***
Уильям кружит по всей комнате в медленном вальсе, укачивая на своих руках тело младенца. Он останавливается лишь тогда, когда глаза девочки полностью закрываются и младенец сладко посапывает, тянет свои маленькие пальцы себе в рот, вместо пустышки. Уильям с самой своей яркой улыбкой, что даже румянец проступает на бледных щеках и рубиновые глаза затапливает нежность, смотрит на девочку, покоющуюся на его сложенных руках. Он осторожно качает тело ребёнка из стороны в сторону, под нос напевая простой мотив колыбельной, которую когда-то пел и Льюису. Щекой прижимается к детской головке, сладко пахнущей молоком, и осторожно поглаживает только появляющиеся светлые волосы. Он счастлив и спокоен, как никогда прежде. Шерлок наблюдает за картиной со стороны. Всю дорогу от приюта до дома с его лица не сходила нежная улыбка и в груди нарастал необычный прилив энергии и тепла, смешанный с небольшой тревогой. Шерлок давно привык решать все свои проблемы сигаретой, поэтому и сейчас нервно теребил пачку у себя в кармане, но курить при ребёнке себе не позволял. Он даже предполагал, что от губительной привычки прийдётся отказаться на какое-то время, тем же лучше, и, разве, могут его волновать какие-то сигареты, дарующие минутное наслаждение, когда они с Уильямом теперь обрели настоящее счастье — создали свою маленькую семью. Решение взять ребёнка было почти что спотанным. Изначально Уильям хотел навестить приют, в котором они с Льюисом выросли. Мориарти несколько раз проговорил, что не предастся сентиментальному настроению и сердце его не тронет даже самые пронзительные, будто смотрящие в душу, детские глаза. Но едва ли Уильям смог сдержать своё обещание ещё на пороге приюта, когда среди нескольких нянечек заметил одну старушку с морщинистым лицом и приветливой улыбкой потрескавшихся губ, в ней Мориарти непременно узнал ту нянечку, которой когда-то помог в суде с Бакстером, старушка с трудом признала, что высокий юноша перед ней — малыш Уилл, которым он когда-то был, но всё же, поискав всю информацию на задворках своей памяти, не смогла сдержать прилив эмоций, что разом нахлынул на неё, и заключила мужчину в объятия, роняя на его пиджак капли крупных слёз. У Уильяма в тот момент сердце застонало, разрывая грудную клетку, а уж когда его подвели к детской колыбели, в которой покоилась совсем маленькая девочка, ей было не больше недели от рождения на вид, последний стук прозвучал где-то в глубине желудка и Шерлок по кровавым глазам, в которых отчётливо виднелось отражение младенца, будто в зеркале, понял, что обычного визита в приют у них не выйдет. Шерлок был и не против. Он всегда видел со стороны с каким трепетом Уильям относится к детям, не желая, чтобы хоть кто-то из них повторил их участь с Льюисом, проведя свою жизнь в трущобах Лондона. Холмс сразу знал, что и им когда-то, подобно старшим братьям, придётся взять на себя ответственную роль родителей, поэтому возражать не стал, лишь попросил подождать несколько дней, пока ремонт в их новой усадьбе заканчивается. Всё-таки сколько бы ярких воспоминаний не было в маленькой квартирке на Бейкер-стрит 21, уместиться втроём там очень сложно. Совсем скоро они оставят прежнюю жизнь и всё что было с ней связано здесь, а сами уедут, чтобы написать совершенно новую главу в истории их маленькой семьи, в которой произошло пополнение. Убедившись, что младенец заснул, Уильям заканчивает свою колыбельную и смотрит на Шерлока, похоже, это была колыбельная скорее для него, иначе затуманненный взгляд васильковых глаз, преисполненных самых нежных чувств, и блаженную улыбку, Уильям объяснить не может. — Хочешь подержать? — Тихо спрашивает Уильям, немного приподнимая девочку на руках. Васильковые глаза в миг стали снова осознанными и тёмная бровь нервно дёрнулась. Уильям прижимает младенца ближе к себе, сзади их освещает золотистый свет утреннего солнца из окна, делая над мужчиной нимб, совсем как у святого. — Я… боюсь, — честно признаётся Шерлок и стыдливо отводит взгляд. Уильям только снисходительно улыбается. — Тут нет ничего страшного, — он подходит ближе, — вытяни руки, — и Шерлок повинуется. Он вытягивает обе руки вперёд, на них немедленно перекладывается ребёнок, и Шерлок вмиг чувствует тяжесть тела, но Уильям рядом и придерживает их дочь. — А теперь прижми её к себе. Придерживай голову… вот так, — Шерлок держит дочь на руках. Первые секунды он даже не дышит, боясь сделать лишнее движение, затем медленно переводит взгляд на спящую девочку. Она тихо посапывает, безмятежно, биение сердца Шерлока немного успокаивается и он с осторожностью, с которой обычно делают ювелирные работы, начинает покачивать младенца на руках, совсем медленно и аккуратно, всё ещё боясь сделать что-то неправильно, и постоянно бросает вопрошающий взгляд на Уильяма, уточняя всё ли он делает правильно и Уильям отвечает ему улыбкой, а позже и быстрым поцелуем в щёку.***
Кэб не успел ещё затормозить, как Альберт уже готов был выскочить из него, от падения его останавливает только Майкрофт, который осторожно придерживает мужа за запястье, а в другой руке сжимает детскую ручку Ирэн. У двери квартиры 21 уже стоит гость, в котором Альберт, к своему счастью, узнаёт Льюиса. — Льюис! — Кричит старший Мориарти, пока в один прыжок выходит из кэба, не заботясь о том, что наступил в лужу и испачкал совсем новые туфли. — Брат, тебе тоже пришла телеграмма? — Да, приехал так быстро, насколько смог, — Альберт подходит к двери тёмно-синего цвета и тактично стучит три раза. Дверь никто не открывает и тогда Альберт повторяет свою просьбу уже настойчивее, бьёт даже кулаком. После очередного удара, из-за которого дверь дрожит так, что кажется, будто она сейчас слетит с петель, она всё же открывается. Их встречает мисс Хадсон с приятной улыбкой розоватых губ. — Мисс Хадсон! — Хором кричат оба Мориарти, но девушка прерывает их, приложив свой палец к губам, она показывает, что кричать не стоит, а затем кивком приглашает всех следовать за собой и уходит на второй этаж. Альберт и Льюис успевают только переглянуться, прежде чем уверенным шагом направиться за мисс Хадсон. Майкрофт же добродушно улыбается дочери, а сам аккуратно нащупывает револьвер во внутннем кармане пальто.***
— Уильям! — Альберт первым врывается в комнату без стука и тут же застывает в ступоре, глядя на Шерлока, покачивающего младенца на руках и стоящего рядом Уильяма, — Уильям это… — полушёпотом произносит старший Мориарти, не веря своим глазам. Лиам молча кивает, прикрыв веки, и вся тревога, заложенная в груди Альберта, мигом пропадает, уступая место приятному теплу и улыбке, красиво обрамляющей его лицо. — Льюис, в том приюте, в котором мы выросли, всё ещё работает та нянечка, — говорит Уильям, обращаясь к младшему брату, — она помогла нам с удочерением и сохранила нашу небольшую тайну. Льюис улыбается, вспоминая тёплые дни, проведённые в приюте и то, как добрая няня отдавала всю свою любовь маленьким детям. Дяде Льюису дают подержать племянницу на руках первым и он держит девочку со всей осторожностью, но уверенно, совсем не так, как неловко и боязливо это делал Шерлок. Альберт стоит рядом и иногда медленно проводит пальцем по детской, румяной щеке, совсем осторожно, почти не касаясь кожи, чтобы не разбудить спящего младенца. — Как назвали? — Спрашивает старший Мориарти. — Хелена, — отвечает Уильям, — Хелена Мориарти-Холмс, — повторяет он, будто пробуя имя на вкус и все присутствующие кивают в подтверждение того, что имя подходит девочке. Все суетятся вокруг младенца, желая подержать Хелену на руках и гадая, какого же цвета её глаза, закрытые сейчас веками, как вдруг слышится надрывистый всхлип. Мисс Хадсон вытирает крупные слёзы, текущие по её щекам, платком, но при этом улыбается своей самой светлой улыбкой. — Мисс Хадсон, извините, за беспокойство. Мы уже скоро съедем. В новом поместье со дня на день заканчивается ремонт, — успокаивает женщину Уильям. — Да ладно вам, живите сколько хотите. Я же вас не прогоняю, — слёзы не успевают ещё засохнуть на её лице, как вдруг Шерлок заключает Хадсон в объятия, и девушка с новой силой роняет прозрачные капли на пиджак мужчины. Альберт аккуратно покачивает племянницу на своих руках, а затем оборачивается к Майкрофту, что с доброй улыбкой наблюдает за мужем со стороны, а Ирэн вытягивает шею, желая рассмотреть младенца поближе, тогда Холмс берёт её на руки и подходит ближе к мужу, удолетворяя любопытство дочери. — Ты когда-то была такой же маленькой, — с нежностью говорит Альберт. — Я? — С ужасом восклицает девочка и пристально всматривается в пухлое лицо младенца. — Да, и ты также спала у меня на руках, — Майкрофт приглаживает светлые волосы Ирэн, но девочка продолжает недовольно хмурится, силясь понять произнесённое только что родителями. — Я не могла быть настолько маленькой, — она недовольно дует щёки, — я бы не влезла ни в одно из своих платьев. — Конечно, милая, но ты растёшь со временем и мы покупаем тебе новые платья. Разве тебе уже не малы твои туфли? — Ирэн с серьёзным лицом ещё раз осматривает Хелену, стараясь осознать слова Альберта. Уильям негромко смеётся, смотря на свою племянницу, пока Шерлок обнимает его за плечи. Майкрофт думает о том, что ещё несколько лет назад считал своего младшего брата не способным к «обычной» жизни. Семья, дом, дети — всё это казалось чужим для Шерлока, его кровь кипела, как у любого молодого парня, он был преисполнен бурей всевозможных эмоций, которые заставляли его не сидеть долго на месте. Такая жизнь была привычна для Шерлока и Майкрофт ни за что не поверил бы, что его младший брат когда-то сможет обрести уют и покой в семейном доме, но старший Холмс очень горд за него и рад тому, что Шерлок решился на такой серьёзный шаг в их с Уильямом жизни. Пока все трое Мориарти разговорились между собой, Майкрофт подходит к Шерлоку и в обычные дни младший Холмс наверняка нахмурился и сжался, ожидая очередной подлости от страшего в желании превысить свой счёт в вечной борьбе двух братьев, но сейчас он спокоен и приветливо улыбается Майкрофту. — Поздравляю тебя, брат, — тихо говорит старший Холмс, глядя своими стальными глазами на Шерлока, в которых сейчас играют белые блики. Шерлок стоит в ступоре, пытаясь осознанно проанализировать в своей голове то, что только что сказал его брат, но затем щёки его покрывыет розоватый румянец и бледные губы расплываются в улыбке. — Спасибо, — отвечает Шерлок, получая похлопывание по спине от старшего. Слышится неразборчивый лепет младенца и двое из Мориарти тихо охают, всматриваясь в открывающиеся с трудом глаза Хелены. Васильковые. Благородный небесно-голубой цвет совсем как у Шерлока. Совсем как у Майкрофта, в глаза которого Альберт готов смотреть днями напролёт вместо зеркала, потому что в голубом омуте радужки отчётливо виднеется отражение самого старшего Мориарти, и Альберт называет этот цвет присущий всем Холмсам. Это цвет глаз и его дочери.