Валинор: Падение светил

      Ирмо совсем не удивился, когда на следующий день увидел служителя Манвэ, быстрым шагом идущего сквозь мраморную галерею.       «Не использовали посыльных птиц, отправили майа, чтобы факт получения был доказуем», — вздохнул в мыслях Ирмо, получая письмо из рук Олорина, прекрасно догадываясь о его содержании. И раздраженно приметил: Олорин пытался состроить вид участливого сожаления, интересовался самочувствием Мелиан, однако, очевидно, что ему совсем нет дела до беды, заглянувшей в чертоги грёз. Весь облик майа Манвэ блистал светом тысячи звёзд, а в глубине глаз таилось тихое счастье.       «Какое право имеет этот стриж быть таким счастливым, когда принёс нам дурные вести!» — нахмурил брови Владыка снов. И сам себе скорбно ответил: «Полное право имеет».       Ирмо упал на траву в саду возле дворца, прислонившись спиной к стволу плакучей ивы, и, протерев рукой усталые глаза, перечитал письмо. Он почувствовал легчайшее веяние заботливой теплоты. И следом за ним Эстэ обняла супруга и положила его голову себе на колени.       — Завтра нас просят явиться на совет.       — Я знаю. Всех созывают. Сегодня и к нам прилетали посыльные. Милый, быть может тема будет не наша?       — Вряд ли. Меня уведомили вручением приглашения лично в руки.       Ирмо развернулся лицом к супруге, поймал в руки её тёмный локон, и задумчиво свил его в пару колечек.       — Ирмо, Мелиан ещё не восстановилась, ни душевно, ни физически. Её ничего хорошего там точно не ждёт. Скажи Манвэ, что пока нельзя. — прикосновения Эстэ были лёгкими и нежными, но голос твёрд.       — Думаешь, что Таникветиль есть дело до наших проблем? Отделаться бы хотя бы малой кровью. — Ирмо нечаянно выпустил шёлковые колечки и они разомкнулись слегка волнистой блестящей струйкой.       — Любовь моя, и всё же желательно нам потянуть время! Все эти беды всё сыпятся и сыпятся на вас, мои несчастные, на тебя и Мелиан. — Глаза врачевательницы заблестели и она быстро ими захлопала, чтобы унять слёзы. — Как же это несправедливо! Небольшую бы выкроить для вас передышку. Я могу обратиться к Манвэ, но твоё слово сильнее.       — Я бы тянул время как можно дольше, а желательно, вообще бы не ходил на этот вызов. Но надеяться, что про нас забудут или сделают вид, что забыли, не приходится. Валар требуют ответа. Пересуды не утихают и не закончатся, пока мы не предстанем перед советом. — Ирмо встал с травы, и помог подняться Эстэ, отряхнув с её платья травинки. — Я верю, что пока ещё есть шанс на мирное разрешение ситуации, но если мы будем медлить и выкручиваться, то этот шанс вовсе сгинет в нарастающем раздражении валар.       На следующий день Ирмо и Эстэ шли по мраморным блестящим плитам Таникветиль, их шагам вторила легчайшая поступь фигурок, закутанных в тёмный бархат. Майар на закрытый совет не приглашали, но несколько служителей снов и несколько целителей вызвались проводить валар и Мелиан до зала советов, дабы отвлечь от неё пронизывающие взгляды. Шелестя длинными подолами, они поднимались по широким лестницам к башне Ветров. Встречные духи и эльдар замирали и отходили назад, чтобы пропустить процессию.       Свита Ирмо и Эстэ была вся в одинаковых широких тёмно-синих мантиях с низко надвинутыми капюшонами, так что саму Мелиан сложно было определить среди них. Но деве грёз, призванной к ответу, казалось, что она единственная среди них, словно нагая или увечная. Словно все смотрят только на неё, кто-то со страхом, как на дикое опасное животное, кто-то с осуждающим, но с интересом.       Вот и двери зала советов. Валар, решительно, не останавливаясь, прошли этот порог. За ним остались шесть фигурок в мантиях. Одна из них отделилась от моря синего бархата, словно капля, выброшенная волной, и последовала за владыками в высокие двери.       Ирмо на миг застыл в центральном кольце, ограниченном золотым узором, желая остаться под прицелом взглядов вместо Мелиан, или хотя бы рядом с нею. Но в итоге занимает как и должно своё место. Мелиан осталась в Круге Судеб одна.       Манвэ подчёркнуто сказал прежде, когда в галерее перед залом они обменялись приветствиями, что это «Не суд, помилуй, Эру, это всего лишь совет, устроенный для того, чтобы помочь несчастной майа». Но вот они здесь, великие стихии, прямые, величественные, со строгими и сухими лицами, с тенью великодушия, которое обычно высказывается сильными к слабому, и Ирмо не мог бы назвать этот сбор иначе, чем судилище.       Десять могущественных айну будут судить одну маленькую заплутавшую душу, не причинившую и не желавшую никому зла, виноватую лишь в том, что по незнанию доверилась вспыхнувшему чувству. Манвэ и Варда беспристрастно источающие сияние слепящего света, мудрый Владыка Вод, отважный Великий Охотник, грозный Тулкас, сострадательная, но бесконечно неблизкая Ниенна, прекрасные и пречистые Вана и Несса, извечные в холодной справедливости валар Судьбы, что сегодня огласят решение совета. Четверо против десяти.       Четверо, потому что помимо верной Эстэ и неравнодушной Йаванны, Ирмо надеялся на заступничество Ауле, своего ближайшего соседа и доброго друга. «Пламенный дух поддержит меня, верно!»       К слову, дела Ирмо и его майар, Ауле совсем не беспокоили. «Не мои, не Йаванны, и — ладно!» — думал Ауле. Но злило его то, что пришлось отвлечься от проекта — в Огненные чертоги как раз сегодня доставили образцы материалов, и Ауле очень хотел их побыстрее посмотреть. «Занимаются не пойми чем, а потом обсуждают не пойми что!» — сердито сверкал глазами Ауле. Он негодующе взглянул на супругу, ожидая обменяться с ней недовольными взглядами, и внезапно увидел в глазах Йаванны неподдельное сострадание и участие. В тот же момент Манвэ встал со своего трона и объявил начало заседания:       — Великие покровители Арды, пред вашим взором Мелиан. Майа из свиты владыки снов, что вступила в связь с эльфом из народа телери. Результатом этой связи стало зачатие в том виде и тем способом, что зачинают детей эрухини. Сегодня здесь мы, чтобы осмыслить, как разрешить ситуацию, которая в нынешнем своём виде оставаться больше ни секунды не смеет. Сказать могут все, кроме Ирмо и его майа. Их позиция явна нам без слов.       — Но, Король Королей! Неужто милость ваша не дозволит рассказать самой Мелиан о причинах и последствиях ситуации, не даст ответчице и её защитнику шанса оправдаться? — привстала со своего трона Эстэ.       — Мы здесь не для того, чтобы судить их, и потому не им положено оправдываться, но нам нужно оказать всю возможную добрую поддержку и участие, — повелительно ответил Манвэ.       — И всё же я хочу поручиться и быть гласом той, кому не дали здесь слова! — валие Эстэ вышла в центр Круга Судеб. Йаванна сразу же безмолвно последовала за ней. Защитницы встали по обе стороны от Мелиан. Ауле же остался на месте. Он глянул на жену с недоумением и считал, что всё это «чушь собачья». По залу прокатился рокот взволнованных голосов, словно предвестник грозы, ещё далёкой, но уже неминуемой. И сразу же началось обсуждение. Первым выступил Великий охотник.       — Я бесконечно сочувствую майа и Ирмо, но видится мне в этом большая угроза всему нашему миростройству, — начал речь вала.       — В чём видится тебе опасность, Оромэ? — спросила Варда.       — В том, что майа снов на своём примере показала, что майар могут зачать приплод от народа эльдар. Я верю, что злого умысла не было в её проступке. Скорее наивность и безответственность, — рассуждал охотник, видимо, потеряв мысль. Но эту нить подхватывает внимательный Ульмо.       — Представьте, что по её проторённой дорожке и другие младшие духи захотят зачать и родить. Боюсь, что таким внезапно вскрытым умением захотят воспользоваться все без исключения, — говорит мудрый Владыка Вод.       — Зачатие — факт свершившийся. И не было никогда никакого правила не вступать майар с эльдар в союз. Разве нельзя разрешить их брак, в качестве исключения, ради так нежданно и необыкновенно зародившейся новой жизни? И следом ввести запрет на такие связи,— настаивает Эстэ, и свет её феа разгорается всё ярче и смелее.       — Этого никак нельзя допустить! Нет гарантии, что запрет, предлагаемый тобой, все честно будут выполнять. Если все наши майар… разбредутся по парам с эльдар. А как же их предназначение? Как же служение? — сказал, чуть подавшись вперёд, резковатый в суждениях Тулкас.       — Майар в общей массе более разумны, чем те же эльдар. И я тревожусь, что как раз таки эльдар теперь будут смотреть на наших помощников не как на друзей и защитников, а как на объект вожделения. Какой эльда не возжелает возвысить свой род и своё тщеславие связью с айну? — в форме предположения негромко и мягко высказалась владычица слёз.       — Разве любовь может нести зло? Любовь и потомство даются только творцом и только для тех, кто достоин этого великого благословенного счастья! — Йаванна была не согласна с Ниенной, она протестующе повела головой, так что локоны мерцали огнями в ярком зале.       — Будут ситуации, когда будет попрана и сама любовь. Майар в большинстве слишком доверчивы и добры к эльдар. Но не все эрухини также искренни. Среди них тоже встречаются и расчёты, и измены. Боюсь, что эльфам наших учеников будет не столь трудно обмануть, завлечь, обесчестить и оставить. Я бы не хотела своим майар такого горя. — Видно как Ване тяжело давались слова наперекор бурной энергии сестры. Но беспокойство не давало ей смолчать. Её поддержал супруг.       — И ещё неизвестно, кто родится в смеси майарской и эльдарской крови. Повезёт, если ребёнок вырастет нашим добрым другом. А если же нет? Обладая майарской силой, но свободный от воли какого-либо высшего духа! И если эти дети попадут под влияние Мелькора? Не армию ли сильнейших врагов мы получим, допустив даже для одной майа это попущение? — Теперь голос Оромэ, словно его громкий рог, звучал беспрекословно и призывно, сразу и отовсюду.       — Владыка считает, что ребёнок не должен родиться? — уточнил Манвэ таким ровным тоном, будто они обсуждают погоду на завтра.       Мелиан же на этих словах забила крупная дрожь, Эстэ взяла её за руку. Однако Оромэ продолжил, смягчившись:       — Я не сказал этого. Но выставлять на всеобщее обозрение это тоже нельзя. Иначе начнётся хаос.       — Я соглашусь с Оромэ. Переносить бремя майа нужно под затвором дворца снов. После рождения ребёнок должен быть отдан под великой тайной в эльдарскую семью. И никто никогда не должен узнать, что в нём течёт майарская кровь. — И снова Ниенна со своими ценными советами, к неудовольствию защитниц. И Эстэ с Йаванной от нахлынувших чувств заговорили сразу вместе.       — Неужто справедливо оставить ребёнка без родителей?       — Если имеет место этот факт, то значит он дозволен творцом!       — Можем ли мы противиться его воле?       Настало время принять решение. Валие по просьбе Манвэ вернулись на свои троны. Йаванна и Эстэ радели за одобрение эльфийско-майарского союза. И они были единственные, кто выступал за это попущение. Остальные были явно против. Однако от голосования все воздержались: одни из уважения, другие из сочувствия к бедному Ирмо. В том числе и рассерженный простоем работы Ауле.       К несчастью, Ирмо сидел прямо напротив огненного валы и не умел читать мысли. Хоть Ауле и промолчал на всеобщем голосовании, но владыке снов казалось, что гневливые всполохи, вырывающиеся из глаз мастера были направлены именно на него. Повелитель душ всё больше бледнел, а взгляд его опущенных глаз мрачнел.       Двое «за союз», девять воздержались, один участия в голосовании не принимал.       Валар редко взывали за помощью и советом к Эру. Только тогда, когда сами не знали ответа или не могли прийти к единогласию. Все понимали, что наступил именно такой случай.       — Владыка Судеб! — Манвэ повернул венценосную главу в сторону по свою левую руку и взглянул на Намо. — Не смогли мы сегодня прийти к общему решению. Умоли же отца нашего, единого творца Эру, и испроси у него дать ответ нам, недостойным и несогласным.       Намо медленно кивнул. Глаза его словно паутиной застлались седыми в туманами из времени и пространства.       Все в тревожном нетерпении ждали ответа Творца. И, конечно, более всех Мелиан, из последних сил, едва держась на ногах. Ирмо, не заботясь о протоколах и приличиях, вскочил с места и заключил майа в свои объятия. С трона вновь поднялась Эстэ.       — Манвэ, умоляю! Неизвестно, когда творец снизойдёт до нас ответом! Мелиан устала, валар, будьте же милосердны! — Она обернулась, заглянув в глаза каждому, — нужно перенести совет!       — Нет, валие. Я отказываю. Мы не будем оттягивать решение. Слишком дорогой ценой нам это может выйти, — сказал Манвэ, но в глазах его среди холодного голубого стекла вдруг на мгновение промелькнуло обещание: «Потерпите немного, скоро всё закончится».       — Прошу, отпустите майа, я отвечу за неё. — Это было уже отчаянное прошение Ирмо.       — И это невозможно. — Владыка ветра был неумолим.       — Дайте паузу, дайте передышку! — возражал Ирмо, чувствуя как под его руками майа трепещет и дрожит, как маленькая испуганная пташка.       Манвэ прервал его:       — Вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Но вместе с тем вы правы — медлить нельзя, огласить решение нужно сразу же, как будет получено откровение Эру. Мы будем все ждать столько, сколько нам отмерено.       Ирмо тяжело опустил голову. Но тут же снова вскинул отчаянный взгляд. С трона встал Мандос.       — Владыка. Я готов огласить волю Судьбы, — послышался голос Намо, негромкий, беспристрастный, но пробирающий до самых краешков души каждого в зале. Мелиан, которую бил озноб, теперь заколотила крупная дрожь, похожая на судорогу. Ирмо крепче прижал её к себе.       Вайре тоже торжественно встала с трона. От фигуры Намо потянулись струи света, а в руках ткачихи появилось сверкающее веретено, и она крутила его, свивая слова супруга в нити Судьбы.       — Майа Мелиан, та, что зовётся девой грёз, та, что служит владыке снов, та, что дозволила своему вечному духу пасть в объятия эрухини и носящая под сердцем плод любви и падения, слушай слова Судьбы и прими волю её смиренно.       Ирмо вспомнил слова Мелиан о ссылке за границу мира. «Так не может быть! Конечно нет!». Но на задворках сознания пульсировал страх: «Никто не знает, что делать, какое наказание применить, потому что таких примеров никогда не было, вдруг всё же…» Ирмо воззвал в душе к Илуватару: «Отец наш! Спаси дочь твою, добрую и милую деву грёз. Разве не ты вручил ей дар любви? Разве вправе мы казнить её!»       Владыка Судьбы продолжил свою речь:       — Творец наш, всемогущий и славный в справедливых решениях своих дарует милость свою в открытии пред тобою двух путей. Ты имеешь право выбрать Эльве из народа телери, и стать его законной супругой и законной матерью его дитя. Но в этом случае ты должна отказаться от майарской силы и жить в благочестии и скромности, словно эрухини. Пути в Лориен для тебя больше не будет, света твоего валы ты больше не коснешься, слов его не услышишь. Если же изберёшь ты Ирмо, то должна забыть Эльве, как будто нет и не было его в этом мире и изгнать плод. И тот и другой путь грядёт через сады забвения. Выбор за тобой, майа Мелиан.       Наступило оживление. Растерянный взгляд синих глаз Мелиан приобрёл застывшую решительность и, словно острым лезвием, ранил Ирмо в самое сердце. Он мечтал оглохнуть и ослепнуть, не хотел слышать ни один из её ответов, все они сулят большое горе. Но он смотрит неотрывно прямо в глаза Мелиан, словно его взгляд может разделить с ней её боль.       Пол словно вздрогнул под ногами майа, как будто сейчас же разверзнется бездна и поглотит её. Наказание сурово в том, что правильного ответа не было. Что бы она ни выбрала — это всё равно будет предательство.       Но Мелиан не колебалась ни секунды. В её душе ответ был готов. Один и единственный без условий и компромиссов. И молчала майа лишь от того, что удушливый ком в горле сковывал уже родившиеся в душе слова, те, что страшно оглашать вслух.       — Решай же, Мелиан. — строго торопил Манвэ.       Голос Мелиан зазвенел от напряжения:       — Великие валар… Выбор я сделала ещё до того, как прозвучал приговор принимать тяжелое решение. Лишь в нём моё истинное счастье и предназначение. Я выбираю Ирмо.       По залу прошёлся тонкий, надрывный звук. Валие Вайре оборвала нить. Это означало, что всё закончено, и решение обжалованию и обсуждению не подлежит. Веретено Судьбы свито. В повисшей после этого тишине раздались последние слова Короля Королей:       — Валие Эстэ, распорядитесь о сопутствующих решению совета действиях и отчитайтесь о завершении дела.