Валинор: Падение светил

      Ирмо пребывал в своих садах, когда таинственную тишину блаженного Лориена вдруг сменил низкий утробный вой. Воздух заколебался, а земля завибрировала сотнями нечеловеческих голосов, будто все твари темного духа разом решили вырваться из подземных дыр. В отдалении раздались хлопки. Ненадолго волшебный сад укрыла густая чёрная мгла. Затем немного посветлело, но сумрак стал непривычного пурпурного цвета. Ирмо взлетел над кронами деревьев и увидел страшную в своей неестественности картину: со всех сторон окаёмка небес была залита багрянцем, как будто гигантский паук, напившись крови по горло, лопнул, и бордовая влага разлилась на всё небо.       Повелитель душ в один момент отыскал Эстэ.       — Ирмо! Нужно срочно отправляться на север и юг! Я слышу зов раненых! — в багровых сумерках голос Великой целительницы приобрёл металлические ноты.       Ирмо и сам это знал, но ответить он не успел. Пространство перед ними стало плотнее и вскоре обрело черты фигуры.       — Нет! На места отправились Манвэ и Варда. Вы пока останетесь здесь до дальнейших решений. Это распоряжение Повелителя ветра.       — Ты, Намо? — спросил Ирмо брата.       — Я тоже слышу зов душ. Умерших. Я и Вайрэ останемся в Мандосе. Скоро туда прибудут фэа погибших. И предвижу, что количество их велико.       С этими словами фигура Намо истлела клочьями белёсого тумана.       Над Лориеном сквозь сумрак гремел тревожный медный глас огромного колокола. Ирмо и Эстэ срочно собрали своих служителей-майар и учеников из эльдар. Дворец снов, все окружающие здания и строения за несколько часов полностью подготовили к приёму пострадавших. Валие распределила своих помощников на бригады согласно их опыту и знаниям. Бригады в свою очередь разделились по типам ранений и их тяжести. Эстэ была как на иголках — вестей было крайне мало и вся подготовка была лишь предположительной. Какие травмы получили жители приграничных территорий, сколько их? Оставалось только гадать.       Но ждать в неизвестности оставалось недолго. На фоне ядовито-огненного марева показались орлы Манвэ. Целители снимали с мощных спин огромных птиц раненных эльдар. Как и предполагала Эстэ, были переломы, потери конечностей с обширной потерей крови, ожоги, осколочные ранения, травмы, сопряжённые с падением с высоты или с зажатием под завалами, отравления дымом.       Сердце великой целительницы обливалось слезами, глядя на изувеченных детей Эру. Хромающие и тихо стонущие от боли, в одеждах, изорванных на лохмотья, перепачканные сажей и грязью, с залитыми кровью лицами и волосами, превратившимися в повисшие жгуты, они всё равно оставались самыми прекрасными созданиями во всём мире. Эстэ сама распределяла пострадавших, пока их не стало слишком много.       Несмотря на все старания целителей, к ночи некоторые эльдар отправились в Мандос, послушные зову Намо.       А утро не наступило. Всё тот же, наполненный красным воздух, озарённый светом факелов с кислым привкусом запёкшейся крови, которым будто было пропитано всё вокруг — ветер и вода, смола деревьев и прибрежный туман на озере Лорелин.       Постели, столы, доски на подставках из камней — в дело шло всё, что только можно было превратить в подобие ложа. Когда кончилась мебель — сняли гардины и гобелены и растянули между колонн, или стелили их прямо на полу. Раненые лежали плотно, но места во дворце и ближайших постройках закончились. Лёгких пострадавших теперь располагали на ближайших полянах, прямо на траве, укрыв плащами. Им помогали служители снов и сам Ирмо, обрабатывали и перевязывали раны, зашивали не угрожающие жизни порезы. Но более всего таким несчастным была нужна моральная поддержка. Многие плакали, что не знают, где теперь их мужья, братья, дети. Родственники других погибли прямо у них на глазах — после их будет утешать Ниенна и майар скорби. А сейчас властители снов могли помочь только погружая несчастных эльдар в целительные сны.       Ирмо как раз был на поляне, где только-только отправил несколько раненых в исцеляющее забытьё, как неподалёку приземлился орёл с очередным лёгким пострадавшим.       Наездник спешился и подошёл к владыке снов. Ещё до того, как пришелец снял серый капюшон, Ирмо, конечно же, его узнал.       — Лорд Эльве, в какого рода помощи вы нуждаетесь? — сухо спросил вала, оценивая его вид и не находя бросающихся в глаза повреждений.       Эльве бросился перед Ирмо на колени.       — Владыка, великий Повелитель душ, умоляю, вдруг это конец мира, вдруг завтра не наступит! Позволь мне увидеть её! Позволь умереть рядом с ней! — говорил телери, схватив руки валы и целуя их.       Багровые отблески страшным отливом плясали на его лбу, волосах, плечах, укрытых дымчатым плащом. В глазах его смешались отчаяние и последняя надежда. Эльда готов был пасть еще ниже и целовать уже сапоги айну, но Ирмо резко схватил его за шиворот, поднял с земли и крепко к себе прижал. Эльве ощутил лёгкие прикосновения, словно трепыхания крыльев бабочек. Вокруг их фигур затрепетали полупрозрачные лепестки веера снов.

***

      Обрушив первый светильник, Мелькор вернулся в свои чертоги, но Ариен он там не нашёл. Издав звериный рык, тёмный дух полетел на Таникветиль. Всюду царил мрак и хаос, такие родные и приятные существу Мелькора стихии. Мощь его ещё более возросла, раскинулась на полнеба призрачными чёрными крылами. Ещё на подлёте тёмный айну увидел стремительно летящую белую и сверкающую точку. Она мчалась среди мрака, быстро приближалась и наконец превратилась в огромного белоснежного орла. Мелькор завернулся в сгусток тьмы, как в покрывало. И светозарный орёл пролетел почти рядом. Проводив его до горизонта, Мелькор победно состроил косую улыбку: «Братец, где же твои хвалёные зоркие очи? Что же ты, меня не приметил?». Момент, когда Манвэ скрылся на краю небесного купола, направляясь на юг, совпал с тем, как из башни Таникветиль рванулась вверх ослепительная звезда, погасив ненадолго мрак вокруг.       «А вот и королева! Пора!»       В зареве далёких пожаров небо вмиг потяжелело, опустилось ближе к земле и давило на леса и поля своей душной тяжестью, словно крышка гробницы. Отсветы играли на сводах дворца, отчего они казались вымазаны кровью. Стёкла пылали, готовые расплавиться и стечь вниз. За одним из таких, объятых бордовым тёмным пламенем окон Ариен в ужасе смотрела на всё разгорающийся пожар. Понимая теперь ясно, что первую лучину в кострище бросила она сама. Майа слышала музыку Тьмы, могущественную, грозную и беспощадную, словно рог и барабаны, предвещающие катастрофу, и её захватывало в эту воронку, словно песчинку в океан. Ариен только теперь осознала тщетность своих мечтаний, Мелькор никогда не будет дружественен ей, как не может вечная мгла любить одну из бесконечно одинаковых песчинок на берегу. Все его слова — ложь. Мелькор вообще не может никого любить, этих нот нет в его мелодии. И тут она не увидела, но почувствовала, что за спиной сгустился мрак стократ плотнее тьмы, окутавшей весь мир.       — Звёздочка! — только и вымолвил владыка тьмы, прежде чем схватить её в могучие объятия. Я ждал тебя целую вечность! Следуй за мной! — жадно целуя все её лицо и обнажённые плечи говорил Мелькор. — Туда, на тёмный материк и дальше. В надзвёздные края. Ты будешь моя царица, царица мира! Я буду служить тебе, как госпоже моей. Я дам тебе всё, от чего отказалась в бездумье упрямая Варда.       Музыка внезапно изменилась и стелилась ласковым прирученным зверем, началась другая музыкальная тема.       Ариен находилась в тягучем полуобмороке. Она не слышала слов, не отвечала на эти жаркие поцелуи. Вся её сущность внимала тихой-тихой, как неверный флёр, песне, что начала звучать с последним словом Мелькора сильнее.       — Ты любишь меня? Люби меня сейчас же! — требовал Мелькор, лаская красивое тело звёздной девы. Но затуманенный взгляд голубых глаз звёздной майа вдруг прояснился.       Теперь, только теперь Ариен опознала родную мелодию, которая вилась за Мелькором всюду. С самого начала, с того танца на возжигании первых звёзд, она, словно тень, всё время была с ним, весь Мелькор от начала начал был окутан этой мелодией. До боли и слёз знакомой, так, что Ариен не распознала подвоха. В сердце тёмного духа билась песнь владычицы звёзд, пресветлой Варды.       Ариен уверенно вырвалась из объятий. Её глаза стали ясными, лучистыми и острыми.       — Нет! Вы обманом заставили меня пойти на сговор! — сказала она.       — Ты про фонарики Варды? Глупости! Забудь! Я сделал это ради нас! Чтобы мы могли уйти, и ты пойдёшь со мной! Сейчас же! Волей или неволей!       Мелькор схватил Ариен за руку, но тут же отдёрнул. Он обжёгся о её искрящийся свет.       — Вы убийца. Вы несёте лишь боль и горе!       Мелькор злобно улыбнулся и его руки заволок тёмный морок. Прикосновения к звёздной деве и её лучистый грозный взгляд больше не приносили ему вреда. Он взял деву за подбородок, и тягуче-насмешливо прошипел:       — Я предлагаю тебе быть моей госпожой. Что же, раз ты упрямишься, то всё равно будешь моей. Только уже я буду твоим хозяином! У меня есть в Средиземье чёрная нора, куда я утащу тебя! Ни один луч не найдёт тебя там! Ну же! Идём! Веселей!       Мелькор поволок её к окну. Ариен вдруг осознала, что он сильнее её, бесконечно сильнее. Она кричала, звала на помощь и отчаянно вырывалась.       Дальнейшие события заняли мгновения. Услышав крики о помощи, в двери вбежали двое. Свет майар разгорелся ярче и стало видно, что это верные Олорин и Тилион, которые спустились с обзорной площадки. Они отважно встали лицом к лицу с духом тьмы и распахнули светлые щиты.       — Оставь её, дух искажения! — закричали защитники, готовые к сражению.       Блеск щитов, сотканных из чистого света, ослепил на секунду тёмного. Ариен, не упустив момент, вырвалась из железной хватки.       Тёмную душу Мелькора затопила волна колючей ледяной ярости и неодолимой жажды обладания. Из всех теней сумеречной залы вытянулись острые лезвия и устремились в сторону майар. Ариен бросилась к друзьям, за её спиной развернулись огромные золотые крыла.       Внезапно ярчайший свет вонзился в Темнейшего. Он зажмурился от резкой боли и прикрыл лицо рукой.

***

      Варда, летев сквозь дымный тяжёлый воздух вслед за мужем, увидела, что к Таникветиль рвётся тугой и клубящийся сгусток Тьмы.       «Вот и сам виновник! Мелькор! До́лжно следовать за ним, проследить, предотвратить какое-то новое задуманное им зло!»       Пресветлая Элберет вернулась во дворец и оглянулась. Мелькор стоял у самого окна. Валие, вспыхнула лучезарной звездой, и голос её полился громокипящим потоком:       — Изыди, низменный дух, что не имеет больше имени и ранга!       Мелькор, в обжигающем свечении, согнулся и скорчился. Его лезвия вернулись в тень, а у губ собралась кровавая пена. Но он вскинул нахальный взгляд и широко улыбнулся рваной улыбкой, показывая окровавленные зубы, и страшно рассмеялся:       — Опоздала! Ты опоздала, дорогая Варда! Тёмные кинжалы достигли своих целей!       Тёмный растворился в темноте, но смех его долго слышался в оледеневшей тишине, будто злое эхо заблудилось во мраке.       На холодных камнях лежал Тилион, его фигурка на глазах становилась полупрозрачная, её прорезали острые лучи, рвавшейся наружу стихии. На его груди лежала Ариен. Фэа её светилась сильнее — силы придавало кольцо, заклятое любовью, пылающее на её пальце огненными всполохами. Но и Ариен тревожно билась, стремясь в любую минуту изменить состояние на худшее и тоже сбросить оковы воплощения. Над ними майа Манвэ Олорин, овеянный слепящим белым светом, и купол призванного им свечения, удерживающий их души.       «Олорину не вытянуть двоих, даже, если он отдаст за них собственную жизнь!»       И вторя мыслям владычицы Олорин тяжело прошептал:       — Госпожа, умоляю, лишите меня этого выбора!       Элберет взглянула в окно, вслед Мелькору, летящему на юг ко второму светочу. Она могла бы броситься сейчас за ним, успела бы предотвратить крушение второй горы. Ценой жизни своих служителей. И Варда сделала выбор. Она подбежала к раненным и раскинула звёздный полог над едва дышащим Тилионом, Олорин взял в объятия Ариен. Варда воззвала к Эстэ. Спустя минуты громыхнул второй взрыв.