Music: Let It Go The — Neighbourhood
Дверь президентского люкса бесшумно закрывается, оставляя двух мужчин наедине. — Упоительны мгновения, когда я могу наслаждаться тобой единолично. Губы Арчибальда, сухие и горячие, касаются тыльной стороны ладони Тэхёна. Он уверенно обвивают песочную талию молодой пассии. — Ты долго не приезжал, — Ким не сопротивляется. Небрежно опирается о стену, игриво склоняет голову в бок. — Дела, — коротко поясняет причину длительного отсутствия Смит. Он не хочет сейчас тратить время на бесконечную тему, которая всегда заканчивается одинаково ничем. — Понимаю, — пальцы шаловливо пробегаются по плечам, поглаживают у кромки ворота. — Ты скучал по мне? — склоняясь очень близко к соблазнительным губам. — Да, скучал, — тепло улыбается Ким. Переводя взгляд выше, отмечает неприкрытое желание в глазах напротив. Удовлетворённо облизывается, дразня. Тэхён проводит ладонью по седым волосам спутника, ласково приглаживая, прежде чем позволяет себя поцеловать. Расслабляется, окутываемый нежностью. Уверен, этот мужчина поставит его удовольствие сегодня на первое место, как и всегда. — Сильно устал? — шепчет севшим голосом американец, голодно, но бережно скользя руками по гибкому телу. Это шанс. Ким может воспользоваться им. Но вместо того, чтобы тянуть время, как нередко позволял себе ранее, он внезапно улыбается и сам целует. Нет, этим вечером он хочет отвлечь себя, насладиться искренностью и заботой. — Хочу тебя. Плевать на усталость, — медовый голос ласкает слух. Каждое слово ловят восторженно приоткрытые губы. Лучшая черта Арчибальда — откровенное счастье, когда Тэхён дарит ему себя. Утягивая партнёра в сторону ванной комнаты, Ким концентрирует всё внимание лишь на неутолённом возбуждении, что блуждает по телу весь вечер. Сегодня он позволит этому взрослому, самодостаточному мужчине гладить его тело, любить его неторопливо, подчёркивать драгоценность каждого мгновения. И нет, даже прикрыв веки, он не будет вспоминать ощущения, оставшиеся ожогами на коже после короткого танца с Чонгуком. Рассыпаясь оргазмом на дорогих простынях спустя длительное время ласк, он не будет представлять пальцы, увитые татуировками на месте морщинистых, тонких, таких нежных в противовес жадной грубости чужих. Утомлённо покоясь на седовласой груди, Ким слушает сбитый ритм сердца своего любовника. — Этот…дизайнер. Как его? — внезапно спрашивает Смит, как бы между прочим, без особой заинтересованности. — Чонгук, — хрипит Тэ, прикрывая веки. — Его зовут Чонгук, — лижет сухие губы. — Он интересен тебе? — пальцы Арчи путаются во влажных кудрях возлюбленного. — Тебе не стоит об этом волноваться, — чуть резче отвечает Тэ. Ему приходится подавить раздражение. Он касается губами оголённого тела мужчины, поднимаясь поцелуями выше, пока не накрывает его рот тягучим, признательным поцелуем. — Спасибо, — от чистого сердца благодарит Ким. — За что? — американец счастливо улыбается. — За то, что приехал. Это действительно очень вовремя. Уходя в душ, Тэ покачивает бёдрами, точно зная, что его любовник наблюдает с наслаждением. Смывая с тела пот и следы секса, он не закрывает глаза. Смотрит в одну точку, позволяя мыслям в голове вспыхивать и исчезать. Медленно выкорчёвывает все эмоции. Безжалостно удаляет каждую, что поднимается от воспоминаний, которыми давно запретил себе жить. Стирает. — У меня впереди напряжённые дни работы. Надеюсь, ты приехал надолго? — он возвращается в кровать с той же тёплой улыбкой, какую всегда обращает к Арчибальду. — Да, буду стараться остаться здесь как можно дольше. Я могу чем-то помочь тебе? — Смит целует длинные изящные пальцы, прижимает к своей груди. Его пассия укладывается рядом, уютно заворачиваясь в одеяло. — Если бы ты мог найти подходящего человека, готового вложиться в проект отца. Это сняло бы с меня дополнительную нагрузку, — смеётся Тэ. — Но это невозможно. Просто дождись меня. Не хочу терять крупицы нашего времени. Приложу все усилия, чтобы скорее освободить вечера для встреч с тобой. — Хм-м-м, — тянет Смит, поглаживая оголённое тело в своих объятиях. — Дэниел снова не сопоставил свои амбиции реальным возможностям? — Ты же знаешь его, — вздыхает тяжело Ким. — Забудь. Я справлюсь. Давай не будем омрачать редкую возможность побыть наедине разговорами о работе? — Как скажешь, любовь моя. В объятиях Арчибальда спокойно. Он как высокие стены замка — защищает от всех нападений извне. Включая воспоминания, что когда-то раздирали Тэхёна в кровь, не давая возможности исцелиться. Закрывая глаза, Тэ старается расслабиться и поскорее уснуть.***
Ненормированный график, работа в выходные дни, порой без возможности нормально поесть — реальность, а не исключение в жизни директора по развитию крупной компании и тех, кто трудится под его руководством. Потому утром следующего дня, когда он вызывает Пака к себе в кабинет, тот точно знает, что это не для продолжения их короткого ночного разговора про незажившие раны прошлого. — К утру понедельника у нас должны быть первые наброски идей, — Тэхён сосредоточенно отмечает что-то в ежедневнике, не поднимая головы. — Самое короткое время, которое было у нас на подготовку и близко не столь масштабных проектов — две недели. Ты даёшь два дня. Скажи, пожалуйста, что ты не сошёл с ума, и я немедленно приступлю к своей части работы, — Чимин откидывается на спинку стула, устало потирая виски. Он плохо спал и совершенно не выспался. Всю ночь цеплялся взглядом за белоснежное пятно букета, можно подумать, боялся потерять. — Мы не говорим о создании полноценных эскизов. Лишь о сборе данных и выборе направления. — Да, господин начальник, именно на это обычно уходит гораздо больше времени, чем пару дней, — напоминает Пак. — Нестандартные задачи требуют нестандартных решений. Рискнём? — поднимает взгляд Ким. — И за чем именно, позволь узнать, ты решил гнаться? — Вызов себе, — упрямо смотрит в глаза товарища Тэхён. — Или двум мужчинам, неожиданно ворвавшимся в нашу реальность? — склоняется ближе Пак, лелея надежду, что это поможет разглядеть подлинный ответ. Ким-младший покусывает губу, раскладывая на столе несколько фотографий, подталкивает их к собеседнику. — Что это? — хмурится Чимин. — Объект. — И? — непонимающе рассматривает снимки Пак. — Посмотри адрес. В правом нижнем углу, — кивает на самый большой снимок. — Где это? — начинает было Пак, цепенея от внезапного озарения: — Подожди, — еле шевеля губами. — Не может быть. Это примерно в получасе езды от нашего родного города? Твой отец издевается над нами? — откидывает фотографию в сторону, будто она превратилась ядовитую змею. — Нет, думаю, это не издёвки моего дражайшего родителя, а совпадение, — хмыкает Ким. Примерно такой реакции он и ожидал, потому что сам был шокирован, узнав. — Я вижу в этом знак судьбы для нас. Пора разобраться с прошлым. — Зачем разбираться, если мы можем просто прекратить всё это? — вспыхивает Чимин. — Знаешь, — Тэ постукивает дорогой ручкой о глянцевую поверхность стола, — увидев Чонгука, я понял, что не был готов видеть его. Не был готов видеть его тем, кто он стал. Это не отменяет того, что здесь и сейчас мы с тобой достигли хороших результатов. Никто не помешает реализовать нам этот проект с крутым результатом, на который мы правда способны. Выбранный генеральным звёздный дизайнер хочет поторопиться? Окей. Мы пойдём навстречу. Мы не сдадимся. В этом нет ничего невозможного. Я не хочу ничего им доказывать. Я хочу, чтобы ни Чон, ни Мин даже в мыслях не смели думать, что сломили нас в прошлом. Чтобы ни разу в жизни они больше не посмотрели на нас снисходительно, с жалостью, свысока. Они больше не причинят нам боли и не создадут проблем. Не поставят под сомнение наши компетенции. Так что… я хочу принять эти правила игры. Ты со мной? Пак слушает внимательно, крепко сцепив руки. Ему не надо времени, чтобы обдумать ответ. — С тобой — хоть в огонь, хоть в воду. Даже если мы разобьёмся о скалы прошлого, — уверенно произносит то, что действительно думает. — Всего две недели. Потом Чонгук уедет, и, я уверен, Юнги не будет искать встреч с тобой или с кем-то из нас. У нас будет достаточно времени. Возможно, мы и вовсе больше не увидимся с ними? — озвучивает собственные размышления Ким. — Да будет так, — кивает Чимин.***
Десятки фотографий объекта, включая все постройки и прилегающую территорию, распределены на доске в конференц-зале, куда спешно стекаются сотрудники. Команда в курс дела вводится быстро, умело. Им не привыкать. Никого не пугает скорость, вызывает лишь спортивный интерес. Сотрудники Тэхёна на своей половине размещают снимки представителей высшего общества, как потенциальной целевой аудитории. Подкрепляют информацию их вкусовыми предпочтениями в выборе собственного стиля и наиболее часто посещаемых мест отдыха. Подчинённые Чимина заполняют пространство вариантами схожих по назначению мест, пользующихся спросом во всём мире. Пак не выпускает из рук планшет. За ухом заткнут карандаш, то и дело подтачиваемый до нужной остроты. На его части стола хаос листов — чистых и исписанных, разрисованных. Лишь ему одному известно, как он находит что-то в этом творческом беспорядке. Ким только успевает менять телефоны, постоянно набирая кого-то, делая тон голоса от строгого до вежливо-просящего, быстро переключаясь от профессиональной дистанции к дружескому заискиванию по необходимости. Игнорируя полноценные приёмы пищи, сокращая сон до невозможно малого, всей командой они работают над созданием массы разнообразных вариантов, которые могли бы «примерить» в рамках проекта. Интенсивность работы, что стартует в тот же день, поражает неопытных новичков. Глубокой ночью воскресенья, когда день уже перетекает в следующий, а до выезда на объект остаётся несколько часов, офисное здание покидают два друга. Они вымотаны, но держатся на обоюдном желании — отстоять себя, свои достижения и продемонстрировать высокий профессионализм. Белые тюльпаны, встречающие в пустой квартире, — единственное напоминание о том, что Чимин перед предстоящей встречей всё ещё уязвим.***
— Привет, не помешал? — Арчибальд появляется в дверях кабинета ровно в тот момент, когда Тэхён поправляет полурасстёгнутый ворот рубашки, намереваясь выходить. — Привет, — Ким растерянно оборачивается. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Прости, я действительно был занят эти дни. — Знаю. Просто соскучился, — мужчина обнимает хозяина кабинета, притягивая ближе к себе. — Ох, нам надо быть осторожнее, — шепчет Тэ. — Ты же знаешь. — Не волнуйся. Никто не войдёт. Я попросил твоего секретаря не беспокоить нас, — дыхание Смита обжигает кожу вдоль кромки волос на затылке. Сухой поцелуй за ушком одновременно интимный и нежный. — Арчи, — недовольно поджимает губы Ким. — Ты должен понять меня, — крепче сжимает в объятиях. — Мы же договаривались, на работе не переходим черту, — напоминает холодно Тэхён. — Хорошо. Я услышал тебя, — Смит моментально отпускает его. — Не обижайся, — Ким оборачивается и кладёт ладонь на плечо мужчины, смотрит в его глаза просительно. — Я никогда не обижаюсь. Куда-то собрался? — окидывает оценивающим взглядом. — Да, выезд на объект, — Тэ собирает подготовленные на столе папки, чтобы забрать с собой. — Там будет тот хвалёный дизайнер? — сощуривает глаза Арчи, в попытке вспомнить имя упомянутой личности. — Дэниел все уши о нём прожужжал. Говорит, его работы сейчас пользуются особой популярностью. — Да, господин Чон будет там, — равнодушно отвечает Ким. — Как формально, — хмыкает американец. — Я думал, в клубе вы стёрли границы официальности. — Между нами ничего не было, — раздражённо вздыхает Тэ. — Я видел, как он смотрел на тебя, — Арчибальд останавливает торопливые движения хозяина кабинета простым касанием руки. — Тогда ты должен был так же видеть, что я на него не смотрел, — уверенно отвечает молодой мужчина, достойно выдерживая взгляд настойчивого гостя. — Ваш танец, к сожалению, не был доступен моему обзору, но он спешил к тебе, — Смит продолжает играющий на нервах диалог. — Эта тема — пустая трата времени. Я уже говорил, тебе не о чем волноваться. Если это вызывает у тебя беспокойство, мы можем поговорить после того, как я вернусь. Я правда опаздываю. Чимин уже ждёт меня в машине, — тон голоса спокойный, даже уставший. — Я поеду с тобой, — внезапно заявляет Арчибальд, выпуская из цепких пальцев любовника. — Вот как? Это не обязательно. — Ты же говорил, что Дэниел ищет желающих вложиться в проект. Если это отнимает столько твоего времени и важно для тебя, я хотел бы рассмотреть такой вариант. — Арчи, — Тэ хмурится. — Ты и так много сделал для меня и моего отца… — Не объединяй это. То, что я делаю для Дэниела и то, что я делаю для тебя — это разное, — строго обрывает Смит. — Как скажешь. Прости, — вздыхает Ким. — Мне правда жаль, что мы не можем видеться сейчас чаще. Но я стараюсь изо всех сил. — Знаю, baby, — Арчибальд касается привлекательно лица, нежно ведя вдоль скулы. Уголки губ Тэхёна приподнимаются в искусственной улыбке. Его жутко раздражает это «baby». Даже малыш, детка звучит иначе. Отличие только в звучании, не в значении. Объективных причин для недовольства нет, но он действительно ненавидит это слово. — Если ты правда хочешь, то поехали, — Ким разворачивается, чтобы выйти. — Предупреди Чимина, что ему придётся ехать самому. Ты поедешь на моей машине со мной. Умело скрывая негодование, гордо расправляя плечи, Тэ покидает кабинет, не оборачиваясь. Он не будет тратить время на бессмысленные споры. Гораздо позже он обязательно напомнит Арчи и про ненавистное «бэйби», и про то, что не любит, когда им командуют.***
На объекте вовсю кипит стройка. Идёт реконструкция здания и черновые внутренние работы. Строители и разнорабочие снуют туда-сюда, создавая довольно шумную обстановку. Стараясь перекричать весь этот гул, сотрудники компании разбредаются по территории, делая пометки в своих планшетах. Пак наблюдает за погружёнными в работу людьми, расположившись на капоте собственного авто. Раздав все указания своим подчинённым, дожидается друга. Мало того, что ему пришлось ехать в эту глухомань одному, всю дорогу прокручивая в голове сотни неприятных мыслей, так ещё и прибыл раньше остальных. Различив сквозь какофонию звуков шелест шин по гравию подъездной дорожки, недовольно морщит нос. Снимает солнцезащитные очки, оглядываясь на приближающуюся машину. Арчибальд выходит первым, чтобы открыть дверь своему пассажиру. Тэхён грациозно выплывает из автомобиля премиум-класса, игнорируя протянутую руку. — Пожалуйста, не здесь, — напоминает тихо и холодно. Равнодушно окидывая взглядом участок и виднеющихся то тут, то там людей, Арчибальд неудовлетворённо вскидывает бровь, выражая надменное несогласие с Тэхёном. — Я пройдусь, — ставит перед фактом своего спутника, вальяжно удаляясь в сторону раскинувшегося здесь же сада. — Хорошо, — Ким даже не смотрит на него. Обращаясь к другу, устало вздыхает: — Прости ещё раз. Думаю, ты понимаешь, что спорить было бесполезно. Пойдём сразу внутрь или осмотрим территорию? — Я уже осмотрелся. Тут довольно мило, если бы не месторасположение. Пока ждал тебя, набросал идеи по ландшафтному дизайну. Надо будет уточнить некоторые нюансы о специфике почвы здесь. Но в этом направлении будем думать только после того, как разберёмся с общей концепцией. — Согласен. В таком случае познакомимся с этим архитектурным чудом изнутри, — щуря глаза от солнца, Ким рассматривает основное здание. — Наши…коллеги ещё не прибыли? — Нет, так что у нас достаточно времени поработать, не отвлекаясь, — ехидно отмечает Пак, резво шагая к центральному входу.***
Music: Kill Somebody — Yungblud
Рёв мотоцикла привлекает внимание даже сквозь шум стройки. Едва снижая скорость, мотоциклист притормаживает возле припаркованных рядами машин. Следом на территорию заезжает ещё один автомобиль. Два гостя перекидываются парой слов, прежде чем пройти внутрь. — Это пространство очень большое, но бестолковое. Узкое, угловатое. Но мы можем за счет акцентов в интерьере, а также разделения этой кишки на зоны, сделать его более полезным, — Пак машет рукой в воздухе, дабы яснее передать, что он имеет ввиду. — Отличное сравнение, — хмыкают сзади. — Кишка, как нельзя кстати описывает функциональность этих квадратных метров. Чимин оборачивается, презрительно сощурив глаза. Он по тону голоса слышит издёвку. — Добрый день, — Чонгук протягивает руку, чтобы поздороваться. — Он был бы добрее, если бы не наличие тебя здесь, — язвит Пак, игнорируя приветствие. — Давайте ускоримся, нет желания тратить время впустую. У меня ещё много работы, в отличие от некоторых. — Здравствуйте, — с насмешливой улыбкой кивает прибывшим Тэхён. — Что ж, — Чон сжимает свою ладонь, так и оставшись без ответного рукопожатия, — мы снова на «вы». Юнги молча кланяется в приветствии, игнорируя очередные перекидывания колкостями. — Думаю, это не то, на что нам стоит сейчас тратить время, — подмечает спокойно Ким. — Вы сами торопили нас и настаивали на этой встрече. Так, может присоединитесь к обсуждению? — С радостью, — слишком наигранно улыбается Гук, хлопая в ладоши и потирая их. Пак на этот жест снова реагирует презрительным недовольством. В его взгляде читается открытая неприязнь. — Стиль архитектуры будет отражён во внутреннем дизайне или вы хотите обыграть противоречия? — Чонгук профессионально включается в работу. — Мы здесь именно для того, чтобы определиться с этим, — хмурится Тэхён. — У меня есть некоторые сомнения. Мы могли бы пойти по пути наименьшего сопротивления и просто выбрать один из вариантов классики, но… — Но слишком скучно, — заканчивает за него Гук. — Вроде того, — хмыкает Ким. — Тем не менее, наша задача отразить вкусовые предпочтения целевой аудитории. — Классика — это не всегда скучно, — спорит Пак. — Есть интересные решения в этом стиле. — Интересные для устаревших консерваторов, что пытаются делать вид, будто лояльны к современным тенденциям, — возражает Чонгук. — Мы действительно должны работать с ним в столь тесном сотрудничестве? — шипит едва слышно Чимин, обращаясь к другу. — Увы, — улыбается Тэ. Его немного веселит это открытое препирательство. — Если я верно понимаю, Дэниел, как организатор проекта, задал определённые условия. И эти самые условия намекают на то, что стиль классического шика — наиболее предпочитаем современным бомондом? — Юнги стоит чуть поодаль, внимательно рассматривая помещение. — Да, — согласно кивает Тэхён. Он испытывает сомнения в выборе направления для общей концепции. — Окей. Будем придерживаться этого, — пожимает плечами Мин. В отличие от остальных, для него проблема в этом вопросе отсутствует. Чимин удовлетворённо улыбается и слегка задирает нос, проходя мимо Чонгука. Прикусив губу, несдержанно кидает заинтересованный взгляд в сторону Юнги. — С каких пор ты лезешь в разработку концепции? — беззлобно хмыкает Чон. — С недавних, — Юнги тянет сигарету из пачки, прокручивая между пальцами. — Здесь нельзя курить. Потерпи до осмотра прилегающей территории, — вежливо просит Тэ, игнорируя пристальный взгляд Чонгука. — То есть козёл, на которого будут спускать всех собак — это я, — усмехается Гук, скрывая зависть к той мягкости, с которой Тэхён обращается к его напарнику, но не к нему. — Кому-то же надо быть им, — поддразнивает Мин, получая мощный тычок в плечо. Всё то время, что они дотошно исследуют объект, Чонгук любуется сосредоточенностью и профессионализмом Тэхёна. Он замечает чистосердечную вежливость в общении с простыми рабочими, командой, и то уважение, с которым к Тэ относятся в ответ. Ким хмурит брови, вчитываясь в бесконечные пометки на своём планшете, не выпускаемом из рук. А Чон едва сдерживается, чтобы не подойти ближе и разгладить хмурую морщинку. Каждая улыбка этого человека завораживает. Он хотел бы улыбаться в ответ, но они много спорят и препираются. Гук ничего не может с собой поделать — до чёртиков хочет вывести из равновесия этого мраморно-идеального мужчину. Но тот держится превосходно. Замораживает взглядом, поджимает губы, но сохраняет хладнокровие. Зато не сдерживается Чимин. — Блять, — взрывается миловидный молодой мужчина. И на это смачное «блять» оборачиваются все присутствующие поблизости. Тэхён даже не успевает остановить друга. — Ты зае…достал перечить во всём. Я понимаю, что генеральный директор выбрал тебя, как приглашённую звезду на ток-шоу, но ты можешь понять своей ту… ту мач большой головой, — едва справляется, обходя откровенные оскорбления, — что концепцию всё равно задавать будем мы? И именно мои ребята будут реализовывать общий дизайн этой загородной избушки! — Твоя неприязнь адресована этому месту или нашему сотрудничеству? Сам же ограничиваешь видение разнообразия вариантов дизайна здесь, — Чон серьёзно смотрит на взбесившегося коллегу. — Мы обязаны присутствовать вместе на объекте? — оборачивается к другу Чимин, задавая один и тот же вопрос уже не первый раз. — Давайте сделаем перекур? — Ким сдаётся. — Минут пятнадцать и вернёмся к работе. — Да, было бы отлично, — кивает Юнги, который всё это время не выпускал сигарету из рук. — Идём, — взглядом даёт понять товарищу, чтобы освободил на время людей от своего напора. — Оставайся профессионалом, — мягко напоминает Тэ, стоит им выйти на воздух и удалиться подальше от любопытных взглядов. — Ты слишком эмоционально реагируешь на его провокации. — Мне непонятно, какого чёрта этот тупой гомофоб вообще меня провоцирует? — рычит Пак, оглядываясь, чтобы удостовериться в их уединённости. — Всех нас. Даже Юнги, кажется, не ожидал от него такого, — подмечает Ким. — С чего ты это решил? — Пак искренне удивлён подобному комментарию. — Просто наблюдаю, вместо того, чтобы тратить силы на агрессию в его сторону. В руках Тэхёна появляется электронная сигарета, ловко выуженная из кармана брюк. — Он меня раздражает, — Чимин зарывается пальцами в волосы, слегка оттягивая у корней. Портит свою идеальную укладку в надежде, что экспресс-массаж поможет вытравить озлобленность. — Это заметно. Но тебе стоит держать себя в руках, — настаивает Тэ. — Прости, — вздыхает обречённо друг. — В любой другой ситуации я бы даже посмеялся. Но чем больше ты ведёшься на его приманки, тем больше Чонгук раскручивает ситуацию, как ему надо, — выпускает густое облако Ким, удовлетворённо смакуя дымчатый шлейф. — О чём так напряжённо беседуете? — голос Арчибальда, как и он сам, появляются словно из ниоткуда. — Обсуждаем некоторые нюансы сотрудничества, — уклончиво отвечает Тэхён, скрывая волнение от того, что не заметил приближение мужчины. Позволяя обнять себя, он делает глубокую затяжку. Почему этот день выдался таким нервным?***
— Напоминаю, ты обещал мне вести себя более сдержанно, — повторяет Юнги, отбрасывая окурок в урну. Блаженство от выкуренной, наконец, сигареты стремительно тает. Напряжённость этого дня вынуждает быть в повышенной степени никотинозависимым. — Помню я, — цокает Чон, поторапливая друга, чтобы вернуться. Даже сам себе Гук не может объяснить эту жадную потребность видеть Тэхёна, слышать его голос, наблюдать за ним. Логичные объяснения не останавливают эту смешную торопливость. Широкими шагами направляясь туда, где разделились ранее, Чонгук не ожидает увидеть желанный объект пристального внимания в объятиях немолодого ухажёра. На секунду он даже жалеет, что ринулся искать его. Замедляясь, пристально вглядывается в разворачивающуюся перед ним картину. Руки Арчибальда своевольно обнимают стройное тело. Никакого смущения. Бегло осматриваясь вокруг, Чон не видит поблизости рабочих, и возможно именно это причина такой открытости в проявлении чувств. Внутри нарастает жар злости и раздражения. Попытка потушить оборачивается провалом. Когда Смит властно обхватывает точёный подбородок и тянет к себе, Гук застывает на месте. Не может сделать ни шага, не может отвести взгляд, являясь невольным свидетелем страстного, яркого поцелуя. Всё тело сводит судорогой отвращения. Не к странной паре, нет, к себе. Кто он такой, чтобы судить человека лишь по внешности, неуважительно относиться к возрасту? Кем он является для Тэхёна, чтобы осуждать его выбор? В чужом поцелуе Чон видит чувства. Видит, как Ким нежно ведёт ладонью по плечу мужчины, как отдаётся весь этому сладострастному действу. «Твоя неприязнь к этому человеку — скрытая жалость в отношении себя, что ты не имеешь права быть так же близко?» В ушах сквозь шум — прописная истина. Чонгук понятия не имеет, что из себя представляет Арчибальд, как человек, как мужчина. Но открыто презирает его. В этом правда виновата очевидная разница в возрасте? Нет. Тэхён свободный человек и может выбирать подходящего на его взгляд партнёра. Так по какому праву, Чонгук, испепеляешь теперь своим презрением человека, с трепетной заботой держащего в руках ту драгоценность, которой не смог обладать ты сам? — Ты в порядке? — голос Юнги вытягивает из болота смердящих размышлений. — Нет, — хрипло признаёт Чон. — Мы можем взять ещё паузу, никто не поймёт, — предлагает уйти Мин, чтобы дать время собраться с силами, усмирить плещущиеся через край чувства. — Я не хочу паузу. Я хочу оторвать руки этому деду, — рычит Гук, сам себя ненавидя за эту агрессию. — Прекрати. Это очень неуважительно, — напоминает Юнги. — Неуважительно сосаться на работе, — Чон непреклонен. Словно танк надвигается на лобзающуюся пару, игнорируя всё вокруг. Возможно, он мог бы даже пройти сквозь стену, появись она перед ним прямо сейчас. — Продолжим? Время поджимает, как все мы помним, — Гук врезается голосом и телом в спокойное уединение троих. Чимин удивлённо оборачивается. Быть застигнутым врасплох неприятно. Ощущение уязвимости цепляет и без того расшатанные эмоции, заставляя их взвиться новой волной. Завершая поцелуй, Тэхён прилагает все усилия, чтобы не обернуться сию секунду в сторону пропитанного отчаянной злостью голоса. Он смотрит в глаза самодовольно улыбающегося Арчибальда, приподнимает уголки губ, и, не глядя на подошедших, негромко соглашается: — Продолжим. Догадаться, что споры станут ещё интенсивнее и язвительнее, было несложно. Никто даже не надеялся на чудо. Все ощущают себя изрядно вымотанными, кроме, кажется, Чонгука, что едва ли не с пеной у рта продолжает напористо агрессировать. — В чём был смысл приглашать меня? Я не реализую скукоту, — сплёвывает пыль и раздражение прямо на бетон. — Вы считаете классику скучной? — Арчибальд больше не отходит от своей пассии, чем усугубляет положение. Его близость срывает остатки сдержанности Чона. — Да. Именно так. Это моё мнение, я его не навязываю, — Чонгук нагло смотрит прямо в глаза статусному мужчине, не тушуясь. — Нет же, навязываете. И активно, — хмыкает Смит. Он держится довольно хорошо. — Лишь отмечаю, что нет смысла в моей работе, если концепция будет в подобном стиле, — пожимает плечами Гук. — А Вы работаете только в стиле нелепых сказок? Удар. Чон застывает. Кулаки сжимаются сами собой. Даже Юнги спешно подходит ближе к другу, готовый держать, если тот кинется на американского сноба. Тэхён ёжится. Его проект. Он не показывал Арчибальду стиль, выбранный для реализации собственного детища. Эстетика фэнтезийного тёмного мира — тайная любовь Кима-младшего со времён юношества. Теперь он знает, что Арчи считает подобное нелепыми сказками. Нельзя сказать, что он удивлён, но слышать подобное неприятно. — Уважаю Вас, как человека, — ошарашивает всех Гук, обращаясь к Смиту, — но не понимаю Вашей роли сейчас. — Я действительно не имею отношения к разработке концепции, — соглашается с улыбкой немолодой мужчина. — Тогда позвольте, мы продолжим, — Чон тут же отворачивается от него, словно потерял интерес. Шах и мат. Губы Арчибальда кривит презрительная усмешка. Тихо выдыхает Мин. Закатывает глаза Чимин, возвращаясь к разговору непосредственно о проекте. — Здесь отлично можно поместить уютные пуфы, вместо бестолковых подоконников, — тычет в оконный проём Пак. — Между ними расположить напольные вазы. Взмокший лоб вытирает тыльной стороной ладони, упрямо глядя на своего оппонента, с которым спорят сегодня рьяно, не уступая друг другу. — Книжные стеллажи тоже поместятся, но лучше, конечно, сделать акцент на бесполезных деталях, подчёркивая и без того нудный стиль, — парирует Гук, намекая на безвкусный выбор коллеги. — Не поместятся здесь никакие стеллажи! — рявкает Пак. — Поместятся. — Нет! Эти препирательства успели расшатать даже выдержку Тэхёна. — Рулетку, — требует со вздохом смирения Мин, закатывая рукава рубашки. Его пиджак давно снят, тоскливо впитывает в себя грязь одного из подоконников. Он уже несколько раз помогал Чимину делать замеры, выступая то ли защитником, то ли единственным здесь человеком, реально заинтересованным в проекте, а не в стычках характеров. Если честно, он просто не понимает зачем спорить, если можно говорить фактами. Поместится или нет — это решается измерениями пространства, а не препирательствами. — Чтобы сохранить ширину прохода, остаётся слишком мало места для стеллажа, — подтверждает свои слова Пак, тыча в цифры натянутой между ним и Юнги ленты. И Мин вполне мог бы сейчас сказать, что они уже реализовывали подобные мебельные решения, создавая интересный дизайн в столь ограниченных размерах. Но не успевает открыть рот. — Вы усиленно хотите сделать из этого места — зону для фотосессий в соцсетях. Сборник приевшихся клише, — раздражённо выдаёт Чон. — При чём здесь… — Чимин устал закатывать глаза. — Как на счёт увидеть душу этого места и отразить в концепции? — несдержанно повышает тон Чонгук. — Ты так и не ответил, почему тебе не нравится эта территория, зачем ты настаиваешь на уродстве, вместо оригинальности? — Давайте остановимся на этом, — внезапно просит Ким. — Нам надо время подумать. Мы все собрали достаточно материалов и данных для того, чтобы теперь сделать предварительные наброски. По готовности обменяемся ими и вернёмся к обсуждениям. Все напряжённо застывают. Никто не ожидал услышать от Чона настолько глубокие слова в отношении простого здания. И теперь, вымотанные спорами и эмоциями, все ожидают очередное сопротивление Чонгука. — Хорошо, — соглашается Гук. Облегчённо выдыхая, все собираются покинуть территорию. — Я останусь ненадолго, завершу некоторые замеры, — тихо предупреждает Чимин друга, устало потирая лоб. — Тебе бы отдохнуть, — с грустью смотрит на него Тэ. — Доделаю и поеду домой, — мягко улыбается Пак. — Хорошо. Напиши мне, когда будешь дома, договорились? Утвердительно кивая, Чимин обнимает друга, желая спокойной дороги обратно, без ковыряющих допросов Арчибальда. Он возвращается к замерам, в надежде поскорее справиться и уехать. Команду давно отпустили, чтобы не мучить и без того уставших от напряжённого графика людей. Постепенно стихают все звуки, даря спасительную тишину. Внимательно фиксируя необходимые цифры, Пак прокручивает в голове этот сложный день. Злость на Чонгука отступает, освобождая место для размышлений о том, почему Юнги вёл себя так…достойно? Чимин ощущал в его действиях заботу, хотя скорее всего это обычный профессионализм. Просто в отличие от своего товарища, Мин спокойно делал свою работу. Невольно вспоминаются детали. Как Юнги без раздумий отбросил свою одежду на далеко не чистую поверхность и приступил к замерам. Как бережно он придерживал рулетку, чтобы Пак не поранился. Как незаметно, без лишнего давления, защищал позицию Чимина. Сбиваясь в расчётах, дизайнер матерится и откладывает в сторону планшет. Внезапный образ отвлекает. Пак торопливо идёт по коридорам, ища взглядом подтверждение. И точно. Пиджак Юнги так и остался лежать на том месте, где он его снял. Прикусывая губу, Чимин борется с неуверенностью. Это всего лишь вещь. Едва касаясь кончиками пальцев запылённой ткани, ведёт, поглаживая. — С ума сошёл, — шепчет себе под нос. Хватает резко, словно боясь передумать. Пиджак обжигает пальцы фантомом человека, которому принадлежит. Ускоренный пульс подтверждает, какую мучительную борьбу ведёт Чимин сам с собой. Выдыхая стон собственного поражения, прижимает вещь к себе, утыкается носом, различая сквозь пыль родной чужой парфюм. Он жадно тянет носом запах. Глаза щиплют набегающие слёзы. Когда же он сможет равнодушно реагировать на всё, что связано с этим человеком? Когда его сердце перестанет мучительно трепетать от мыслей о нём? Будет ли такое счастливое спокойствие в жизни Чимина? Больно от признания, что до сих пор не справляется. Больно от того, что чувства не прошли даже за такой огромный период времени. Больно от самообмана, в котором так удачно прятался столько лет. Тихие шаги по грязному полу не слышны. Если бы не громкое, резкое «Сука, да где же!», — ярко выражающее всю степень раздражения. Чимин не успевает среагировать. Юнги не успевает скрыть шок, заходя в ту же комнату.