***
Ночь, что вот уже несколько дней царила над миром, освещали вспышки. Горели леса, поля, эльфийские поселения. Пожары подбирались к городам. Ауле и его майар снова разделились: вала и Даламан пытались усмирить вырвавшееся из-под контроля пламя на юге, где обстановка была более напряжённой, Майрон и Курумо воевали с собственной стихией на севере. Они находились сейчас возле эльфийского посёлка Сильмен, от которого остались только чёрные, укрытые плотной сажей и пеплом руины. Со стороны ближнего леса сразу в нескольких местах поднимался белый дым. Появлялись всё новые и новые очаги горения. Майар то и дело поднимались в воздух, но чуждое, неродное и неподконтрольное теперь пламя играло коварную и злую игру. Почти гасло без причин на одних участках, чтобы с лютой ненавистью ко всему живому вспыхнуть до небес в самом неожиданном месте. Огненные айнур заняли позиции в ближайшем поле. Они пели заклятия, и земля вздымалась, переворачивалась, как вспоротая рана. По плану они постараются заманить огонь в это кольцо, ограниченное широкой вспаханной полосой. И шанс есть только один — дальше крупный город Аластэ, который далеко не все жители успели покинуть. Алое зарево стало ближе, в воздухе уже отчётливо чувствовался запах гари, послышался треск. Ветер бросил в лица майар ворох листвы, догорающей по краям алыми ниточками. Молясь Иллуватару, чтобы ветер не изменил направления, огненные майар приготовились. Вскоре участок леса перед ними запылал, рассыпаясь желтыми искрами. Пожар вышел в поле и встал перед ними рвущейся в небеса и грозно ревущей стеной пламени.***
Мрак сгущался, наливался силой и затаённой энергией, вихрился и гудел сотнями демонических голосов. Мелькор торжествовал, чувствуя ярый и бешеный прилив сил и мощи. Ещё совсем немного, и мгла выплеснется из краев доверху залитого Валинора и извергнется прямиком на второй континент, пропитает собой каждый клочок забытой и проклятой земли, где тёмный дух назначит себя хозяином. Мелькор, предвкушая скорый триумф, летел на огромных чёрных крылах, и смех его сотрясал невидимые в кромешной мгле небеса. Он увидел, как злой пожар вырвался из леса, ядовито-пурпурные языки лизали поле, и разгорались с каждой секундой всё ярче, готовые проглотить густонаселённый эльфийский городок. Но на их пути храбро встали две окутанные золотым чистым пламенем фигурки. Мелькора такой расклад не устраивал. Он взвился, и над лесом его мглисто-призрачные крылья стали осязаемыми и кожаными, похожими на гигантские крыла летающих изрыгающих огонь монстров, созданных им в пещерах тёмного континента. Мелькор взмахнул крыльями, и пламя, получив подпитку от злой магии, с новой силой заклубилось и бросилось на светлых духов, сметая все на своём пути. Кольцо ограждения не выдержало. Пламя прошло сквозь него, перепрыгнуло, словно хищный зверь, и понеслось с лютой яростью на город. — Курумо! Встречный пал! — скомандовал Майрон запасной план. Они взлетели в воздух, обогнали пламя, пролетев через огненную стену, и встали всего в двух километрах от границ мраморного города. Майар взмахнули руками и перед ними выросла гряда, сотканная из золотого жара. Они запели, но к ужасу обоих волшебный светлый огонь заалел по верхушке и на глазах стал тёмно-багровым. Сжигающая всё на своём пути волна пламени рванулась на своих создателей, окружила их самих, и сжала кольцом из пекла и дыма. Пламень палил невыносимым жаром, кругом сыпались искры. Майрон и Курумо встали спиной к спине, снова запели. Но огонь ретиво бросался на них жалящими языками, стремясь схватить в горячий удушающий кулак. Майрон собрал все свои силы, весь свой дух и горячо воззвал с мольбой к внутреннему пламени. Курумо поражённо увидел, как фигуру друга объяло сильнейшими потоками силы, вокруг собрата с ужасающей скоростью закрутились огненные вихри и слились наконец в пылающую гигантскую сферу. Шар подёрнулся переливами, от него пошли колебания невиданной мощи. Багровое кольцо приникло к земле, склоняя горящие языки, будто головы, пред своим повелителем, отдаваясь золотой сфере. Кольцо огня разомкнулось и, слава Эру, пошло в нужном направлении навстречу страшному пожару. Сомкнувшись с багровой стеной огонь Майрона поглотил её без остатка, и пламя угасло, оставляя на земле только ровный слой изгари. Мелькор в ярости опустился на выжженную землю перед горящей сферой и зло крикнул: — Ну что же ты, Ауле, выйди покажись! Или так боишься меня? Из пламени показалась фигурка Майрона. Он во все золотые глаза заворожённо смотрел прямо на тёмного, не ведая чего ожидать. Но внутренне майа чувствовал странный азарт и готовность к схватке. На лице его смешались и ужас, и отвага. — Не Ауле? — даже тон Мелькора изменился вдруг. — Его маленький майа? Да с валарской мощью! Как интересно! Мелькор неожиданно развернулся и исчез в струях дыма.***
Ещё два стежка, и Мелиан на вытянутых руках посмотрела на свою работу — маленькое нежно-розовое платьице, к которому она пришивала нежные белоснежные кружева. Внезапно в глазах потемнело. «Что произошло? Я потеряла зрение?» — майа испуганно схватилась за свой стан, судорожно задышала. Но дух сумерек спустя мгновение освоилась в темноте, восстановив способность видеть. Она подошла к окну и поняла: не глаза подвели её, не хроа — свет померк для всех и повсеместно. «Башня потухла. Наверно, мастера снова что-то налаживают…» Но тут пол затрясся, Мелиан прижалась к стене. Раздался мощный звук взрыва и через некоторое время и второй, и так близко, как будто совсем рядом. Следом пришла вторая волна землетрясения. Фонарики завибрировали и треснули, вода выплеснулась из волшебных чаш. Мелиан очень испугалась, она бежала, открывала двери всех залов, звала айнур. Голос ее надрывно звенел в глухой тишине. Ни Ирмо, ни Эстэ, ни майар — все палаты были пусты. Дворец снов словно вымер. Дева снов растерялась, каждой частичкой своего существа она поняла, что произошло что-то из ряда вон выходящее, страшное. Она вернулась в покои, и в этот момент пол завибрировал с новой силой. Майа забилась под подоконник не знаю что делать, только лишь смотрела в клочок окна, что был виден из её укрытия, пытаясь разглядеть хоть что-то в чёрном мраке. Так она просидела долго. В какой-то момент на нижних этажах послышались голоса, шум от перестановки мебели. Но майа, скованная страхом, так и не решилась покинуть своего убежища. Но вдруг в центре залы словно посветлело. Прямо из мглистого воздуха собралось сияние и туман, из него появились фигуры, обретая очертания, а затем и плоть. — Ирмо… — Мелиан привстала с пола и сжала ткань платья в том месте, где быстро-быстро забилось сердце. — Эльве! Вала стремительно подошёл к своей помощнице, помог окончательно подняться на ноги, порывисто обнял так крепко, будто в последний раз. Но тут же разомкнул руки. — Мелиан, милая, любимая моя! Сейчас не до подробных бесед и восторгов. Времени очень мало! — Ирмо решительно и прямо посмотрел на неё. — Световые башни рухнули, их падение призвало из глубин неведомые и тёмные силы. Ирмо нагнулся к самому полу и поднял ткань мира, точно лёгкий полог. Открытая завеса мира обнажила ошеломляющую картину, невидимую привычным взглядом. Из недр, с небес, из самого воздуха — отвсюду источается мрак. Его чёрные волны быстрыми и широкими потоками текли за горы, за пределы Валинора. — Я отпускаю тебя! Вас! Но вы должны уйти прямо сейчас в Средиземье, пока мрак не рассеялся, и валар заняты устранением последствий катастрофы! Мелиан стояла между двумя самыми любимыми на свете существами, словно пронзённая тысячами молний. Она переводила взгляд с валы на возлюбленного, но слова острыми краями застревали в горле. Наконец, она прошептала надтреснуто: — Ирмо, Владыка! Я не могу тебя оставить! — в свете мягкого сияния ауры девы снов заблестели слёзы. — Сейчас же! Не думай, не медли! Нет иных путей. Это единственный шанс и другого не будет! — вала обернулся на эльфа своими выворачивающими душу на изнанку глазами, что лишились зрачков, стали абсолютно белыми. — Эльве! Клянись хранить её усерднее, чем самую бесценную реликвию! Ретивее, чем собственную голову и честь! Телери вскидывает голову — и волосы волной белого шёлка рассыпались и упали на плечи. Его голос зазвучал твёрже и звонче стали: — Клянусь! Отдам и жизнь, и честь! Все, что есть и будет, к ногам возлюбленной! — Ты поклялся! Полог будет открыт до тех пор, пока тьма не перенесёт вас на континент. Последние короткие объятия. Майа и эльф подошли к стене дворца, что стала теперь зыбкой и тающей. Возле неё бились и плескались гребни темноты. Ирмо безотрывно смотрел, как эльф, судорожно сглотнув ком в горле, взял на руки возлюбленную, как Мелиан, зажмурившись, спрятала лицо в складках серого плаща. Эльве храбро сделал шаг и пал в пропасть. Но тут же их подхватили плотные чёрные волны и унесли прочь в сторону Средиземья. Ирмо тяжело вздохнул и опустил голову. Он не прощался. Он предчувствовал, что соловушка скоро к нему вернётся, и путь этот будет устлан кровью и болью. Но он убеждён, что поступил верно, подарив ей этот кусочек пусть и недолгого, но настоящего счастья.