Время сегодня течет быстрее, чем завтра

Темноволосый юноша сидел на кровати. Вся его поза выражала раздумье. Голова опущена вниз так, что мягкие пряди темно-каштановых волос скрывали мальчишеское лицо. На щеки, покрытые легким румянцем, падали тени от длинных ресниц. В следующую секунду парень поднял голову и бегло, с ненавистью оглядел комнату, в которой находился. Мебели было немного: кровать с резными ножками, укрытая вышитым одеялом; комод с прихотливым узором; огромный шкаф в углу комнаты, оформленный в том же стиле, что и комод. Деревянный пол застилали роскошные ковры: на одном было изображено великое сражение, а другой являлся точной копией так ненавистного юноше Дворца Пророков. Стены были составлены из панелей вишневого дерева. Взгляд молодого человека, отливающий глубокой синевой, устремился в открытое окно. Благоухающий сад был в отличном состоянии: садовники не знали отдыха, кто-то постоянно находился среди растений. Розы, столь любимые цветы аббатисы, украшали каждую пядь разбитого вокруг дворца сада. Небольшие рощицы тропических деревьев разместились по берегам искусственного пруда. Белоснежные лебеди бесшумно скользили по водной глади, изредка окуная свои головы в прохладную воду, отчего по ней шли круги, волнами накатывающие на песчаные берега. За резко обрывавшимся садом было неспокойное море, простиравшееся до самого горизонта. Шум прибоя, разбивавшихся о скалы волн был слышен даже в комнате. Неукротимый рокот моря, будто кто-то нашептывал какие-то слова, непонятные нашему народу, почти оглушал. Ведь мы не знаем ни языка ветра, ни языка океана. Даже деревья разговаривают между собой, шурша листьями и скрипя ветвями. Люди слышат, но не понимают, не могут расшифровать послание. Входная дверь распахнулась. Юноша вздрогнул от неожиданности, но виду не подал. - Кастиэль, - женский голос, немного отдававший хрипотцой, прорезал тишину комнаты. - Тебе нужно поесть. - Сестра Анжела, ну сколько можно повторять: я не голоден! - раздраженно произнес молодой человек. - Хорошо. Сиди здесь, сколько тебе влезет, - немного помолчав, она добавила: - Скоро придет новый учитель. Будь так добр, не груби ему так же, как мне. - Ему? Он что, мужчина? -Да, но пока единственный, слава Создателю. Не понимаю, зачем аббатиса вообще его приняла? Видимо вопрос был риторическим, потому что Кастиэль оставил его без ответа. Сестра Анжела покачала головой, еще раз посмотрела на своего теперь уже бывшего ученика и скрылась за дверью. Как только женщина пропала из поля зрения Кастиэля и звук ее шагов затих, парень упал на кровать, раскинув руки в стороны. Взгляд его изучал потолок над головой, а мысли унеслись к тому роковому дню. В то утро его мать готовила так обожаемое Кастиэлем овощное рагу, отец колол дрова во дворе, а сам Кастиэль упражнялся с мечом. Тело его уже было липким от пота, руки словно налились свинцом, и меч не казался таким же легким, как в самом начале тренировки. В изнеможении опустив оружие и воткнув его острием в землю, он различил вдалеке три приближающиеся фигуры. Одетые в красное, они двигались слаженно, неукротимо приближаясь к Кастиэлю. Мать и отец ничего не замечали: слишком уж были погружены в работу. Пока фигуры не приблизились настолько, что юноша уже смог различить женские лица и длинные волосы, он не издал ни звука, не сдвинулся ни на шаг. Когда же женщины подошли вплотную и замерли в двух шагах от него, Кастиэль убрал меч в ножны и откинул его в сторону. Он понял: оружие не поможет. Три женщины представились, как Сестры Света и сказали, что они исполняют волю Создателя. Кастиэль и знать не знал, что такое этот их Создатель и какова его воля, но все же выслушал долгий рассказ Сестер. Они знали о так недавно начавшихся у юноши головных болях и заверили его, что если он пойдет с ними, то обязательно помогут. Одна из Сестер, Маргарита, достала откуда-то из складок своей одежды металлический предмет, богато украшенный самоцветами и чеканкой, походивший на ошейник. Ужаснувшись, что его заставят надеть это орудие пыток, Кастиэль осмелился спросить, что же это. Объяснив, что ошейник называется Рада-Хань и что он призван помочь Кастиэлю усмирить свой дар, Сестра Маргарита произнесла следующее: "Первое основание Рада-Хань, которое предъявляю тебе я, Сестра Маргарита, состоит в том, что Рада-Хань избавит волшебника от головных болей и подготовит его разум к обучению. Принимаешь ли ты его и Рада-Хань, Кастиэль?" Вопрос выбил Кастиэля из колеи. Можно даже сказать, что он пошатнул основу всего мира юноши. Он - волшебник? Что за чушь? Тогда он, конечно, не поверил Сестрам и сказал убираться подальше, но впоследствии горько пожалел о своем поспешном решении. Сестра Маргарита извинилась перед двумя своими спутницами за неудачу, постигшую ее, и мгновенно убила себя серебряным кинжалом. Сестры ушли, но ненадолго. Вскоре они вернулись и другая Сестра, Пелагея, предъявила ему второе основание. "Суть второго основания заключается в том, что Рада-Хань позволит нам, Сестрам Света, управлять волшебником. Принимаешь ли ты нашу помощь и Рада-Хань, Кастиэль?" Теперь юноша решил подумать. Если он откажется, то, судя по предыдущему опыту, Сестра Пелагея убьет себя. А он совсем не хотел ничьей смерти. Ему была противна сама мысль о захоронении бездыханного тела Сестры Пелагеи. Поэтому, пересилив себя, он согласился отправиться вместе с Сестрами, куда они скажут. Самолично застегнув ошейник на своей шее, Кастиэль собрал нехитрые пожитки, простился с матерью и отцом, сел на коня и, пообещав в скором времени вернуться, пустился следом за Сестрой Анжелой и Сестрой Пелагеей. Время тянулось нестерпимо медленно. Дни сливались в недели, недели перетекали в месяцы. Уже полтора года он находился во Дворце и его не хотели выпускать. Он пытался убежать, но Рада-Хань не пустил его дальше окрестных полей. Юноша часто размышлял о побеге, перебирал в голове кучу планов, но все они с треском проваливались уже на первой стадии. С самого начала с ним занималась Сестра Анжела, учила его искать свой дар внутри себя и пытаться выпустить его наружу. Он уже достиг определенных успехов - с легкостью Кастиэль касался своего дара, понимал его сущность. Часто юноша донимал Сестру Анжелу вопросами относительно его освобождения, но получал один и тот же ответ: когда придет время. Кастиэлю это порядком надоело, однообразные фразы все чаще выводили его из себя. Парень механически выполнял все задания, делал все, что ему скажут, лишь бы поскорее закончить обучение и убраться восвояси. И тут такая неожиданность: новый учитель! Да еще и мужчина. Странно все это. Кастиэля это известие немало удивило, но потом он понял, что нет абсолютно никакой разницы, какого пола учитель. Главное - все силы отдавать обучению, размышлять только о том, какими путями можно сбежать из дворца, а не о каком-то мужчине, да еще к тому же и учителе. Резкий стук в дверь прервал тяжкие думы Кастиэля, и он сел на кровати. В проеме открытой двери показалась мужская фигура в привычном красном облачении. - Здравствуй, Кастиэль, - голос был низким, завораживающим. Когда новоиспеченный учитель вошел в комнату и встал в луч света, падающий из окна, Кастиэль смог разглядеть его получше. На вид мужчине было лет тридцать, может меньше, но он не казался старым, наоборот, его возраст выдавали лишь морщинки в уголках глаз и губ, видимо учитель много улыбался. Лицо его было красивым: острые скулы; пухлые губы светло-розового оттенка; орехово-зеленые глаза, обрамленные светлыми ресницами; высокий лоб и коротко стриженные темно-русые волосы. - Я - твой новый учитель. Меня зовут Брат Дин, - тихий голос отвлек Кастиэля от созерцания лица мужчины и заставил его сглотнуть вставший в горле ком. - Приятно познакомиться, - сухо, без тени замешательства или удивления произнес он. Мужчина неловко переминался с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Дин заметно нервничал: новый ученик, если быть точным - самый первый ученик в его жизни, вызвал бурю чувств в душе учителя. И первым в этом списке было далеко не профессиональное влечение. Кастиэль не стал придавать волнению Брата Дина особого значения. Ну мало ли может быть причин для беспокойства. Юноша встал с кровати и подошел к окну. Положив руки на подоконник, он с наслаждением вдохнул аромат благоухающих цветов и соленый запах моря. У Дина запершило в горле. Откашлявшись, он разгладил несуществующие складки на своей одежде и увлекся рассматриванием ворсинок в ковре под ногами. Через несколько минут, показавшихся мужчине часами, он произнес: - Кастиэль, мне нужно настроится на твой Хань. Подойди ближе. Обернувшись, юноша понимающе кивнул и сделал пару шагов по направлению к Дину. Сестра Анжела тоже так делала, объяснив это тем, что ей постоянно нужно знать, где находится ученик. И настроившись на его дар, она могла с легкостью найти Кастиэля где угодно. Учитель вытянул руки вперед и сомкнул теплые пальцы вокруг богато украшенного ошейника. Металл приятно холодил кожу и Дин закрыл глаза, пытаясь нащупать Хань Кастиэля. В это время по телам обоих прошла приятная, покалывающая и теплая волна. Кастиэль тоже прикрыл глаза; ресницы его трепетали, все тело расслабилось. Как только Дин нехотя отнял руки от Рада-Хань, вздох огорчения, стон сорвался с губ молодого человека. Учитель криво усмехнулся и отошел на пару шагов. Ученик посмотрел на мужчину, сощурив глаза, покачал головой и сел на пушистый ковер. Дин вздохнул и приземлился рядом. - Ну ладно, - после минутного затишья произнес он. – Может, расскажешь что-нибудь о себе? Кастиэль молча рассматривал ковер, изучая переплетения ниток, так красиво складывающихся в красочную и правдоподобную картину боя. Люди, одетые в блестящие, сияющие доспехи, бились из последних сил; пот застилал им глаза, кровь лилась рекой, но они все равно поднимали мечи и продолжали бороться за свою жизнь. Дин как раз сидел на одном из воинов. - Нет. - Ах, вот как, - произнес учитель. - Ну хорошо. Тогда я расскажу о себе, если ты не против. Кастиэль промолчал. Ему было все равно. Пусть лопочет, сколько захочет. Жизнь нового учителя не вызывала бурного интереса. Он вернулся к разглядыванию ковра под собой. - Я родился в небольшой деревушке недалеко отсюда, - начал Дин. - Вырос там же. Только мне исполнилось пятнадцать, Сестры пришли ко мне с предложением обучаться во Дворце Пророков. После первого же основания я согласился уйти с ними от родных и своей прошлой жизни. Видишь ли, во времена моей молодости я был не особо популярен среди сверстников, проще говоря, со мной никто не общался. Я был изгоем. Единственными, с кем я мог поговорить, были птицы в лесу. Я и сейчас к ним нередко захаживаю, - грустно улыбнулся он и посмотрел в окно. Кастиэль слушал внимательно, но не отводил взгляда от ковра, чтобы не показывать свою заинтересованность. А учитель продолжил: - Обучался я прилежно и с огромным энтузиазмом, но у меня мало что получалось. Моя сила, мой дар, не такой уж и могущественный. На волшебника я не тянул. Податься мне было некуда, и я принял решение остаться во Дворце. Застрял здесь и уже очень давно не видел близких. Меня назначили послушником, и я работал на конюшне, а потом двигался по карьерной лестнице вверх и вот теперь я тут. В роли твоего учителя. Этот путь дался мне нелегко, много преград я преодолел, чтобы оказаться рядом с тобой. Дин замолчал и посмотрел на юношу, ожидая его реакции. Кастиэль оторвался от разглядывания ковра и заглянул в глаза учителя, отливавшие зеленью леса. Мужчина неуверенно улыбнулся, но, не получив ответной улыбки, помрачнел и отвел взгляд. Вечерело. За окном синяя полоса моря и нависшее над ней небо окрасились в багровые тона. Облака у самого горизонта отливали оранжевым пламенем. Верхушки садовых деревьев тоже приобрели закатные краски. Чайки, летающие в небесах, что-то кричали друг другу. Они то взмывали к самым облакам, точно пытались достать до сейчас еле заметных звезд, то камнем падали вниз, касаясь темно-синих, почти фиолетовых волн кончиками крыльев. Мужчина и юноша наблюдали за этим явлением молча, сидя на полу и кидая друг на друга взгляды, пока один другого не видит. Как только догорели последние лучи уходящего дня, а звезды засияли ярче на быстро темнеющем небосклоне, учитель поднялся с пола и отряхнул одежду. Еще с минуту он стоял неподвижно, глядя в пустоту, а потом резко развернулся и подошел к двери. Парень сидел в той же позе, не шелохнувшись и устремив глаза к звездам. - Кастиэль... До завтра, - сказал мужчина и дернул ручку двери. - До свидания, Брат Дин, - бросил Кастиэль вдогонку. - Можешь называть меня Дин. Не надо титулов. Они меня раздражают, - отмахнувшись, ответил учитель. Кастиэль улыбнулся и кивнул, не поворачивая головы. Дин вышел и закрыл за собой дверь. Юноша еще долго просидел на полу, поглаживая ворсинки ковра. Он разглядывал сияющие далекие точки на ночном небе и думал о новом человеке в своей жизни. Брат Дин был не таким, как Сестры Света. Нет. Он был ближе к миру за пределами Дворца Пророков. Учитель как будто не принадлежал этому месту. Так же как и Кастиэль. Мужчина сперва показался юноше простым и непримечательным. Он принял Дина за еще одну куклу аббатисы. Безвольную марионетку, слепо подчиняющуюся каждому приказу умелого кукловода. Одно лишь то, что он позволил парню опускать свой титул, обращаться к нему просто по имени, заставило Кастиэля поменять свое отношение к этому человеку. Мужчине тоже не особо нравилось это место. Но почему же учитель просто не ушел отсюда? Ведь он мог сделать это в любой момент. Дину не обязательно было оставаться здесь так долго. Если считать с момента его зачисления, то прошло уже больше двенадцати лет. Немыслимо. Не прошло и двух лет со времени его заточения, а Кастиэль уже возненавидел это место всем сердцем. Но, в любом случае, парень уже не принимал Дина за еще одного тупоголового учителя, которому можно было грубить или игнорировать. Может потом он станет Кастиэлю другом и поможет убежать. А может и сам пойдет вместе с ним. Посидев еще немного у окна, он все же встал и решил отправиться спать. Юноша снял с себя одежду, повесил ее в шкаф, потом забрался в кровать и накрылся легким одеялом. Ночь выдалась прохладная, но молодой человек не стал закрывать окно: ему нравилось вдыхать благоухание садовых цветов, а от соленого запаха моря немного щипало в носу. Обняв подушку, Кастиэль сладко уснул и тревожные сны этой ночью не беспокоили его.