хоть амбициозные планы семьи Курихара не стали достоянием широкой общественности, но слухи, шепотки, полушуточные разговорчики среди номенклатуры страны Ямато имели место быть. Мало того, они достигли ушей тех людей и структур, которые умели не только слушать, но и слышать, а самое главное – не стремились допускать столь революционные повороты в политической жизни государства.       Мари хотела стать ни много, ни мало, а первой женщиной-министром Японской Империи. Наперекор замшелым обычаям, вопреки устаревшим законам, традиционно отводящим слабому полу место за спиной мужчин просто по факту рождения с двумя одинаковыми хромосомами. Первая ласточка изменения мировых тенденций, кумир и пример для подражания – Маргарет Тэтчер, которая больше десяти лет была премьер-министром другой великой островной страны и лишь недавно оставила свой пост. Говорят, английская монархия настолько высоко оценила ее достижения на ниве управления не самым простым государством в условиях кризиса, что вскоре госпожа Тэтчер станет баронессой.       Глава Тайного студсовета так высоко не замахивалась даже в мечтах. Нужно быть реалисткой, в Японии должность премьера еще лет двадцать, а то и тридцать будет чисто мужской. А вот главное кресло какого-нибудь не стратегического министерства вполне можно попытаться занять. Президент Тайного студсовета скромно и самокритично не видела себя во главе Министерства обороны, торговли или Управления науки и технологий, такого лакомого куска семье Курихара никто не отдаст.       А вот Министерство образования, науки и культуры – та цель, к которой стоит стремиться. Жаль только, что активное противодействие воплощению в жизнь столь амбициозных планов началось так рано. И дед, и отец ошиблись в расчетах, они предполагали начало собачьей свары в борьбе за министерский портфель не раньше, чем старшая дочь вернется на Родину, получив диплом Стэнфорда. Увы, все началось сейчас, когда она даже не закончила школу.       - Госпожа Президент, Мэйко вернулась. – Тихий голос секретаря Тайного студсовета, как обычно экспериментирующей на кухне с завариванием очередного суперполезного травяного сбора, нарушил мрачные размышления старшей сестры Курихара. – Все в сборе, пора начинать совещание.       - Да, Хана, ты права. Пора начинать. Пройдемся еще раз по всему плану, прошу вас, девушки, будьте как можно более предвзяты в обсуждении. – Мари, отбрасывая в сторону несвоевременные сомнения, пружинисто развернулась к собравшимся в кабинете единомышленницам, приглашающе поводя рукой в сторону дивана и кресел вокруг чайного столика. – Лучше выявить и ликвидировать слабые места сейчас, еще до начала операции, чем потом кусать локти, пытаясь на ходу залатать расползающуюся ткань событий. Как прошла передача видеокамеры, это был один из самых тонких моментов в нашем плане. У мальчиков подозрений не возникло?       Желтоволосая аккуратно разложила на тарелочках сашими, мясную нарезку и карпаччо, с удовлетворением оглядела получившуюся красоту. Переправила первую партию вечернего перекуса на столик перед оживившейся большой подругой и начала обстоятельный доклад.       - На удивление без проблем. Информация об обновлении киносъемочного оборудования для съемок фильма про события предстоящего летнего фестиваля вбрасывалась постоянно на протяжении полутора недель. Заказанная для фотоклуба техника была доставлена в субботу в одиннадцать двадцать совместно с другими клиентскими заказами машиной, как договаривались с магазином. Пока разгрузили, перетащили в клубную комнату, пересчитали доставленное, сверили с накладными и проверили работоспособность, экспедитор не отходил от девчонок, а водитель сидел в кабине. – Мидорикава с затаенной гордостью в подробностях рассказывала о деталях операции, которую лично спланировала и которой руководила в режиме реального времени. – Дверь в фургон прикрыли, но не заперли, в одиннадцать тридцать семь мимо прошел Киеши, в одиннадцать сорок пять Морокузу и Вакамото проникли в кузов. Через три минуты вылезли с единственной маленькой видеокамерой, заказанной мной специально для них. В двенадцать ноль одну машина выехала за ворота.       - Да все сто раз уже обговорили, госпожа, что еще можно придумать? – Шираки, весь день занимавшаяся делами школы за пределами Хачимитсу, вернулась с выезда часа полтора назад, после чего обежала половину Академии, а потому пропустила ужин. Сейчас она была настроена как можно скорее подкрепиться, не тратя время на многократно рассмотренный чуть ли не под микроскопом план. – Давайте лучше поедим, а потом я вам такое расскажу, вы и удивитесь, и посмеетесь.       Подавив в себе секундное раздражение на временами откровенно плебейские манеры своего заместителя, Курихара-старшая лишь поощряюще кивнула. Что поделать, не всем дано соответствовать высоким стандартам поведения высшей аристократии, Шираки давным-давно доказала свою верность и полезность, а потому заслуживала некоторого снисхождения. Да и не было ничего срочного в предстоящем обсуждении, обычная дань осторожности, не более того. Тайный студсовет далеко не в первый, не во второй и даже не в десятый раз вылизывал все детали предстоящего действа, так что можно потрафить своему любопытству и узнать, что же такого важного и забавного преподнес сегодняшний день.       - В общем, сегодня я закончила встречаться со всеми, кто хотел поговорить с Хачимитсу. Представители «Отеля Москва» и Церковь Насилия подтвердили горячее желание предоставить нам своих специалистов для радикального решения мальчишеского вопроса. – Высоченная блондинка активно насыщалась, жестикулируя палочками по ходу рассказа и была явно довольна удачно проведенными переговорами. – Пятничным вечером десяток русских девушек, подготовленных на скрытное сопровождение и захват цели совместно с десятком обученных примерно также, хмм, так называемых монашек, заменят наших патрульных вокруг онсэна.       - Отлично. Раз уж против нас отправили играть выученных и подготовленных специалистов, посылать на их захват простых школьниц станет опрометчивым поступком, мы это уже обсуждали. Хорошо, что матушка Иоланта и госпожа Балалайка сами предложили помощь, не дожидаясь ни наших просьб, ни возможного позора при провале. – Согласно кивнула желтоволосая, подходя к столику с подносом, уставленным небольшими тарелочками с сэндвичами, роллами, чашками и пиалами с соусами. – Тем более, что парни сейчас явно настороже, они ведь не дураки, наверняка чувствуют, что в Академии что-то затевается в ответ на их художества. Видела куратора?       - А как же. Эда очень хотела поучаствовать в веселье, но увы, не судьба. Очень жалеет, что по возрасту не подходит. Хоть одевай нашу форму, хоть как макияж нанеси, но со студенткой ее даже в темноте не перепутают. – Со смешком отметила Шираки, подгребая к себе поближе мясные сэндвичи. – Да и торопилась она, «Отель» и Церковь сегодня ждут в гости ту белобрысую оружейницу, что часть товара отгружала через школьные склады. Хакматьяр, к которой наша Такаяма на свидание убежала.       Мари еле заметно поморщилась. Какой бы стальной волей она ни обладала, но стоять, глядя в черные провалы готовых к выстрелу пистолетных стволов в руках не раз убивавшего человека никому удовольствия не доставляет. Отчаянная была ситуация утром, в подобной ей Мари еще не бывала. Головой она понимала, что сестер Курихара две загнанные в угол и решившиеся на побег проблемные девчонки скорее всего не тронули бы, но самой себе честно признавалась, что был момент в разговоре, когда ее сердце дрогнуло. Слишком уж пустые и убийственно спокойные, ничего не выражающие глаза были и у хафу, и у гайдзинки. И в них отчетливо читалось, что жизнь Мэйко висит на волоске. Это Президент Тайного студсовета тоже прекрасно осознавала.       - Кстати, о Такаяме. Она еще не вернулась? – Нейтрально поинтересовалась Чио, также наверняка вспомнившая утреннюю сцену. Она вообще весь день была непривычно тихой, уйдя мыслями куда-то вглубь себя так, что старшая сестра начала волноваться за ее душевное состояние. – Время уже позднее, на завтра запланировано важное мероприятие, а отбой уже давно прошел.       - А когда это ее останавливало? – Вопросом на вопрос ответила довольная Шираки, удовлетворенно отодвигая от себя пустую тарелку и одним движением вскрывая банку с пивом. – Она, бывало, и в три ночи с работы возвращалась, и с мелкой они под утро приходили. Обещала – появится. Как бы у нас с полукровкой отношения ни складывались, но свое слово Рэнге крепко держит, не отнять.       - А что, если она… ну… с этой Хакматьяр спутается? Ну… в том самом смысле? Ей же это выгодно будет, такую любовницу заиметь? – Запинаясь, пробормотала младшая Курихира, отводя глаза. – Что тогда? Она и так-то неуправляемая, а с такой покровительницей вообще будет творить, что в голову взбредет.       В наступившей тишине неестественно громко прозвучал стук поставленной на стол чашки.       - Нет. Такаяма-кохай воин, а не гейша и уж тем более не юдзё, Чио. Она может подарить себя и свою любовь той или тому, кого сочтет достойным, но никогда не разделит с кем-то постель по расчету. – Мидорикава буквально сверлила тигриным взглядом съежившуюся младшекурсницу. – Я дралась с ней, я ее чувствую. Твое предположение неверно. Причем неверно во всем, Рэнге-тян скрупулезно придерживается всех принятых на себя обязательств и соблюдает все договоренности, даже если они ей невыгодны. Я ведь предупреждала вас утром о том, что не стоит вламываться к ним в комнату, если они два дня отсутствовали. Вы же прекрасно знаете, чем они промышляют. Какой еще реакции на беспардонное вторжение можно было ожидать от двух наемниц после боевого выхода?       - Да, сестра, ты не права. Я вижу, что в твоей душе поселился страх, оттого ты начинаешь относиться к ценному ресурсу с предубеждением. – Мари с легкой улыбкой смотрела на смущенную, встрепанную, как маленький воробушек, сестренку. – Две этих первокурсницы очень пригодятся нам в реализации наших планов. Они уже сейчас будут нам полезны, поэтому постарайся смотреть на них не как на затаившихся змей, а как, например, на бойцовых псов – страшных, смертоносных, свирепых, но отлично обученных и для хозяев абсолютно безопасных. Поверь, за оставшийся год в школе я успею выдрессировать Такаяму и Бьорк для тебя. От тебя же требуется только одно: не оттолкни своих будущих слуг и опору оскорбительными подозрениями или пренебрежением. И, самое главное, ни в коем случае не показывай им свой страх, иначе эти девушки не смогут тебя уважать.       Чио благодарно кивнула, поклонившись из положения сидя сестре и ее секретарю в благодарность за участие и хороший совет. А слегка захмелевшая от выпитого пива Мэйко лишь небрежно отмахнулась от повернувшейся к ней желтоволосой.       - Да нормально все у нас будет, не переживай ты так. Разок-другой заменю тебя на утреннем спарринге с хафу, как закончится катавасия с парнями, вломлю ей больно, но аккуратно, потом вечерком завалюсь к ним в комнату с парой бутылочек хорошего сакэ. – Шираки легкомысленно подмигнула нахмурившейся каратистке, успокаивающе покачала ладонью, мол, не стоит ни о чем волноваться. – Они же после школы перейдут в мое подчинение, я правильно поняла? Вот и налажу контакт, заодно в ходе посиделок все точки над «и» расставим.       - Только смотри, чтобы как сегодня не получилось. Ты хоть поняла, что твои гипотетические подчиненные тебя сегодня чуть не пристрелили, настолько ты их достала своими проверками и нарушением нами же установленных правил? – Не выдержала Мидорикава, в отсутствие своей большой подруги вынужденно исполнявшая часть ее обязанностей в школе. – И что около их двери творилось утром, тебя ни разу не смущает? Прооралась, собрала половину Академии на бесплатный концерт, помахала перед всеми Бьорк, как горячо любимой куклой, пообжималась с ней у всех на глазах и свалила в закат. Теперь поинтересуйся, ради интереса, какие про тебя слухи пошли гулять, узнаешь – удивишься до полного изумления.       Собравшиеся в кабинете, не выдержав горячей экспрессии в речи обычно всегда спокойной и убийственно вежливой секретарши Тайного студсовета, захихикали. Все были более или менее в курсе циркулирующих по Хачимитсу сплетен и теперь спешили поделиться горяченьким с главной героиней передаваемых из уст в уста историй, которая, как это обычно водится, вообще ни о чем не подозревала. В замкнутом коллективе, неважно, мужском или женском, любые новости распространяются со скоростью степного пожара, при каждом пересказе приобретая все новые и новые причудливые детали, так что Шираки оставалось только ошарашенно моргать и время от времени нечленораздельно матюкаться, выслушивая последние новости о себе.       А послушать было что. По разным версиям, Мэйко и маленькую шведку связывала большая взаимная любовь, которой мешала зловещая фигура Такаямы. За что мерзкая хафу наконец-то мощно огребла и сейчас лежит то ли в роанапурской больнице, то ли на городском кладбище. Или, наоборот, чувствами воспылала только заместитель Президента, а мелкая всячески избегала назойливых ухаживаний, хафу же ей в этом всячески помогала. Утром случилось столкновение, обезумевшая от страсти третьекурсница с трудом одолела яростно защищавшую свою соседку Рэнге, после чего изощренно надругалась над малышкой и затем размахивала ею у всех на виду, как своим законным трофеем.       Не меньшей популярностью пользовалась концепция амур де труа, в которой счастью тайных возлюбленных поочередно мешали взревновавшая свою подчиненную Мари, староста класса, капитан баскетбольной команды, неизвестные злопыхатели – все вместе или каждая по очередности. Короче, темой для горячих пересудов и вечерних разговоров госпожа заместитель Президента Тайного студсовета неожиданно для себя обеспечила коллектив закрытой школы-интерната очень надолго.       - Ладно, это все забавно, но все же, Мэйко, зачем ты устроила такой цирк? – Отсмеявшись, поинтересовалась младшая Курихара. – Можно же было как-то потише разобраться с нарушителями, не устраивая тарарам с утра пораньше и не тиская в процессе разборок первокурсницу?       - Да сначала перенервничала, все же настраивалась на драку, а мне стволом в лицо ткнули, это, знаешь ли, бодрит и выбивает из равновесия. Потом выхожу, смотрю на выстроенных в ряд что-то невнятно квохчущих куриц. – Шикарная блондинка чуть наклонилась вправо, прижавшись выдающейся грудью вплотную к тихо ойкнувшей первогодке, плотоядно усмехнулась, блеснув очками. - Выбесили меня эти клуши несказанно, вот и взорвалась. Представляешь, Чио, я осознала, что у меня в руках кто-то висит только тогда, когда услышала из собравшейся толпы смешки. На мои разносы никто никогда не реагирует смехом, я прекрасно знаю, как меня боятся в Академии. Смотрю вниз, а там мелкая зараза то пальцем кому-то погрозит, то нахмурится и головой неодобрительно покачает, то кулачком помашет. Самой смешно стало, еле сдержалась.       Шираки снова улыбнулась, но теперь по-доброму, что смотрелось на ее всегда суровом лице откровенно пугающе.       - Выкинула ее в сторону двери, впаяла каждой, кого Хана поймала, по дню тюрьмы с исправительными работами на школьном огороде, чтоб мозги на место встали. Разогнала стихийный митинг и двинула по своим делам. – Она с удовольствием потянулась, задрав руки вверх, задумчиво прикинула вслух. – У меня, конечно, с ориентацией полный порядок, строго мужчинками интересуюсь… Девок с их загонами мне в школе выше головы хватает. Но, пожалуй, стоит пригласить гайдзинку погулять. Забавная она, и меня не боится, что интригует. Весь день сегодня такое хорошее настроение из-за нее было, не описать. Да, определенно стоит пригласить.

*************       Ужин в школьной тюрьме проходил в похоронном молчании. Заловленные поутру девчонки успели в течение долгого, изматывающего морально и физически тяжелого дня переругаться, смертельно обидеться, выяснить отношения, снова обидеться и теперь демонстративно не замечали друг друга. Откровенно паршивое настроение заключенных, отбывающих для кого-то позорное первое, а для кого-то уже всего лишь очередное наказание усугублялось ноющими после непривычной сельской работы мышцами, давящей на нервы обстановкой и скудными порциями, по вкусу не идущими ни в какое сравнение с кулинарными шедеврами академической столовой.       С левой стороны стола вольготно расположилась троица, возглавляемая айдолом-баскетболисткой. Справа, почти у входа, на самом краю стола притулились две рецидивистки-залетчицы, боящиеся лишний раз оторвать взгляд от тарелки или как-то еще привлечь к себе внимание. В центре, на противоположных сторонах по диагонали друг от друга, мрачно зыркали по сторонам Йокояма и Сакурономия. Наконец, напряженное молчание достигло своего апогея, когда любой внезапный звук бьет по нервам не хуже гонга, первой не выдержала Анзу.       - Ну что, так и будем до отбоя крыситься на окружающих? Тут и так не онсэн с массажем и пина-коладой, хрен расслабишься. Так что хорош нагнетать, девки, давайте просто пообщаемся без взаимных претензий. – Она повернулась к саркастически фыркнувшей одногодке, с которой имела вполне нейтральные отношения, позволявшие надеяться, что сходу ее не пошлют, особенно учитывая тот факт, что они обе нередко пересекались в кабинете Тайного студсовета. - Ямадзаки-сан, ты же умная баба, ну влетела под горячую руку к Шираки-сэмпай, с кем не бывает. Я вон вообще прошлую ночь по ее поручению весь Роанапур исколесила, а утром даже доложиться не успела, бах – и вместо отдыха вместе с вами загремела на нары. И ничего, на окружающих не срываюсь. Что ты-то завелась на целый день?       - А тебе, Йокояма, что, больше всех надо? Нашлась тут мать Тереза недоделанная! – Моментально ощетинилась Нагиса, бросаясь на защиту своей хозяйки. – Какая Ямадзаки-сан тебе, нищенке, "баба"? Как у тебя язык повернулся ляпнуть такое? Тебя непонятно, как из рода до сих пор не выперли, она для тебя госпожа Ямадзаки, и никак иначе!       Патрульная лишь саркастически задрала бровь, не реагируя на выпад в свою сторону и продолжая неотрывно смотреть на капитана баскетбольной команды.       - Ага, ага. Именно так. Нагиса, если бы ты иногда думала, прежде чем говорить, поверь, половины проблем у твоей любимой госпожи не было бы. Ну что, госпожа Ямадзаки, может, хватит уже дурью маяться? – Анзу подчеркнуто покорно и миролюбиво, но от этого еще более издевательски выглядевше сделала короткий поклон, не вставая с места. – Давай решим все проблемы здесь и сейчас. Потому что госпожа Шираки и, вслед за ней, госпожа Курихара очень сильно не поймут, если мы еще глубже влезем в их планы. А уж если эти планы из-за наших противоречий будут нарушены…       - Хорошо, Йокояма. Давай попытаемся еще раз поговорить. Нагиса, молчи. Все, сказанное здесь и сейчас, останется нашей маленькой тайной. – Сати истинно царским жестом заткнула свою верную, но иногда излишне резкую подругу и по-очереди обвела взглядом моментально подобравшихся школьниц. – Я задам один-единственный вопрос, на который хочу получить прямой и честный ответ. С той, которая попробует юлить, никакого разговора не будет. С ней мы просто поссоримся. Я понятно выражаю свои мысли, девушки?       Дождавшись, когда каждая из присутствующих издаст какой-нибудь звук в знак согласия, Сатико удовлетворенно кивнула, после чего спросила то, что жгло ее на протяжении всего сегодняшнего дня.       - Вы все слышали, не могли не слышать, что я открыто заявила свои права на Такаяму Рэнге. Род Ямадзаки хочет оказать этому человеку свое покровительство сейчас, во время учебы и потом, в дальнейшей жизни. Никто не оспорил моего права и моего решения в срок, установленный древним обычаем и правилами нашей школы. Так? – Одним зырком прервав что-то хотевшую высказать Сакурономию, Сати с напором продолжила. – Так. А теперь вопрос. Какого хрена вы все забыли в комнате моей будущей служанки в настолько неподобающее для посещений время?       - Правду, говоришь? Честный ответ, говоришь? Покровительство предложила, говоришь? Честного ответа хочешь? Да не вопрос, получай! – Наконец-то вклинилась в монолог Юи, шипящими нотками в голосе настолько напоминая разворачивающую капюшон кобру, что две затравленно съежившиеся за ее спиной фигурки чуть было под стол не нырнули. – Ничего ты моей однокласснице не предлагала, Сатико. Ты ее на колени хотела поставить. Ты ей три года рабства предложила, а не полноценный вассалитет. Про благородное покровительство можешь вон тем простушкам затирать, но мне или той же Йокояме не стоит, мы не хуже тебя знаем градации службы и ранги слуг. Ты хотела откровенности? Тогда зачем сама факты передергиваешь? Так разговора не получится!       Тишину, готовую вот-вот разразиться возмущенными воплями, первой успела нарушить Анзу. Усмехаясь про себя, а на лицо натянув максимально нейтральную маску, она миролюбиво выставила руки ладонями вперед, останавливая готовую вспыхнуть перепалку.       - Стоп-стоп-стоп. Ясно-понятно все с вами, высокородные дамы. А давайте-ка мы вот как поступим: пусть сначала выскажутся мелкие, а то они еще минут пять-десять послушают, как вы древностью рода и авторитетом меряетесь и вообще дар речи от страха потеряют. – Прищурившись, оглядела надувшихся спорщиц, ободряюще подмигнула замершим, как суслики перед удавом, зашуганным первокурсницам, нарочито погладила себя по голове. – Потом выскажусь я, худородная и почти отрезанная от семьи. Потому что тоже не претендую ни на служанок, ни на оказание покровительства. А потом ругайтесь, как хотите, но между собой, не впутывая в эти дрязги непричастных и невинно пострадавших, ок?       С удовлетворением наблюдая пусть вынужденное, недовольное, но все же согласие с такой постановкой вопроса и даже не оглядываясь на робких первокурсниц, просто приглашающе махнула в их сторону рукой.       - Ну что, мышки, кайтесь, кой черт вас поднял утром из кроваток и потащил навстречу новому сроку? – Видя, что те никак не решаются начать, подбодрила. – Смелее, маленькие, смелее. Никто вас не укусит, никто не обругает. Или вы тоже хотели предложить Такаяме и Бьорк свое покровительство?       - Нет, что вы! Нет! – Плотину скованности в один миг прорвало от такого нелепого предположения, и откровения так и не представившихся за весь день девчонок полились полноводной рекой. – Наоборот!       - Мы их боимся!       - Да, боимся! Они страшные и опасные!       - Мы им должны и хотели как можно скорее отдать долг!       - Да, отдать долг, мы все выходные их искали, но не нашли, потому пришли утром!       - А еще хотели попросить их оказать покровительство нам! – Закончили первогодки хором, повергнув в состояние когнитивного диссонанса своих высокопоставленных в школьной иерархии слушательниц. – Они пугающие, но никогда никого не обижали! Они самостоятельные, сами зарабатывают на свое обучение и всегда держат свое слово. Да! Они могли бы нас защитить, мы бы им отслужили! Мы могли бы быть им полезны!       Повинуясь резкому взмаху руки, девочки заткнулись так же синхронно, как секунду назад говорили. Ямадзаки усиленно терла пальцами переносицу, мысленно пытаясь склеить только что разлетевшуюся вдребезги картину мира. Нагиса беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах высказать все то, что просилось на язык. Завербованная ей первогодка старалась слиться со стеной, около которой сидела. Сакурономия с видимой безучастностью, не моргая, смотрела в пространство перед собой. Она с трудом осознавала тот факт, что забитые однокурсницы собирались просить помощи не у старост своих классов, не у признанных лидеров и не у именитых одноклассниц. Нет, они хотели обратиться к тем, кого до дрожи боялись, но, тем не менее, почему-то доверяли больше, чем всем остальным.       Йокояме же было попросту смешно. «Что, сучки заносчивые, получили щелчок по носу?» - она иронично наблюдала за жесточайшим ступором своих оппоненток. – «Погодите, сейчас еще я выскажусь, вас, таких важных, вообще заколдобит. Покровительницы херовы, вы бы хоть по сторонам иногда смотрели, видели бы, кто к перспективной парочке присматривается, не лезли бы вперед с таким апломбом». Но вслух она, само собой, ничего такого не выдала, лишь дипломатично улыбалась в ответ на любой обращенный на нее взгляд.       - Кхм. Неожиданно, правда? Видишь, Сати, двумя конкурентками меньше. А я, - тут Анзу для верности похлопала себя ладошкой по груди, - всего лишь хотела предложить Рэнге и Ингрид свою дружбу, услуги и любую помощь, если она им в чем-то понадобится. Только и всего. Предваряя твой вопрос, нахрена мне это надо, отвечу сразу – думаю о своем безрадостном будущем. Перспективы мои ты сама отлично описала, на семью полагаться не приходится. С надеждами пробиться наверх за счет верной службы Тайному студсовету тоже не сложилось. Вы все в курсе, чем я первый месяц учебы занималась, более четкого приговора быть не может. Пора открыть глаза, признать неприглядную правду насчет себя, вынырнуть из влажных розовых мечтаний и брать свою судьбу в свои руки. Такаяма и Бьорк – наиболее реальный вариант для этого. Более подробно, уж извините, объяснять не собираюсь.       С удовольствием полюбовавшись на в очередной раз за вечер ошарашенные физиономии товарок по утреннему залету, Анзу, с ленцой растягивая слова, решила их окончательно добить, с едва заметной издевкой продолжила свою речь.       - А теперь, прежде чем вы начнете высказывать друг другу наболевшее, задумайтесь вот о чем, благородные девушки. В своих притязаниях на роль госпожи для тех, кого вы ошибочно считаете пусть трудной, но добычей, - тут она, не сдержавшись, откровенно насмешливо подергала пальцами в воздухе, изображая кавычки, - вы упускаете один маленький, но охренительно важный момент. И у Такаямы, и у Бьорк есть за спиной личное кладбище собственноручно спроваженных на тот свет покойников. Бойкот, который им объявил Тайный студсовет – это не попытка воздействовать на непокорных учениц в твою пользу, Сатико. Вспомни, о чем говорили в день поступления. Это время для медленной адаптации, предоставленное двум резким девочкам, которые, если что, могут ответить на оскорбление пулей. И, на сладкое, они действительно сами зарабатывают на свое обучение. Хотите знать, как?       Йокояма сделала паузу, под недоумевающими взглядами хмыкнула, доставая из-под подвернутого рукава мятую сигарету, две спички, лучезарно оскалилась в ответ на возмущенное шипение Нагисы. Прикурила, с третьей попытки правильно чиркнув о подошву школьного полуботинка, затянулась, пустила сизую струйку в потолок.       - А вы как думали, у воды – и не напиться? Зря, что ли, я второй год в патруле пашу? Незаметно стрельнула кое у кого. Но продолжу, а то вы, как я погляжу, за полтора месяца слышали только то, что хотели услышать, наплевав на серую реальность, да, благородные леди? – Еще одна затяжка, и на этот раз дым полетел тремя плотными кольцами. – Так вот, об их работе. Не о прикрытии, типа официантки в кафе или переводчицы с немецкого, а о настоящей. Я вчера озадачилась выяснением рода их занятий. Мэйко не обратила внимания на пару моих вопросов и подтвердила сделанные предположения.       Новая затяжка, прозвучавшая неестественно громко в гробовой тишине общей комнаты, новая порция серого тумана, выпущенная сквозь зубы.       - Наемницы они, уважаемые дамы. И в те ночи, когда их нет в школе, наши стремящиеся жить отдельно от всех и не привлекать внимания соконфетницы что-то делают с оружием в руках. Может, специфические грузы сопровождают, может, в войне итальянцев с китайцами участие принимают, может, плывут куда, или еще что. – Сигарета докурена, Анзу с сожалением затушила дотлевший почти до фильтра бычок о каблук, поднялась и выбросила окурок в помойное ведро. - Но не вызывает сомнения, что в эти ночи, когда мы сладко дрыхнем в нашей благословенной общаге, они, вполне возможно, стреляют в людей. А люди наверняка стреляют в них. Ну что, высокочтимые наследницы, вы все еще думаете, будто бы хафу и гайдзинка нуждаются в вашем покровительстве? Задумайтесь, что вы можете им предложить, потому что кажущиеся вам важными школьные дрязги они всерьез попросту не воспринимают. Прошу прощенья за то, что разбила ваши розовые очки, благородные дамы.       - Через полчаса отбой, разойтись по камерам! Фу, ну и накурено тут у вас. Йокояма, наверняка ты смолила, собака сутулая. – С неудовольствием поводя носами, в распахнувшуюся со скрежетом дверь вошла патрульная тройка, а ее главная сходу выкатила претензию своей коллеге. – Знаешь же, что запрещено. Ладно мы, а если бы госпожа Мидорикава пришла? Да вас всех семерых, невзирая на степень вины и школьные заслуги, со стен бы отдирать пришлось. Ладно, сделаем вид, что никто ничего не заметил. Сложите подносы на стойку, сами идите в камеры, завтра утром перед линейкой выйдете на свободу с чистой совестью.