***
— О, великолепный! Драгоценный и лучезарный! Свет наш ясный Майрон явился! Чем ночью занимался, что к обеду пришёл? — растёкся в притворно-изысканных поклонах Курумо, когда старший мастер, торопливо перехватывая волосы под повязку и роняя с кончиков золотых прядок искорки, бегом устремился к рабочему месту. — Какой к обеду, я на час всего опоздал! — в тон ему, но немножко более сердито парировал златоокий. — Ауле это расскажешь, он тебя уже два раза спрашивал. — Ну тогда мне звездец. С такой же скоростью по его следам в мастерскую вошёл сам вала с охапкой свёрнутых в трубки чертежей. И недоволен он был по-настоящему. — Майрон, я с тобой потом поговорю, но сейчас у нас срочное собрание. Все присутствующие, в том числе новенькие подмастерья из нолдор, тут же как по команде устремились в соседнее помещение. Ауле тревожно оглядел эльфов: «Совсем молоденькие! Только-только закончили домашнее обучение. Не потянут. Ещё и в дела вводить — только время терять. Нет его, времени. Но и от лишних рук нельзя сейчас отказываться». И, окончательно рассерженный этой мыслью, великий мастер постарался быстро и ёмко ввести новых подмастерьев в курс дела: — Вначале проект предполагал изготовление световой чаши и системы зеркал для направления отражения и установки её в центре Валинора, в Валимаре. Но последний расчёт показал, что одной точки света будет недостаточно, а лучше установить две, на юге и севере материка. Майрон, помоги! Старший мастер прытко подбежал к пробковой панели, на которую вместе с Ауле они прикрепили еще пару дополнительных чертежей. Ауле кивнул помощнику и продолжил, стараясь не показывать свирепой ярости, клокотавшей огненной лавой в душе. — А теперь внимание всем. Сегодня я получил письмо с очередными распоряжениями. Вместо полугода мы теперь должны завершить проект за три недели. В зале ненадолго воцарилось молчание. Даже юные, ничего пока не понимающие эльдар испуганно сжались и почувствовали, что дело плохо. Особенно когда опытные мастера-майар разом полыхнули огнями так мощно, что на высоком потолке остались следы чёрной копоти. — Звездануться гвозди гнутся! — первым от шокирующего известия отошёл младший мастер. За ним и остальные вроде бы начали приходить в себя. — Даламан! Ещё раз услышу и я тебя после установки на весь год сдам в вышивальни Вайре учиться хорошим манерам! — сердито пригрозил вала. — И крестиком научат, и гладью… — попытался чуть разрядить обстановку златоокий, но вала был в этот момент слишком огнеопасен для любых шуток и комментариев. — Помолчи, Майрон! Это всех касается! У вас у всех в каждом слове ругательства, мне с вами стыдно в город выходить! — Мастер. Ну по-другому не скажешь, правда, — вступился за товарищей Курумо. — Это же нам и так всё в двойном размере делать. И с чашей столько возились, я уж не говорю про опору, которая в итоге не нужна… Так теперь доделывать два комплекта да с установкой! За три недели! — Курумо, хоть ты меня не расстраивай сегодня, — Ауле всё-таки подостыл и сумел собрать волю в кулак. — Ладно! Мы с Даламаном пошли заниматься конструкцией, вы — продолжайте готовить элементы отделки. Скоро Феанор со своими придёт, я вызвал неурочно, и полегче будет. Всё, работаем!***
— Здравствуйте, угольки! Мы пришли вас спасать. Чего такие хмурые? — с порога весело сказал Феанор, войдя в мастерскую. — Таникветиль даёт нам слишком мало времени, а у нас проект на этапе заготовок. — Ну и прекрасно! — Да чего хорошего? — Что не на этапе железной руды, — рассмеялся эльда. Задор и оптимизм Пламенного Духа, кажется, ничто не могло погасить. Даже майар чуть воодушевились. — Феанор, а ты чего не у мастера и Даламана? — Только из их цеха, говорят пока справляются — я там Куруфина с его бригадой оставил, а у вас, говорят, завал. Чем вам помочь? — Ты новый вариант проекта видел? — Варде в звезду мне ваш проект, зайка, скажи, что делать, я сделаю. — Вот такая вот загогулина, — Майрон, пропустил нелестное высказывание в свой адрес, экономя время, и сразу показал эльфу небольшое резное металлическое пёрышко. — Тааак. И в чем подвох? — Таких нужно ещё 15 394 штуки. — Во звездень…! Когда нужно сдать, говорите? Они чего, совсем в своём курятнике с катух съехали? — Ты смотри это при Ауле не скажи, он сегодня не в духе, с утра нашим воспитанием занимается. Мы с Майроном за матершину по поводу этого проекта чуть в прядильню к Вайре не уехали. — Сурово, пойду чтоль чертежи гляну.***
— Озвезденеть, — спокойно обьявил Феанор, вернувшись. — А чья идея? — Наша. То есть задумка Ауле, они с Даламаном рассчитали каркас и геометрию. А украшения мы с Курумо тоже в итоге перерисовали. — Понятно, сами себе развлечение устроили. Хотя да, усовершенствования хорошие, не поспоришь. — Да, старались, но мы-то думали не торопясь все сделаем, рассчитывали года на два не в напряг, — Курумо, не отрываясь от инструмента, хмуро сдвинул брови к переносице, и под его руками молот полыхнул вдруг огнём. — Не знаю, что теперь будет. — Да ладно, не пыли́. Я своим уже разнарядку дал — успеем! А кто сие чудо техники монтировать будет? — Угадаешь с одной попытки? — Да чего гадать. Ясно, что вы. И ещё мы, видимо. Феанор, несмотря на предупреждение от майар, хотел вставить ко всему прочему и крепкое словечко. Но судьба его любила, не успел, к счастью. На пороге почти бесшумно возник Ауле. — Майрон, пойдём. Остальные — отдыхайте пока, потом уже до вечера будем работать, — распорядился мастер. Златоокий скинул фартук и понуро пошёл за владыкой. Феанор с интересом проводил их взглядом с горящими в глубине огоньками. — А чего его на ковёр вызвали? Неужто из-за матюгов? — спросил он, когда почти все нолдор вышли из мастерской и отправились на обед. — Проспал, и, как назло, сегодня. — Как можно проспать, если вы вообще не спите? — Иногда спим, когда очень зазвездались, — Курумо сначала сел за стол, а потом и лег, подложив под голову руку. Этот внезапный перерыв был первым за несколько дней. — О, вот это интересно! Курумо, ну ты-то точно знаешь, расскажи с кем это Майрон так зазвездался? — красивым жестом Феанор подвинул ещё один стул и расположился рядом с майа. — Феанор, отвали. Иди обедай. — Нет, ты скажи, интересно же! — С дочкой твоей, — нехотя протянул рыженький уставший майа и прикрыл глаза. — А у меня сыновья. — Тогда с внучкой. — А у меня внук. Кстати, уже с детства видно, что талантлив в нашем деле. Ещё всех вас перезвездит.***
Прошло совсем немного времени, как в мастерскую вернулся Майрон, а с ним и Даламан. И это означало, что отдыху пришел конец. Они принялись копаться в чертежах поодаль, Курумо и эльдар Феанора нехотя пошли к горнам. А сам начальник эльфийской бригады демонстративно не спешил бежать за наковальню. — Ну давай рассказывай, я готов к умопомрачительной истории, — Феанор закинул ноги на стол, а руки сложил на груди. — Да нормально всё, Ауле поругался, но не сильно, — не понял, к чему клонит товарищ-эльф, Майрон. — Нет, ты скажи нам, своим друзьям, кто она? Эта прекрасная незнакомка, из-за которой ты опоздал, и, самое главное, большие ли у неё э.. звёзды… — Да иди ты! Я вчера весь вечер с дверьми звездался и ещё полночи клепал, а ты про незнакомок! Пять штук опять бронзовых заказали проклятые ваниар! — хотел изобразить возмущение Майрон, но вышло как-то неуверенно и наиграно. Даламан понимающе посмотрел на Майрона. Только он и знал, что полночи старший мастер гранил алмазы для Олорина и Ариен. И успел, к счастью, вовремя закончить с кольцами. Перевалило за полночь, а мастера в полном составе всё продолжали работать. И трудились бы всю ночь, если бы не Ауле. — Вы ещё здесь? Время видели? А ну, быстро, все по домам! — строговато разогнал рабочих великий вала. — Мастер, мы можем отпустить эльдар, а сами ещё поработать, — предложил Курумо, отсчитав и отложив ещё десяток свежевыкованных пёрышек. — Таникветиль, видите ли, торопятся, а нам что же, развоплотиться за наковальней? Обойдутся. Тем более нам с вами ещё горы резать — силы понадобятся! Главное, сделать видимость кипучей деятельности к проверке. Предвижу, что завтра к нам нагрянут воробьи Манвэ. Так что приходим пораньше, да, Майрон? Феанор, тебя тоже попрошу прийти прямо с утра. И никто не стал, конечно же, возражать. Как никто не мог и предположить, что совсем скоро работа над проектом действительно перейдёт в круглосуточный режим.***
Ещё не успел зажечься золотом рассвет, как, по велению Ауле, все работники были на местах. Но с самого утра работа шла беспокойно — мастера не обсуждали грядущую проверку, словно это было что-то запретное, но каждый нет-нет, но поглядывал в окно, не прибыли ли. — Уж скорее бы! Посмотрели, разнюхали чего надо и отставили бы нас в покое! Работать невозможно! — Курумо озвучил всё-таки общую мысль и продолжил ожесточённо избивать железную заготовку. И тут в мастерскую ворвался свет в бесконечной своей чистоте и святости. Молодые подмастерья прикрыли руками лица, пачкая их в саже. Майар вздрогнули, не сговариваясь, вышли вперёд и низко поклонились. В слепящем сиянии в кузню зашёл сам лучезарный Король Манвэ, и по пятам за ним несколько его блистающих служителей, все в снежно-голубых одеяниях и роскошных бриллиантовых убранствах, переблеск которых остужал огонь в горнах и рассыпал светлые и радужные блики на закопчённые стены, что казались оттого ещё чернее. Майар вопросительно взглянули на мастера. Ауле за спинами таниквитильских айнур, сам не бархата́х и венцах, а в обычной рабочей форме с закатанными рукавами, поднял к потолку пылающие глаза, а потом и закрыл, показывая этим знаком, что сам не знал, что к ним заявятся настолько высокие гости. В ставшем теперь прохладным воздухе витало невидимыми молниями напряжение. Воздушные духи в чадной и тёмной кузне были, словно ледышки в кострище. И казались настолько же неуместными, насколько, сами огненные духи были чужими в белоснежном облачном дворце. Всё это вносило в песнь пламени диссонанс, сопоставимый с дисгармонией, устроеной самим Мелькором в начале времён. Это чувствовали все мастера, даже юные нолдо, но особенно остро — огненные майар. Они, умевшие контролировать эмоции, натянуто и учтиво улыбались и кланялись, но внутреннее каждый был на взводе, словно тетива тугого лука. Особенно Майрон после любезных расшаркиваний Эонвэ: «Прошу, дорогие мастера, не обращайте на нас никакого внимания, продолжайте свой труд», прозвучавших для старшего мастера как злая ирония. Потому что в присутствии проверяющих даже опытные мастера-эльдар боялись лишний раз ударить молотом — не дай Эру, искры в облачных айнур полетят! А если в самого Короля королей — подумать страшно! Новенькие нолдор вообще застыли на своих местах и, разинув рты, совершенно невежливо таращились на великолепных светлых духов. А мастер Майрон, глядя на всё это, внутренне закипал и боялся случайно облечь в плоть из звуков свою пылающую огнём досаду: «Вы что не понимаете? Мы и так ничего не успеваем, а из-за этой бессмысленной, нет! Глупой! Да-да, Владыка Манве, глупой проверки мы потеряли полдня работы! Полдня! Когда каждая минута на счету!» Но он, конечно же, не мог себе такого позволить и очень старался спокойно и по-доброму отвечать на нелепые вопросы воздушных айнур, которые строили очень важный вид знатоков всего на свете, но при этом абсолютно ничего не смыслили ни в ковке, ни в расчётах, ни в чертежах. Наконец, делегация с Таникветиль отправилась осматривать соседний цех, где тоже прекратилась на некоторое время работа из-за всё тех же одинаковых и бессмысленных уточнений, которыми теперь воздушные майар пытали Даламана. Валар же зашли в мастерскую Ауле, долго что-то обсуждали, а после раскланялись возле двери. Манвэ со своей свитой, наконец-то, отправился на выход. — Проводи их до ворот и затем оповести всех о срочном совете. Здесь же, — сказал огненный вала тихим железным тоном Даламану.***
— Ауле срочно вызывает на совет майар и главенствующих над бригадами нолдор, — сообщил с порога младший майа. Судя по его растрепанному виду и быстрому дыханию, он бежал со всех ног, чтобы передать это распоряжение. — Что случилось, Даламан? — Не знаю, я не слышал. Но, по выражению лица мастера, на нас рухнули новые беды. Все присутствующие почувствовали, что струны фэа, и так затянутые до предела, подкрутили ещё. Кажется, что достаточно единственного касания до звенящего обрыва. Майар срочно поспешили к мастерской валы, но, видно, Феанор их опередил. Из-за двери слышались голоса: — Их нельзя сейчас ставить! Конструкция не доработана! Испытания не проведены! А гора просит чуть ли не завтра же установить! — кричал Ауле в бешенстве и, кажется, бил кулаком по столу. — Странно. Манвэ за каждую табуретку трясётся, все перепроверяем до идеализма. Куда спешить-то?! — не менее гневно соглашался с валой Феанор. — Да просто Варда хочет успеть к летнему звездопаду, чтобы наполнить чаши падающими звёздами, или ещё какой-то неведомой позвезденью! А на ветронагрузку и вибрацию им назвездеть! Дождавшись паузы, майар зашли в помещении, за ними Куруфин и другие старшие нолдор. Они быстро и без церемоний раскланялись, и подготовились к новым неприятностям. Но, то, что сообщил великий мастер, оказалось хуже самых страшных предвосхищений. — У меня плохие новости. С нас сняли ещё неделю.