Тайна Безмолвного Леса. Помагифлексим?

Оскару повезло, что следующий день оказался выходным: не нужно было спешить в школу. Он спокойно пришёл домой, шокировал сестру известием о том, что вновь стал оборотнем, попросил купить нормальную краску для волос и завалился спать. С утра он проснулся от звонка стационарного телефона. Звонили из погребальной конторы – начальник срочно просил приехать. «Как быстро распространяются новости». Вервольф собрался за пару минут, мельком глянул на себя в зеркало – причёска – ужас, да и побриться бы не мешало (прошла всего одна ночь, а он уже оброс как последний оборванец) – поймал такси и уже полчаса прибыл к ООО «Покойся с Миром», где он проработал почти целый век от всей своей жизни. Владелец компании – грузный пожилой мужчина в очках-полумесяцах и чёрном, чуть ли не свадебном, смокинге, уныло глядел на снегопад за окном. Увидев вошедшего Оскара, он поспешно встал со своего кресла и подошёл к парню для рукопожатия. — Выглядите, эм-м-м… свежо, — подобрал он подходящее слово. — Ну, конечно, я же теперь живой. — По правде говоря, мне больше нравилось, когда вы были мёртвым. — Видя вопрос в глазах парня, он продолжил: — Видите ли, гм-м-м… это создавало определённый имидж нашей компании. Мертвец работает с мертвецами. Хорошая раскрутка. Эдакая фишка, которая есть только у нас. Особенно теперь, в двадцать первом веке, когда к вампирам начали относиться куда толерантнее, чем раньше. — Мы можем никому не говорить, что я изменил сущность. Могу носить тот же прикид, надеть белые линзы… — Есть ещё одна загвоздка. Вампиризм давал вам физическую силу, которой, увы, не может похвастаться ни один оборотень. — К чему вы клоните? — Стало быть, ваша производительность труда, несомненно, упадёт. Даже если предположить, что копать вы будете не лопатой, а, простите, лапами, то уж гроб-то в одиночку вы положить не сможете. — Можно же позвать ещё каких-нибудь парней для помощи. — И этим всем, э-э-э… вашим парням я тоже должен буду оплачивать целый оклад? Оскар прикусил губу, покорно кивнул головой, уже понимая, что сейчас услышит от руководителя. — В общем компанией было принято решение о вашем увольнении. Прямо сейчас. Хотите что-то сказать напоследок? Вервольф встал, тряхнув волосами. Нет, он ничего не хотел говорить тем, кто дал ему возможность жить нормально все эти годы. Благодаря «Покойся с Миром» он не спился и не пошёл по миру, а смог обеспечить и сестру, и себя и попутешествовать. — Спасибо вам, — коротко сказал волк и направился к двери. — Постойте, Оскар. Гхм-м-м… если вы хотите нам как-то посодействовать, то вы можете подыскать новых гробовщиков на свободную вакансию. Желательно, конечно, вампиров. И естественно на ночную смену. — Я учту вашу просьбу.

***

Оскар сидел на качелях школьной площадки. Он не качался уже очень давно, считал себя для этого слишком взрослым и слишком мёртвым. Некоторые ученики, которые не спали в столь ранний час, вышли на улицу и, завидев его, спешили поскорее убраться. А кто-то с любопытством останавливался и начинал шептаться. Наверное, он выглядит, как бомж, но ему всё равно. Вдруг быстрая тёмная фигура в широкополой шляпе приблизилась к нему. — Вот ты где! А я тебя везде ищу: и дома, и на кладбище. Готика склонилась над ним. Руки её украшали кожаные перчатки, чёрное манто на поясе отлично сидело по фигуре. Никогда не скажешь, что эта молодая женщина только полчаса назад меняла покрышки и заливала масло в двигатель. — Я не нашла краски в магазинах. Но я позвонила Макалистерам – у Бьянки наверняка ещё осталось. — Спасибо. Пойду к ним. Он покинул территорию школы и побрёл на восток, чуть дальше, чем находилось кладбище.

***

Дверь открыла Беатрис. С внутренней стороны висела цепочка, так вот ведьма даже не удосужилась её убрать, чтобы выглядеть хоть немного приветливее и гостеприимнее. — Бьянки дома нет. — А когда она вернётся? Уже утро. Беатрис посмотрела за спину оборотня, указала пальцем и захлопывая дверь, ответила: — Вот она походит к дому. Бьянка шла в компании какого-то долговязого молодого человека. Когда они приблизились, Оскар разглядел в нём старого знакомого. — Фелпс. — Макгайр. Это было их короткое приветствие, но в нём отражалась вся та буря эмоций, что парни испытывали друг к другу, когда Оскар ещё работал на кладбище, а Тано регулярно приходил туда заниматься общественным вредительством. — О, Оскар, хаюшки. Ну и видончик у тебя! — Я к тебе как раз за этим. Краска есть нормальная для волос? Корни подкрасить. — Чёрт, ну вот ты прикинь, вчера последний тюбик чёрной у меня скоммуниздила Беллинда. Ей уже там красить нечего – три волосины, блин – так она всё туда же. — Хреново. — Слушай, а я могу помочь, — вставил вдруг Тано. — Ты? — У меня знакомая есть, работает секретаршей в «Медузе Горгоне». Ну, знаешь, салон красоты такой. Могу дать её номер. — С чего такая любезность? — Не знаю. Я просто же разбираюсь в этом. Почему не помочь? — Ладно, давай сюда свой номер. Тано протянул визитную карточку сиреневого цвета, на которой серебристыми буквами было выведено название салона, номер телефона и имя. — Лавиния Уайт. — Да, это она. Позвони – запишет сразу же на свободное время.

***

Вечером компания молодых людей сидела на каменной трубе на холме близ Андеадлинга и посасывала пиво. — Слушай, тот парень, что пришёл сегодня ко мне, короче, ну, он ничего такой, — сказала Лавиния. — Оскар, что ли? — Ага. На бомжа немного смахивает. Но я ему такой хаер сделала – улёт просто. Как у тебя дела? — Всё так же. Тони решил подать заяву на участие в транскосмическом соревновании по магифлексу. — Вау, это же просто улётно! — Ничего улётного, Крыса. Я очень сильно сомневаюсь в том, что у нас достаточный уровень подготовки. Принц Сагир – вообще первый год участвует, как и Густав, а Тони… — А что Тони? — А давайте выпьем. Сохатый, ты будешь? — Нет, спасибо, — ответил Язеленец. — Я за ЗОЖ. — И друид поджёг косячок, который до этого старательно закручивал несколько минут. — Как у тебя-то дела? Дети небось достали? Чего ты в школу пошёл? — Мы оба знаем причину, Паучок. Всё дело в Энтони Грине и его… маленькой проблеме, за которой я должен присматривать, братишки. — Ага. Прикинь, пришёл он такой, говорит: «Хочу вести ботанику». А ему и говорят: «Ну, вот тебе животноводство. И класс в придачу первый мистический». Ребята дружно рассмеялись, и только один из них сохранял безмолвие. Тёмная фигура Тобиаса сливалась с темнотой. Лишь левый глаз, светящийся во мраке, подтверждал его присутствие. — Что-то ты сегодня какой-то смурной, Разноглаз. Случилось чего? Тобиас помотал головой. — Грин и тебя достал, да? У вас ведь перед праздниками конкурс какой-то. Что вы выбрали? — Бритни Спирс, — подал голос Джексон. Он был новеньким в их компании и почти всё время молчал. Именно тут он выяснил, что больше любит тёмное пиво, чем светлое. — О, наш Бард наконец-то заговорил. И как она тебе? — Честно – не очень. Я больше по панку. — Е-е-е, — захлопала в ладоши Бьянка. — Панки – хой, Горшок – живой ! — Прости, Клыкастая, но я больше по зарубежному панку. — Как жаль, что не могу я нигде найти себе единомышленников. Даже в клубе «Саунд» одна попсовая параша теперь звучит. — «Саунд» – та ещё помойка, — согласился Тано. — Хотя когда-то мы любили там отрываться. — Это потому, что там они ширнутые тусили. Такие, как ты. — Я за ЗОЖ. Прости, Хэрри, что украл твою фразу. Все снова рассмеялись. Джексон расчехлил гитару и провёл пальцами по струнам. Зазвучало несколько аккордов. Они продолжали сидеть в темноте перед костром, наслаждаясь музыкой. Когда Джексон закончил играть, Тано спросил: — Слушай, Клыкастая, прости, что так в лоб спрашиваю, но не знаешь случайно, кто из ваших мог прибить двух женщин на кладбище? Говорят, там челюсть женская. Может, у тебя есть подозрения? — Есть, — ответила Бьянка, немного подумав. — Но она скоро сама сдастся.