Nepenthe

Казалось, чем дольше Рената находилась в доме Поттеров, тем больше надевала одежду Джеймса, полагая, что это принадлежит брату, и со временем, она осознала, что брату скоро придется ходить голым, если она оставит все себе. Хотя одежда была очень комфортной, она подумала, что несправедливо оставлять все себе, она и подумать не могла, что это принадлежало Джеймсу. Можно было бы предположить, что Джеймс расскажет ей, но он не мог заставить себя вымолвить хоть слово. В одной из вечерних бесед, Рената призналась, как сложно найти одежду или мантии, которые не раздражали бы ее кожу, ткань была слишком жесткой. И после этого, Джеймс молчал, когда она облачалась в его джемперы и рубашки, нося их по дому. Пару раз, Ремус и Сириус замечали, когда приходили в гости по отдельности, чтобы проверить, как обстоят дела у Джеймса и Гарри. Они хотели упомянуть факт того, что одежда принадлежит Джеймсу, но он просил их сохранять молчание. Это было наименьшим, что он мог сделать для Ренаты, по сравнению с ее заботой о нем и Гарри. Кроме того, часть его чувствовала радость, видя свои рубашки и кофты, облегающие ее фигуру, он не был уверен почему. Рената всегда носила прекрасные наряды, все были сшиты превосходно, всегда “стильно и элегантно”, как заявил Сириус. Она, естественно, выглядело отлично и в своей одежде, но может, тот факт, что она выглядела расслабленной в его рубашках заставляло его улыбаться. Ведь он так беспокоился о том, чтобы ей было комфортно, пока жила с ними. Его до сих пор тревожило, что она не хотела жить в большей комнате, уверяя в удобстве своей спальни. В то время как его миссией было делать все возможное для счастья Гарри, и своего, казалось, что благополучие Ренаты стало также приоритетом в его жизни. С тех пор, как она появилась в их жизни, Рената бралась за любое задание, не задавая вопросов, и это было замечательно, но именно мелочи, которые она делала приносили радость и уют в домашнюю атмосферу. Такие как свежий выпуск “Еженедельного Ловца”, международного журнала по Квиддичу, которые Джеймс находил по утрам. Или как она выбирала книги рецептов, потому что с того раза, как он успешно приготовил спагетти, Джеймс наслаждался процессом готовки и хотел опробовать новые рецепты, естественно, под присмотром Ренаты. Она оставляла снотворное вечером на кухне, чтобы он не забыл принять его, и Джеймс должен был признать, работало отлично. Уже несколько недель кошмары не посещали мирный сон, и он собирался продолжать в том же духе. Он заводил будильник каждый вечер и чувствовал себя отдохнувшим. Не говоря уже о том, что Гарри спал всю ночь напролет, иногда даже не просыпаясь рано утром, что было беспрецедентным. Он так уставал от дней, насыщенных весельем, будь это с Ренатой или после встреч с Роном или Невиллом, у него не оставалось выбора, кроме как крепко спать. Гарри тоже не страдал от ночных кошмаров, которые могли бы пробудить его среди ночи, но в редких случаях, Рената заботилась о нем, и ни разу не упоминала о том, что ее побеспокоили. Джеймс не представлял, как Рената управлялась со всем одновременно, не теряя рассудка, она всегда казалась спокойной. Столько раз он ждал, что она просто вскинет руки и прокричит “хватит!”, прежде чем убежать. Все шло так хорошо, что Джеймс подозревал, вскоре произойдет что-то ужасное. В глубине его сознания была мысль о том, что счастье не может длиться долго. Но именно Джеймс был тем, кто сдерживал себя. Ничего плохого не происходило, лишь его разум насмехался над ним, окутывая темными мыслями. Его беспокойные мысли и чувство вины брали верх, позволяя думать, что он не заслуживает быть счастливым. Он мог находиться в прекрасном расположении духа несколько дней, недель, даже пару месяцев, но потом снова ломался. И после такого прекрасного эмоционального подъема, он падал и разбивался. Тем утром, Рената сказала ему, что собирается навестить брата, и хотела взять Гарри с собой, чтобы он поиграл с Энцо. Наверное, он выглядел уставшим, потому что перед уходом, она предложила ему поспать, отдохнуть, пока они будут в гостях. Он не планировал соглашаться, но после ухода Ренаты и Гарри, в доме повисла тишина, и ему стало скучно. Ремус все еще искал стабильную работу, настаивая на том, чтобы зарабатывать самостоятельно, без помощи других, так что он не мог часто заходить в гости. И с недавнего времени, Сириус заявил, что нашел новую работу, но по иронии, не рассказал где. Джеймс пребывал в одиночестве, и ему это не нравилось, чувствуя себя слабым, он не хотел увязываться хвостом за Ренатой. Ему казалось, что было более чем достаточно его присутствия в течении дня, и вмешиваться было бы неправильным. Он не понимал, что Рената не считала свою работу тяжелой, и особенно она не видела Гарри или Джеймса как обузу. Она любила ее, ведь эта работа была самой лучшей, и она постепенно забывала о своей мечте стать Мракоборцем. Что-то особенное было в том, когда она просыпалась каждое утро, в окружении людей, которые радовались ей, и планирование дня для них всегда заполняло ее радостным трепетом. Она могла ощущать их счастье, и это давало сильный прилив положительных эмоций. Но Джеймс не осознавал этого…пока.

***

Когда Рената появилась в квартире Адельмо, в его выходной, Гарри и Энцо сразу же начали играть, бегая по гостиной, гоняясь друг за другом. Адельмо налил чай, пока они устроились за столом, и странным взглядом уставился на свою чашку. От Ренаты, конечно же, не укрылось смятение, облаком повисшее над его головой. - Что тебя беспокоит, Адельмо? - поинтересовалась она, заставляя его поднять глаза, и через пару секунд он начал смеяться. Он хотел было спросить, как она поняла, но ответ был очевидным. - Я постоянно забываю, что от тебя ничего не скрыть. И это скорее не беспокойство, я бы сказал, что немного в замешательстве. - Ладно, и что же ввело тебя в замешательство? Адельмо помешивал жидкость чайной ложкой, избегая взгляда сестры. - Ты знала, что Сириус Блэк начал работать в Мунго? Рената подавилась чаем, фыркнув, что оставило легкий ожог на верхней губе. Негромкий стон выскочил из ее губ, и поставив кружку на стол, она рукавом вытерла рот. - Что, прости? - Да, - продолжил Адельмо, ерзая на стуле, - это правда. Он начал работать на ресепшене. Я вижу его почти каждое утро, он первый желает мне доброе утро, когда я прихожу. Не уверен, что и думать по этому поводу. - Быть польщенным, возможно? Через пару мгновений, он посмотрел ей в глаза, и тогда Рената снова ощутила тревожные мысли. Может, поначалу он запутался, но она поняла, что эти чувства обострились. - Ты нервничаешь, - высказалась она, - беспокоишься за то, что чувствуешь и за то, как отреагируют другие. Когда Ренате было примерно 13, Адельмо признался родителям, и это прошло не так хорошо. Она могла сказать, что он волновался о чем-то на протяжении месяцев, и когда спрашивала его об этом, Адельмо отмахивался, говоря, что все в порядке. Но в итоге, Адельмо не мог больше скрывать, чувствуя себя еще хуже, от того, что ему приходилось лгать своей сестре. Одним летним вечером, он попросил всех собраться, привлекая внимание родителей, чтобы сделать признание. Он не до конца понимал, что это, но сознался, что его привлекают парни. Хотя родители всегда окутывали их любовью и поддерживали амбиции, именно здесь они не смогли проявить понимание. Тот вечер стал поистине ужасным, родители утверждали, что Адельмо запутался, поскольку его тело до сих пор формируется, и он проводит много времени с друзьями, большинство из которых-мальчики. Они не просто пытались убедить его в этом, они внушали ему, что у него нет других вариантов, кроме как согласиться с ними. Рената не понимала, почему было проблемой, что ее брата привлекали мальчики, ведь они ей тоже нравились, это просто было их общей чертой как у брата и сестры, не так ли? Адельмо больше не заговаривал об этом после той ночи, по крайней мере при родителях, и даже приводил девушек домой, заявляя, что они встречались, но отношения никогда не длились долго. Для родителей было неважно, они были рады видеть, что он приводит домой девушек, а не парней. Однако, несколько раз Рената замечала Адельмо, беседующего с мужчинами, выпивая в баре, и сидящих невероятно близко друг к другу. Она никогда не говорила об этом, ведь не хотела, чтобы родители расстраивались, и не хотела, огорчать Адельмо. Казалось, что секретная жизнь делала его немного счастливым, ведь он не мог быть откровенным, не вызывая скандала. Один раз, она пришла к нему домой, когда они еще жили в Италии, и один из его партнеров уходил рано утром. Адельмо никогда не плакал перед ней, но в то утро, он со слезами на глазах умолял Ренату не рассказывать родителям о том, чему она стала свидетелем. Она бы и не посмела так поступить, но чувствовала, как разрывается на части, потому что любила родителей, но ей не нравилось, как они вынуждали жить Адельмо. - Он очень открыт по поводу этого, да? - проговорил Адельмо, немного отклоняясь назад. - Ему неважно, что другие подумают или скажут. - Ну, я уверена, потому что у него было больше поддержки, чем у тебя, Ал. Ты знаешь, я старалась быть рядом как толь- - Рен, не вини себя. Ты всегда была невероятно понимающей. - Я знаю, но…подожди, значит, что ты действительно заинтересован в нем? Может ты хочешь попробовать и посмотреть, что из этого получится? Адельмо промолчал, и она могла заметить, он не хотел признаваться, ведь это бы означало, что он примет то, с чем боролся долгие годы. Они никогда не хотели стать разочарованием в глазах своей семьи. Находились под постоянным давлением, чтобы соответствовать ожиданиям, делая все возможное. По этой причине Рената покинула дом, провалившись на экзамене, она не могла смотреть родителям в глаза. Конечно, они были взрослыми, но был определенный блок, который они не могли преодолеть, даже после взросления. Они хотели сохранять хорошие отношения с родителями, несмотря на собственное счастье. - Ал, - начала она, положив свою руку поверх его, - их здесь нет, понимаешь? Ты живешь самостоятельно, они остались в Италии. Ты можешь делать что угодно и с кем угодно…стоп, я не это имела ввиду. Ты понимаешь, о чем я. - Но, если наши родители не осудят меня, есть другие, кто назовет это неправильным, Рен. - Люди всегда вешают ярлыки, если не согласны с чем-либо, это не значит, что они правы. Папа и мама, я люблю их, но они не могут заставить тебя жить так, как им пожелается. Ты заслуживаешь быть счастливым. Ты помогаешь людям, спасаешь жизни, боже, этого должно быть более чем достаточно, чтобы жить как тебе угодно. Призрачная улыбка появилась на его губах, пока он кивал головой, конечно, Рената знала, что проще сказать, чем сделать. Она немного лицемерила, поскольку до сих пор позволяла ожиданиям диктовать ее жизнь, и пока проповедовала истину, сама не следовала ей. Тишина повисла в воздухе, потому что никто не ожидал мгновенных изменений, все зависело от Адельмо. И вместо того, чтобы зацикливаться на этом, Рената вспомнила кое-что, что помогло поменять тему. - Оу, пока тут, я поняла, что нужно вернуть тебе одежду. Думаю, во время стирки, много твоих вещей перепутались с моими. Мне бы очень хотелось оставить их, но я поняла, что это неправильно. Она отошла за сумкой, проверяя Гарри, который кидал мячик Энцо. Он хохотал с каждым броском, и казался довольным. Когда она разложила вещи из сумки, Адельмо был немного озадачен, перебирая одежду. - Рен, ничего из этого мне не принадлежит, - быстро выговорил он. Сначала, Рената подумала, что он говорит это в шутку. - О чем ты? - вопросила она. - Естественно, это тв... - Нет, - продолжал он. - Никогда не носил бургунди, мне он совсем не идет. Ты уверена, что они перемешались во время стирки здесь или... Внезапно, Рената охнула и захлопнула рот руками, складывая паззл. Адельмо не был уверен в том, что происходит, но наблюдал за тем, как она уставилась на одежду, качая головой, присев на стул. - О божечки, - прошептала она, - если они не принадлежат тебе, это значит…значит они принадлежат Мистеру Поттеру. Ужасно неловко! Я полагала, что это твое, так что не смущалась носить рубашки по дому, но…он ничего не говорил. Если я носила его одежду, он узнал бы ее, так? Почему он просто не сказал мне? Ее брат мягко рассмеялся, пересекаясь с ней взглядом. - Да, почему мужчина ничего не сказал красивой женщине, разгуливающей по дому в его одежде? Рената не выглядела так, будто поняла к чему он ведет, она скорее была обеспокоена своим позором, думая, что Джеймс считает ее полной идиоткой. Возможно, он лишь из вежливости не хотел упоминать тот факт, что она тупо носила его одежду. - Итак, мне следует столкнуться с ним лицом к лицу и вернуть вещи, у него они скоро закончатся. Я не могу в это поверить! - Рен, это не столь важно. - Нет, важно! Несмотря на попытки Адельмо убедить ее в том, что она заблуждалась по поводу того, как Джеймс возможно относился к ситуации, это не сработало, и она в спешке покинула квартиру с Гарри, возвращаясь домой. Перед уходом она пообещала, что зайдет на неделе, провести с ним время. А пока, Адельмо остался наедине со своими мыслями, размышляя о том, как будет справляться с новым работником на ресепшене.

***

Прибыв в дом Поттеров, Рената без колебаний поспешила внутрь с Гарри, но была застигнута врасплох давящей тишиной квартиры. Предполагая, что Джеймс решил последовать ее совету прилечь, она опустила Гарри на пол. - Гарри, - прошептала она ему, - почему бы тебе не пойти в комнату поиграть? Не нужно было повторять, он тут же побежал в свою комнату, счастливый от воссоединения с игрушками. Рената прошлась по квартире, замечая, что дверь в комнату Джеймса открыта, но его там не было, как и на диване в гостиной. Ее разум сразу же подсказал о гамаке, и она отправилась на кухню, видя, что дверь в сад открыта. Подходя к двери, она подумала, что он устроился в гамаке, но открыв дверь, она увидела Джеймса, стоящего посреди сада. - Мистер Поттер? - окликнула она. - Мистер Поттер, мы вернулись. Слушайте, я хотела извиниться, так как осознала, что брала ваши рубашки и джемперы, я не хотела - Она остановилась, увидев, что Джеймс был чем-то занят, но не могла разглядеть, он был повернут к ней спиной. - Мистер Поттер? Подходя ближе, она продолжила звать его и, наконец, когда была в паре шагов, он повернулся к ней лицом. В его руках были ножницы, и Рената могла заметить, что Джеймс отрезал большую часть своих волос, которые лежали на траве. Ее глаза округлились, когда она разглядела покрасневшие глаза и мокрое лицо, явный признак недавно пролитых слез. Она занервничала, смотря на ножницы, опасаясь, что он может с ними сделать, будь то вред себе или хуже. - Вы решили подстричься? - спросила она, стараясь сохранять спокойный тон, поскольку не хотела, чтобы он сделал что-нибудь непредсказуемое. - Лили ненавидела мои волосы, слишком непослушные для нее, - выговорил он. - Однажды сказала, что они ей противны. Подумал, что могу состричь их, понимаешь? Джеймс довел себя до безумия, увидев кошмар, пока Гарри и Ренаты не было дома. Кошмар погрузил его в воспоминания былых дней, задолго до того, как они с Лили начали встречаться. Это был день, когда Северус назвал Лили “грязнокровкой”, и пока это было невероятно оскорбительно, Лили направила свой гнев на Джеймса тогда, и по какой-то причине, воспоминание всплыло в сознании, особенно те самые слова, сказанные в тот день. - Поправляешь свои волосы, потому что думаешь, это делает тебя крутым, будто ты только спрыгнул с метлы, выпендриваешься своим гребаным Снитчем, ходишь по коридорам, кидая заклятия во всех, кто тебя раздражает, просто потому что можешь - я удивлена, что твоя метла способна оторваться от земли с твоим раздутым самомнением. Меня от тебя ТОШНИТ! Может, именно по этой причине, она была так несчастна в конце, потому что не могла выносить его. Так что он решил изменить это, отрезая волосы, будто это решит что-либо, но Джеймс не мог трезво мыслить в тот момент. - У Гарри мои волосы, - сказал он, заставляя Ренату напрячься. - Мне следует отрезать ему волосы тоже. Он внутри? - МИСТЕР ПОТТЕР! - прокричала Рената, доставая палочку, которая была направлена на него. - Не думаю, что это хорошая идея, Вам нужно положить ножницы прямо сейчас! Я не позволю Вам войти, пока вы не опустите их.