Детка-конфетка

Очередной город, очередная гримерка. Он заходит. Специально старается не смотреть на меня, а может быть просто не замечает. Уставший, еле на ногах держится. Не удивительно, ведь позади долгий путь, несколько дней в дороге. Опускается на стул и прячет лицо в ладонях. - Глеб Рудольфович... Говорю робко и тихо, но он все равно вздрагивает. Смотрит на меня, и горько ухмыляется. Что-то негромко говорит, вроде "А, это ты." - В каком-то рассказе была такая интересная фраза...Мир вокруг болит. Раньше я не понимала ее смысла, но, глядя на вас сейчас, понимаю. Он не отвечает. Все-таки решил не замечать. Лишь бы таблетки снова какие-нибудь нехорошие не стал пить. - Мои галлюцинации отличаются заметным постоянством. Неужели моя фантазия способна создать всего лишь какую-то девушку, хоть и достаточно милую. Неужели она не способна на большее? - Я - вроде Кларимонды из рассказа Эверса. - О нет. Только этого не хватало. То есть ты в итоге заставишь меня повеситься на шнурке от штор? Спасибо, что хоть предупредила, я подготовлюсь. Куплю шнур, научусь вязать морские узлы. - Нет. Говорю тихо, но твердо. Пытаюсь во всяком случае. - Не шутите так, пожалуйста, Глеб Рудольфович. Напускная веселость слетела. Смотрю ему прямо в глаза. Они серьезные. В них - вечность. - Ну и глаза у тебя, зеленющие. Как у настоящей ведьмы. Замечает он и поспешно отворачивается. <запишу я все на свете, все твои блатные жесты> *** - Блядство.... Пиздец...Да их убить мало! Поток матов не прекращается. Глеб сидит, уткнувшись в свой айпад. В очках отражаются блики. Скрывают его взгляд, который наверняка метает молнии. - Сука!!! Он вскакивает и смахивает чашку чая со стола. Затем толкает стол, переворачивает его вверх дном. Вокруг стоит оглушительный грохот, звон стекла... Я не могу это видеть, я не могу это слышать... Я не могу...я бросаюсь к нему и обхватываю его за шею. Бесплотность существования все-таки исключает возможность попасть под горячую руку, хоть в чем-то ее плюс... Сильнее прижимаюсь к нему, пытаюсь влить в его душу спокойствие. По щекам текут слезы, которые его вряд ли тронут, но сдержать я их не могу. Он в шоке. Не понимает, откуда я появилась, зачем? - Глеб Рудольфович, не злитесь. Не злитесь, пожалуйста. Вы ведь по натуре человек не злой. Ироничный, саркастичный, жесткий к себе и другим, но не злой, - шепчу, захлебываясь слезами, - Глеб Рудольфович... Он отходит наконец от шока. Осторожно проводит пальцами по моим волосам. Отцепляет от себя, отставляет на безопасное расстояние. Взгляд отводит, смотрит в пол. - С чего ты взяла, что я не злой, - когда пауза затянулась, говорит тихо, едва слышно, - откуда вообще такие...выводы. Последнее слово почти выплевывает. Но голос не повышает. - Почему вы все, кроме меня знаете, какой я на самом деле. Ты что, считаешь меня добрым волшебником, который по каким-то причинам, сочиняет страшные сказки? А вот она - реальность, глядит на нас сводками новостей, которые страшнее любых сказочных чудовищ. И я имею право злиться. Злиться оттого, что не могу ничего сделать, кроме как написать очередную песню, которую я, разумеется, не выпущу, потому что могу из-за нее попасть под статью . Понимаешь? Он вдруг растягивает губы в улыбке. Это слово "понимаешь". Им он прикрывается, когда случайно говорит что-то слишком личное, то, что не должны были услышать посторонние люди, но по каким-то причинам услышали. Оно умиляет, и Глеб этим пользуется. - А может..., - говорить стараюсь осторожно, подбираю слова, чтоб не обидеть, не спровоцировать новый приступ агрессии, - может вы попробуете хоть некоторое время не взваливать на себя всю несправедливость этого мира. - И отсиживаться в стороне?... - Да! - выкрикиваю я, - отсидитесь в стороне, попробуйте отнестись ко всему философски. Хоть раз пожалейте себя, хватит с вас мучений! За окном начинает накрапывать дождь. Тяжелые капли небесной воды стучат по крыше. У них свой музыкальный мотив, успокаивающий. Меня по крайней мере. А Глеб молчит. Кажется, просто не видит смысла спорить с собственной галлюцинацией, со мной то есть. Мой взгляд падает на пол, где растеклось маленькое озеро из чая. - Наведете порядок, может? Он равнодушно глядит на разлитый чай. Поднимает взгляд на меня. Минуты замедляются...кажется, что прошли часы, недели, века, прежде чем он , слегка улыбнувшись, подается вперед и насмешливо шепчет: - Мне пора на поезд, милая.