Ошибки первой любви

Чимин не знает, как ему удаётся остановить себя от желания сбежать. Он идёт за другом, не смеющим взять его за руку, будто он прокажённый, садится в такси. Молча терпит на себе тоскливые взгляды, которыми окидывает его Ким. Он не хочет жалости. Хочет только тишины. Внутри пустота. Там больно так сильно, что психика, в попытке защитить, вырубает всё — чувства, логику, мысли. Пак себя так и ощущает — разрядившимся. Нет сил на сопротивление, на слёзы, на мысли о том, что дальше. Всё размыто, как и город, щедро поливаемый начавшимся так вовремя дождём. Родители Тэхёна уже спят и это спасает от лишних расспросов. Чимин не в первый раз остаётся с ночёвкой у друга, но впервые не рад этому. — Хочешь перекусить? — осторожно уточняет Ким. — Нет, спасибо, я бы лёг спать. Завтра рано вставать, — блондин опускает на пол сумку с вещами и себя. Ноги не держат. — Да, конечно, я постелю тебе на кровати, а сам лягу на полу, — суетится Тэ. Мягкая подсветка, вместо яркого основного света, даёт возможность не рассматривать отпечатавшуюся горечь этого дня на лицах друг друга. За всё то время, что Тэхён готовит спальные места, Чимин находит в себе силы лишь стянуть верхнюю одежду. Он наблюдает, сидя на полу, за другом, прогоняя из головы рвущиеся вопросы: неужели я не заслужил твоего доверия? Почему ты не рассказал, что встречаешься с этим монстром? Что ещё ты скрывал от меня? Мы друзья? Ты считаешь меня таким же важным в своей жизни, как я тебя? Но вместо откровенного диалога, Пак перебирается на расстеленное ложе, игнорируя кровать, пока хозяин комнаты уходит принять душ. Укрываясь пледом по самую макушку, он прижимает колени к груди, жмурит глаза до боли и просит своё разрывающееся сердце перетерпеть, успокоиться, стучать помедленнее. Он слишком слаб, чтобы выдержать ещё один разговор. Чересчур много для одного дня. И потому пытается уговорить себя уснуть. — С днём рождения, Чимин, — шепчет он себе под нос, слизывая солёную влагу, как финальную точку этого дня. Выходя из душа, облачённый в уютную пижаму, Ким замирает перед другом, свернувшимся калачиком на полу. — Чимин? — тихо шепчет брюнет. Он не хочет будить измученного парня, но сомневается, что тот действительно уснул. Не получая в ответ ни звука, он опускается на колени и осторожно кладёт ладонь на завёрнутое в одеяло тело, где-то в районе плеча, поглаживая. — Прости меня, — едва открывая губы. — Прости меня, пожалуйста… Лишь спустя несколько минут, убеждённый, что друг спит или категорически не хочет с ним говорить, Тэ встаёт, осторожно ступая, чтобы не разбудить. Свёрток, прижимаемый всё это время к груди, на котором заменена испачканная обёртка, он убирает в сумку одноклассника, прежде чем забраться под одеяло. Сон не идёт. Тревоги, мучительное незнание реакции самого близкого человека на этот день, страх будущего, боль произошедшего — дерёт изнутри, ноет, вынуждает измученные слезами глаза открываться. Надежда на то, что друг выслушает его, крошится под натиском тяжёлых мыслей. Зачем Чонгук сделал всё это? Почему он убеждён, что чувства Тэхёна — игра? Почему мстит за это Чимину? В чём логика и есть ли она во всём этом месиве? Воспоминания об этом дне яркими пятнами вспыхивают в темноте. Их суетливый бег останавливается, замирает, когда очередь доходит до картинки, где Ким прижат к дереву, а с его губ слетает признание. Сердце ускоряет свой ритм, в попытке скрыться от реальности, которая, Тэ знает точно, будет ещё долго мучить. Облизывая пересохшие губы, он слышит в ушах фантом того страшного слова, озвученного собственным голосом, видит застывшее лицо Чонгука. Всё, как в замедленной съёмке. Ещё раз. «Я сказал ему, что влюблён в тебя ». Ким чувствует одновременно облегчение и окончательное разрушение, дно. Он признался. Ему больше не надо скрывать, делать вид, что этого чувства внутри него нет. Было больно. Но он правда чувствует странную лёгкость из-за того, что смог сказать — влюблён. Почему он влюбился в Чонгука? Дело ведь не в красоте. Что-то другое. Тяжёлый вздох. С каждым таким — легче. Помощь. Чонгук был неравнодушным. Он заметил школоту на вечере для выпускников, забрал их, чтобы позаботиться, не прошёл мимо с насмешками, как все другие. При этом странном знакомстве Тэхён испытал лишь благодарность. Яркая улыбка и звонкий, заразительный смех. Невозможно не улыбаться в ответ. Столько энергии в его смехе. Он заряжающий, придаёт сил и дарит ощущение, будто всё преодолимо. Протрезвев, Тэхён рассмотрел завораживающую красоту Чона. Он тогда впервые так сильно залип на парня, а ведь ранее они много раз обсуждали с Чимином, что ему нравятся и парни, и девушки, но он никогда не испытывал влечения. Никогда до знакомства с Чон Чонгуком. И этот смех… Внимательность, чуткость. Лишь с виду, Чон — равнодушный плохиш. Он всегда уточнял: ели ребята после занятий или нет, удобно ли Тэхёну сидеть на мотоцикле, не страшно ли ему, во сколько ему надо быть дома. А каждый раз, когда Пак приходил с новым синяком — сердито поджимал губы, но подкладывал побольше порцию лапши. Его забота вызывала улыбку на губах, смущение и огромное разрастающееся внутри тепло. Вера. Гук умел невзначай подчеркнуть их таланты, умения, оказать поддержку и дать понять — он в них верит. Верит, что они справятся со всем. При этом никогда не льстил, не сюсюкал. Всё это происходило так легко и незаметно, что даже не сразу было понятно, как чутко он эту самую веру вплетал в молодые сердца. От его слов, порой, так стремительно учащался пульс, краснели щёки, что, казалось, очевидно, как безнадёжно влюбляется в молодого мужчину неопытный мальчишка. Защита. Он учил их давать отпор, правильно держать удар, заставлял качать мускулы «для девчонок», но на деле — для самозащиты. А когда к парням пристали какие-то отморозки, приехал по первому же звонку. Ни разу не высмеял. Тэхён видел Чонгука храбрым, мужественным, уверенно идущим по жизни, даже когда сложности. Он видел в нём всё это до последних событий, так стремительно меняющих, казалось, знакомый образ. По логике, Ким должен был видеть в нём старшего брата. Но увидел — любовь. Внутри трепетало всё от его близости, а потом и вовсе — стал сниться. Как наваждение. И всё это светлое, тёплое принесло столько боли и страданий? То, что должно было стать опорой по жизни — превратилось в разрушительный смерч? Ответов у юного разума не находится, как и сил противостоять новой атаке из мыслей о том, сможет ли Пак его простить? Тэхён боится за Чимина. Боится, что всё произошедшее тяжело будет пройти другу. Ему больно от мысли, что их дружба, возможно, завершится, не будет такой, как прежде. Он не готов к этой потере, но гораздо тяжелее ему думать о том, что Пак может подвергаться травле со стороны Чона, словно с цепи сорвавшегося. Приняв то, что Чонгук — его больная фантазия, от которой придётся избавляться, насильно выгоняя из мыслей, сердца, из души, Ким не готов смириться с тем, что самый близкий его человек вынужден страдать. Что же ему делать? Глаза слипаются и последнее о чём успевает подумать парень, прежде чем провалиться в короткий тревожный сон — недавний диалог с родителями. Если раньше Тэхён не знал, как относиться к выдвинутой ими неоднократно идее, то теперь принял решение. Так будет лучше.

💌

Закрывая за собой дверь комнаты, в которой не был уже около трёх месяцев, Пак не чувствует ничего. Ни злости, ни сковывающего обычно напряжения. Лишь бесконечную усталость. Что-то изменилось в нём. Он ощущает, но не может дать определения. Вздыхая обессиленно, он открывает сумку, чтобы побыстрее разобрать вещи и сесть за подготовку к экзамену, который совсем скоро. Но первое, что он видит — свёрток. Блондин рассматривает простую обёртку, пробуждая в себе решительность взять его в руки и открыть. Они с Тэхёном так и не поговорили. Чимин не смог. Сбежал, игнорируя бессловесную мольбу во взгляде друга. Он имеет право. Тэ ведь тоже не нашёл в себе ни сил, ни доверия, чтобы рассказать всё раньше. Заталкивая поглубже тоску и боль одиночества, Пак достаёт подарок, торопясь, пока не передумал. Сдирает бумагу, ленты и застывает. Рука слегка подрагивает, когда он открывает письмо, сделанное в виде поздравительной открытки. «Сегодня очень важный день — день, когда появился на свет мой лучший друг. Вот уже пятый год подряд я желаю ему исполнения всех его желаний. Сегодня мне хочется дополнить пожелание. Отпусти свои страхи и сомнения. Верь в себя так же сильно, как я верю в тебя. У тебя всё получится! Для моего Ji-mini от твоего Tae.» Откладывая в сторону нарисованную от руки открытку с ценными, значимыми словами, Пак смаргивает слёзы, и берёт в руки содержимое свёртка. Тюбик розовой краски для волос. Красивая обложка для студенческого билета. Конверт с подписью «на билет прямиком в студенческую жизнь». Все подарки, словно сокровища, разложены перед ним. Больше не сдерживая себя, Чимин плачет, мысленно надеясь, что друг даст ему время возродить себя после ощущения полной разбитости, даст ему время собраться с силами, чтобы выслушать и понять, почему он не заслужил доверия, почему ничего не знал.

💌

Кот: «Удачи на экзамене». Чимин смотрит потухшим взглядом на это короткое сообщение. Едва находит в себе силы, чтобы напечатать в ответ «спасибо», и убирает телефон в карман. За прошедшие дни они крайне мало, односложно переписывались, и ни разу не виделись. Пак зарылся в учебники, игнорируя тупую ноющую боль в груди, впервые, кажется, искренне радуясь учёбе. А ведь раньше любое сообщение от этого отправителя вызывало трепет в груди и мечтательное желание поскорее оказаться рядом. — Привет, — мягкий голос Кима заставляет поднять взгляд от носков собственных ботинок, и вынырнуть из уже привычно депрессивных размышлений о них с Юнги. — Привет, — так же тихо здоровается Пак, сжимая лямку рюкзака. Они говорили лишь об учёбе в эти дни, и только, если возникали сложности. Чимин дал себе время собраться с силами. — Желаю успешно сдать экзамен, и пусть всё пройдёт спокойно и хорошо, — произносит подбадривающую речь Тэхён. — Спасибо большое. И тебе того же. Не сомневаюсь, что ты справишься, — искренне отвечает блондин. — Спасибо, — смущённо кивает одноклассник. Он, кажется, хочет что-то сказать, но теряется, и, оглядываясь на школьников, двигающихся в сторону кабинетов, вздыхает. — Ну, что ж… — Тэ, — ему приходится откашляться, прежде чем позвать друга, — мы можем поговорить после экзамена? — Да, конечно, да, — торопливо соглашается Тэхён. В его глазах столько надежды, что Пак, не сдержавшись, растягивает губы в полуулыбке. — До встречи.

💌

— Хватит бухать, тебя на работе уже в розыск подавать собрались, — грубый голос заставляет веки приоткрыться, а голову дёрнуться от нарастающей боли. — Смешно, — хрипит Чонгук. — По традициям жанра тебе бы бухать. А ты, как ни в чём не бывало. — Мне с чего организм травить? — Мин зло толкает развалившегося на диване соседа по квартире. — Ну, как же, твой парень… — Закрой пасть, — рявкает Юнги. — Я не собираюсь с тобой говорить об этом. — Какие мы стали нежные, — начинает недобро хохотать Чон. — Красноречивее твоих слов был разодранный по всей квартире букет. Ты, словно маньяк, расправился с невинными цветами с особой жестокостью. — Чонгук, что тебе надо? — холодный взгляд останавливается на тушке не первой свежести. — Ничего мне не надо, Юнги, — приподнимается, держась за голову, когда-то лучший друг. — Хера ты валяешься здесь, пьёшь, как алкаш заправский? Праздновать не устал? — Мин злится. В первую очередь на себя. За то, что ему не всё равно. — Праздновать, — с усмешкой повторяет Гук. — Да, праздновать. Его смех прошит нотами истерики. Но Юнги слышит в нём лишь издевательство. — Поднимай свою задницу и наведи здесь порядок. Завтра выходишь в смену. — Слушай, а тебе какое дело вообще, как я живу? — неожиданно яростно выплёвывает Чон. В глазах осколки, режущие былые тёплые воспоминания до крови. — Никакого, — соглашается Мин и выходит. — Вот так-то, — закрывает снова веки хозяин квартиры, принимая обратно горизонтальное положение. Он на ощупь находит сигареты, прикуривает, выпуская густую струю дыма. Лижет пересохшие от похмелья губы и улыбается. Чонгук не чувствует победы, но придумывает себе её, чтобы скрыть боль, по-прежнему разрастающуюся в теле, не утихающую ни на минуту. Он почти успешно глушит её алкоголем. Почти. У него на сетчатке глаз выжжены воспоминания — распахнутые, смотрящие на него с ужасом вселенные. В тех вселенных яркие вспышки, когда губы мальчишки произносят «влюблён». Влюблён. А потом эти вселенные рушатся, их затягивает болото отвращения, ненависти, когда Чонгук озвучивает приказ. Тэхён ему должен. И он свой долг отдаст. — Ты победил, Чонгук. Победил, — снова уговаривает себя молодой мужчина. Почему же тогда на душе не легче? Почему не вернулся свет, почему нет тепла, только лютый холод?

💌

— Ты ничего мне не рассказывал, — Пак дрожит, когда Тэхён завершает свой рассказ. — Почему ты ничего не говорил? Почему? Я же чувствовал, что-то не так, спрашивал тебя! Что помешало тебе довериться мне? Чудовище. Чонгук чудовище. И Чимин не лучше, раз не смог поддержать друга, не настоял на разговоре, когда заметил, что с ним творится неладное. — Я боялся потерять тебя. Ты же ненавидишь его. И он мешал вам с Юнги, вы из-за него ссорились. Как я мог сказать тебе, что по-прежнему влюблён в человека, поступившего настолько отвратительно по отношению к вам. У Тэхёна на первом месте снова не он. — Тэ, я…я правда не понимаю. Как ты мог любить его после всего? — в глазах блондина ужас, отрицание. — Не знаю, — пожимает плечами Ким, отворачиваясь. — Почему люди вообще влюбляются? Не в тех, в кого следовало бы. Почему я не могу убить в себе чувства к человеку, который… — До сих пор? — ошарашенно уточняет Пак. — Ты до сих пор любишь этого монстра? Грустная улыбка на лице Тэхёна отдаёт горечью. Слёзы высохли на щеках, неприятно стягивая кожу, и он, честно сказать, так устал плакать. — Когда перестанет болеть? — тихо спрашивает он. — Когда? — Ох, родной, — всхлипывает Чимин, немедленно сжимая в горячих объятиях. Он хотел бы защитить друга от этой мучительной боли, от этой сумасшедшей любви, от грязных лап Чонгука. От многого. — Почему ты не рассказал, — снова повторяет блондин, утыкаясь мокрым от слёз носом в кофту друга. — Почему, почему… — Ты бы не смог остановить это, — мягко отвечает мальчишка. — Никто не смог бы. Это всё я. Я неправильный, я… — Дурак! Ты такой дурак, Ким Тэхён! Как ты можешь брать на себя вину за то, что вытворял с тобой этот урод? — яростно рычит Пак. — Нет. Он бы не сделал этого, если бы я его остановил. Я не остановил, — повторяет, как заведённый, брюнет. — Прекрати играть в святого и оправдывать этого козла! — выкрикивает друг. Он так сильно зол. — Чимин, я его люблю. Ненавижу и люблю. Это ужасно. Но я ничего не могу с этим поделать. И да, я тоже виноват в этом. Виноват…. — Ты должен был сказать мне, — стонет юноша, сжимаясь вокруг родного, пытаясь пробраться до его боли и полечить, помочь. Они проводят некоторое время в молчаливых объятиях. Какой толк от слов, когда один пытается смириться с произошедшим, и с тем, что не смог вовремя удержать от ошибок, а второй — не хочет отдавать груз вины, приписанной себе единолично. — Лучше расскажи, как сейчас у вас с Юнги? — просит Тэхён, когда чувствует себя способным говорить. — Плохо, — хрипло констатирует Чимин. — Вы… — Мы не озвучивали, что расстались, но, я думаю, это лишь вопрос времени, — голос звучит спокойно, но близкого не обмануть. Горечь чувствуется, пусть хорошо скрыта. — Он устал от меня. — Вы виделись с ним? — Нет. Я сказал, что готовлюсь к экзаменам, — Пак старается не нырять с головой в воспоминания о последней встрече и тех разрушающих словах, что звучали громко, грубо, непростительно. — Знаешь, я чувствую себя щенком. Собакой, которую взяли, за неё несут ответственность, но уже порядком устали. — Почему ты так говоришь? — с тревогой уточняет Ким. — Возможно, я расскажу тебе позже. Давай, не будем… — с губ почти слетает «о нас с Юнги», но язык никак не может произнести это, потому, со вздохом, друг просит, — о нём. — Как тебе живётся дома? — пытается сменить тему Тэ. Он не знает, как поддержать сейчас друга в сложной теме его отношений, рушащихся на глазах. — Я дал отпор отчиму и матери. Они меня больше не трогают. А их маты в спину меня не волнуют, — блондину даже удаётся улыбнуться. — Приходи ко мне чаще, — просит Тэхён. — Хорошо, я постараюсь. Я договорился о подработке в магазинчике недалеко от школы после того, как мы сдадим все экзамены, — делится внезапным обновлением в жизни Пак, не поясняя, что пытается загрузить себя по максимуму, чтобы избежать пустоты, разверзнувшейся тёмной дырой внутри. Он боится туда упасть и не выбраться. — Уверен, ты хорошо справишься, — ободряюще гладит друга по спине Ким. И они оба понимают, что речь не только об экзаменах и подработке. — Не надо, — отрицательно мотает головой блондин. — Не хочу ожидать много, чтобы потом не разочароваться. — Просто давай дождёмся результатов, — предлагает не сдаваться Тэ. — Да.