A chance to join that pantheon

No, you don't own me You don't even know me Who, this vagabond

      Если бы Стид мог видеть гораздо дальше, сквозь плавящуюся перед глазами пелену и сдвинувшуюся тонкую грань физического мира, то первой различимой фигурой стал бы склонившийся над ним незнакомец, а не Чёрная Борода — слишком чистый для пирата и слишком грязный для испанца.       Смуглая смерть в рваном чёрном мундире.       Сам Морской Дьявол.       — Какая подходящая участь для пародии на джентльмена-пирата, — тон снисходительный, оглушительный в тусклой картине абордажа — скрежет ножа о вилку, — Если бы ты действительно хотел стать им, то сразу же позвал бы сам, — а прикосновение грубой ладони холодное.       От него мир позади широких плеч остановился.       Для троих.       Но оглох один.       — Давай же, — мимолётная ласка сменилась хлопком по щеке, — Достаточно просто попросить, — мог бы последовать ещё один, сильный, если бы не заставивший покачнуться…       Удар тяжёлым сапогом в плечо, и щелчок кремневого пистолета высоко-высоко над ухом.       — Оставь, — дьявольскому слуху голос Эдварда с чужим не спутать.       — Иначе убьёшь меня? — не оборачивается, только недовольно щурится, — Или за шкирку оттащишь? — ему щекотно, человеку не ранить Морского Дьявола, пока он сам не захочет.       Даже, если их крепко связывает тень возможного контракта.       — Оставь, — склонив голову набок повторил Тич.       — Зачем он тебе? — уголки широкого рта поднялись, обнажив пятно жёлтых зубов, — Посмотри на него — морской разбойник в кружевах! Дай мне время, и брюхо «Анны» пополнится достойным, — взгляд Морского Дьявола широкий, не мигающий, — Позволь исполнить его желание, и мы все останемся в выигрыше, — заманчивое предложение встречает рывок за волосы, их легко намотать на кулак, как потом подтянув, приложиться к носу.       В руках Черной Бороды усмешка не угасла, а только разгорелась ярче — Морской Дьявол позволил поставить себя на ноги:       — Чем возня с шутом лучше власти над морями?       — И что же ты хочешь сделать? — перехватив за грудки, переспросил Эдвард.       — Дать тебе новую правую руку, — поморщившись, выдохнул вязкую тьму, — Вторую правую руку, — для верности Морской Дьявол указал за спину Тича — на размытый неестественным туманом и дымом схватки силуэт Иззи.       — Чем они будут отличаться? — Эдвард не обернулся, так догадался.       — Не думал, что мне придётся объяснять тебе, как ребёнку, — улыбка перевернулась, — Он станет лучше, гораздо лучше него — настоящий джентльмен-пират! Аристократ-чудовище! Волк в овечьей шкуре, тебе понравится, — хватка ослабла, и Морской Дьявол воспринял это как хороший знак, — Никто не любит неудачников, — чуть отшагнув, он победно развёл руки.       — Тогда, нам нужно кое-что обсудить, — Тич не отпустил, а подтянул обратно.       — Помни, что часы Стиди идут, — в глубоких зрачках вспыхнул интерес, — Хватит на пару слов.       — Там, — кивнул Эдвард, — Не хочу, чтобы он слышал, — и ещё раз в сторону ближайшего фальшборта.       — Решился! — теперь тащить Морской Дьявол, совсем позабыв про сместившийся нос и смутное разочарование — оно не вернулось даже тогда, когда распущенное танцующее объятие сменилось нечестным рывком за запястья вперёд, и ладонью головой в бок.       Виском о край.       Трактирный удар в пах заставил Морского Дьявола развернуться, и упереться спиной:       — Игры кончились, Эд.       — Сам прыгнешь или помочь? — услужливо; дуло упёрлось в лоб, пустое.       — Это последняя капля, — кончики спутанных каштановых волос, дымясь, поплыли в воздухе.       Злится.       — Мне всегда нравились неудачники.       — Посмотри в зеркало — найдешь ещё одного, Тич, — клыки Морского Дьявола кривые, — Придёт время, и сам позовёшь, — дыхание гнилое, — С раной он не выживет, а без души может прожить, — не прощаясь, он уходит.       Нескладно перебрался через борт — мимолётно застыл, бросив последний горящий взгляд — и сгинул в вздыбленных волнах.       Как в тенях канул.       Эдвард вернулся к Стиду решительным шагом.       Время скоро сдвинет свои стрелки.       Боннет не дышал, но не из-за того, что его время вышло. Морской Дьявол не позволил, как когда-то вытянул Тича к поверхности. Порождения бездны редко упускают шанс урвать чужую душу.       — Я наслышан о тебе, — стоило Эдварду опуститься рядом на колено, как Стид шумно вдохнул и закашлял.       (Кто-то в водах щёлкнул пальцами)       Ещё живой — ожил, как сдвинувшийся бой за спиной.       — Правда? — едва слышно, напоследок в лицо человека, а не Морского Дьявола.       (Потом мир угас во второй раз)