Валинор: Падение светил

      Вздох. Ещё один. Мелиан поняла не сразу, что ухитрилась не потерять воплощение. Она привычно дотронулась до своего стана. И — словно всю феа вытряхнули. Она не чувствовала движение родной жизни. Майа безумным, напуганным взглядом приподнялась и тяжело задышала. Но дыхание пропало, ей оставалось только судорожно хватать воздух иссушенными губами. Дева грёз ничего не видела вокруг, все чувства сосредоточились внутри. Она всё вслушивалась в глубину себя, пытаясь блуждающими прикосновениями, внутренними впечатлениями, отыскать этот огонёк маленькой живой феа. Но тщетно. Минуты длились, а ответом ей была лишь тишина.       «Эру! Эру!»       И тут Мелиан поняла, что она не одна. На плечи легли ласковые руки. Взгляд Ирмо был строг, но вместе с тем он обещал: «всё хорошо».       Свет лился из щели неплотно закрытых гардин и делил пространство на две части. В одной был её мастер, как всегда уверенный и спокойный. За его фигурой начиналась стена лучистого сияния, где краски и предметы смешивались, как будто там был другой мир. Ирмо сидел на ложе в простой тёмно-сиреневой котте с белым поясом, и весь облик его светился, озарённый золотом за его спиной.              — Повелитель! Что случилось? Что со мной? Что с моим…       Майа замолчала, не ведая, в курсе ли её положения мастер, если, конечно, это положение сохранилось. В глазах дрогнули слёзы.       — Что с моим малышом? — выдохнула Мелиан, страшась услышать ответ.       Ирмо осторожно коснулся бледной и непривычно горячей руки ученицы и сообщил:       — Это лучше спросить у Эстэ. Я чувствую, что она уже спешит сюда.       — Ты пробыл здесь всю ночь?       — Две ночи и два дня.       Эстэ тоже неотлучно была рядом, проводила какие-то манипуляции и обследования. Но Ирмо так измучился страхом за майа, находящейся на грани развоплощения, что так и не спросил у Эстэ о ребёнке. То ли в душе не принимал этого факта, то ли боялся ответа. И теперь, глядя в эти огромные синие озёра глаз майа, чувствовал вину. Конечно же любая мать прежде всего остального желает знать состояние её дитя. Как мог Ирмо подумать, что с Мелиан будет иначе? Послышались торопливые шаги и тут же в комнату зашли Эстэ и Йаванна.              — Мелиан, милая, как ты себя чувствуешь? — спросила владычица природы, но майа даже не взглянула на неё, всем существом устремившись к Эстэ, и глаза её болезненно заблестели.       — Госпожа моя, я не чувствую… ничего не чувствую!       Эстэ быстро присела на ложе и занялась осмотром. Голубое сияние обволокло сразу всю фигуру майа. Потекли минуты страшной тишины. По лицу целительницы ничего нельзя было распознать.       — Мелиан, пожалуйста, расслабься. Я так ничего не увижу.       Мелиан с трудом отвела взгляд от валие, и пыталась уйти в разглядывание картины на стене. Там был изображён водопад среди зарослей деревьев. Майа как наяву представляла, что она там, внутри этого пейзажа, среди спокойствия и сверкающих струй. И только это позволило ей унять дрожь. Эстэ закончила осмотр, и взгляд её был напряжённым.       — Госпожа, как? Он жив? — спросила Мелиан даже раньше, чем Эстэ успела убрать руки с её тела.       — Все в порядке, спит. Меня больше беспокоит кровотечение. Не вставай без моего позволения.       — Спасибо! Спасибо, дорогая владычица!       Мелиан, не переставая благодарить Эстэ, схватила руки валие и принялась их целовать.       — Оставь, оставь, соловушка! — приговаривала целительница смущённо. — Не нужно волнения! Необходим покой!       Майа устало откинулась снова на высокую подушку и прикрыла глаза, обхватив животик руками, стремясь защитить хрупкую жизнь.       — Мелиан, как это получилось? — тихо спросил Ирмо, отвернувшись от взгляда недовольной этим вопросом супруги. Лицо Мелиан вспыхнуло.       — Повелитель, ты гневаешься?       — Лишь за то, что ты ставишь себя под угрозу из-за ребёнка эльфа. И за то, что не сообщила мне сразу же. Я, несмотря ни на что, был и буду на твоей стороне, милый друг. Мы обязательно что-нибудь придумали бы, чтобы не ходить на этот проклятый приём.       «О! Ведь я очутилась здесь сразу же после Таникветиль! Танец, музыка, потом тьма».       — Повелитель… скажи мне всё.       — Если вкратце, то ты упала в обморок во время танца с Олорином. Это вскрыло твоё положение всем и сразу. — Ирмо хотел замаскировать растерянность ровной констатацией, и сам не ожидал, что фраза выйдет столь холодной и раздражённой. Тут майа не сдержала горьких слёз.       — О, Эру! Значит я ко всем прочим злоключениям ещё и сорвала праздник воздушных айнур?       — Лучше бы и сорвала. К сожалению, скорее его украсила. Разговоры на приёмах Таникветиль давно стали слишком скучными. И тут такое развлечение! Все только об этом и говорили весь оставшийся вечер.       — Что же теперь будет? — пролепетала майа и испуганно прижала ручки к губам.       — Скорее всего совет, устроенный лично для нас с тобой.       — Прости, умоляю, прости меня владыка! Из-за своего стыда и страха я теперь и тебя поставила в тяжёлое положение! Мне нет прощения!       Слёзы сплошным потоком полились из тёмно-синих очей. Ирмо обнял майа и утешающе гладил её шёлковые локоны, беспорядочно струящиеся по плечам и постели.       — Успокойся, соловушка, нельзя тебе волноваться и расстраиваться, так Эстэ сказала.       В ласковых ладонях валы Мелиан и правда немного успокоилась. Как бы там ни было, валар справедливы и добры, они позволят ей родить. Это главное. Потом её путь скорее всего будет вести за грань. Мелиан не боится.       «Только как же горько, что детство, да и вся жизнь, малыша будет без мамы. Хотя и Эльве будет, я не сомневаюсь, хорошим отцом. И Ирмо с Эстэ и Йаванной, верю, подарят своё покровительство. Но сам Эльве? Что будет с ним?»       — Повелитель, какое наказание мне будет дано? Меня отправят за грань?       — Что ты, милая! Не думай так! Этого никогда не будет! Разве по грехам нам такой кнут? — Ирмо сильнее прижал Мелиан к своему телу.       «Если же правда… мы отправимся туда вместе.»       Йаванна в это время стояла у окна и смотрела сквозь светлую щёлку на улицу, что-то обдумывая. И вдруг резко и плотно задёрнула гардину. Покои сразу погрузились в сумрак, освещаемые лишь поутихшим грустным светом феар айнур.       — Я думаю, что нам пора оставить Мелиан, ей нужно отдохнуть и восстановиться. Всё остальное — подождёт. — сказала Кементари.       Эстэ согласно кивнула, и Ирмо тоже поднялся, всё ещё сжимая и поглаживая руку Мелиан.       Валар вышли прочь, но вскоре из коридора снова послышались приближающиеся шаги и затем голоса. Сердце пташки замерло в восторге.       — Лорд Эльве! Разве я позволял вам являться сюда?       — Как Мелиан?       — Кровотечение удалось вовремя остановить. Еле спасли. Ирмо, дорогой, не расстраивай её…       — Владыка, я умоляю вас! Это последний раз! Дозвольте проститься!       «Последний раз»… «проститься»!       Слова пронзили иглами всё существо Мелиан. Она даже хотела встать, и побежать вслед за возлюбленным, если Ирмо не пустит его к ней. Но дверь открылась, снова пропуская внутрь валар, и осунувшегося бледного эльфа в дорожной одежде. Он остановился в дверях, затем устремился к ней, почти побежал, у самого ложа рухнул на колени.       — Вина только на мне! О, Мелиан! Я выдал нашу тайну. Клянусь, я не хотел этого. Испугался до смерти, не ведал, что говорю и делаю. Прости меня! — он низко наклонил светлую голову.       — Эльве, почему ты прощаешься? — шелестом сухих листьев послышался вопрос майа.       — Владыка ветров приказал мне срочно возвращаться на побережье и там ожидать дальнейших распоряжений. Я уезжаю в дом, который больше не могу называть домом, без сердца, потому что оно остаётся здесь. — эльф взял руки майа в свои ладони. В его отчаянном лице застыла боль, надежда и любовь. И любви было больше. Он обнимал взглядом Мелиан, словно стремясь запомнить каждую её милую небесную черту.       — Скажи мне, обещай, что наша разлука не будет долгой. — Мелиан не смогла вымолвить страшное слово «вечной».       — Я клянусь тебе, счастье моё. Иначе мне нет смысла жить.       Уже не ощущая никакого стеснения пред тремя валар, Эльве оставил последний нежный поцелуй на губах Мелиан. Она прижалась к возлюбленному и тяжело уронила голову на его грудь.       — Мелиан… Эльве… — мягко и утешающе зазвучал голос Йаванны.       — Мы все на вашей стороне, — она бросила скользящий взгляд на Ирмо, — мы не оставим вас в беде, и на совете я, Эстэ и Ирмо будем убеждать валар, что самый лучший и правильный выход — ваш союз. Всё будет хорошо, скоро вы будете вновь вместе.       Никто из валар, даже строгая целительница, не произнесли ни слова, когда майа скинула шёлковое покрывало и, завернувшись в него, нетвёрдой походкой медленно подошла к окну, чтобы, не сдерживая слёз, проводить взглядом светлого всадника, увозившего с собой в неизвестность половину её души.