***
Валар в эти страшные дни совершили невозможное: огромными усилиями всего за несколько дней разыгравшиеся стихии удалось укротить. Теперь жителям содрогнувшегося материка ничего не угрожало. Эльдар и айнур занялись восстановлением территории. Ауле и его служители бегло осмотрели исковерканный катастрофой ландшафт: часть восточного побережья с важными гаванями была затоплена, и её надо было сейчас же вернуть в прежний вид. Зато из моря поднялась целая цепь новых островов. Их решили не затапливать, а использовать как оборонительную гряду. К тому же необходимо было заняться ремонтом трещин и выравниванием огромных оврагов, расчищением дорог, ремонтом обвалившихся мостов и переправ, восстановлением разрушенных и сожжённых городов. Но сначала огненные айнур отправились осматривать места падения башен. Они опустились на развалины своего великого детища. Некогда прекрасный пейзаж, воспевавший техническую идею, теперь выглядел устрашающе. Взрыв прожёг окрестности так, что даже пепла от растительности не осталось — только голая окаменелая земля в сети трещин и наплывов каменных морщин, словно твердь навечно застыла в гримасе боли. Лесные массивы, что раньше зелёным кольцом окружали скалу, теперь лежали мертвые и изувеченные, как будто подкошенные гигантской косой. Везде были хаотично разбросаны останки гордой Тирмэ. От обгорелых и чёрных камней всё ещё тянулись струи горького дыма. За этими бесформенными грядами зияла огромная воронка, похожая на страшную разинутую пасть с неровными каменными зазубринами-клыками. В ней среди острых осколков графира тускло мерцали серебрянные обломанные крылья в саже и пыли. Ауле и майар бродили среди обломков своей мечты в траурном молчании, всем существом внимая стонам тверди, что теперь навсегда заблудились эхом на больной, израненной земле. Вдруг пропитанный запахам гари воздух заискрился, затрещал разрядами молний. Из тьмы появились двенадцать фигур в отливающих кровавой медью доспехах, алых плащах, с обнаженными мечами. Лица воинов были словно камень. Тулкас вышел вперёд и сказал: — Ауле, ты и твои мастера должны сейчас же проследовать с нами. В вашу честь валар созывают срочный совет. — Этого следовало ожидать, — голос великого мастера прозвучал бесцветно, даже огненные очи его, казалось, поугасли, когда он взглянул на кандалы в руках повелителя воинов. — Пойми, это вынужденная мера. Сейчас мы должны быть максимально осторожными. Надеюсь, что это всё ненадолго. И прошу, не совершай необдуманных поступков. Майрон, Курумо и Даламан не шелохнулись. Они с пылающими янтарями очей цепко и колко глядели на воинов, готовые ко всему. Ауле сделал шаг вперёд и вытянул перед Тулкасом руки. — Нет на нас ни тени, ни злого умысла, — сказал Ауле громко. — И если премудрый совет вместо того, чтобы восстановить последствия разрушений желает тешиться судами — мы придём! Нам нечего скрывать! Несколько воинов окружили огненных майар, и облачили их руки в оковы. Грани металла влажно блеснули темной бирюзой. В рассеянном свечении выступили капельки влаги. «Зачарованы! Самим Ульмо. Блокируют всю огненную магию! Неужели Таникветиль настроен так решительно?» — удивлённо отметил Ауле, когда на его руках замкнулись золотые браслеты на толстой цепи. Угрюмый Таникветиль встретил конвой недружелюбным безмолвием. Облачный дворец показался огненным свободолюбивым айнур тяжёлым и тесным. Казалось, что проходы его стали в два раза у́же, стены давили, сползались, готовые сомкнуться, а своды грозились рухнуть на голову. Вся горделивая спесь испарилась из сущностей высшего пламени, заключённых в унизительные оковы. Они быстро шли, почти бежали по Таникветиль, сквозь коридоры, озарённые факелами. Живой огонь в светильниках сердито потрескивал и вспыхивал высокими потоками, чувствуя внутреннее возмущение своих владык. Казалось, что сто́ит пропустить шаг, и майар-воины посмеют подтолкнуть в спины своих собратьев, что превосходили их всех по могуществу. Их сопровождали, словно опасных преступников, словно лютых врагов. По белому мрамору плясали тени, стремясь тёмными языками дотронуться до конвоя. И все, кто встречался на пути, тревожно отходили к стенам и стремились уйти в отвороты. Огненный вала аккуратно взглянул вполоборота на своих майар. Увидел, как Майрон хотел поправить выбившуюся из косы прядку, золотой молнией упавшую меж глаз, но тут же двое воинов, не сбавляя шага, сомкнули ряд, почти коснувшись его плеч. Отвернувшись, Ауле встретился с грозным и напряжённым взглядом Тулкаса. — Ауле, я советую тебе не делать глупостей. Попытка побега сыграет не в твою пользу. — Что я трус, чтобы бегать, Тулкас! Помни, с кем говоришь! — сквозь зубы оскорбленно процедил мастер. Он с трудом сдержал взбесившееся гневом внутреннее пламя. Обстановка накалялась, и провоцировать воинов было бы верхом глупости. Стало ясно, что церемониться с ними не собираются. Конвой прошёл два больших сквозных помещения, с третьего стали слышны отдалённые голоса. Чем ближе был зал Советов, тем сильнее становился разноголосый гомон. Гул не смолк даже, когда огненные мастера вошли и встали в центре золотой звезды, окружённые вооружёнными воинами. — Тихо! — Манвэ поднял руку, и в зале воцарилась тишина, прерываемая лишь шелестом одежд и бренчанием цепей на руках мастеров. — Тулкас, освободи айнур, я думаю, что это лишнее. Ауле смотрел пронизывающим взглядом на фигуру воздушного валы, пока Тулкас снимал с него оковы. Он ни секунды не сомневался, что именно Манвэ принадлежало распоряжение притащить их, как убийц и злодеев, связанными и лишёнными магии. Нет! Это не высокомерие или скрытая угроза — Манвэ ставит безопасность выше репутации кого бы то ни было. Решил подстраховаться, ничего личного! Ауле раздражённо скрипнул зубами. — Великий вала, расскажи о стихии, что вверена тебе, — начал Манвэ, сложив руки в замок. Голос его был безукоризненно холоден и тяжёл, словно обледеневший сверкающий металл. Дух пламени набрал воздух в лёгкие и сообщил на одной ровной ноте: — Пожары полностью потушены на всех частях континента. Пламя вновь под нашим полным контролем. Ты же не за этим вызвал нас в цепях. Ауле снова посмотрел на своих мастеров. Очи майар горели гневным пламенем, на их лицах лежала злая тень из смеси непонимания и обиды за унизительное положение своего мастера. Безмолвная поддержка майар, которую даже физически ощущал огненный дух, словно прикосновения теплых лучиков, придала Ауле сил и храбрости. Он поднял голову выше и громко сказал: — Давайте, мудрые валар, задавайте свои настоящие вопросы! — У меня только два вопроса ко всем собравшимся, а особенно к тебе, Ауле. Первый из них: как ты считаешь, как высшее воплощение одной из самых могущественных стихий Арды, кто повинен в бедствиях и гибели эрухини? А второй: какую ответственность виновные должны понести? На это неприкрытое обвинение со своего трона вскочила возмущённая Йаванна. — Валар, Манвэ! Разве вы ослепли, что не видите! Это бедствие — дело рук тёмного айну! Только на нём весь груз вины за катастрофу! И вы сейчас ищите крайних, вместо того, чтобы призвать к ответу истинного врага, злодея и убийцу! — Я согласна с Йаванной! Да будет вам известно, что сразу после наступления тьмы, Мелькор напал на звёздных майар, один из них сейчас в моем дворце на грани небытия, тёмный хотел пленить Ариен… — продолжила Эстэ, но её тут же перебила замерцавшая тревожно Варда: — Нет! Оставьте эту глупую привычку все сваливать на тёмного. Мелькор растерял свои основные силы в предначальные времена, ему в одиночку не хватило бы мощи совершить такое! Владычица звёзд понимала несправедливость своих слов по отношению к огненным айнур, но снова сделала выбор в пользу Ариен. — Мастера должны были предвидеть и такой исход, должны были хотя бы предупредить нас! — в поддержку Элберет выступил Ороме. — Ауле не виновен! Он и его мастера ничего не знали об этом! Я могу подтвердить! Мы были все вместе в момент взрывов! — парировала Йаванна. — Грандиозного труда стоил весь проект, что же вы, намекаете, что мастер сам загубил своё творение? — Нет сомнений, что Ауле благороден и честен, но кто может поручиться за верность его майар? Это заговор! Кто-то из кузнецов присягнул Мелькору. Кто был ответственный за чертежи? Мастер Майрон? Он в сговоре с тёмным вала! Ауле, прими меры! Хотя поздно, поздно уже! — сокрушался Владыка Вод. — Ульмо, уймись! Майрон выше всяческих подозрений. Хотя бы потому что он — мой майа! — сверкнул очами Ауле. — Не старайся, Ульмо! Артель друг дружку всегда выгородит, даже если они все вчетвером служат Мелькору! — сказал вала Тулкас. Несколько гневных возгласов поддержали его. — Так невозможно! Так нельзя! — слышался среди всеобщего хаоса голосов возглас Йаванны. — Тихо! Тишина! — ещё раз громко сказал Манвэ. — Башни разрушал не Ауле, и это сомнению не подлежит. Нам стоит выяснить сейчас причины, приведшие к мраку и разрушениям. Тогда у нас будет больше понятия о том, что следует сейчас предпринять. — Я уверен, что всё это роковая случайность, повелитель, — сказал вдруг негромко Намо, — такое бывает, что нити судьбы сплетаются в самом неудачном сочетании. — Однако рвутся они лишь там, где тонко. Пусть скажет Ауле, почему случилась катастрофа! — строго сказала Варда. Ауле посмотрел твёрдо и прямо на владыку ветра. Голос его не дрогнул в признании: — Я не буду врать или увиливать. Я говорил тебе раньше и повторю. Да. Их нельзя было сейчас устанавливать, — сказал огненный мастер медленно, почти по слогам, при том не разрывая зрительной перестрелки с королем королей. Манвэ прикрыл глаза, опалённый этими словами. Не делая лишних пауз он быстро поведал давно заготовленное распоряжение: — Я буду говорить с Отцом. Пусть воля Его решит вашу участь. Таков наш закон. А пока вот мое решение: до поры оставайтесь в своих чертогах. Я запрещаю тебе и твоим майар покидать их. — Отпусти майар, они выполняли мои поручения! — Нет, они также будут находиться в чертогах, пока мы окончательно не разберёмся и не примем меры. Большинство валар поддержало решение владыки ветров.***
По воле Совета огненные айнур отправились в свои чертоги, которые накрыл прозрачно-серебристый купол, как только они зашли в двери. Пелена мерцала в чёрных провалах окон, лишённых стекла. Майар забрались на подоконник и увидели, что это взвесь мельчайших водных капелек, что дрожали на воздушных нитях, и были похожи на паутину после дождя. Духи огня дотронулись до волшебной завесы, но водная ловушка была плотная и упругая. — Что будем теперь делать? Нас всех выкинут за грань? — Даламан раскрошил в руках кусок обломанного кирпича. — Надеюсь, что у валар хватит благоразумия этого не делать. Иначе им самим придётся восстанавливать земли, — ответил Курумо. — Я не могу этого понять, не логичнее было бы позволить нам привести Валинор в более менее живой вид? А суды устраивать много труда не стоит. Мы нужнее сейчас там, где эльдар остались без крова! — скалился младший мастер, а старший, златоокий, его гневно поддержал: — Я в протест такому обращению сам готов отправится в двери ночи! Ну ладно мы, младшие духи, кругом везде виноватые, но Ауле! Какое право они вообще имеют сыпать на него несправедливые обвинения! — Майрон вспыхнул факелом и спрыгнул с подоконника. Но тут же направил ворчащий и готовый вырваться огонь духа в мирное русло. — Так. Как бы там ни было, что бы они не порешали, пока нам не дают восстановить города и ландшафты, нам необходимо привести в приличный вид хотя бы свои чертоги. В соседнем зале сам великий мастер тоже пытался начать ремонт. Но его намерения перебила владычица природы. — Почему ты не сказал им? О, Ауле! Сам Таникветиль должен нести ответственность, это не твоя вина, а последствие их непродуманных распоряжений! — Йаванна потянулась к нему в горьком жесте, желая обнять и защитить супруга. — Вас несправедливо заклеймили! Ауле принял руки супруги, крепко сжал, притянул к губам, но затем тут же опустил их с пылким взглядом. — Я не собираюсь перед ними оправдываться. Но теперь я признаю, что твоя идея с древами была лучше. — Я не буду предлагать идею с древами, если это повредит тебе. — Йаванна, милая. Нас вряд ли теперь что-то спасёт от опалы, но освещение материка… Хотя бы Валимара, нужно восстановить как можно скорее.