***
— Уже надоел со своим нытьём! В мои обязанности входит содержать вас! А ты пока ещё молод, хотя бы жизни научишься! — Томми не помнит какая эта была по счёту ссора. Каждый день был похож на прошлый. Школа, дом, ругань с отцом — всё это давно вошло в рутину Иннита. И единственное, что ему приходилось делать, так это проглатывать язык с болью в теле и доделывать уборку.***
— Ты криворукий гадёныш! Будешь новую покупать! — увесистая ладонь проходиться ударом по затылку блондина, заставляя того поморщиться и по инерции слегка сгорбиться. Томми от всей этой суматохи по дому уже терял рассудок и ненароком разбил пару тарелок. Потеря вовсе не страшная, однако его отец раздул из мухи слона. Томми уже не знает как терпеть это полное издевательство. Саймонс в очередной раз просто хмурится и шумно дышит, не желая показывать слёзы. Лишь холодным взглядом уставился в столешницу, в голове мечтая дать сдачи. В такие моменты Томми ощущает себя слабым. Он хочет ударить в ответ, буквально готов задушить своего родного отца прямо на месте. Готов на преступление пойти, чтобы просто этого ужасного человека никогда не видеть в этой жизни. Но остаток рассудка, заставляет молчать и закрываться в себе в очередной раз. — Иди в свою комнату, пока ещё что-нибудь не испортил, — тон звучит более тихо. Но всё ещё недовольно и с большой злобой. На дрожащих ногах Томми встаёт изо стола, уходя с кухни. Подросток запирается в комнате, присаживаясь на кровать. Все эмоции, словно вулканом, брызжут из него. Слёзы водопадом катятся по щекам, пока тонкие пальцы впутываются в белые кудри. Губы кусают с особой силой, что пару маленьких царапин раскрываются и на кончике языка появляется металлический привкус. В голове Иннит проклинает отца, самого себя. Просто не желая уже жить. Дни скатились в настоящий ад, таковой жизни Томми больше не чувствовал. В школе он существовал. Ни ел, ни спал. Делал всё на автомате и старался как можно чаще избегать вопросов: «что случилось?» И так ясно, что их задавал Уилбур. Брюнет не раз спрашивал у парня, что происходит? Всё ли у него нормально? Но Саймонс всегда находил какой-то глупое оправдание, которое его не раз спасало. Уилл хоть и отставал с расспросами, но всё равно видел, что с его лучиком солнце что-то вовсе не так. Таббо тоже не оставался в стороне, но из-за его активного характера довёл уставшего Иннита, что и привело к ссоре. А Ранбу, он хотел спросить, поддержать. Прекрасно видел, что Томми нужна моральная помощь, но боялся. Боялся, что скажет что-то не так и всё наоборот испортит. Саймонс складывается пополам от чувства агонии в собственном сердце. Слёзы, будто кислота, что ненароком вылили на щёки. И белую, нежную кожу теперь разъедает адская боль, оставляя покраснения. Мысли спутались в один комок ниток, что тяжело кому-либо распутать, а Иннит уже и не пытается. Мимолётно он поглядывает на телефон. Кисть уже хочет машинально подтянуться к гаджету и позвонить своему любимому музыканту, попросить помощи, успокоить. Но слова, что словно клеймо въелись в голову. «Не понимаю как он тебя терпит». — голос отца в голове проигрывается, как пластинка. И бледная кисть отдергивается, дрожа падая на колени. Блондин до последнего не хочет верить в это, не может же быть так, что всё время его просто терпели? Том сам уже не понимает чему верить. Ему просто больно. Сейчас единственное, что его заботит это заглушить боль, исходящую из груди. Мальчик притягивает ноги к груди, обхватывая лодыжки. Случайно впиваясь в них ногтями, жмуря глаза. Истерика уже достигла пика и медленно идёт на спад, но душе словно этого недостаточно. С тихим всхлипом подросток раскрывает голубые глазки, проводя взглядом по постели. Двигать зрачками неприятно от долгого количество рыданий, но даже так Иннит рассматривает белую скомканную вокруг себя постель. Стены, что сейчас освещает только луна и фонарь с улицы. Большие, заплаканные глазки цепляет блеск в ночи на тумбочке. Словно сорока, он отпускает колени, раскрывая «защитный кокон». Томми тянется к блеску лезвия ножниц, что он оставил ещё утром на тумбочке, пока зашивал кардиган. Рука сжимает предмет, пока морская лазурь глаз рассматривает железо с опасением, но и с некой надеждой. Взгляд отводиться куда-то в пустоту во время раздумий, а губы слабо прикусывают. «Всего лишь один раз? Никто даже не узнает». — блондин устраивается на кровати поудобнее, приближая к себе правую ногу. Ладони дрожат, но Иннит приближает холодный металл к мягкой коже лодыжки. Взгляд устремляется в потолок, пока ладонь сильнее и удобнее сжимает основание ножниц, нажимая острой частью на ногу. Вздох, и рука дергается по собственному желанию. Зажмуренные раньше глаза, раскрываются в шоке, пока на коже быстро выступают капли крови. «Охуеть…» — Томми шумно дышит носом. До мозга медленно доходит информация о происходящем, и болевой шок отходит, от чего жгучее ощущение пронзает сустав. Мальчик зажимает себе рот рукой, сдерживая болезненные стоны. Плечи подрагивают, а слёзы маленькими бусинками скопились в углах. Саймонс делает маленькую передышку, но как не странно. Это помогло. Чувство некой пустоты, ощущение холода в груди — затихает. Том быстро, одной рукой скамкывает край белой футболки, запихивая ткань себе между зубами. Уже полностью решительно настроившись и прицелившись лезвием ножниц. Парень дёргает рукой, соскакивая металлом, и новая рана алеет на глазах. Пока очередной глухой стон, сдерживается футболкой. Мальчишка делает это, как заученные действия. Словно он это делает не первый раз. На лодыжке уже цветут четыре пореза, кровоточа на белую постель. Руки уже слишком сильно дрожали, что нормально не могли держать ножницы. Тело прокатывает холодным потом, а голова пустеет. Дрожь во всём теле отвлекает от страшных мыслей, и больше сейчас его волновало как бы не запачкать простынь кровью. Струйки сочились по коже, попадая на ткань, создавая алое пятно. — Т-твою мать… — он тихо выругивается, выпуская футболку изо рта. Ножницы кидают на подушку, пока Иннит думает критическим мышлением, как бы остановить кровь, не выходя из комнаты. Но сейчас уже поздно и мозг парня сильно устал. Нытьё в ноге также заставляет щуриться, а мальчика потряхивает в ознобе, обливаясь седьмым потом. Ладонь слабо прикрывает ногу, дабы кровь больше не попадала на кровать, давая себе немного времени подумать. Мальчик оглядывает комнату, но ничего полезного нет. Единственное, что пришло в больную, уставшую голову подростка, так это футболка. Пальцы неловко, забираться под ткань его домашней майки, стараясь действовать быстро, но выходит только наоборот. Руки стали почти ватными и не хотели слушаться. Но кое-как сняв одежду, Саймонс старается как можно аккуратней, обмотать расцарапанную лодыжку. Ткань прилегает к ранам, отчего становиться не сильно приятно. Только больше жгёт. Однако, это срабатывает и несмотря на дискомфорт, парень может облегчённо вздохнуть. Томми уверен, что может причинять себе увечье было вовсе не обязательно. Он вполне мог бы успокоиться и сам. Ну или всё-таки позвать своего парня! Но в глубине души Саймонс сам понимал, что сам бы он не смог себе помочь. А заставлять Уилла нервничать в поздний час, это последнее, что Иннит хотел делать. Особенно после слов его отца. Ведь своими вечными жалобами на людей, на весь это гребаный мир, Томми явно не улучшил бы их отношения. У Сута и так много забот, зачем его лишний раз трогать? Мальчишка вздыхает, обнаженная грудь вздымается, пока его бледная кожа и вовсе становится чуть ли не белым листком бумаги. Слегка поелозив на кровати, Томми убирает ножницы с подушки на прикроватную тумбу, замечая пятна запёкшийся крови на заточенном лезвии. Парень лишь сглатывает слюну и убирает грязную простынь, сбрасывая её на пол. Разум бедного подростка уже слишком сильно устал, чтобы перестилать кровать. Иннит ложиться на голый матрас, укрываясь одеялом. Прикрыв голубые глаза, мальчик проваливается в сон. Хотя как Томми показалось, он буквально потерял сознание.***
— Саймонс! Томми резко вскакивает на месте, поднимая испуганно голову, протирая сонно глаза. Уже какой раз Иннит засыпает на уроке. Сам он не считал, но учителям начинают надоедать вечно спящая красавица в лице — Томми Иннита. Но Том не знает как себе помочь. Он не высыпается, думать становится всё сложнее, а ничего кроме как поспать он в этой жизни не хочет. — Извините, — младший зевает, слегка морщась от яркости света в кабинете. Сложив руки на груди, блондин смотрит в окно рассматривая замечательную погоду на улице. Было уже двадцатое марта и погода, наконец, стала более приятной. Красивое голубое небо отражалось в таких же небесных глазах, пока на слегка пожухлую траву падают лучи весеннего солнца. Если не учитывать стоящий холод в школе, можно было и подумать, что уже тепло и гулять можно без куртки. Но морозный ветер всё ужасно портил. — Эй, Томми? — шёпот отвлёк мальчишку от раздумий. Резко повернувшись парень замечает лицо Тоби, что сидел перед ним. Смит выглядит слегка растроганным, или же жалостливым, Томми сам не очень может понять. Они всё-таки недавно поссорились, и Таббо явно не тот человек, который первый просит прощения. Иннит стряхивает с лица усталость, дабы показаться более живым, чем выглядит на самом деле. — Что? — Тоби поворачивается немного больше, грустно вздыхая, в его карих глазах виднелось сожаление. — Ты… В порядке? — шатен ощущает себя неловко. Внутри него происходит борьба между собственной гордостью и желанием помочь другу. Это прекрасно видно, наблюдая за меняющиеся эмоции на лице одноклассника. Томми слегка улыбается, но эта ухмылка почти не видна, — Да, вполне, — глаза мальчика бегают по кабинету, чувствуя некую тяжесть в груди. Врать кому-то о своём состояние — тяжело, тем более Томми нужна помощь. Ему хочется кому-то высказаться, попросить совета. Но теперь, подростку казалось, что он будет этим только надоедать. Из-за чего сейчас и сидит один, за другой партой крайнего ряда, замечая на себе нервные взгляды Сута. — Уверен? Выглядишь… Дерьмово, — зато честно. Таббо слегка посмеивается с Иннитом, но второй этого вовсе не отрицал. Его мешки под глазами казались огромными, счастливый детский блеск в глазах испарился, да и того вечно смеющегося Томми, словно и след простыл. — Я… Просто последние время плохо сплю, — формировать предложение становиться труднее, а неожиданная мигрень бьёт в голову из-под тяжка́. Тоби правда жалко смотреть как его лучший друг сейчас затухает. Таббо знает об положение семьи Саймонсов. Блондин ему не раз говорил про своего тирана отца. Но в последнее время основной поддержкой был Уилбур, из-за чего русый парень не имел понятия, что бедного мальчика уже избивали, унижали. — Послушай, Томми. Я твой друг и хочу помочь, — Таббо звучал несколько строго, но видимо ему самому надоело слышать оправдания и оставаться без ответа, — Понимаю, мы поссорились не давно. Но… Давай забудем это, ладно? Мы были оба на нервах и– — Так. Смит, Саймонс. Мне надоело, что вы срываете урок! Если так хотите поговорить, выйдете из кабинета! — учитель прерывает Таббо на полуслове. Но вместо того, чтобы остаться в классе и продолжить слушать «очень» важную информацию. Низкий брюнет встаёт изо парты, смотря пару секунд на Томми, словно спрашивая: «Ты со мной?» Немного неуверенно, но Иннит следует примеру друга и уходит с ним из кабинета. Дверь быстро закрывается и двое остаются в мёртвой тишине огромного школьного коридора. Подобная тишина и пустота в помещении несколько пугала, особенно, когда солнце не до конца встало и в некоторых закоулках было чрезмерно темно. — Зачем ты ушёл? Я думал тебе учёба важнее, — слабо удивлённо спрашивает белокурый. Голос мальчишки осипший и малоэмоциональный. Но он морально истощён, от чего вопрос звучит как неуместный сарказм. — Мне важнее понимать, что происходит с моими друзьями, — складывает на груди руки Таббо. Карие глаза поднимаются на более высокого друга, ожидая объяснения. — А-эм… Ты это о чём? — Саймонсу теряется, уже вовсе забыв, что наговорил всем. Запутался в собственной лжи. — Не строй из себя дурочка, Томми! Ты думаешь мы не видим, что с тобой что-то происходит? Да Уилл уже был готов мне глотку перегрызть, когда спрашивал, что с его любимым мальчиком случилось! — тон меняется с огромной скоростью, что Иннит даже не успевает улавливать информацию сразу. Но стоит русому закончить, он ставит руки в бока, осуждающе рассматривая бледное лицо. Голубоглазый встречается со взглядом Смита и не выдержав давления, тяжело вздыхает. Спина машинально тянется к стене позади, скатываясь по ней. Присаживаясь на холодный бетонный пол, пока тонкие пальцы прикрывают лицо, в желание куда-нибудь спрятаться. Молчание никто не обрывает, словно боятся спугнуть друг друга. Таббо слегка расслабляется и в глазах снова видна эта жалость к другу. Брюнет медленно садится рядом, положив локоть на одно из колен. Карие глаза пожирают мальчика в ожиданий ответов, но блондин лишь шумно вздыхает сквозь зубы, дабы сдержать свои истерики и не накинуться на друга со слезами. — Моя мама, она сейчас в больнице… — начинает парень, руки уже лежали по обе стороны собственных бёдер, словно опираясь об пол, чтобы не скатиться полностью, — И большое колличество дел свалилось на меня. Мне трудно сейчас как-либо учиться и я вовсе не нахожу времени, — голос слабо подрагивает, а в голубых глаз отражается весь тот ужас, что порождал его отец. Тоби слушает внимательно, стараясь заглянуть в очи другого. Но тот, словно убегает взглядом куда-то в сторону. Будто боится посмотреть слезящимися глазами на своего друга. На секунду Томми затихает, лишь шумно дышит, пока зрачки сосредоточились на бетоне, что был под ногами. — Ты уверен, что это всё? — Смит застаёт его врасплох. Иннит только больше напрягается от подобного вопроса, нервно прикусывает щёку, отводит взгляд. Старается показаться более спокойным. Том не хочет показывать свои настоящих эмоций, не хочет рассказывать реальные причины своих недосыпов. А всё потому что, боится кому-то надоесть. — Томми, посмотри на меня, — как по щелчку, Саймонс отмирает и поворачивается к Таббо. Карие глаза выглядят более понимающими, чем несколько минут назад. — Том, мы же друзья. Ты можешь мне рассказать абсолютно всё! Я попробую тебе помочь и никогда не осужу, — губы парня мило улыбаться, а все эмоции на лице выражали теплоту и заботу. Иннит сглатывает ком в горле. Его грудная клетка опускается, когда выдыхает весь воздух, дабы немного прийти в себя. — Скажи только сразу, в этом как-то замешан Уильям? — услышав имя любимого, Томми начинает немного больше удивлять внимание на одноклассника. — Нет, с чего это вдруг? — Вы просто всегда вместе сидите. Думал, что он опять что-то натворил, — чуть злостно говорит Таббо, — Обычно, ты отсаживаешься от него, когда вы поссорились, — это действительно так. Том и Уилбур не слишком часто ссорились, или обижались друг на друга, но это не значит, что такого вовсе не было. — Н-нет, Уилл тут не причём, — Иннит всхлипывает. В груди что-то словно зажимает, когда его «принципы» сейчас не позволяют ему пожаловаться Суту. Уилл всегда находил слова и Томми всегда чувствовал себя в безопасности, в его объятиях. Он был его успокоительным. — Хорошо, но если он себе подобное позволит, говори сразу. Я этого гандона сразу убью, — блондин слабо посмеивается. Это маленькая глупая шутка, заставляет обоих немного расслабиться и разрядить обстановку. Иннит и сам не заметил, как рука брюнета его обнимала за плечо. Может его папа и ошибся. Может его и не терпят… — Дело в другом, — мальчик слегка тупит в пол, думая как правильно подобрать слова, пока на него глазеют янтарные радужки. — Мне… Мне просто кажется, что я всем только мешаю. Вечно навязываюсь со своими проблемами, — более тихо добавляет Саймонс. Томми становиться легче только от сказанных слов, с него будто сняли оковы. — Почему ты так решил? — мягкий тембр немного пугает Иннита. Таббо всегда был громким, звонким парнишкой. Сейчас его серьезность малость напрягала. — Эм… Ну, — Том словно проглотил язык. Если он снова скажет, что его заставил так думать его родитель, то опять начнёт жаловаться на свою семью. Рассказывать о каждом конфликте, что аж воздуха не будет хватать. Иннит не хотел казаться лицемером, что думал, что только у него жизнь плохая и только у него могут быть конфликты в семье. — М-мой папа так сказал, — блондин подтягивает к себе колени, обнимая их. Голубоглазый буквально слышит как Тоби фыркает. Боковым зрением он замечает как более низкий русый парень встаёт, но лишь на мгновение, ведь быстро оказывается на коленях перед белокурым. — Томми, посмотри на меня, — хрустальные, небесные глазки поднимаются по просьбе, слегка отпрянув лицом от суставов колен, — Твой отец — врёт тебе. Поверь, если бы это было правдой, я бы тут не сидел и не разговаривал с тобой, — тихо, но уверенно говорит Смит, придерживая блондина за плечи, якобы удерживая его взгляд на себе. — Все твои друзья верны тебе и ценят. А Уилл, готов порвать любого, если с тобой что-то случиться. Поверь на слова, — карие глаза закатывают, весело ухмыляясь. — Ты можешь нам рассказать всё что угодно! Никто не устанет от тебя, Томми! Ты отличный друг и прекрасный человек! Никто не смеет говорить обратное, — тёплая улыбка и лёгкий хрип в голосе, заставляет Иннита вздрогнуть. В груди появляется чувство теплоты. Становиться так приятно и легко, словно не было этой омерзительной прохлады в коридоре. Словно сейчас июль месяц расцвёл всеми красками в сердце юноши. Томми улыбается, так искренне, что одной этой улыбки достаточно увидеть всю благодарность за эти слова. Они ему были необходимы. Белокурый быстро вскакивает с места в объятья друга, слегка пугая того. — Спасибо, — почти шепчет мальчик, чувствуя, как его тоже крепко обнимают, — Но я всё ещё не уверен, что я не надоел Уиллу. — Ой, Томми, боже! Уильям для тебя на всё готов! — Таббо отстраняется, дабы взглянуть в глаза парню, уверяя его в своих словах. — Но если тебе будет легче от этого, ты мог бы с ним об этом поговорить наедине, — Иннит слегка меняется в лице на более решительное. Парни поднимаются с пола, решая немного прогуляться по коридору, размять конечности. Младший кивает на совет, пока Тоби о чём-то думает. — Знаешь, я думаю тебе стоит отвлечься. Вся эта суматоха с школой и отношениями — довольно утомляет. Может сходим куда-нибудь? — Таббо улыбается парню, замечая, как в лазури напротив мерцают звёзды. Они действительно долго не общались, все эти ссоры и фокусировки на своих вторых половинках, привело к тому, что они почти забыли друг друге. — Звучит как охуенная идея! — Томми хихикает вместе со Смитом. — Вот теперь: я тебя узнаю! — он вновь обнимает блондина, заставляя того немного наклониться из-за роста. Былая солнечность медленно, но верно приходит к подростку. Будто сейчас снова осень, опять сентябрь и они вместе с Таббо веселились, как маленькие дети. — О! Кстати можем пойти на каток! Знакомая мамы Ранбу работает там, недавно говорила, что сегодня скидка, — довольно произносит русый. Так и было решено пойти сегодня на каток. Тоби вместе с Томми также обговорили, что возьмут с собой Уилбура и Ранбу. Звонок звенит и не спеша друзья возвращаются в кабинет.***
По возврату в кабинет, Уилл естественно первый решил спросить, что на этих двоих нашло. Но кроме как: «Это не важно», ничего не получил. — Ах да! Уилл, у Томми есть важный разговор к тебе, — русый парнишка слегка толкает белокурого, приободрительно подмигивая. Томми неловко посмеивается, но несмотря на его более здоровое состояние ему будет тяжело говорить об этом. Иннит ведь так и не рассказывал никому, что резал себя, и вряд-ли сможет. Карие глаза Сута слегка прищуренные, рассматривая родную детскую мимику. Томми закусывает губу, после смачивая их кончиком языка, только больше показывая своё напряжение. Таббо уже давно ушёл к своей парте, собирать вещи, пока Томми метался и не знал как начать. — В общем… Эм… Чёрт, — Саймонс уже хочет начать заново, более ли менее придумав как бы подвести к главному вопросу, как его затыкают. — Так, Томми, я вижу, что ты нервничаешь. Это что-то личное? — во время слов, Уилл вытягивает ладонь в жесте «стоп». Из некой строгости или грубости, тон вытекает в нежное беспокойство, взяв бледный кулачок в свою более широкую ладонь. Белокурый тает от прикосновения тёплой руки, пальцы быстро расслабляться и позволяют старшему взять его за руку. С тяжёлым вздохом мальчишка отвечает, — Да… Мне правда тяжело это говорить, — блондин не наигранно поникает, вновь чувствуя некий холод в груди и зуд на лодыжке, что так и напоминает об ужасающей боли. — Нам следует уйти куда-нибудь в менее людное место и тогда ты мне всё расскажешь, хорошо? — чёрт возьми, эта улыбка. Опять эта тёплая заботливая ухмылка, заставляет мальчика невольно краснеть. Томми чувствует себя как фарфор, не двигается, словно прикован к месту. Как-будто одно движение или подув ветра и он разобьётся на кучу осколков. Это чувство хрупкости всегда придаёт ему Уилбур. Он настолько внимательный к нему, что нет сил. Иннит чувствует себя ребёнком в такие моменты. Счастливым ребёнком. — Д-да, спасибо, — щёки мило залились нежно-розовым оттенком, пока глупая улыбка лезла на губы сама по себе. — Вот твой рюкзак, — внезапный Тоби с Ранбу подошли к парням с уже собранной сумкой. Томми буквально обхаживают с каждой стороны. Руки забирают портфель с вещами и закидывают за спину на одно плечо, проговорив очередное «спасибо». — Вы поговорили? — Тоби несколько осторожно это спрашивает, но Уилл отвечает уверенно, пока блондин прорабатывает каждый оборот разговора в голове. — Пока нет, не волнуйся за нас, — Голд слегка тянет на себя белокурого, говоря за обоих. Томми опять готов расплыться в смущенную лужицу. И как только такой замечательный человек попался ему? — Кстати, Уилл, мы собираемся идти на каток. Пойдёшь с нами? — говорит уже Ранбу слегка посмеиваясь с красного лица Саймонса. Секунду карие глаза переглядываются с голубыми, задавая немой вопрос и положительно отвечает, — Конечно. — Прекрасно, я потом напишу тебе адрес, — Марк также улыбается, пусть за тканью маски этого и не видно. Вторая парочка уходит из кабинета и Уильям смотрит на милое личико мальчика пониже. — Пойдём, — белокурого хватают за руку снова и решительно тащат из класса. Губы Томми буквально застывают в вопросе: «Куда?» Но лишь молча решает следовать за старшим гитаристом. Парень опять проваливается в собственные мысли. Есть ли шанс, что Уилл разозлиться? Или наоборот скажит что-нибудь колкое в духе: «Я думал, что это правда что-то серьезное». И не будет ли Саймонс очередным зачинщиком какой-то глупой мелодрамы, как это было с Ники. Томми страшно. Его правда пугает исход, что его переживания обесценят. Но больше ему страшно, что его опасения окажутся верными. Что его отец будет прав. «Да, ты действительно такой, Томми. Честно, я не знаю, как я всё ещё с тобой! Нам стоит расстаться». «Ха-ха, да, это верно. Мои нервы уже действительно на грани. Твои истерики меня бесят. Повзрослей!» — Томми? — более реальным голос гитариста выводит Иннита из транса, — Солнышко, почему ты плачешь? Что? Светлые ресницы удивлённо хлопают, пока тонкие пальцы тянутся к щекам, где чувствовалась влага. Хрустальные глаза в страхе смотрят на Уилбура, что сам был в шоке. Минуту ранее он вёл его к библиотеке. Брюнет знал как там тихо и явно не будет лишних ушей. Стоило им остановиться у двери в помещение и Сут заметил блеск в лазурных глазах, что пялились в пустоту. Словно он увидел что-то невообразимо страшное. — Всё хорошо? — Уильям мягко кладёт ладонь на щёку парня, вытирая большим пальцем слезинки. — А-ага, прости… Я просто думал, — Иннит легонько прислоняется к кисти ближе, накрывая тыльную сторону ладони собственной. Веки прикрывают заплывшие очи, давая небольшое умиротворение в сердце. Уилл молча наблюдает за подростком, прислоняясь губами ко лбу мальчика. — Это опять из-за твоего отца? — печальный, более низкий голос немного удивляет блондина, но открыв глаза всё ещё видит любимого музыканта перед собой. Иннит молчит, не хочет признаваться в этом, лишь отводит взгляд. — Понятно, — Сут вздыхает, решив для себя уже всё. Том опять поднимает глаза на высокого, но его быстро ведут за плечо в библиотеку. Тишина была гробовая. — Здравствуй, Уильям, — с ним здоровуется библиотекарша слегка хриплым голосом. Он приветствует её в ответ, так и не отпуская мальчика. Их разговор проходит довольно быстро. Уилл также, не отпуская хрупкого плеча, ведёт мальчишку к стеллажам. Томми будто в прошлом, его настигает очередное дежавю. Главное не думать об этом много, а то Уилбуру придётся опять справляется с его «проблемами». Сут затягивает младшего между шкафов с книжными переплётами на полках. Наконец, белокурого ставят перед собой. Сзади спины Томми был подоконник с окном, а спереди был Уильям, сложивший руки на груди. — Что на это раз случилось? — Уилл звучал раздражённо. Словно эти жалобы на отца вечное занятие Томми и о другом они никогда не общались. Глаза начинают выливать из себя только больше слёз из-за этого тона. Лицо закрывают руки, вовсе не желая верить в происходящие. Как-будто вот. Тот самый момент, когда он скажет эти слова: «Ты мне надоел». Разум прокручивает ранее придуманный разговор, где всё заканчивается, что Томми бросают. Всхлипы уже начинают быть громче, на секунду младший думает, что Уилл уже ушёл. Ведь действий каких не последовало. И правда, ведь зачем ему такой нытик как он? Наверняка, Уилбур просто ошибся и не хотел с ним расставаться, чтобы не обидеть. — Солнце, — ласковое прозвище произносят буквально в пару сантиметров от уха, — Я с тобой, — вокруг талии и всего тела в принципе чувствуется тепло. Томми на секунду затихает, руки боязливо раскрывают заплаканное лицо. Уилл стоял рядом, обнимая юное тело, поглаживая по спине, что-то тихо напевая. Горечь, что встала поперёк горла, сглатывают, медленно приходя в себя. — У-Уилл, — почти плача говорит Саймонс, — Прости меня. — За что ты извиняешься, милый? — Голд тихо посмеивается, слыша неуместные извинения. Шатен немного отходит от тонкой фигуры мальчика, слегка наклоняясь, словно говорит с маленьким ребёнком. Томми трёт щёки, дабы вытереть, как ему казалось, нескончаемые слёзы, — Я-я… Я ведь тебя раздражаю, да? — белокурый говорил на грани шёпота, горло побаливало и сопело. Томми явно заметил замешательство и вопрос в томных карих глазах. Голд на секунду даже застыл, словно обрабатывает вопрос. — Что? Нет-нет, ни в коем случае! Почему ты так решил? — Сут притягивает подростка обратно в свои объятья, оглаживая его блондинистые, спутанные волосы. Словно заботливая мама переживает за своего ребёнка. Иннит долго молчит, дабы окончательно прекратить плакать, но каждый раз раскрывая губы, печаль подкатывает к горлу. — Я постоянно тебе жалуюсь и прошу твоей поддержки, — младший всхлипывает, прислоняясь виском к груди старшего только сильнее, — Т-ты наверняка устал от моего нытья, — взгляд опускается, пока музыкальные пальцы перебирали пряди. От него вновь отстраняются, вновь заставляя посмотреть на себя. Уильям выглядит уверенно, но Том читает этот взгляд, видя там сожаление и жалость. — Нет, вовсе нет, — глаза осматривают красные, почти детские щёки. — Я люблю тебя, Томми, больше всего на свете, — Сут мягко улыбается, заглядывая в омут голубых глаз. Он видит в них собственное отражение, невольно Том напомнил ему себя. Когда Уилл был младше, а в его старой школе куча задир издевались над мальчиком. Уходя после побоища в туалет, в ушах звенит, а заплаканные глаза смотрят в отражение зеркала над раковиной. Смотря на себя так, Уильям считал себя жалким, а крики за дверью с обидными вещами, только больше заставляли шатена в этом убедиться. Но тогда у него никого не было и все эти обзывательства с уже пропавшими синяками давали свои плоды. Никто не мог сказать Уильяму, что это не так. Голд не позволит, чтобы с Томми случилось тоже самое, как это было с ним. Ведь если бы не те прошлые одноклассники, что его наверное уже забыли, не было бы ни социофобии с ужасной самооценкой брюнета. — Томми, милый, ты мой смысл жизни. Я просыпаюсь и встаю с кровати только, чтобы увидеть тебя. Я живу тобой. Я никогда от тебя не устану, — быстрое прикосновение губами ко лбу и Голд притягивает белокурого ближе, аккуратно кладя его себе в объятия. — Я всегда буду с тобой, — голос несколько дрожит, пока руки обнимают юное тельце, словно чуть он ослабит хватку и мальчишка рассыпется, — Даже если наши пути разойдутся. Даже если физически мы не сможем быть рядом. Поверь, я всегда буду с тобой, — карие глаза слегка прикрываются веками, зарываясь носом в мягкие волосы. Более маленькие ладошки обхватывают торс гитариста, сжимая его свитер, прячась в ткани на груди. Томми всхлипывает, он буквально хочет кричать, но сдерживает крик в горе, лишь скуля. — Скажи это ещё раз, — приглушённый шёпот, вытягивает старшего из мыслей. — Что именно? — глаза встречаются. Дрожащие губы еле проговаривают желаемое, стараясь не захлебнуться в собственной печали и любви, что давал Сут. — Скажи, что любишь меня, — на выдохе более тихо промямлил парень. Голова вновь прячется, оставляя солёные следы на одежде. Музыкант ухмыляется, целуя светлую макушку. — Я люблю тебя, — будто по щелчку Иннит слегка затихает, слёзы всё ещё лились, но дрожащую, неуверенную улыбку Том смог вытянуть. — Я очень тебя люблю, Томми. Только тебя и никого более, — Голд чуть наклоняется, соприкасаясь лбами с блондином. Уилл обхватывает его лицо ладонями, гладя щёки, пока Томми неловко улыбался. Словно на автомате, они целуются. Так, как-будто это в последний раз. Соприкасаясь языками, даря приятные ощущения друг другу. Губы мягкие, желанные. Не описать той страсти, что происходит между ними. Тихие причмокивания происходят, когда воздуха чуть не хватало. А лёгкие покусывания со стороны Томми, заставляли Уилбура чуть посмеивается. Они целуются, словно пытаются забрать себе что-то. Что-то, что принадлежит им, и это они сами. Поцелуй разрывается, из приоткрытых губ видна маленькая ниточка слюны, что быстро разрывается. Саймонс судорожно выдыхает, только сейчас заметив руки старшего на своей талии. Мальчишка вовсе не против, наоборот, только больше прилегает к прикосновениям, целуя напоследок быстро губы старшего. — Вижу тебе лучше, — Сут хитро улыбается, а в душе тает от того насколько мило это выглядит. Ещё больше Уилл умиляется, когда губки Томми смущённо сжимаются, надувная щёки. Хмуря светлые брови и отводя взгляд. Уилл треплет блондинистые, волнистые волосы на макушке Томми. Тот тихо хихикает, всё-таки они в библиотеке и пусть тут никого нет, кроме их, шуметь нельзя. — Спасибо, Уилби, — слова ставят некую точку в конце этой истерики. Пусть его отец говорит, что хочет. Иннит знает, что даже если его будут называть ничтожеством и угнетать. Белокурый будет знать, что всегда найдутся люди, которые противоположного мнения о нём.***
Уроки медленно, будто специально, но заканчиваются и, наконец, можно идти законно домой. Том накидывает рюкзак на плечо, при первом же секунде звонка и буквально прыгает с места. Он спешит, но куда? — Мне стоит пойти с тобой? — Иннит слегка прыгает на месте от радости. На одной из перемен ему позвонили врачи, сказав, что его мама пришла в сознание! В животе порхали бабочки, а мир словно засиял блеском очарование. — Думаю да, я не запомнил дорогу до больницы, — неловко улыбается солнечный мальчик, потирая такие же светлые кудряшки на затылке. Уилл не торопиться и собрав вещи, его тянут за рукав свитера, слегка оттягивая горло одежды, показывая рубашку. Уильям своим красивым бархатным голосом тихо посмеивается с манер мальчишки. Но он прекрасно его понимал, всё могло пойти по гораздо более ужасному сюжету, но, к счастью, всё обошлось. Тоби подходит быстрым шагом к паре подростков, что уже собирались выходить из класса, но их остановил строгий взгляд Смита. — Эй! Куда летите? Не уж то вы забыли про каток? — голубоглазый вновь посмеивается, но радостно объявляет о выздоровление мамы. На что Таббо радостно обнял друга, хрустя его же костями. Хватка у брюнета была зверская. — Так вы сейчас в больницу? — хотел было спросить Тоби, но Ранбу успел сделать это раньше. Голд кивает и добавляет, уже находясь в пол-оборота, готового уйти из кабинета. — Мы придём на коньки, просто позже, — Инниту также уже не терпится вновь обняться с мамой, сказать как сильно он её любит и как переживал. От одних мыслей накатывались слёзы счастья, но он их сдерживал. И так достаточно поплакал сегодня. — Только не опаздывать! — грозит им в шутку Тоби, после чего те буквально пропадают с места. Оба выбегают из класса на всех парах, чуть ли не сбив с ног учеников, идущие им навстречу. Не вольно беготня становиться соревнованием «кто быстрее?» Естественно Саймонс выграл, ведь лёгкие Голда были пропитаны ядом — никотином, так что на долго его не хватило. С небольшой отдышкой он добирается до гардероба, где уже стоял «победитель гонки», взяв свою синею куртку и знаменитое чёрное пальто Сута. Младший протягивает пальто, на что получает мягкое трепание по голове. — Спасибо, — Уилбур улыбается со всей искренностью. Наверное, он так улыбался только своей маме в детстве, гитарист был со многими людьми, но никто, как Томми, не мог заставить его так широко улыбаться. Одевшись, ребята выходят из школы. Томми почти бежит из неё, опережая старшего, покрикивая, чтобы он был быстрее. — Давай, Уилл! Время приёма может скоро закончится! — несколько обеспокоенно ворчит блондин, но Сут вовсе не торопиться. Во время первого нахождения в больнице, парень успел изучить расписание и приём заканчивался в районе четырёх. А сейчас было без двадцати трёх. Но даже так Уилл не жаловался, наоборот, только смеялся и даже радовался, что былой актив вернулся к мальчику. Уильям подходит к Томми, обхватывая его за плечо, идя в обнимку. — Не волнуйся, мы успеем, может зайдём купим твоей маме цветы? — Уилл недавно проходил по знакомой улице, заметив новый цветочный магазин. — Точно! Думаю ей понравиться! — милая улыбка вновь озаряет этот серый мир, как же Уилбур по ней скучал. По этой детской радости. Мальчишку берут за руку, ведя к тому-самому ларьку с цветами. Томми быстро ускорял темп ходьбы, он весь был на нервах, в хорошем смысле. Сердце трепетало, а губы сами тянулись в прелестной улыбке. Дорога прошла незаметно, маленький магазинчик с красивым, цветочным интерьером находился на месте, старой забегаловки, в которой людей наверное не были никогда. Стеклянная, слегка запотевшая, дверь открылась со звоночком. Вокруг всё было сделано в белых тонах, и полностью завалено в букетах разных цветов. Глаза разбегались и сильно слезились от душного ароматов всех лепестков сразу. Из прилавка подбегает низенькая девушка, приятной наружности. Её лицо было усыпано поцелуями солнца, её слегка кудрявые рыжеватые волосы спускались на плечи, словно водопад. Томми заметил, как её глаза округлились, стоило зайти Уиллу за ним. — Салли? — послышался голос старшего из-за спины. Девушка сразу преобразилась в счастливой улыбке и была готова завизжать от радости. — Уильям! — Томми честно испугался. Милый, но громкий голос раздавался по всему магазинчику. Казалось ещё немного и его перепонки разорвутся нахрен. Тонкая фигура за секунду подлетела к высокому брюнету, обнимая торс парня до болезненных вздохов старшего. Сказать, что Иннит чувствовал себя лишним, сказать ничего. Парень словно смотрел сериал, где старые друзья, наконец, нашли друг друга. Томми стоял с нахмуренными бровями и приоткрытым ртом, почти потеряв челюсть. Рыжеволосая отпустила шатена и тот, как по щелчку, переключился на блондина, — Ой, Томми, ты ведь не знаешь. Эта Салли, моя старая лучшая подруга, — Иннита притягивают ближе, указывая на тонкую фигуру девушки. Её бирюзовые глаза походили на мирную лагуну, а её нежно-розовый сарафан подходил к волосам, что она элегантно поправила. — Салли, это Томми, тоже мой лучший друг, — карие глаза отвернулись во лжи, но рыжеволосая не обратила на это внимание. Её маленькая ладошка помахала белокурому, что также неловко ответил. Он будто в детстве, где его мама пытается подружить маленького Томми с девочкой, пока тот лишь прячет глаза. — Приятно познакомиться, Томми, ты его одноклассник? — нежные руки взяли дрожащие бледные. Саймонс наверное никогда так не волновался перед чужой подругой. Не уж то у Уилла весь круг общения состоит из очаровательных дам?! — Да… Да, а кто ты? — тихий смешок, пока бирюзовая рябь радужки танцует под лучами света. Саймонс чувствует себя странно, голубые глаза мельком проглядывают на брюнета, что ему приободрительно ухмыляется, убирая крепкую хватку с плеч. — Ну, мы с Уиллом были очень хорошими друзьями, но мне пришлось уехать в другой город, — Салли слегка в припрыжку отходит от двери, дабы дать места парням и не стоять на проходе. Её подол платья извивается небольшим куполом. Она словно сошла с экрана какой-нибудь рекламы. Девушка выглядела идеальной. Красивой, умной и наверняка невероятно приятна в общении. Сут умеет выстроить круг общения, забавно, ведь у него социофобия. — Хотела поступить на океонолога, но ничего не вышло, — та слегка грустно пожала плечами, но быстро вернулась в радостное состояние, — Решила пока тут подзаработать, может быть смогу ещё поступить на биолога. Иннит успевает забыть про самого себя. Её голос звучит так уверенно и быстро, что не хочется даже слова вставлять, хоть белокурый любитель поболтать. — Ты поступаешь? Насколько ты старше Уилла? — Голд был старше белокурого не намного, но даже так шатен вёл себя более взвешено, чем подросток. — Ох, я его старшего на год и пару месяцев, но он всё равно обращаться со мной как с маленькой, — рыжеволосая игриво показывает язык, дразня. — Да, но время идёт, а ты не меняешься, — усмехается Сут, наконец, решившись подойти к низкой, огненоволосой Салли. Разница была колоссальной, но больше мальчишку задел взгляд пары. Выглядят они спокойно, обаятельно и… Влюбленно? Словно те парочки в парке, сидящие на скамейке. Те самые, что любят и ценят, пример настоящих идеальных отношений. Иннит слегка вздрагивает, но старается оттолкнуть дурацкие мысли ревности. — Мы пришли за цветами, — Томми тихо подаёт голос, но его прекрасно слышат в малолюдном магазине. — Замечательно! Какие цветы вам нужны? — девушка подпрыгивает на месте и заходит за прилавок, взяв перчатки и надев их. — Фиалки, — быстро, так же тихо отвечает мальчишка, пока Уилл доставал кошелёк из заднего кармана. Салли находит одну нетронутую связку красивых, фиолетовых цветов. Девушка аккуратно отрезает концы стеблей и заворачивает букет в лавандовую бумагу, по просьбе Томми. — С вас три фунта, — Уилл расплачивается картой, благо на ней было много денег. Иннит уже держит букет и желает поскорее уйти из магазина, и забыть эту жутко неловкую встречу, как его останавливает вопрос, предназначенный даже не ему. — Уилл, а что это за кольцо? — взгляд морских очей устремился на новогодний подарок мальчишки, что так бережно носил Сут и берёг его, как зиницу ока. — Ты женат? — голос был удивлённым, ведь она прекрасно знала, что Уильяму только недавно исполнилось восемнадцать, а у него уже есть жена?! — Что?! Нет-нет, ты не правильно поняла– — Всё верно, но он вышел замуж за меня, — парень увидев стеснение Уилбура, ни мог не подшутить над ним. Белокурый приобнимает старшего, делая более уверенный вид, чем раньше. А ужас в глазах Салли, предал Саймонса какое-то определённое наслаждения. — …Правда? — затяжное молчание девушки и парня сильно напрягает обоих, но не Томми. Подросток коварно улыбается, замечая красноватые щёки гитариста и смятение рыжеволосой. — Нет! Мы не замужем… — Голд твёрдо поправляет очки, стараясь не показывать своего смущения, зная как младшему нравится того выводить на неловкость. — Но мы встречаемся. — Томми! — Ладно тебе, не строй из себя такую недотрогу, — Саймонс обнимает Уилла, слегка поднимаясь, отрывая пятки от блестящего пола, мягко прислоняясь, к такой же нежной, щеке брюнета. Уилбур не делает из себя стесняшку или неприкосновенного, он просто таким являлся. Музыкант легко стеснялся. Да, у него бывает игривое настроение и он в такие моменты уже смущается Томми, но чаще щёки краснеют именно у высокого. Это не минус, по крайней мере точно не для Иннита, но шатен не может сказать, что это и плюс. Карие глаза лишь отводятся, а воздух нервно вырывается из грудной клетки. — Ох, ладно. Эм, рада за вас, — слова звучали довольно обманчиво и не искренне. Хотя, может она просто шокирована. — Спасибо за цветы, — Сут поправляет волосы и неловко поглядывает на подругу, чувствуя некий стыд за блондина. Но её утешительная улыбка, помогает слегка расслабиться и ухмыльнуться в ответ. — Всегда пожалуйста, приходите ещё, — милый тон раздается уже позади, когда одноклассники, наконец, выходят из магазинчика. — Что ещё за Салли? — Томми решает спросить напрямую, ведь своими намёками может только всё ухудшить. — Она моя подруга, раньше мне помогала с учёбой и сдачей экзаменов, — Уилл помнит свой девятый класс. Как он сильно переживал по поводу сдачи выпускных экзаменов. Помнит как эта милая девушка встретила его в библиотеке и проводила с ним вечера за книгами. Он любит вспоминать эти тёплые моменты и её вечную поддержку, и вот он уже стоит и получает аттестат с отличием. Уилл и не знает, чтобы делал если бы не она, — Мы встречались, если тебе это важно. Для Томми это действительно важно. Его ревнивая сущность хотела задать этот вопрос, только он услышал её имя. Однако, подумал, что это будет несколько неуместно. Они всё-таки были хорошими друзьями, а потом по жестокости судьбы разъехались в поиске лучшего будущего. — А как вы расстались? — Уилл выглядел разочарованным, словно сейчас он правда понял, что его сердце до сих пор принадлежит этой рыжеволосой красотке. Сут немного безысходно вздыхает, решаясь ответить, — Она бросила меня, чтобы «не терзать наши чувства». Она не хотела отношений на расстоянии, когда уезжала в Лондон, — мимика быстро меняется на более сердитое и Том сам не знает, на кого больше Голд обижен. На себя или на Салли. Медленным темпом они приходят к остановке, решая забыть об двояких вопросах и не возвращаться к старым обидам.***
До больницы они доезжают быстро. Томми наблюдал за весенним солнцем во окне автобуса, а Уилл что-то проглядывал в телефоне. Иннит чувствует как в груди было приятное покалывание от волнения. И вот диктор оглашает остановку, и будто пуля, блондин выбегает из транспорта, почти забывав Уилбура. Томми идёт настолько быстро, что высокий гитарист начинает отставать, хотя с его ростом и быстрым шагом, для него это должно быть как прогулка. Белое здание вновь перед глазами, Саймонс старается не думать о плохом и не вспоминать недавние события неделями ранее. Нервным взглядом он смотрит внутрь помещения, когда Голд придерживает стеклянную дверь, пропуская мальчишку. Словно боязливый щенок, подросток заходит. Снова этот запах спирта и таблеток, аромат настолько сильный, что ненароком голова начинает кружиться. — Ты ведь помнишь номер палаты? — бархатный голос вытягивает младшего из мыслей. — Да, — бледные потные ладошки сжимают букет сильнее, и впустив больничный воздух в лёгкие, решительно направляется к лестнице. За ним следом и Уильям, что осматривает стены здания, в поиске чего-нибудь интересного. Поднявшись на второй этаж, блондин находит мамину палату. Ну, вот, этот момент настал, хотя казалось, что он никогда не наступит. Блондинистый парень стоит у двери, ладонь дрожит и уже лежит на ручке от палаты. К груди прижат букет фиалок, что любит мама. Но он не может двинуться. Он застыл, как статуя из камня. И вроде всё тело трясёт в непонятном страхе и ожидании, но Томми стоит, словно его подошвы кроссовок приклеили к полу. Брюнет, что на пару минут сел на скамейку для ожиданий, вновь встал, заметив странное бездействие блондина. — С тобой всё хорошо? — рука ложиться на плечо с небольшим хлопком, заставляя того встрепенуться от неожиданности. Голубые глаза направлены на беспокойное лицо старшего, они наполнены страхом, что нельзя объяснить. — Д-да… Я просто… Не знаю, что ей сказать, — Иннит приходит в себя, потирая волосы на затылке. Кисть старшего слегка сместилась на предплечье, поглаживая большим пальцем. — Просто скажи как сильно её любишь, — тон звучал так мягко и приятно, словно предложение, сказанное им, вырванной из кого-нибудь стиха, описывающий чувства. Заботливая улыбка добавляла этому образу ещё большего тепла и уюта. Томми готов был раствориться в Уилбуре, просто забыть о собственной личности и жить только Уилбуром. Может это было и нездоровое влечение, но как же Тому было наплевать. — Мне нужно идти с тобой? — мальчишка и сам не заметил как стал улыбаться при одном предложении, в качестве поддержки. — Нет, думаю, я справлюсь сам, — бледное личико, залилось слабой краской. Тело, наконец, перестало трясти и мышцы смогли расслабиться. Став немного на носочки, Иннит быстро целует губы старшего, убрав букет за спину. Они смотрят друг на друга, любуясь, но вскоре Томми прерывает идиллию, уходя в палату. Дверь отпирается, но блондин не осмеливается заходить туда быстро. Слегка заглянув в стерильную комнату, Иннит замечает сидящую фигуру матери, видимо что-то читая. Глаза округляются в удивление, словно это сон, подросток и сам не заметил как полностью зашёл, закрыв дверь. — Мам? — карие глаза женщины поднялись на сына, услышав его голос. Она мило заулыбалась, явно соскучившись по сыну. — Томми, я так рада тебя видеть, — её голос был слегка охрипшим, но всё ещё приятным и очень родным. Блондин медленными шагами подходил к койке, будто боялся, что сейчас это ведение разойдется. Но Саймонс окончательно подходит к матери. Парень теряет дыхание, а челюсть малость отвисает в желании что-нибудь сказать. — Сынок, всё в порядке? — стоило услышать снова это ласковое «сынок» и мальчик рассыпается. В миг слезы наплывают на глаза, они маленькими струйками льются по щекам, пока ноги перестают держать и сын кидается в объятия женщины. — Мам, я так переживал за тебя! — голос дрожит и местами становиться писклявым шёпотом. — Я-я так боялся!.. Ч-что могу потерять тебя! — он заикается, полностью выплёскивая эмоции на плечо матери. Та лишь тихо шепчет, гладя золотистые пряди. — Ш-ш, всё уже хорошо, не нужно плакать. Ты ведь взрослый мальчик, — она устало посмеиваеться, слегка отводя лицо подростка, дабы взглянуть ему в глаза. Иннит всхлипывает, стараясь прекратить слёзы. Младший слегка посмеивается и слёзы можно назвать радостными. Парень скучал по матери, боялся, что она может его забыть. Боялся, что она не проснётся. — Ах да, э-это тебе, — букет, что был так долго в руках, наконец, получил внимание. Приятно лиловые фиалки были собраны в опрятный букет, от него пахло сладким ароматом, что уже ассоциировался у блондина с его мамой. Женщина мило улыбнулась и с удивлённым вздохом посмотрела на цветы, пару капель слёз упали на простыни. — Спасибо, сынок, — блондинка обнимает одной рукой сына, всё ещё с упоением рассматривая фиолетовые цветочки. Так пролетает всего лишь несколько минут, но сидя тут, вместе, просто наслаждаясь чужим присутствием, заставляло сердце трепетать и радоваться. Хрустальный взгляд Иннита решает перейти на палату, рассматривая комнату. Она выглядит обычно, чисто, без чего-либо лишнего. Но на глаза попадается букет роз, что стоял в вазе на тумбочке. — А от кого это? — мальчишка указывает на розы, что были красивыми и пышными. Замечательные цветы, правда Томми отлично помнит, что его мама не любит алые розы. — Твой отец мне их подарил, — она бросает на них очаровательный взгляд, словно той прежней неприязни к этому растению и никогда не было, — Он извинился передо мной за всё, твой отец и вправду изменился. Она была вне себя от счастья. А Томми был в полном ужасе. Видела бы Мария как её собственного сына чуть ли не избивают за мелкие косяки. Знала бы она, что Саймонс чувствует жуткую пустоту внутри своего сердца. Знала бы она к чему это всё привело… Белокурый хоть и был бледным, но сейчас его кожа больше походило на первый выпавший снег. — Ч-что?.. — переспросил Иннит, медленно вставая на ноги, пока пальцы рук стали подрагивать. — Он изменился, Томми, твой отец стал лучше, — женщина повторила эти слова так невинно, будто не видела всего того страха в небесных глазах. — Нет, мам, он стал только хуже! Он бьёт меня и кричит за всё, что я делаю! — младший раскидывает руками. Ведь этих пару предложений было достаточно, чтобы обесценить боль, что ощущал мальчик. — Папа обманывает тебя, он вовсе не такой! Ты обещала, что разведёшься с ним, — в животе связался странный узел, что заставлял кряхтеть от боли. Его словно пожирают изнутри, а те порезы, что были заклеены лишь несколькими пластырями начинали жутко жечь. Иннит нервно кашляет, кусает губы, запутывается пальцами в собственных кудрях. — Н-нет… Я-я не могу с ним жить. Мам, поверь мне на слова, отец ни тот кем он является. Поверь мне! — Саймонс хоть и не плачет, но горло терзает дрожь. Тело подрагивает, а эта паника не даёт покоя! Блондин молился почти каждую ночь, что при выздоровление матери они смогут убраться от этого тирана раз и навсегда. Его жизнь сможет стать лучше! — Томми, я уже взрослая женщина и могу принимать решения сама. Я вижу, что твой отец изменился! Он почти со слезами на глазах падал мне в колени! Что это ещё может по твоему значить? — тон стал более строгим. Мама редко повышала голос на сына, но этот момент заставил парня вздрогнуть. Блондин лишь прикусив язык, замолчал, разочарованно уведя взгляд в пол. Отец успел промыть и мозги ей, ему вряд-ли уже можно будет спастись. Особенно, если блондинка решит рассказать об этой ситуации. На спасения уже нет каких-либо надежд. Томми не знает, что делать… Единственное, что его волнует так это отвратительная боль в районе лодыжки и ужасное ощущение в сердце. Вся кровь, что пролилась той ночью, будто потеряло значение. А все его бессонные ночи и мучения, что длятся из-за дня в день, не имеют хоть минимальной цены. «Даже если я сдохну, никто и не заметит», — голова была наполнена только одним предложением, что как пластинка повторялась из раза в раз. Молчание настигло быстро, парень выдавил лишь пару сдавленных звуков в виде прощания и вышел из палаты. Белая дверь закрылась, а блондин остался в коридоре. Иннит выглядел абсолютно по разному. Заходя он был похож на ангела, что озарял улыбкой целый мир. Выйдя оттуда, у него не было лица. Пустота в глазах и серое уныние. Уилл естественно это заметил. — Томс? — высокий быстро встал со скамьи, подойдя к однокласснику, молча наблюдая за голубым морем в очах. Без слов, но вопросы читались в карем омуте, на которые Иннит начал отвечать. — Мама очнулась, она помнит меня… — голос тихий и без жизненный. Мальчик, словно забыл как испытывать эмоции. — Это ведь хорошо, — слегка глупо улыбается Сут, пытаясь хоть немного приободрить подростка. — Отец уже приезжал и промыл маме мозги. Они не разведутся, — под конец послышался тихий всхлип. Уильям шумно выдохнул, раскрывая руки, приглашая в свои объятья. Саймонс упал в них с таким желанием, пытаясь сдержать очередные цунами из слёз. — Я не могу так жить, Уилл, — шёпот послышался, пока руки брюнета, словно заучив все движения, двигались по голове, лаская волосы. — Что? — подобная фраза заставила старшего беспокоиться Его мир — это Томми, он не сможет выжить без него. Не сможет существовать, — Томми, ты ведь не серьёзно, — Уилл сейчас готов на колени упасть и молиться Богу, что это просто мысли в слух или глупая шутка. Страх пробирает до дрожи, хоть и на губах была нервная улыбка. Может Сут слишком озабочен Томми, зависим от него, как от самого сильного наркотика, но гитарист вовсе не против. — Я… — голубые глаза поднимаются и быстро отводяться вновь, Иннит не знает как ответить. Врать не хочется, Томми думал об таком раскладе, но явно не сейчас и не в ближайшее время. Только когда Саймонс потеряет всю надежду, а точнее Уилла. Его единственную поддержку и опору. — Нет, нет, я не думаю, что сделаю это, — смелости не хватало в голосе. Слышно как он нервничает и не уверен в собственных словах. Подросток даже не нацелен смотреть в противоположные глаза. — Пожалуйста, Томми, — хватка музыканта усиливается, — Пообещай мне, что никогда этого не сделаешь, — шатен зарываеться в плечо младшего, сильно сгибаясь. Рёбра болели от сильного давления, ровно также как и руки, что сжимали одежду подростка. — Обещаю, — Иннит сдавленно мычит, от давления. Уилл был сильнее его физически отчего хватка казалась железной. И словно по щелчку, Сут ослабил объятия и дышать стало вдвое проще. Карие глаза с грустью устремились в очи напротив. — Пообещай, что тоже никогда не сделаешь себе больно, — спустя пару минут молчания и игры в «гляделки», попросил белокурый. — Обещаю, — уверенно ответил старший.***
Время уже поджимало. Как и обещал Ранбу им скинули адрес катка, и с небольшой помощью навигатора, оба сейчас ехали в поезде метро в обречённом молчании. В вагоне было достаточно много людей, от чего соседних свободных мест почти не наблюдалось. Томми сидел на кожаной обшивке сиденья, о чём-то размышляя. Пока прямо перед ним стоял Голд, разглядывая экран телефона. Иннит был напряжён. В голове только и крутились картинки о будущей, ничем не изменившийся, жизни. Родители опять будут ссориться, это лишь вопрос времени. Отец снова начнёт избивать жену, а Томми будет и дальше со своими страхами, и отвращением к собственной семье. Опять будет жаловаться Уилл на свои проблемы, ничего не поменяется! Его ни хотят слушать, ни хотят что-то менять. Она продолжит жить в слепых мечтах, пока младший из Саймонсов будет получать психологические травмы. — Эй, нам пора выходить, — Уилбур протягивает руку, за которую быстро хватаются. Парень выводит их из поезда, направляясь к лестнице наверх. Томми, словно бессознательно следует всем указаниям старшего, вовсе не желая завести прежнюю милую беседу. Лишь молча пялиться в пол, даже не замечая, как его иногда толкают проходящие люди в плечи. — Томми? — выйдя уже из метрополитена на свежий воздух, гитарист решает остановиться. Блондина ставят перед собой, пока несколько строгий карий взгляд устремился на голубоглазого мальчишку. Уильям никогда не сможет накричать на свою любовь, он пытался выглядеть недовольным. Хоть в глазах больше читается жалость и вопросы, чем настоящая серьёзность. — Томс? — ещё раз повторяеться музыкант, но белокурый лишь смотрит на него безжизненным взглядом, тихо промявлив, — Да? — Что с тобой? Ты расстроен из-за мамы? — руки, что были запущены в карманы пальто, они достают старую зажигалку с сигаретами. — А-ага, — немного стыдливо произносит мальчик, очарованный видом рук брюнета, что с лёгкость достали сигарету. — Ты опять собираешься курить эту дрянь? — мило розовые губы слегка надуваются, пока светлые брови слабо хмурятся. Словно маленький ребёнок, у которого забрали конфету. — Ох, извини, — Уилл уже поджёг край палочки, но решил её высунуть из губ. Парень слабо её осматривает, не зная куда деть. С некой болью он тушит её об край мусорки и выкидывает на дно урны. Губы слабо покусывают из-за ломки, но Уилл не будет сопротивляться желанию Томми. Шатен сам понимает, что курение это вовсе не лучшая привычка, которую он мог бы иметь. — Теперь мне нельзя при тебе курить? — слабо посмеивается старший, притягивая за талию блондина к себе. Иннит легонько улыбается впервые за последние часа два, положив голову на широкое плечо. — Запрещаю, — Саймонс обнимает легонько шею высокого, прикрывая блаженно глаза. Да, Томми не нравится, что его парень любитель никотина и есть большой шанс, что это приведёт к страшным болезням, но боже, как он любил этот аромат дыма. От его чёрного пальто до сих пор исходит слабый табачный аромат. Бледный, но веснущатый носик проходиться по изгибу шеи Голда, чувствуя у того лёгкие мурашки. — Да брось, я же знаю тебе нравится, — от этого Иннит слегка захихикал, щёки слабо покраснели, пока сам он отпрянул от плеча. — Чушь, — смущённая улыбка выдавала мальчишку с потрохами, но было ощущение, что он и не хотел скрывать своей привязанности к этой дурной привычке. — Я же видел как ты на меня пялишься, стоит мне просто достать пачку, — Иннит краснеет ещё больше, — Ты буквально пожираешь меня взглядом, когда я выдыхаю дым, — тон звучал нисколько не осуждающим, а наоборот приятным. Словно Уиллу льстили все эти долгие, томные взгляды младшего. — Прекрати! — Томми неловко отталкивает Сута от себя, закрывая глаза и губы руками, пока гитарист лишь слабо посмеивался. — Это смущает… — тихо добавляет Саймонс, пытаясь собраться с мыслями и не отвлекаться на теплоту щёк. Смех старшего быстро заставляет тонкие губы мальчика улыбнуться, а после тоже захихикать, как маленькое дитя. Кудрявый шатен приобнимает подростка, уводя в сторону катка. Томми уже успел забыть, зачем они сюда приехали. — Тебе лучше? — душа трепетала, кажется тот былой свет снова загорелся в груди юноши. Томми ухмыльнулся, кивнув головой, воздух снова показался более приятным и сладкий запах наполнил окружение. Солнце больше не слепило, наоборот, грело замерзшие округлые черты лица. — Да, но думаю отец не будет в сильном восторге, когда узнает, что я подталкивал мать к разводу, — голос был уже более расслабленым. Иннит будто успел за эти короткие мгновения объятий смириться с судьбой. — А не хочешь провести выходные у меня? — музыкант произнёс это так сладко, что кажется можно там найти пошлый подтекст, но стоило небесным глазам взглянуть на гитариста и тот был сама невинность. — Ох, ну не знаю… Я так часто у вас бываю, не хочу тревожить Венди, — Суту приятна забота блондина о его матери, но в этот случай был немного другим, — Мама уезжает к своему любимому на все выходные, — Иннит слушает с полной внимательностью, хотя казалось, что он просто залип на лицо Голда, что ему так очаровательно. — Квартира полностью наша, — светлые ресницы, наконец, моргают и, будто всё прослушав, Томми пытается придумать подходящий ответ. — Если только отец разрешит. Думаю, мама на меня сейчас обижена, — белокурый почти проваливается в изначальное состояние «депрессии», но нежданный поцелуй в щёку, заставил легонько смутиться и вновь улыбнуться во все зубы. — Я понравился твоему отцу, уверен, он будет не против, — шатен приободрительно гладит хрупкое предплечье, что слабо дрогнуло, — Ладно, — с вздохом, Саймонс достаёт телефон. Он быстро его разблокировал и набрал родителя. Вроде звонит ему не с самой большой просьбой, а колени начали дрожать. Голос на мгновение осип, а горло будто кто-то схватил и пережал. Томми редко звонил папе, но всё-таки звонил, тогда почему ему так страшно? — Да? — слышится не очень приветливый голос, видимо его отвлекли. Томми начинает мяться, голос будто пропал. Будто пару минут он кричал на весь мир, а сейчас и слово выдавить не может. — А… Эм… — лишь мычание и томные вздохи, звонок как-будто сделали ничайно, но в последний момент Том смог сказать, хоть слово, — Пап? — слегка прочистив горло, Иннит смотрит на Уилбура, который его только одним взглядом поддерживает. Подросток медленно успокаивается, переставая слышать сердцебиение в ушах, а дышать стало гораздо проще, — Могу, я пойти на ночёвку к Уиллу? — мальчишка уже был готов к отказу или неловкому вопросу: «Что ещё за Уилл?» Но на удивление ему лишь в строгой форме сказали, — Хорошо, ты там на долго? — Саймонс подпрыгнул на месте от удивления, он придвинул трубку к уху ещё сильнее, словно это улучшит качество связи. — Планировал на все выходные там остаться, — тут мальчик и думает, что сможет пожить и поспать спокойно лишь на один вечер, но… — Хорошо, можно. Только не набухайся в гавно, чтобы мне или твоей матери потом пришлось тебя забирать, — блондин готов визжать от счастья. Может два дня и две ночи — это не так много, особенно по сравнению со всеми теми годами, что он жил в вечном стрессе со своими родителями, для Томми это было лучшая новость за весь гребаный март! — Ага, спасибо! — белокурый кидает трубку и почти с разбега накидывается на Уилбура с объятьями, заливаясь радостным смехом. Сут только же рад ещё раз обнять эту бедную, худую фигуру, что уже кажется ему такой родной и такой идеальной. Уилл пусть и творческий человек, начитанный и умный, он может написать стих с глубоким смыслом и подтекстом. Сочинить замечательную, душепробирающию песню. Но описать красоты его любимого мальчика, никогда не найдёт подходящих слов. — Мне разрешили! — Саймонс улыбается, впрямь как дитя, он быстро отстроняеться от старшего, хватая того за руку и летя впереди поровоза, ведёт Уилла на этот каток. Пусть особо не зная дороги. — Я безумно рад за тебя, солнце, — тихо отвечает Сут, ускоряя шаг, догоняя младшего. В свете лучей он и впрямь был маленьким солнцем, сердце замирало вместе с дыханием, когда эти небесные глаза смотрели на него с такой живой радостью. Уилл понимает, что правда не сможет прожить без этого взгляда, без этой улыбки, без этих эмоций. Если бы не тогда, в сентябре, Уилбур всё-таки заставил Иннита отстать от него, никогда больше не пересекаясь, их жизни были бы разные. Но оба легко признают, что они были несчастными без друг друга.***
— Вот они! — Таббо без какого-либо стыда и манер кричит почти на весь торговый центр, как только заметил одноклассников. Каток был расположен на одном из этажей в торговом зале. Дабы его содержать нужны были деньги, так что и размер был не самым большим, но желающих всё равно было много. Томми не сильно волновало какого размера будет каток или какого цвета будут коньки — это всё чушь. Он не умеет кататься и для него это была единственная проблема сейчас. Тоби накинулся на более низкого подростка, заставляя того смеяться и немного смутиться. — Вы опоздали! Вы в курсе?! — недовольно и громко произнёс русый юноша, но кроме как неодобрительных взглядом ничего не получили, — Ещё бы чуть-чуть и сеанс бы уже начался! — пчеломальчик размахивает руками в воздухе, но почувствовав мягкую ладонь на плече, слегка притих. — Простите, мы задержались. Долго в пути разбирались, — говорит старший. Томми слегка напугано, то ли смущённо, осматривает Уилла. — Ничего страшного, мы купили вам билеты с прокатом коньков, — Ранбу протягивает две бумажки, которые по очереди забирают парни. — Можете не возвращать деньги, всё равно там была скидка, — серо-голубые глаза Марка слегка щуряться от незаметной ухмылки под маской. — Спасибо, — Уилбур приятно удивлён, краем взгляда парень замечает пялищегося Томми на билет, что-то там рассматривая. — Тогда, чего мы медлим? Пошли скорее кататься! — Таббо подскочил на месте и взяв за кисть блондина, потащил его в очередь, дабы взять коньки. Томми почти падает, но благодаря неимоверной удаче, всё-таки остаётся стоять на ногах и уже почти бежит за более низким брюнетом. — Не отставайте! — прикрикивает Таббо, смотря на не сильно торопящихся друзей позади. Ну вот, все стоят в очереди. А Томми всё ещё как-то загружен. Белокурый часто прикусывает губу, не зная, что и можно думать. Он в душе не понимает, как кататься. Да и если уже выходить на откровения, Иннит никогда не катался на велике и до сих пор не умеет. С плаванием та же история, хоть Томми обожает воду, но толком плавать его никогда не учили. На море они с родителями ездили только в позднем детстве Саймонса, то время, которое он даже не помнит. — Уилл, — полу-шёпотом произносит мальчишка. Высокий сразу наклоняется к младшему, желая выслушать того. Лица их становятся ближе и светловолосый уже почти забыл, что хотел сказать, но быстро переключает с резкой близости на проблему. — Я не умею кататься, — Сут слегка по доброму усмехается, нет никакой издёвки, — Научишься это не сложно. — А вдруг я что-нибудь сломаю? Я не хочу праздновать свой день рождения в больнице! — эти возмущения… Томми когда-нибудь ведёт себя как взрослый? Уилбур никогда не мог бы подумать, что человек, которому почти восемнадцать, может вести себя как восьмилетний мальчишка. Это умиляло Голда, именно эта черта так нравилась в Томми, он был почти всегда искренен. Бывает Том вёл себя больше на все свои семнадцать, но чаще его поведение походило на детское, капризное. — Не бойся, я буду рядом. Я не позволю тебе упасть, — Иннит чувствует тепло вокруг талии и по уже привычным ласкам, сразу понимает, что это ладонь гитариста. Его мягко целуют в щёку и поправляют пару прядей на лбу. Юноша сразу становится более улыбчивым и маленький страх отпадает на задний план. — Уилл, ты же умеешь кататься? — очевидно, что да. Сут умеет кататься, но Иннит не знает насколько хорошо. Голубоглазый точно знал, что Таббо умеет немного разгоняться, но часто падает на льду из-за своей спешки. Ранбу, по словам Тоби, замечательно катается и может ни разу не совершить падения за весь сеанс. Это впечатляло, но что способен показать Голд? Может он сам не умеет кататься, просто настроен довольно уверенно или просто делает вид, чтобы приободрить подростка. Томми не знает зачем так много думает об этом и почему начал везде искать обман и «двойное дно», но сердцу было спокойней задумываться на часы и размышлять о разных глупостях, теряя в них себя. — Конечно. В детстве я занимался фигурным катанием, я не говорил? — брюнет выглядит несколько удивлённым и сбитым с толку, но вполне дружелюбно. У Иннита почти челюсть отвисла. Его парень видимо был настоящим эрудитом! — Чего?! Ты мне в жизни этого не рассказывал! — Саймонс чувствует себя немного ущемлённым, он единственный кто не умел нормально кататься. А его парень превосходил его в этом в три сука раза лучше! Томми рад за Уилбура, но ощущение, что он лишний оставалось до сих пор… — Ох, ну, если кратко: мама отдала меня в шесть лет на коньки, чтобы я «развивался», или как это назвать? И в общем-то мне нравилось, было весело, но в один день я сломал руку и мама меня больше на лёд не пускает, — шатен слабо посмеивается. Наконец, их очередь. Сут берёт коньки с нужным размером. Томми делает тоже самое с нервной улыбкой на губах. Ему протягивают конькобежную обувь, что выглядит в его руках как орудие пыток. Тонкие руки обхватили пару коньков и… Почти роняет их на пол, кто мог знать, что они такие тяжёлые? — Тебе помочь? — гитарист замечает удивлённый, нет… Охуевший взгляд мальчишки, но тот отнекивается, желая остаться хоть с каплей гордости в груди. Они присаживаются на скамейку и все, как по одной команде, начинают переобуваться. Если Таббо, Ранбу и Уилл сделали всё довольно быстро и аккуратно, уже просто болтая между собой, то Томми уже закипал и терпения не хватало на эти шнурки. — Да блять! Как их завязывать?! Они длинные, что пиздец! — Саймонс уже не обращал внимания на других людей и рядом сидящих детей. Блондин уже хочет опустить руки, но Сут просит вытянуть ногу. Хорошо, когда у тебя есть идеальный парень, который души в тебе не чает и может тебе всегда помочь. — Томми, ты когда-нибудь катался? — спрашивает Ранбу, пока Голд возиться с коньками. — Нет, я понятия не имею, — прозвучало немного грубо, но у самого младшего уже пальцы болели от вечных узлов. — Можем взять тебе поддержку, чтобы тебе было легче, — уже встревает Тоби, но по его нахальному взгляду, Томми явно видит издёвку. — Нет, я попробую сам, — гордость Саймонса нельзя было как-либо навредить. — Только не сломай себе что-нибудь. — Таббо, если ты сейчас не заткнёшься, я буду падать на тебя! Смит заливается смехом, пока Голд поднимается, поправив очки. Иннит правда волнуется, ведь боль от падения не хочется ощущать на своей шкуре. Он и так это сделал пару дней назад… Томми замечает хорошо, туго завязаны коньки на ногах, даже слишком туго. Друзья поднимаются и становятся в очередь, ходить неудобно, словно на каблуках, а раны, что немного затянулись слабо натираються. Саймонс старается не обращать внимания на туповатую боль. Они подходят к катку, предварительно отдав билеты, и вот этот знаменательный момент. Сердце слегка колотится в груди, разбавляя в крови адреналин. Первым на лёд становиться Ранбу. Его тонкая и высокая фигура слегка прокатывается вперёд и делает быстрое движение назад, разворачиваясь. Казалось из-под коньков сейчас полетят искры. Далее Тоби, он немного придерживается за стекло, ограничиваемое лёд. Тоби неловко прокатывается, но словно ужаленный начинает стартовать, улетая уже до первого поворота. За ним в догонку едет Марк. Их смех слышен даже через стеклянные стены, но не это волновало Тома. Уилбур заходит на каток, на его лице ни грамма страха, лишь милая улыбка. Он протягивает руку младшему, что не переставал пялиться вниз и морщиться от трения на ранах. — Что-то не так? — мальчишка быстро отмирает, услышав вопрос и хватает широкую ладонь. — Просто волнуюсь, — слегка задумано отвечает он. Иннита напрягал тот факт, что может натереть мозоли или раскрыть царапины. Они заклеяны обычными пластырями, но старался не показывать, что его что-то сильно беспокоит. — Только не спеши, делай всё медленно, — проговаривает Голд, он словно по воли неизвестной силы аккуратно катиться назад. Причём так элегантно и легко, что Томми напрочь забывает, что может себе что-нибудь повредить. Но стоило лезвию конька дотронуться до льда и мальчишка буквально падает в руки брюнета. — Аккуратно. — Прости! — они одновременно шепчут с беспокойством, но посмотрев один раз в глаза, становятся более расслаблеными. Уилл помогает белокурому стать чуть удобнее, оба даже не замечают как сильно сжимают ладони между собой. Почти мёртвой хваткой. — Так, поставь ноги «ёлочкой», — Сут начинает диктовать указания, пока младший трясётся, словно оленёнок, что впервые делает шаги. Музыкант обходит тонкую фигуру легко и изящно, пока Иннит боится сделать лишнее движение. — Так молодец. Не бойся, я держу тебя, — гитарист мило улыбается, говоря снисходительным тоном. Саймонсу это помогает, он фокусирует внимание на тепле от родных рук, слегка мягчая в лице. Юноша выпрямляется в спине, становясь более уверенно. Но она быстро испаряется, когда сзади его слабо подталкивают, щекотя. — Ха! Прекрати э- ха-ха! Это! — Иннит сразу оборачивается, замечая Тоби, что слегка устало дышит, но всё ещё ярко улыбаясь. — Давай, Томми! Ты сможешь научиться! —мука в виде щекотки прекращается и низенький парень становиться рядом. — Уилл, может ты хочешь покататься? Я могу пока поучить Томми, — русый парнишка поправляет волосы, они так быстро катались с Ранбу, что все его волосы были взлохмаченны. Гитарист хотел покататься один, как минимум просто вспомнить пируэты, что он когда-то учил. Но видя испуганный взгляд небесных очей, этот вариант сразу отпадает, — Спасибо, Тоби, но я справлюсь сам. Таббо легонько кивает и дождавшись Марка идет ещё один круг с ним за руку. — Разве ты не хочешь покататься? Я тебе только мешаю, — Томми говорит более спокойным голосом, но держит ладони также крепко, вовсе не желая их отпускать. — Я хочу тебя научить, — Уилл посмеивается и делая незамысловатые движения, едет спиной вперёд. Так было проще проследить за верностью движений мальчишки. — И я видел твой испуганный взгляд. Мне кажется ты бы обиделся на меня, если бы я уехал, — тон мягкий, но вкрадчивый. Томми казалось, что Уилл наигрывает своему голосу большую выразительность, но заметив его задумчивый взгляд, голос уже звучал более привычно. — Ну, не обиделся бы… Скорее, меня просто Таббо убил, — старший смеётся на это и разворачивается, дабы идти вместе с Томми. Саймонс начинает привыкать к скольжению, уже меньше спотыкается, однако всё ещё едет медленно и неуверенно. Шатен начинает немного ускориться, пока и вовсе не разогнаться до приличной скорости. Иннит уже не стеснялся кричать во всё горло от страха упасть, держа крепко руку, а после и всё плечо впринципе. Младший уже не управлял коньками, а лишь по инерции ехал за Голдом. — Твою мать, Уилбур! Прекрати-и! — Томми кричит и уверен, что его слышут одноклассники, смеясь во весь голос, пока он надрывается и чувствует как бешено ебёться сердце. Томми теряется, мозг находится в критическом мышлении и по случайности, коньки сводятся во внутрь. Зубчики на лезвиях режут лёд, от чего мальчик тормозит. Его тело всё ещё тянет по инерции, но ноги остаются там же. Спина прогибается и наклоняется вперёд. Уилл же резко разворачивается, чувствуя тягу сзади. Младший не знает как контролировать равновесие и падает прямо носом в грудь Суту. Брюнет ловит блондина, но толчок был весьма сильным, так что приземляется на спину. Лёд не слишком мягкий, но, возможно, приятней, чем обычная земля или асфальт. Том лежит сверху на высоком, тоже не слабо ударившись лбом, да всем лицом об грудное сплетение гитарист. Было больно лишь недолго, хотя колени смогли достичь скользкой поверхности и ударится, пусть и не сильно. — Ай, — либо Уилл не чувствует боли, либо он не хочет её показывать. Он лишь морщится и слегка приподнимается, держась за макушку. Голова трещала по швам, видимо останется шишка. Саймонс болезненно стонет, потирая нос. Он раскрывает глаза, встречаясь с уже пришедшим в себя, Голдом. Может он сверхчеловек, раз ему так плевать на падение и звон в ушах? — Ты гандон! Я просил тебя остановиться! Идиот! Я чуть ли не умер из-за тебя! — белокурый правда злиться, ведь он надеялся, что как раз-таки с Уилбором он ни разу не упадёт и сможет нормально повеселиться. Но сейчас ему кажется, что даже Таббо так с ним не поступил. — Ах, извини, Томми, я хотел тебя немного расшевелить, — музыкант опять хватается за голову, чувствуя себя не слишком хорошо. И он правда сожалеет. Может блондин и преувеличил с «почти умер», но Уилл обещал ему, что тот не упадёт, а сейчас он стал именно причиной его падения. Саймонс надувает губы и уже сидит между ног старшеклассника (немного пикантная поза, но Томми старается явно не думать об этом). Заметив, вечные болезненные вздохи кудрявого брюнета, младший мягчает, пусть и не полностью, но взгляд моментально становится добрее. — Сильно ударился? — светлые брови хмуряться, но пальцы сами зарываються в волосы, поглаживая место ушиба. — Я в порядке, — Иннит видит прекрасно, что Уилбуру больно, но даже при этом на его губах видна подрагивающая улыбка, которая вот-вот спадёт. Им несколько повезло, ведь они упали у бортика и кое-как, очень неряшливо, блондин смог подняться сам. Подрагивающая рука протягивается Уиллу, что молча, но с благодарностью в глазах, хватает её и с пыхтением, поднимается на лёд. Колени брюнета подрагивают, хотя прошло уже вроде и достаточно времени, чтобы боль поутихла. Кудрявый опирается на борт катка и прикрыв глаза медленно дышит ртом. — Эм… Уилл, ты выглядишь херово, — в отличие от своего парня, Саймонс не умел находить нужных слов, поэтому делал это как умел. Но Сут лишь слегка ухмыляется, прогнав воздух по лёгким, веки раскрываются. — Всё нормально, я просто перенервничал, — ладони одноклассников быстро скрепляются вместе. Томми немного ёрзает на месте, пытаясь приблизиться к старшему немного ближе. Это срабатывает и слабо потянув гитариста за свитер, и по привычке встав немного на носочки (почти потеряв равновесие) нежные губы касаются щеки в быстром поцелуе. Томми быстро отстраняется, пряча голубые глаза в смущении, он не привык показывать заботу особенно на людях. — Будь аккуратней… — пробухтел младший, слегка надув щёки, что розовели на слабом морозе. — Мне уже лучше, — ухмыляется музыкант, поглаживая талию подростка. Иннит быстро переводит взгляд на более высокого одноклассника и выглядит более умилённым, чем злым. Постояв так всего лишь пару секунд, они решают продолжить «урок» по катанию на коньках.***
Томми было весело, он уже легче орудовал коньками и всё меньше спотыкаться. Один раз он смог проехать пару метров сам, без чужой помощи. Но что-то пошло не так… Томми остановился у бортика, почувствовав едкую боль в лодыжке, она болела, словно мышцы кто-то скрутил, как половую тряпку. Голова слабо закружилась, а колени стали подрагивать. Саймонс осматривает лодыжку и слегка приподняв джинсы, заметил красное пятно разрастающееся по белому носку. Испуг поразил мальчика, что пальцы стали дрожать. Видимо из-за того, что Уилл пережал лодыжку шнурками, от долгого трения пластыри слетели и не до конца зажившие раны натёрлись и расскрылись, выпустив алую жидкость. — Что такое? — голос старшего пугает Томми, но быстро откинув джинсы назад и выпрямевшись он с натянутой улыбкой быстро отвечает, — Всё в порядке! Просто ноги немного болят, — глаза парня немного в расфокусе от того, что он чувствует как кровь тёплым потоком выливается и прилипает к коже. Сердце билось быстрее, но дышать становилось сложнее. — Ох да, такое бывает, — Уильям отвечает с такой же интонацией, но когда наступает минута молчания, его смущает вид блондина. Глаза будто на мокром месте и смотрят сквозь него, лицо стало ещё бледнее, чем обычно, а дыхание словно задерживают и чаще вздыхает, держась за голову. — Томми, тебе плохо? Ты уверен, что всё нормально? — ладонь держит плечо, которое стало дрожать под ним. Голубые глаза выглядит уже более уставшими и красными, дыхание тяжёлое. — У-уилл… — хрип в голосе не даёт ничего хорошего. Томми почти валиться на Уилбура без сил, тело вялое. Он вот-вот потеряет сознание. Картинка перед глазами начинает плыть, а голова невыносимо гудит. Уилбур подхватывает быстро мальчика на руки, но быстро ударяет его по щеке. — Ай! — Иннит вскрикивает, хватаясь за кожу. Оно сильно жгло, не сказать, что удар был очень сильным, но явно не приятным, особенно, что Томми не ожидал этого, — Т-ты долбаёб?! Нахуй ты это сделал?! — голова трещит по швам, казалось ещё немного и швы черепа разойдуться, вскрывая черепную коробку. Голос блондин сильно не поднимал, так как сил и так было не много. — Извини, солнце, тебе пока нельзя терять сознание, — подхватив белокурого, музыкант направился к выходу из катка, пытаясь вывести, снова терявшего сознания, Томми. Всячески игнорируя вопросительные крики Таббо или Ранбу, или же просто обычные посетители, которых почти сбивали с ног. Брюнет помогает Саймонсу сесть на лавочку, он садиться перед ним на одно колено, пытаясь держать опустившийся взгляд подростка на себе. — Томми, смотри на меня, оставайся на месте, — шатен слегка держал голову мальчика за виски, медленно их массируя и направляя на себя. Глаза были безжизненными, полностью в пелене, словно они смотрят куда-то далеко и без кого-либо желания, и смысла. — Уилл… — ему удавалось лишь промычать имя парня, пока он в очередной раз жмурил глаза, пытаясь бороться со слабостью в теле. — Тебе очень плохо? Вызвать скорую? — тон звучал таким громким в ушах младшего, что почти отдавался эхом. Хоть и в реале тот говорил даже тихо и спокойно. — Нет! Нет… Мне просто… Просто… — формировать мысли было так сложно, слабость заставляла дрожать, а недавний слабый морозец, что казался даже приятным, сейчас ощущался как настоящий ледниковый период. — Развяжи коньки, — Сут быстро повиновался и быстро их развязал, но Томми не стало легче, лишь больше ощущения запёкшийся крови на носке и отвратительный мороз по коже. — Что случилось? — голос Таббо показался где-то на фоне. Мальчишка с закрытыми глазами сидел, подпирая лицо. Казалось, что его сейчас вырвет. Слышались приглушённые голоса рабочих, Тоби, и отдаляющийся голос Уилбура. Мозг буквально таял внутри собственной головы, тело уже не слушалось и обмякло. Сил не было настолько, что просто раскрыть веки было сложно. Иннит чувствует холод по всей коже, даже где была плотная одежда. Пот начинал лить со лба, а руки, подпиравшие лицо, стали падать вниз и дрожать. Разум Тома уже начал отключаться. Он почти свалился со скамейки. Стало тихо… — А! — в нос ударил омерзительный едкий запах. Глаза распахнулись и забегали по лицам. Уилбур стоял перед ним, держа у носа ватку, пахнущую ужасно неприятно, по сторонам стоял Тоби с Ранбу, что придерживали его за плечи, не позволяя ему упасть. — Фух, блять… — брюнет облегчённо вздохнул. — Фу, боже, что это?! — Саймонс пытался отодвинуть вату от лица, но её специально толкали ближе к ноздрям. — Нашатырь, хрень для приведения в чувства, — Голд ответил без каких-либо эмоций, скорее просто задумчиво. Он отдал ватку и говорил вдохнуть запах ещё раз, если Томми снова будет падать в обморок. Мышцы всё ещё подрагивали, но подросток стал более оживленным. Сут начал снимать с ног парня коньки, сняв последний он застыл в ужасе. Весь носок был пропитан, уже запекающейся, кровью. Лишь белые просветы ткани напоминали какого цвета носок был изначально. Гитарист не знал как на это реагировать, он был напуган. В полнейшей ужасе. Не уж то Томми смог натереть мозоли и содрать их в кровь? Уилл знает как это выглядит, ведь не раз это было проблемой в детстве и оно не выглядит так. У него никогда не было так много крови. — Томми?.. — ошарашенный Уилбур поднимает карие глаза, что сильно округлились. Иннит слегка морщится и закусывает губу. — Я вызываю скорую, — говорит Ранбу, он также заметил весь ужас на ноге, что творился у мальчика. — Н-нет! Ранбу, пожалуйста, — взмолил белокурый, чуть ли не встав, но боль была такая адская, что тут же упал обратно на скамейку. — Томми, ты не можешь ходить, нужно вызвать врачей. Ничего страшного не произойдёт, — говорит вкладчево Смит, слегка поглаживая предплечья друга. Голд всё ещё не мог отойти от увиденного. Он решает лучше осмотреть ногу, пальцы слабо затрагивают резинку носка, пытаясь её отодвинуть. — Арх! Твою мать! — Саймонс складывается, когда тот это делает. Ткань пропиталась кровью и намертво приклеилась. Уилл сразу убирает ладони с лодыжки и виновато смотрит на блондина. — Извини, милый, очень больно? — Сут почти отталкивает Таббо, что также испуганно смотрит на белокурого подростка. — …Д-да, — выдавливает Иннит, стараясь сдержать наплывающие слёзы. Музыкант обхватывает руками лицо одноклассника, поглаживая его щёки, мягко нашёптывая извинения. — Томс, тебе и вправду нужно к врачу, Ранбу прав, — светловолосый смотрит на Тоби с Марком, что обеспокоенно разглядывали его лицо. — Я не хочу ехать в больницу… Вдруг мои родители узнают? Или того хуже, меня заставят лечь на пару дней? Отец с меня кожу заживо снимет! — Саймонс взволнованно хлопает глазами. Все эти факторы его пугали безусловно, но также его до чёртиков пугал тот фактор, что Уилбур может узнать правду. Проблема этого кровотечения ведь так и не была озвучена. — И что ты тогда предлагаешь? — логичный вопрос со стороны Марка. Но ответа на него не последовало, лишь пару слов: «Я не знаю». Это всё, что смог Иннит выдавить, никаких оправданий он не придумывал заранее и уж тем более, не мог их сейчас придумать. Том просто застрял. Погряз во всём этом дерьме и не знает как вытащить себя отсюда, при этом не разбив кому-нибудь сердце или кому-то наврав. — Я могу отвести Томми к себе, там и обработаю его мозоли, — говорит уверенно Сут, вставая с коленом. Достав из кармана телефон, парень набирает номер такси и вызывает его. — Ты уверен, что справишься, Уилл? Томми почти теряет сознание, — беспокойство Таббо легко понять, что уже говорить, Уилбур сам сильно волнуется. Он знает как обрабатывать раны, в этом нет ничего суперсложного. Но когда этот человек готов упасть в пропасть своего же сознания… После чего не проснувшись… Сут сам не замечает как накручивает самого себя, слегка задерживая дыхание. — Бу, принесёшь кроссовки Томми? — русый поручает рядом стоявшему парню задачу, с которой он быстро справляется. Коньки быстро меняют на удобную обувь, хотя сейчас она доставляла больший дискомфорт, чем раньше. Музыкант хватает Иннита на руки, ошеломляя всех. Это было так резко, что блондин вновь пришёл в более сознательном состояние. Брюнет спешит, так как боится, что младший может всё-таки отключиться и не проснуться, хотя Томми чувствовал себя сейчас относительно лучше. Его тошнило и ужасно кружилась голова, а боль в лодыжке просто искусно убивала нервные клетки подростка. Но слава богу, они уже сидят в такси и скоро приедут домой. Машина трогается и единственное, что Саймонс смог отчётливо расслышать это голос Уилбура: «Только не засыпай». Это было сложно, ведь наконец почувствовав тепло и сидя на коленях в обнимку со своей любовью, так и хотелось провалиться в сон. Особенно учитывая, что Иннит плохо спал ночью.***
Приехав к дому, Томми чувствовал себя отвратно. Его ужасно клонило в сон, хотелось блевать и рыдать. Голова шла кругом, от чего глаза были пустыми и лишь постепенно наливались слезами. Боже, он так устал. Сут расплачивается за такси и быстро, как пуля, бежит к двери подъезда. Белокурый и вовсе не замечает, как старший уже открывает дверь его квартиры, весь запыхавшийся. Томми же лежал просто как тело на руках, уже не в силах держать руки на шее брюнета и просто слушал собственное хриплое дыхание. Казалось, что он при смерти. Уильям вбегает в свою комнату, чуть ли не с ноги, привлекая внимание Чуда, что сидела на столе и вынюхивала что-то между книг. Мальчишку кладут на не застеленную постель, пока Уилл сам уходит, дабы снять пальто с ботинками. В голубых глазах темнеет, а картинка мутная. Дышать становится сложнее с каждой секундой. Мальчик пытается сесть, что еле как у него получается. Очень неуклюже, блондин скидывает кроссовки на ковёр, рассматривая испачкавшиеся носки. Чудо запрыгивает со стола на пол, а оттуда уже на кровать. Пушистая кошка подкрадывается к Томми, слегка трясь головой о руку. Она по-кошачьи спрашивает: «можно?» И мальчик быстро ей отвечает, хлопают по коленям дрожащими пальцами. Пушинка, в виде питомца Уилла, была отличным отвлечением от душераздирающих ощущений. Настолько, что Томми не заметил самого Голда с аптечкой уже без пальто и в носочках. Бледные руки остановились на шерсти кошки и стали прижимать животное к себе ближе, при одном виде Уилбура, что сидел перед ним на коленях и разбирал препараты в аптечке, весьма напрягало. Иннит боялся врачей, боялся почувствовать боль во время лечения, но больше его пугало, что Уилл узнает правду о порезах. — Ты собираешься их обработать? — несколько зажато сказал мальчик, выше обычного. — Да, возможно будет щипать, — Сут мягко произносит слова, пусть и с удручением. Ему неприятно осознавать, что его солнцу придётся терпеть боль, пусть и во благо его здоровью. Томми резко тянет ноги к себе, не давая Уиллу прикоснуться к носкам. Испуганные голубые глаза сверкают, пока он судорожно выдыхает, посмеиваясь, — Может не стоит? Мне правда не больно, — подросток нервничает. Сильно нервничает. Кошка уже давно убежала из комнаты, а в карих глазах читается недовольство. — Томми, это необходимо. У тебя ноги все в крови! Ты почти потерял сознание! — Голд поднял тон случайно, он не злился, только слишком волновался и подобная фраза от блондина его выводила из себя. Подросток сглотнул и поник головой. Уилл быстро успокоил себя и мягко добавил, — Прости. Я буду аккуратен. У Томми нет других вариантов, как протянуть ноги и смириться. Просто молиться, что Уилбур не догадается о происходящем в ту роковую ночь. По-девчачьи худые ноги спускаются вниз, пока веки прикрывают светлую радужку, желая спрятаться от всего этого. Ему ужасно стыдно, что он сделал что-то подобное с собой. Гитарист аккуратно хватает резинку носка, и с ювелирной осторожностью начинает его снимать. — Цс!.. Это больно, — промычал младший, впиваясь ногтями в простыни кровати. Брюнет на минуту останавливается, даёт тому отдохнуть и прийти в чувства. Всячески ускоряя процесс, то погладит по коленке, то в руку поцелует. Эта нежность и вправду помогала мальчику с болью в ноге и забыть на несколько мгновений, что грозит неизбежное толкование по душам. Музыкальные пальцы, наконец, оголяют первый порез. Наудивление всё тихо, Уилл ничего не сказал только поморщился, — Выглядит ужасно, — с жалость в голосе выдавил он. Белокурый сам немного наклонился, присматриваясь к лодыжке. Крови было так много, что буквально замаскировали порез. Было бы трудно разобрать, но Уилбур явно будет чистить рану и тогда Томми наступит конец. Следующий порез был менее болезненным, но Сут всё равно дал отдышаться подростку. Так прошло около десяти минут, Томми казалось, что прошло максимум пять, но часы говорили обратное. Носок был полностью снят, а нога мёрзла. Томми всё время закусывал губы и молча надеялся, что Сут ничего не узнает, но вот он пришёл с мокрым полотенцем и готов протереть лодыжку от лишней крови. Блондин зажмурился и почти задержал дыхание, когда почувствовал почти горячие прикосновение к коже. Полотенце пропитывается кровью, очищая бледную, словно фарфоровую, кожу. Уилбур рассматривает лодыжку, думаю что увидеть ранки, похожие на большие точки, но вместо этого замечает линии. Чёткие, и ровные, они явно были сделаны специально. Это были порезы, отец Томми был жестоким и бесчеловечным родителем, но явно не будет наносить телесные увечья. Да и если наносил бы, то это очень странное место для них. Уилбур понимает, что эти порезы сделаны самим Томми. Его же руками. Сут общался с людьми у которых есть суицидальные наклонности и знает, что от порезов на лодыжке можно умереть. У Уильяма сперло дыхание. Он замер, с открытыми в ужасе глазами. Губы сами слабо раскрылись в немой вопросе. Саймонс приоткрыл один глаз, он почувствовал как пальцы Уилла стали дрожать. — Томми?.. — он проронил это почти дрожащим голосом. Томми чувствовал себя ужасно, видя старшего настолько напуганным. Иннит глотает и вопросительно мычит. — Что это?.. — гитарист поднимает взгляд, младшему самому страшно. Зябка прошла по спине, от этого взгляда, казалось ещё немного и старшеклассник сам на него накинется. Голд стал более оживлённым, глаза были не такие округлые, однако всё ещё удивленные. Гитарист кусал щёки изнутри и шумно дышал. Томми наблюдал за этим, не делая ненужных движений, боясь сделать что-то лишнее. Карие глаза налились несвойственными для них слезами, кудрявая макушка упала на колени мальчика. У Томми упало сердце, грудная клетка скукожилась внутрь, а дышать стало невыносимо тяжело. Послышались тихие и редкие всхлипы. Спустя пару секунд блондин отмёр и запустил ладонь в волосы. Он не смог найти чего-то более подходящего, ведь оправдания будут здесь совсем не к месту. — Почему ты плачешь?.. — это абсолютно глупый вопрос, но Томми хотел узнать, что так сильно ранило Уилбура, что он заплакал. Для него это и вправду редкость. — Томми, почему ты это сделал? — Уилбур перевёл руки на поясницу мальчишки, вжимаясь лицом в плоский живот. Иннит жалел, что сделал это. Ему было стыдно, он ужасно себя чувствовал. Наверное, хуже чем когда-либо. Он буквально подвёл Уилла и заставил его плакать, это худшее наказание для мальчика за подобную пакость, о которой он уже сто раз успел пожалеть. Блондин сдавленно выдохнул и постарался как можно ровнее ответить, — Мне… Мне было очень плохо, Уилл. — Почему ты не сказал мне? Зачем ты это делаешь с собой, Томми? — брюнет выглядит разочарованным, но вовсе не в Томми, а в самом себе. Голд всегда обещал, что Томми будет с ним в безопасности и ему ничто не будет угрожать. А сейчас он понимает, что не смог выполнить своё же обещание. — Я сделал что-то не так?.. — более тихо добавил музыкант, слёзы уже прекратились и слабые следы стали сохнуть на идеальной коже. Сердце Томми казалось вот-вот остановится, красные глаза шатена выглядели поэтично красиво, словно волнующееся озеро. Но их красота только сильнее заставляла Томми грустить. — Я не заслужил тебя. — Что? — кудрявый присаживается удобнее на полу, слабо опираясь на худые бёдра, всматриваясь в голубые глаза, что уже были готовы наполниться слезами. — Я не заслуживаю тебя, Уилбур. Ты и вправду идеален, я на твоём фоне — никто. Я так жалок… Мой отец был прав, ты меня просто терпишь, — Иннит хочет подобрать к себе ноги, но пальцы, что охватила бедро, резко впились в джинсы на ноге. Уилбур привстаёт и одним резким движением, затыкает парня поцелуем. Блондин даже сначала хотел оттолкнуть гитариста, но стоило губам слегка зашевелиться, а языку мастерски обвести приятные места, Томми подался. Дрожащие тонкие ручки, словно палочки, закинули на шею высокого, пока белокурый сам пускал маленькие слезинки. — Не говори так, никогда, — прервал Сут поцелуй, также резко как его и начал. Бархатный шёпот, успокаивал и убаюкивал младшего. Они снова нырнули в поцелуй с новой силой, нуждаясь в друг друге так сильно как никогда ранее. — Я люблю тебя и не отпущу тебя никогда, — пару тёплых поцелуев приземлились на мокрые щёки мальчика, — Я не устану тебе это повторять. Хоть слёзы и текли из голубых глаз, но его тонкие розовые губы, что так маняще блестели, уже улыбались. — Ты мой мир, солнце, я умру без тебя. Я не смогу существовать без тебя, — гитарист снова закрылся в грудь младшего, пока его тонкие пальцы переберали кудри, — Ты же больше не будешь себя резать?.. — с опаской сказал Уилбур, задерживая дыхание. Его карие глаза молящие смотрели на подростка, но видя насколько Суту он важен, Томми понимает, что больше не притронется к чему-то острому ради вреда к самому себе. — Не буду, прости меня, Уилл, — сладко шепчет блондин.***
Они просидели в обнимку так пару минут, пока Уилбур не вспомнил про ногу Томми. Он быстро её обработал и перевязал, и напоследок нежно поцеловал мальчика в коленку. Голд также быстро убрался и приготовил для них ужин, пока Томми неловко лежал в постели, но ему была приятна забота шатена. Сейчас Томми сидел на кровати в позе лотоса. Лодыжка уже не болела, а её вид в повязке, несколько завораживает. Чудо, что мило спала на его коленях, мурлыкала и грела ладони Саймонса. Томми летал в облаках и думал ни о чём. Всякая ерунда и прочие мысли, что обычно всплывают в два часа ночи (хотя сейчас было не так поздно). Из прострации Тома вытащил Уилл, с кусочком лазаньи на тарелке и одной кружкой чая, которому они так радовались в столовой. Ведь это единственное, что было там съедобным… Но мы не об этом. Тарелку передали в руки, а чашку поставили на рядом стоящую тумбочку. Том завороженно смотрит на еду, как-будто её всю жизнь не видел. Взяв вилку, блондин начал уплетать за обе щёки еду. На вкус она была райская, за последние дни, это было одно из лучших блюд, что он ел. Глаза чуть ли не блестели от восторга, как же было вкусно, запивая всё чаем. Саймонс всё быстро доел, стало даже грустно, что еда так быстро закончилось. Убрав тарелку и наслаждаясь сильно сладким чаем, Иннит наблюдал за дверью, что медленно распахнулась. Вошёл Уилл, что со слегка растрёпанными волосами, присел на кровать, напротив мальчишки. — Ты так всё быстро съел? — усмехается Голд, ему лестно, что его стряпня кому-то по вкусу. — Это ахренеть как вкусно! Можешь мне всегда готовить? — Том делает ещё один глоток чая, он приятно согревает нутро и губы слабым паром. — С радостью, — улыбается Уилбур, отделяя кусочек лазаньи и кладя его в рот. Уилл также всё съел и оставил тарелку, там же где и Томми. Потом их помоет. — Ой, я забыл тебе кое-что показать, — Сут мило улыбается и встаёт с кровати, пока голубоглазый вопросительно разглядывает его силуэт, словно запоминая каждую черту. Свет выключают и на секунду становится темно, но резко включают ярко-жёлтые фонарики на гирлянде. Они уютно освещают комнату и дарят такую тёплую атмосферу. По виду это напоминало звёзды в ночном небе. — Выглядит красиво, — очарованно произнёс блондин, глаза не отрывались от огоньков, что как свечки плавовали в воздухе. Уилбур подходит к столу, беря какую-то книгу и присаживается рядом с мальчиком. Музыкант открывает книгу на месте, где лежала закладка и продолжает читать. Не проходит и минуты тишины, как младший прерывает её, — А что ты читаешь? — «Большие надежды» — роман Джона Лича, — не отрывая глаз, Уилл проговаривает легко название с автором. Пусть длинная, кудрявая чёлка закрывала наклонённое лицо Сута, однако даже так Томми смог разглядеть его умилённую улыбку. — А ты… Можешь мне почитать?.. — слегка смущённо спрашивает Саймонс, играясь пальцами со своей нижней губой. Голд быстро поднимает голову, приятно удивляясь желанию подростка. — Конечно, — Голд искреннее улыбается и придвигается к Томми, раскрывая объятия. Том быстро ориентируется и втискивается, кладя голову на грудь парня. Ухо ложится прямо рядом сердцем, его размеренный стук, приятно ласкает слух и баюкает. Сут шумно вздыхает и начинает читать с того места, где остановился. Его бархатный шёпотом заставляет Томми улыбаться. Вроде недавно белокурый лежал дома и упивался своими слезами, а сейчас в комфортной атмосфере, рядом с любимым, что так красиво читает не менее очаровательное описание. Сердце билось ровно, ровно так же как и дыхание. Всё было так чудесно в этот миг, Томми чувствовал себя в безопасности. Глаза так устали, а мышцы были в идеальном спокойствие. Веки прикрылись, казалось, что их дыхания синхронизировались. Не было прекрасней идиллии, чем сейчас. — «Видит Бог, мы напрасно стыдимся своих слез, — они как дождь смывают душную пыль, иссушающую наши сердца». Эта угасающая цитата последнее, что услышал Томми, прежде, чем упасть в сладостные объятья сновидения.