Валинор: Падение светил

      Олорин был праздничным приёмом, мягко сказать, недоволен. Ариен, которую после согласия королей весь Валинор считал без пяти минут его невестой, обещала ему все три, дозволенных приличиями, танца. Они условились! И весь вечер она танцевала с другими!       Приглашение Мелькора Олорин не мог бы оспорить при всём желании, как не может младший дух допускать критики в сторону высшего воплощения стихии. Воздушный майа, конечно, почувствовал едва заметную иглу досады, царапнувшую сердце. Но неприятное чувство быстро истаяло, ведь самые большие надежды он возлагал на следующую музыкальную композицию.       Этот танец — всегда игра с огоньком. Приглашение происходило каждый раз необычно. В прошлом году вытягивали ленточки, стараясь завладеть тем же цветом, что и у понравившейся девы, в позапрошлом, вроде бы, искали друг друга с завязанными глазами. А теперь была придумана такая забава: все разбирали венки — а их совсем не много! — и дарили своим избранникам.       Олорин, едва успев завладеть вожделенным венком, радостно отправился на поиски Ариен. Именно во время этого самого долгого и чувственного танца майа хотел объясниться и спланировать заключение их союза. Даже речь заранее подготовил. И теперь растерянно замедлил шаг, наблюдая, как Ариен надевала свой венок на рыжую копну ремесленника.       Заиграла музыка. Олорин в расстройстве и оскорблении своих чувств срочно решил несмотря ни на что тоже танцевать.       «В ином случае, я буду выглядеть, как несчастный влюблённый, обманутый и достойный разве что жалости», — сокрушался он.       Воздушный айну окинул залу быстрым взглядом: все майар и многие валиер уже в паре. Олорин почти собрался с духом просить о танце саму Элберет, но тут его глаза приметили неожиданное спасение: в уголке возле статуи он увидел Мелиан.       «Не вышла? Как странно! Мелиан — одна из лучших танцовщиц. Быть может, устала? Но я совсем не видел её сегодня в танцах». — отбросив сомнения, Олорин решительно пошел в сторону майа грёз.       Мелиан сначала с интересом следила за обстановкой, танцевальными фигурами, а особенно за Эльве. Она успокоилась: возлюбленный ни с кем не танцевал, а весь вечер разговаривал с друзьями. И, что особенно обрадовало Мелиан, несмотря на запреты Йаванны, всё же нет-нет, но аккуратно поглядывал в её сторону. Но вот снова начались танцы, и спокойное прежде море закружилось, словно в калейдоскопе, а затем и вовсе перемешалось, перевилось пёстрыми струями. Музыка казалась неприятно навязчивой, от блеска болели глаза, от быстрого и нестройного движения и вовсе стало мутить.       Мелиан с усилием прижала туфельки к полу в поисках опоры, как будто это помогло бы остановить круговерть в голове, и прикрыла глаза. Всё равно она уже ничего не видит, даже Эльве не может отыскать в круговоротах лиц и хаотических перемещениях массы из красок и бликов. Когда она снова открыла очи, то увидела, как одна из фигур вдруг отделилась от хоровода ярких цветов. Мелиан вжалась в спинку танкетки и вцепилась ногтями в кремовый велюр, стараясь слиться с интерьером. Но тщетно. Олорин с самой любезной из всех улыбок шел прямиком к ней.       — Доброго вечера, прекрасная Мелиан. Я пришёл узнать, ваше впечатление от сегодняшнего вечера. Не кажется ли вам приём весьма бледным?       — Нет, что вы! Приём восхитительный. Как и всегда на высшем уровне, что можно сравнить разве что с высоким полётом звёзд Госпожи Элберет, — старалась Мелиан унять дрожь в своём тоне, но голос всё равно звучал предательски надломленно и хрипло, как хруст стекла под рукой.       — Позвольте мне дерзнуть и не согласиться, ведь у меня есть неоспоримое доказательство: этот приём как раз-таки самый худший, потому что он лишён своей души и украшения — вашего танца. Умоляю, позвольте мне спасти этот скучнейший вечер! — Олорин говорил расслабленно и весело, будто бы отказ совсем его и не расстроит. С этими словами он торжественно преклонил колено перед девой грёз и протянул венок. Но в голубых добрых глазах воздушного майа беззвучно кричала мольба: «Прошу, спасите меня!»       Мелиан не имела права отказать. Олорин ясно сказал замечание того, что она не танцевала, значит, на отдых списать отказ не получится. Музыка уже началась, и стандартная фраза об обещании танца другому прозвучала бы лживо и оскорбительно. Воззвав к благосклонности создателя, Мелиан приняла венок.       Божественно прекрасная мелодия наливалась в залу. Среди ровного ритма послышались страстные аккорды, заставляющие сердце то замереть, то забиться в восторге. Дева грёз привычно заняла позицию, отклонила изящную головку, и, дождавшись нового такта, Олорин плывущим шагом сразу же увлек её в повороты. Застигнутую врасплох внезапным приглашением, Мелиан совсем не обрадовало, что воздушный майа мягко, но настойчиво тянул её в самый центр залы. С намертво приклеенной блаженной улыбкой майа грёз обвела очами пространство и увидела невесту Олорина. Ариен была настолько увлечена танцем с майа из мастеров Ауле, что за всё это время ни одного взгляда не подарила суженому.       Плавная музыка, как казалось Мелиан, неожиданно резко переменилась, ноты стали странно скученными, лишёнными пауз, слипшимися в одно не различимое сознанием «нечто». И Мелиан сбилась, затем допустила ещё ошибку и в конце концов неправильно выполнила фигуру.       «О, Эру! Что со мной? Как же так?» — взволнованно думала дева грёз. Но воздушный майа тут же спас ситуацию, делая вид, что всё свершается специально, и приободряюще «ничего страшного» посмотрел на Мелиан. А она теперь искренне и благодарно ему улыбнулась, примечая краем глаза ехидную улыбку Ильмариэ, танцующую с Эонвэ, с которыми они из-за Мелиан чуть не столкнулись. И опять майа позорно и смешно перепутала новую фигуру в самом центре круга на глазах у всех. Олорин глядел уже серьёзно и тревожно.       Танец был слишком быстрый. Всё вокруг сливалось в сплошную сверкающую брызгами пелену, словно они оказались в центре бесконечного фейерверка. Тело не слушалось Мелиан, как будто лёгкие ножки птички заковали в свинцовые цепи. Зато музыка больше не скребла слух некрасивыми взвизгами. Мелодия совсем пропала. А танец всё продолжался.       Тут-то Мелиан и догадалась, в чём дело. Она, уже не слышав и собственного голоса, просипела Олорину просьбу вернуть её на танкетку. Но было слишком поздно. Внезапно майа стало совсем плохо, перед глазами замельтешили блестящие хаотичные мушки, а затем их застлала густая мгла, и так быстро, словно кто-то замазывал взор широкой кистью с чёрной краской. Миг. И наступила полная тьма.       Поодаль, кружась в каких-то почти отчаянных поворотах вместе с Ауле, Йаванна даже не заметила странных взглядов супруга и его майар на Курумо с Ариен, все её внимание было направлено только в одну сторону — на Мелиан, которую зачем-то пригласил на танец Олорин. В бессилии что-либо предпринять, Кементари видела, как Мелиан запуталась в ватных ногах, побледнела и, наконец, закатив глаза, плавно осела на пол. Все происходило как-то медленно, словно все герои сцены, пугающей своей контрастностью среди сверкающего блеска, двигались в толще воды.       Мелиан подхватили растерянные руки Олорина, с её головы упал венок, и белые лепестки рассыпались по полу. Тут уже сама Йаванна бросилась к майа, пытаясь рывком пробить странную упругую стену застывшей иллюзорности, но шаги казались слишком медленными, словно пол стал мягким и тягучим. Вдруг пелена спала с глаз. Она углядела, как с противоположной стороны залы уже спешили Ирмо и Эстэ, но первым оказался возле Мелиан Эльве.       Он забрал её бесчувственную фигурку из рук Олорина в свои объятия. Рядом упали на колени перед несчастной майа властители Лориена.       — Отпусти её, положи на пол! — скомандовала Эстэ. — Отойдите все! Нужен воздух!       Ирмо и Эльве одновременно вскочили с колен и встали с двух сторон. От фигуры Ирмо разрасталась гипнотическая магия, невидимая, но отлично ощущаемая. Покорное его воле, кольцо гостей раздвинулось и больше не нависало тяжёлой крышкой, готовой упасть на голову Мелиан и Эстэ.       — Что там? Что там?              — Майа из свиты грёз лишилась чувств…       — Майар просто так не падают в обморок!       — Это вино вызвало головокружение, бывает.       — Это же сколько нужно вина! Они почти не подвержены его действию.       — Нет! Это проклятие, её прокляли!       — Бедняжка! Это Мелькор!       — Где он? Пусть держит ответ!       — Пусть снимет проклятие!       Голоса эльдар и айнур множились одними и теми же репликами, догадками и советами, передаваемыми от центрального места событий на периферию живого переговаривающего сгустка зевак, похожего на жужжащий рой ос.       Эльве снова бросился к возлюбленной и Эстэ, молниями взглядов умоляя врачевательницу развеять его ужас. Она руками, объятыми ярким голубыми, почти белыми всполохами, обследовала тело майа. Валие как бы невзначай откинула голову так, что из её причёски выпали драгоценные шпильки, и тёмная волна прикрыла лицо. Блеснув голубым огоньком глаза, Эстэ, не оборачиваясь и продолжая осмотр, прошептала в свой локон, обратятся к эльфу:       — Уходи отсюда, быстро! — и тут же заправила прядки за острое ушко.       Но Эльве находился уже на той стадии удушающего напряжения, которая не позволяла ему ни двинуться с места в повиновении разумному приказу, ни трезво мыслить, ни контролировать эмоции и речь. Слова неудержимо и бешено сыпались сами собой.       — Замолчите! Как вы смеете! Она беременна!       Опрометчиво брошенный вопль Эльве почти удачно влился нераспознаваемо в всеобщий гам. Но в хаосе голосов отчетливо послышался дружный шокированный вздох. Это майар Варды и Манвэ, что по воле злого рока оказались ближе всех.       Над всем этим копошением, беспорядочными жестами и голосами, как два неумолимо спокойных столпа, возвышались фигуры владык Судьбы. Вайре и Намо холодно кивнули друг другу, словно договариваясь о чём-то, и растворились.       Эльф всех этих реакций не видел. Зал и толпа перестали существовать в его сознании. Остался только Ирмо, который тоже стоял рядом, который тоже все слышал. Лик валы снов был мертвенно-бледен, челюсти сжаты до скрипа и дрожи, а глаза раскрывались все больше и больше, оба белые и страшные. Вала ровно секунду блуждал этим уничтожающим взглядом по Эльве, тут же бросился ястребом к эльфу и, схватив его за воротник, отшвырнул одним грозным движением.       Ирмо приподнял с холодных плит Мелиан, второй рукой обхватил за плечо Эстэ. Вокруг владык Лориена и бесчувственной майа распахнулся и тут же запахнулся веер снов. Они исчезли из дворца, будто и не бывало.