Nepenthe

Джеймс не опустил ножницы сразу после просьбы Ренаты, вместо того, она могла испуганно наблюдать, как он отрезал клок волос. Она не знала, как описать срыв, и даже не хотела давать оценку ситуации, ведь то, чему она стала свидетелем было душераздирающим и без психиатрического анализа. Через секунду, она направила палочку снова, разоружив Джеймса, отправляя ножницы из его руки на траву неподалеку. Рената оставила палочку наготове, не уверенная в том, что Джеймс может предпринять. Если бы он направился за ножницами снова, она собиралась остановить его, и надеялась, что не придется прибегать к этому. К счастью, ее немая молитва была услышана, когда Джеймс не обратил внимание на ножницы, вместо этого, упал на колени, посреди сада и начал рыдать. Рената боялась подходить к нему, но в то же время, не могла оставить его, плачущего на улице. Медленно, она приблизилась к нему, останавливаясь с каждым шагом, на всякий случай, если Джеймс вдруг решит наброситься на нее. Он не сделал ничего подобного, и когда она остановилась прямо перед ним, Джеймс легонько схватил подол ее юбки и потянул, призывая опуститься к нему. Спускаясь ниже, пока она не оказалась на его уровне, Рената наблюдала за тем, как глаза Джеймса обратились к ней, покрасневшие карие глаза, припухшие от слез. Он весьма безобразно обрезал волосы, клоки были будто вырваны в разных местах. Это выглядело ужасно, но еще ужаснее было зрелище, увиденное ей ранее, зная, что он сам это сотворил. Беспорядочная шевелюра Поттеров была одной из тех вещей, которые она обожала в Джеймсе и Гарри, как они непринужденно расхаживали, потрясывая неряшливыми локонами, не утруждая себя укладкой. Это им очень шло, и ей казалось неправильным, что Джеймс считал, что женщина, на которой он женился ненавидела их. Если Лили и вправду не переносила вида его волос до такой степени, почему она вышла за замуж за мужчину, носящего эту шевелюру? Не говоря уже о том, что Рената запуталась, предполагая, что всего лишь один из кошмаров Джеймса вызвал подобную реакцию, или он вырвал что-то из контекста, пребывая в плохом расположении духа. - Мистер Поттер, - прошептала она ему, когда всхлипы немного затихли, по крайней мере, стали достаточно тихими, чтобы он мог услышать, - Лили действительно говорила Вам такое? Или это был один из ваших кошмаров? - Это был не сон, - покачал головой Джеймс, - это было воспоминание, я вспомнил. Как я мог забыть? Мы были в школе и... - Мистер Поттер, - прервала его Рената, понимая, что не требовалось слушать дальше. - Вы только что сами сказали, это воспоминание с тех времен, когда вы учились в школе. Вы закончили школу уже более пяти лет назад. Это старое воспоминание, темное, которое преследует Вас, но не забывайте, что Лили вышла за Вас замуж. Она может и говорила что-то, в школьные времена, но, очевидно, все поменялось, не так ли? Рената не знала наверняка, была ли права, поскольку у нее было не так много информации об их проблемах в браке, с которыми Джеймс сталкивался, когда его жена была жива, но она старалась сказать что-либо, чтобы он перестал плакать. Не только потому, что ей было больно ощущать его чувства, но она думала, что он был слишком хорошим мужчиной, чтобы продолжать корить себя подобным образом. - Изменилось ли? - вопросил Джеймс, возвращаясь к разговору с Ренатой. - Поменялось ли? Я изменился для нее. Прекратил делать все, что могло ее расстроить, чтобы она увидела меня в другом свете. Да, это также сделало меня лучше, но не знаю, действительно ли она видела это, или просто чувствовала, что у нее нет другого выбора. Рената заметила, что он потянулся в карман и мгновенно насторожилась, сжимая палочку в руке, но увидела, что Джеймс держит обручальные кольца. Очевидно, принадлежавшие ему и Лили. - Я сделал предложение сразу же после выпуска, - признался Джеймс. - Кажется, прошла всего неделя после того, как мы покинули Хогвартс. Она не сразу сказала да, наверное, это был признак - она не хотела соглашаться. Она просто смотрела на меня, и попросила время, чтобы принять решение. Разве это звучит так, будто она хотела выходить замуж... - Мистер Поттер- - Буквально через неделю после предложения, она сказала спросить снова, что я и сделал, она согласилась. Тогда меня не заботило колебание с ее стороны, я просто был счастлив согласию. Но это, наверное, был первый признак- - Нет, я не согласна с этим, - проговорила Рената. - Совсем не согласна. Мне кажется, Лили осознала, как молоды вы были. Замужество - очень большое обязательство, Мистер Поттер. Вы знаете это, и даже для пар, безумно влюбленных, это огромный шаг, и вызывает страх даже у самых смелых. Думаю, она правильно поступила, решив обдумать предложение, скорее всего убеждаясь, что вы оба готовы и после вернулась. Вы упускаете, что она вернулась и попросила Вас предложить снова. И сказала да. - Или, - вмешался Джеймс, -она осознала, что Волшебный Мир был на грани войны, и думала, что у нее не было выбора! Каким бы терпеливым человеком ни была Рената, даже она начала терять самообладание с Джеймсом и его способностью обращать все в негатив. Она знала, что он делал это не с целью взбесить ее, понимала, что он страдал и это был его способ выговориться, но этому нужно было положить конец. - Почему Вы так настаиваете на том, что она Вас ненавидела?! - резко бросила Рената. - Почему Вы хотите, чтобы она Вас ненавидела? - Потому что мысль о том, что она любила меня, когда умерла еще хуже! - прокричал Джеймс, заставляя Ренату замолчать. Даже Джеймс отвел взгляд, рассматривая землю. Он развалился на траве, закрывая голову руками, пока Рената оставалась перед ним, не говоря ничего, оставляя ему эту возможность. - Ты не видела, как она смотрела на меня в те последние дни, - зашептал он Ренате, - ты не видела тот взгляд. Она застряла в том доме, с тех пор как забеременела Гарри, была такой несчастной. Конечно, она радовалась, когда родился Гарри, но смотря на меня, я мог почувствовать. Я мог чувствовать, что она ненавидит меня, за то, что оказалось в такой ситуации, из-за меня. Слезы снова полились из его глаз, грудь начала тяжело подниматься и опускаться, Рената даже не пыталась остановить его, если ему нужно было высказать все, она собиралась позволить говорить все, что он хотел, чтобы снять этот груз, даже если он был неправ. - Я мог говорить ей, что люблю, и она отвечала тем же, но я не чувствовал этого. Я не чувствовал любви в голосе, когда она говорила это. Она звучала уставшей, будто устала повторять это, устала слушать меня. Она устала от заточения со мной в том доме, но ей было некуда податься, потому что Гарри был в опасности, и она бы сделала все для него. Но я мог сказать, что она устала от меня. - Устала от Вас, Мистер Поттер, или от войны? Джеймс посмотрел вверх, легкое недоумение отразилось на лице, когда он встретился с ней взглядом на короткое мгновение, потом уронил голову, качая ею из стороны в сторону. - Что? - Мистер Поттер, Вы сами сказали, было военное время. Это может поставить самых сильных на колени, желая, чтобы все закончилось. Лили была не исключением, она скорее всего желала, чтобы война закончилась, также, как и остальные. Она показывала Вам, что устала, потому что Вы были ее мужем, ей было комфортно обнажать свою ранимость перед Вами. Рената протянула руку, поднимая его голову за подбородок, заставляя его посмотреть ей в глаза, пока она продолжала. - Это значит, что она любила Вас настолько, что могла показать ту часть себя, вместо того чтобы копить все в себе. И, конечно, она всегда показывала более счастливую сторону Гарри, в то время, он был ее сыном, кто бы хотел обнажать эту часть перед своим ребенком? Она хотела всего лучшего для Гарри, также, как и Вы сейчас. Так что она надевала радостное лицо для Гарри, но давала Вам понять, как на самом деле ощущала себя. И Вы правы, она была очень уставшей. Двое сидели друг напротив друга и Рената надеялась, что Джеймс посмотрит на ситуацию с другой стороны. Она осознавала, что могла быть не права, сама того не зная. Была возможность, что под конец, Джеймс больше не нравился Лили и она устала от его присутствия. Но Рената также не хотела верить в это, потому что не могла представить, как кто-либо мог устать от Джеймса, как кто-либо мог ненавидеть его. Он был заботливым отцом, другом и братом для Ремуса и Сириуса, он хотел только лучшего для своих близких. Он был сильным человеком, несмотря на то что иногда, отчаянно нуждался в ком-то, кому мог рассказать о своих тревогах или опросить помощи. Она не думала, что Лили вышла за Джеймса от безысходности и страха войны, она не думала, что Лили осталась с ним по тем же причинам. Она верила в то, что Лили любила Джеймса также сильно, как и Джеймс любил ее, просто несчастье обрушилось на них слишком рано. Оно оставило Джеймса с вопросами без ответа, тревогами, которые не давали ему двигаться дальше. Вдруг, они услышали, как дверь открылась и посмотрели в направлении кухни, заметив, что Гарри высунул голову. В ту же секунду, Джеймс начал стирать слезы, избавляясь от любых доказательств своей грусти для спокойствия Гарри. Но Рената не видела вреда в том, чтобы пригласить Гарри к ним. - Иди сюда, Гарри, обними папу, - сказала она, взглядом покосившись на лежащие на траве ножницы. Гарри подбежал так быстро, как только позволили его маленькие ножки, буквально врезавшись в грудь Джеймса. Это повалило их на землю, и Джеймс издал легкий смешок, в то время, как Рената поднялась на ноги и подошла к ножницам, чтобы убрать их в дом, желательно туда, где Джеймс не сможет найти. Джеймс мог заметить ее действия и прикусил правую щеку, виновато потупившись, но Гарри отвлек его, показывая одну из своих игрушек и распинаясь о ней, наполовину на своем собственном языке, наполовину на английском. Джеймс просто сидел там, слушая Гарри, действительно вслушиваясь в каждое слово, но в глубине его сознания, знал, что должен извиниться перед Ренатой за то, что вызвал очередную сцену. Никто из взрослых не заговаривал друг с другом после инцидента, сосредоточив все свое внимание на Гарри, пока мальчик не уснул в кровати. Атмосфера неловкости заполнила пространство, когда они остались наедине. Джеймс не знал, что сказать, чтобы начать разговор, который привел бы к извинению. И может, она не была настроена слушать, когда он нашел очередную бутылочку со снотворным на кухонном столе, пока в доме воцарилась тишина. Выглядывая из окна, он мог увидеть, что Рената была в гамаке, одной ногой на земле, слегка раскачиваясь. Он не хотел ее беспокоить, но также не хотел оставлять все на такой ноте. Он накричал на нее и, даже если, это не было направлено конкретно на нее, не было оправдания тому, что он повысил голос, когда она всего лишь пыталась помочь. Хватая снотворное, он сделал большой глоток, ставя обратно, прежде чем направиться на улицу. У него было немного времени, прежде чем оно подействует, и это давало прекрасную возможность подойти. Он вышел в сад, и это предупредило Ренату, поскольку она быстро села в гамаке, глаза опустились на его руки. - Все в порядке, - выговорил он, поднимая руки, жестом показывая, что они пусты. - У меня нет ничего острого. Ее лицо залилось краской, мгновенно смутившись от того, что все действия легко читались. - Я просто вышел, чтобы извиниться за произошедшее, - начал он. - Знаю, что это не то, чего ты ожидала, вернувшись домой. И мне не следовало орать. Ты ничего не сделала, просто пыталась помочь. - Вам не следует извиняться, Мистер Поттер- - Я должен, - прервал ее Джеймс, - потому что это не я. Мне не нравится, быть таким с людьми, которые мне не безразличны. Я был реальным засранцем в школьные годы, и именно тогда Лили сказала эти вещи, когда я был “высокомерным придурком”, она часто использовала эти слова. Я действительно вытащил слова из контекста и обернул их в то, чем оно изначально не являлось. Но как я и сказал, я не должен был поднимать на тебя голос- - Ну, если быть честными, я прикрикнула первой. - У тебя было полное право на это, мне нужно было, чтобы меня вырвали из этого состояния. То, что ты сказала ранее, про Лили, уставшей от войны и показывавшей мне это, а не уставшей от меня. Никто не рассказывал мне об этом в таком ключе. Да, все говорили, что война берет свое, но то, как ты описала, имеет смысл. В первый раз, все встало на свои места. В общем, не буду тебя больше беспокоить, отправлюсь спать, но я хотел извиниться перед тобой. Так что, прости и спокойной ночи. Он повернулся, чтобы уйти, но прежде, чем он успел уйти, Рената окликнула его. - Мистер Поттер, не хотите присоединиться ко мне в гамаке? - Да! - выпалил он, поворачиваясь слишком быстро, заставляя Ренату улыбнуться, похлопывая по свободному месту на гамаке. Обычно, оба сидели друг напротив друга, но этим вечером, возможно Джеймс нуждался в более удобной позе, и с радостью присел рядом с ней. Это немного удивило Ренату, но она не издала ни единого звука, даже жестом не показала, что против, когда он устроился. Он выглядел вымотанным, и не успев даже спросить, Рената почувствовала запах снотворного, легкая нотка лаванды шлейфом окутала пространство вокруг. Она была благодарна, что снотворное по индивидуальному рецепту усыпляло Джеймса постепенно, а не вырубало, как обычные зелья, он был бы в отключке, не успев дойти до сада. Он быстро погружался в сонное состояние, поскольку голова уже покоилась на ее плече, и он издал зевок. - Итак, - выговорил он, - о чем мы поговорим сегодня? - Не знаю, Мистер Поттер, - ответила она, - что бы вы хотели обсудить сегодня вечером? Она немного отклонилась назад, чтобы ему было удобнее, его голова чуть опустилась вниз, когда она подняла руки, чтобы изучить его волосы. К счастью, он просто сделал себе неудачную стрижку, не поранив кожу, как она успела заметить, исследуя голову. - Слишком плохо? - спросил он через пару секунд, чувствуя, как ее руки исследуют его волосы. - Я бы так не сказала, - солгала она, - едва заметно. Не волнуйтесь. Знаете, у меня есть тема для разговора. Я задавалась одним вопросом какое-то время, просто не решалась спросить. - Попробуй, - промолвил Джеймс, легким голосом. - Почему Сириус и Ремус называют Вас “Сохатым”? И почему Гарри называет их Бродя и Лунатик? Джеймс не взял в расчет то, что снотворное в какой-то степени оказывало наркотический эффект, он будто пребывал в пьяном состоянии. Рената играла с его волосами, покачивание гамака, и легкое онемение, охватившее тело, он был как открытая книга. Он не видел вреда в том, чтобы ответить на вопрос, но все-таки стоило принять снотворное и отправиться спать. - Легко, - проговорил он, закрывая глаза, когда почувствовал тяжесть век. - Это основано на моей анимагической форме. Я олень, понимаешь? Мы все придумали клички для анимагических форм, когда учились в школе. Я был Сохатым из-за рогов, Сириус был Бродягой, потому что был псом, и эта предательская задница был крысой. Мы называли его Хвост. У Ремуса не было анимагической формы, ему она не нужна. Мы называли его Лунатиком, потому что он оборотень, сечешь? Из-за полнолуния? Хаха. Рената задержала дыхание на пару мгновений, не решаясь отвечать, пытаясь переварить информацию, которая свалилась на нее. Она понимала, что сама задала вопрос, но определенно не ожидала такого ответа. Конечно, сразу же все стало на свои места, почему Ремус не мог остаться на ночь с Гарри тогда, и почему он не мог постоянно находиться рядом. Это заставило ее задаться вопросом, в том ли заключалась причина, по которой Сириус обвинил Ремуса в предательстве во времена войны, что-то, о чем они не говорили, а Джеймс по случайности раскрыл все карты в своем уязвимом состоянии. Она чувствовала себя ужасно, ей казалось, что она подставила Джеймса, из-за чистого любопытства по поводу кличек, полагая, что за этим стоит милая история из детства. - Мистер Поттер, пожалуйста, скажите, что Вы пошутили? Ответа не последовало. - Мистер Поттер? Джеймс не ответил, лишь мирное сопение покинуло его губы, что послужило ответом. Он был в отключке на всю ночь, сбросив информационную бомбу.