Валинор: Падение светил

      «Это конец, конец, конец…» — без остановки повторяла Ариен, увлекаемая врагом в призрачную даль. Она со злостью упёрлась в чёрные доспехи, украшенные шипами и лезвиями, тщетно стараясь вырваться. Давление достигло такой силы, что острые края начинали ранить кожу нежных ладоней. Ариен с ужасом и отвращением смотрела на Мелькора и чувствовала, как её дрожащая рука пылает огнём. Мелькор болезненно зашипел — снова обжёгся о злополучный огненный рубин в кольце девы. Дребезжащий сумрак растаял, и они вдруг оказались в пролёте, от которого тянулись бесконечные лестницы. Ариен затрепетала. Это был один из пределов Мандоса, где по углам стелились таинственные тени и бродили невесомые неприкаянные души, но они не смели приблизиться к Ариен, пугаясь яркого пламени на её руке.       — Мне надоела эта безделушка!       Мелькор коснулся кольца Курумо, и оно превратилось в пепел.       Ариен отвернулась к лестнице, вглядываясь во тьму. Она почувствовала чьё-то присутствие. Тени пришли, обступили деву со всех сторон. Мелькор мерзко ухмыльнулся. Через несколько минут напряженная тишина стала гнетущей, в разогревшемся воздухе витали невысказанные проклятия. Секунда… еще… Ариен сдалась, она начала кричать:       — Что вам нужно? Зачем? Ну? Что ещё вы хотите сделать? Желаете смотреть, как я гибну? Так смотрите! Желаете добить меня? Добивайте! Я ненавижу вас! Вы первоисточник и причина всей злобы земли!       Последнюю фразу Ариен прокричала сорвавшимся, сдавленным от слёз голосом. Майа обернулась, ожидая увидеть самодовольную улыбку. Но Мелькор не улыбался. Взгляд его скользил по крупным брусничным каплям на её руке. Глаза его сузились, лицо приняло суровый вид, и голос медленный, холодный, словно с того края бездны отразился от покрытых синим инеем, от дыхания тёмного, стен:       — Я могу сейчас же лишить тебя воплощения, и ты навсегда останешься здесь, потерянная среди погибших душ. Никто не будет тебя искать на нижнем уровне Мандоса. И сама ты не найдёшь отсюда дороги, — жёсткий, отчитывающий тон напугал майа.       Мелькор резко схватил её за руку, и Ариен подумала, что он хочет её ударить, но вместо этого дух потащил её к дверям.       — Отпусти меня! Я не пойду с тобой! — кричала упирающаяся Ариен. Мелькор сильнее сжал её запястье. Слёзы снова потекли по щекам. Враг обернулся, голубые глаза его пылали злым пламенем.       — Там, — Мелькор указал на двери, что были на две ступени выше, — владыки судеб хранят маленький секрет. Души, которые настолько черны и отравлены, что им не разрешено воплотиться. Они не пришли в мир, они с предначальных времён томятся здесь и будут пребывать вечно. У меня есть ключ! — Мелькор потряс украденной связкой. — Я кину тебя им на растерзание. О-о! Они так долго ждали испить хоть каплю жизни! Они изорвут по кускам твоё тело, а потом вечно будут грызть твоё светлое фэа! Но я даю тебе выбор — идём со мной добровольно. В Средиземье. Это моё последнее предложение.       Во внутреннем пролёте, где стоял дух Тьмы и его пленница, стало непривычно тихо, словно сама тишина опустилась на мир, чтобы стать свидетельницей грядущих событий. Тихо. Тихо, как за дверьми ночи. Только огонёк одного единственного светильника в стеклянном сосуде чуть слышно затрещал, готовый померкнуть в любую секунду и погрузить сумрачные залы в абсолютный мрак.       Мелькор понимал, что выиграл, что цель уже близка, грудь его наполнило горько-сладкое желание, и он подходил в сумраке все ближе, ближе, ближе. Вдруг дева звёзд резко вырвалась, бросилась к страшным дверям и припала к ним с объятиями:       — Оставь меня там! Их я боюсь меньше, чем тебя!       Мелькор рассвирепел, он снова схватил её за руку и потащил к дверям. Одной рукой тёмный крепко держал майа, другой открывал замок. Тут старший айну словно почувствовал тяжесть её мыслей. Словно холодный поток предопределенности разлился по пролёту бесконечных и одинаковых, словно сама тоска, лестниц.       Мелькор ощущал его. Холод и страх. Он обернулся и увидел лишь безразличное, мрачное лицо. Она подняла измученный усталостью взгляд. В ярких некогда глазах не было ни света, ни презрения. Мелькор всматривался, желая понять, что скрывает за пеленой невыплаканных слёз эта майа. Тщетно. Пустота. Или, всё же…       Он ещё раз посмотрел на красавицу. Не заглянул, а утонул в синей вселенной. И с ужасом ощутил ласковое тепло, которому неоткуда было взяться в печальной безысходности Мандоса, которое не дарила дева, ненавидящая его всем существом. Тепло это рождало его собственное фэа. Мелькор заметил, что тонкий едва заметный луч начинает бороться с холодной мрачной пустыней его сущности. Давно забытые чувства всколыхнулись в душе, те, что были с ним в начале начал, до мира, до Песни песен, когда он был чист и свят первый из наипрекраснейших созданий Эру, верный слову творца, полный любви и света. Мелькор начал понимать, ещё миг, и он разгадает её тайну, она уже теплится на горизонте сознания, готовая родиться, ещё не мысль, только впечатление, ещё совсем не много… Огонёк в сосуде задрожал и потух, погружая двоих во тьму.       Замок поддался. Они вошли.       Точнее вошёл Мелькор, а Ариен он буквально затащил. Голова её закружилась, раны на руке пульсировали. Мелькор швырнул её на каменные плиты. Она не сопротивлялась. Майа поглотило сладкое бессилие. Она смотрела в стену напротив стеклянными глазами. Дух хаоса взял её руку и впервые за всё своё воплощение начал читать заклятие исцеления. В голове майа на миг появилась мысль о протесте, но тотчас покинула её. Ариен ничего не чувствовала: ни боли от ран, ни страха от незнакомых залов, ни ненависти к тёмному айну. Только сильную усталость и опустошенность.       — Тебе больно? — незнакомый, встревоженный голос.       — Нет, — уже её, безразличный.       — Ты сама виновата. Ты выбрала неверный путь.       Во взгляде Мелькора уже не было ни намёка на заботу, его глаза вновь стали синими льдинками. Голова майа бессильно упала на грудь.       — Великий айну, как же вы меня замучали. Сделайте то, зачем приволокли меня сюда, и дело с концом.       — Я от тебя не отступлюсь. Никогда. Прими же это наконец.       Ариен подняла глаза и из её груди вдруг вырвался страшный смех.       — Хочешь говорить? Говори, — сухой спокойный тон Мелькора охладил пыл ярости Ариен. Она запнулась, и слова, готовые слететь с губ, вдруг исчезли. А может их было слишком много, что майа не знала с чего начать. Поэтому все слёзы, проклятья и объяснения выразились в одной фразе: «Я вас ненавижу», сказанной уже без злости, тихим спокойным тоном, по инерции. Мелькор всё так же вопросительно смотрел на майа. Ариен сделала глубокий вздох, потом ещё один и чувства прорвали плотину тишины, ей нечего было бояться, и Ариен методично высказала своему мучителю всё, что накопилось, без пауз и остановок.       — Вы желаете знать? Я расскажу вам! Вы вбили себе в голову, что ваша миссия — менять мирозданье, делать его совершеннее! А вместо этого только тем и занимаетесь, что смешиваете мир с грязью и кровью. Я не спрашиваю — почему. А мне всё равно! Слышите?! Вы только лишь всё уничтожаете, всё прекрасное, созданное не вами! И я вас ненавижу и проклинаю! — последние слова были сказаны с особой жестокостью. Ариен бросала в духа Тьмы фразами, стремясь больнее ранить его, говорила всё, что взбредет в голову, но тут поняла, что попала в точку. Мелькор держал себя безупречно, но на последних словах его рука непроизвольно сжалась в кулак.       — Замолчи, прошу тебя! Ты не знаешь о чем говоришь!       — Зачем ты преследуешь меня? За что ты так зол на меня? Как же я ненавижу тебя, мерзкий враг!!! — поток словосочетаний иссяк так же внезапно, как и возник.       Ариен перевела дыхание, села и закрыла лицо руками.       — Ответь мне только одно: почему именно я?       — Видишь, я не владею собой. Тебе и вправду лучше не попадаться мне на глаза. Уходи на все четыре стороны, — медленно проговорил Мелькор, наливая в каждое слово ложку змеиного яда.       — Может мне ещё и развоплотиться, чтобы не жить с вами на одном острове?       — Ты смеёшься? А я ведь серьезно предупреждаю. И моё терпение не безгранично. Ты во всём виновата.       — Что я сделала вам?.. В чём я виновата?       Разговор, перетекший было, в более спокойное русло, взорвался громкими словами, сказанными с такой ненавистью, с которой Ариен не встречалась никогда в жизни.       — Молчи!!! Ты виновата в том, что произошло, от начала времён и до этого мига. Ты и Варда! — он перевел дух. Ариен вскочила и вжалась в стену.       — Ты спрашиваешь, почему именно ты? Отчего же думаешь, что я не расскажу тебе? Я не скрываю… Знаешь в чем моя самая страшная вина, майа? — прошипел Мелькор страшным голосом, схватив Ариен за горло, так, что бедная дева не могла пошевельнуться. Крик застрял где-то внутри. Ариен видела лишь ужас в своих же широко распахнутых глазах, отражавшихся в голубом огне испепеляющего взгляда. На бледных скулах Мелькора на секунду выступили красные пятна и тут же исчезли под натиском силы воли:       — Я люблю тебя… как часть песни звёзд Элберет. Она отказалась, но я заполучу хотя бы частичку этого света!       — Отпусти меня! — взмолилась задыхающаяся Ариен.       Мелькор отпустил руку, и майа, потеряв опору, упала на пол. После всех минувших событий бедная Ариен не могла этого принять.       Айнур находились в страшной звонкой тишине. В голове Ариен крутилась последняя фраза, которая медленно тонула во тьме.       «Прости меня… если сможешь…» — мысленно обращался к Ариен дух Тьмы, но так и не осмелился нарушить тишину.       Его доспехи осыпались пеплом на пол. Мелькор подошёл и обнял деву. Чтобы не упасть в обморок, Ариен уткнулась в его одежды. Совершенно ничего не соображая, не видя, не чувствуя… не чувствуя, как по щекам текут слезы, не чувствуя холод плит, на которые она упала, не чувствуя его губ, таких горячих и требовательных, а видя все происходящее словно со стороны.       Мелькор поднял майа с пола. Ариен уставилась в его дымчато-голубые глаза. Бездонные. До краев наполненные болью. Он вновь поцеловал майа в сомкнутые губы. Его руки скользили по спине Ариен, по уже не холодные, не ледяные, как смерть — Ариен смутно ощущала их тепло сквозь ткань одежд. Он всё покрывал майа горячими поцелуями, и Ариен казалось, что они оставляют ожоги на руках, лице, шее…       Только в этот момент Ариен заметила, что коварный дух уже почти обнажил её. Этот факт подействовал на майа, как ведро холодной воды. Она очнулась от ступора.       — Отпусти меня! Нет! Я не хочу! — последний крик отчаяния и безысходности Ариен утонул в ярком синем огне. А к Мелькору вернулась традиционная властность и спокойствие.       — Хочешь! — так просто и спокойно сказанное слово бросило Ариен в холодный ужас. Майа отчётливо понимала, что он сильнее её и сопротивляться бесполезно.       — Не надо! Пожалуйста! — шептала Ариен, а взгляд Мелькора горел неистовым пламенем, что ввергало Ариен в ещё большее отчаяние. Уж лучше бы он смотрел как всегда строго и безучастно, чем с такой нескрываемой страстью. Ариен снова взмолилась, мало рассчитывая на сочувствие от этого страшного айну:       — Отпусти меня! О, Эру! Отпусти меня, если у тебя в душе осталось хоть что-нибудь святое!       Внезапно Мелькор разжал объятья и крикнул: «Беги!»       Перепуганная майа кинулась к двери и толкнула ее. Заперто. Ариен исподлобья посмотрела на Мелькора. Он стоял в десяти шагах от неё и сверкал глазами. Мрак клубился вокруг него и заполнял постепенно пространство. Она содрогнулась и попыталась спрятаться от этих чёрных облаков, словно они жалились её, как змеи. Опять наступила тишина. Ариен почувствовала, что попалась в удачно расставленный капкан. А Мелькор несомненно гордился собой. Они стояли и смотрели друг на друга — хищный взгляд дикого зверя переплетался с испуганным взглядом затравленного ягненка.       Наконец, Ариен отмерла в последней тщетной попытке вырваться:       — Не приближайся! Не подходи ко мне! Чудовище! — Ариен вытянула грациозную руку, пытаясь препятствовать медленно приближающемуся айну, и вжалась в металлическую дверь.       — Некуда бежать, не правда ли? — он каким-то странным нежным жестом, совершенно противоположным суровому тону голоса, поправил золотую прядь упавшую на лоб пленницы. И продолжил снимать с неё одежды. — Я же говорил тебе, помнишь? Главное не потерять ключи.       Ариен уже не сопротивлялась, безразлично увлекаемая тёмным духом в горящую бездну. Она старалась не думать о том, что должно случиться следом. Но она уже знала, что произойдёт после. Назад дороги нет, и выхода тоже нет. Вот она, судьба. Перед глазами Ариен всё плыло, перед глазами Мелькора всё пылало, когда он, наконец, овладел её прекрасным телом.       Когда всё было завершено, дух Тьмы опустил голову и сказал тихим голосом:       — Ключ в замке. Но это не столь важно. Теперь ты моя жена, Ариен, и в свете, и в тьме. Но света больше не будет. Ты видишь, теперь на земле царит мрак, сотворённый нами. Он укрыл Валинор и уже овладевает вторым континентом. Скоро вся Арда и вся вселенная станет моим Царством.       Опозоренная и несчастная Ариен уставилась на ключ, который и правда преспокойно торчал в замочной скважине, не понимая, как могла его не заметить.       «Ну что же. Всем страданиям когда-нибудь приходит конец. Прости меня владычица звёзд, прости меня милый возлюбленный Олорин, друг мой Тилион. Не плачьте по Ариен».       Она вдруг улыбнулась самой светлой и лучистой улыбкой, словно в тот праздник возжигания первых звёзд, где беззаботно танцевала она, свободная, счастливая и всеми любимая, одаривая каждого своим теплом и красотой.       — Ты рано празднуешь победу, сильнейший из айнур. Я не достанусь тебе, и мрак не будет более довлеть над миром Эру. Только сейчас Творец открыл мне моё предназначение. И я последую ему, как мне до́лжно.       Мелькнула грандиозная по силе вспышка. Мелькора ослепило ярчайшее сияние, какого прежде не видел мир. Ариен сбросила одежды осквернённого тела, раздвигая стены Мандоса, разрывая узоры Тьмы, в чистом духе своём взвилась в небо. Мрак Валинора в одночасье рассеялся.       И настал в Амане первый настоящий солнечный день.