***
После «Флориш и Блоттс» они заглянули в «Твилфитт и Таттинг», потому что Курфейраку требовалась подогнать новую мантию — за лето он расширился в плечах ещё больше, и старый размер смотрелся на нем теперь словно рубашка на тролле, жмя во всех возможных местах. Затем отправились в магазин котлов и аптеку Малпеппера, чтобы запастись новым оборудованием и ингредиентами для продвинутого курса зельеварения, который Анжольрас ждал чуть ли не больше, чем Курс Защиты от Темных Искусств. И в заключение направились в магазин письменных принадлежностей за пергаментами и перьями. — Даже не буду спрашивать, зачем Вам столько метров пергамента, — хмыкнул Курфейрак, смотря на то, как Анжольрас и Комбефер скручивали все больше и больше бумаги в рулоны. — Сразу видно, Рэйвенкло. — Сразу видно Гриффиндор, — кивнул Комбефер на его тонкий рулон пергамента, который он похоже и не собирался использовать. Курфейрака мало интересовала домашняя работа, и сейчас он перекатывался с носка на пятку, явно ожидая, когда они наконец дойдут до магазина «Всё для Квиддича». — Хэй, что плохого тебе сделал Гриффиндор, Ферр? — послышался голос за их спинами, и все трое обернулись. — Прувер! — Курфейрак подскочил первым к рыжеволосому круглолицему парню, который сегодня выглядел так же необычно, как и всегда. Разного цвета носки, балахонные штаны и безразмерная льняная рубашка. Жеан Прувер всегда выглядел так, словно только что вернулся из далекой жаркой страны, где исследовал необычных магических существ. Впрочем, это было недалеко от правды. По слухам от Курфейрака, парень действительно недавно был в экспедиции со своими дальними родственниками по стороне матери, Скамандар-Лавгудами. — Как твое лето? — поприветствовал Анжольрас кивком. — Безупречно. Мы уже недалеко от того, чтобы найти родину мозгошмыгов. Полумна сказала, что в следующий раз мы точно будем на правильном пути. Комбефер немного прыснул от смеха, но замаскировал это кашлем. Он всегда скептически относился к рассказам Жеана. Впрочем, как и Анжольрас. Однако, это не мешало им любить его. Прувер всегда был в их компании той толикой внеземного безумия, которая разбавляла их обычную серьезность. — Уже побывали во Всевозможных Волшебных Вредилках? Говорят, у них новые поступления, которые могли бы пригодиться в новом учебном году. Анжольрас пожал плечами: он редко разделял любовь своих друзей к шалостям. Комбефер был с ним солидарен, также не дав ответа, заинтересовавшись красивым пером, что лежало под стеклом. — Ещё нет, но я этих двоих обязательно затащу, — с энтузиазмом произнес Курфейрак. — У тебя ещё много покупок? — Только мадам Малкин. Встретимся в 12 на площади, как обычно? — Обязательно. Будем там ни секундой позже. Жеан кивнул с блаженной улыбкой и отошел к кассе. — Люблю этого парня, — выдохнул Курфейрак, разлохматив волосы на затылке, смотря другу в спину. — Так признайся, — хмыкнул Комбефер. — Не в том смысле! И если бы Анжольрас был чуть внимательнее, то заметил промелькнувшую тень обиды на обычно улыбающемся лице друга. Наконец, закончив со всеми покупками, они направились к площади, где их должны были ждать оставшиеся друзья.***
Анжольрас вернулся домой на пять минут раньше положенного. Выйдя из камина на пушистый ковер, он стряхнул с себя остатки Летучего Пороха и прислушался. В поместье царила тишина. Из обеденной не доносилось ни звука, и он тихо произнес: — Мелоди. Эльфийка появилась рядом с ним с негромким хлопком и тут же присела в книксене. — Мастер Андре, всё ли Вам удалось найти? Может ли Мелоди докупить что-то для Вас? — Всё, Мелоди, спасибо. Мадам не видела тебя в доме? Мелоди помотала головой. — А кто-нибудь другой? — Нет, мастер Андре, Мелоди ждала в кустах возле дома. Хорошо спряталась. — Это было необязательно. Могла бы сходить прогуляться. Эльфийка пожала маленькими плечиками, как будто сама идея прогуляться была ей незнакома. — Ну, хорошо. Сообщи матери, что мы вернулись. — Мадам занята. — Занята? — Да, она в своих покоях с мадам де Курфейрак и мадам Малфой. — Ну, хорошо. В таком случае, когда она закончит, скажи ей о том, что я буду в своей комнате. — Будет сделано, мастер Андре. — Просто Андре. Зайдя в свою комнату и оставив покупки рядом с креслом, он прошел к окну, распахивая его и впуская порыв свежего воздуха. Несмотря на ситуацию дома, он действительно провел хороший день. После похода по магазинам, они встретились практически со всеми своими друзьями, членами Les Amis. Баорель ещё больше вырос за лето, теперь точно представляя из себя эссенцию загонщика, отрастил волосы и проколол ухо. Фейи поделился новостями из своей новой приемной семьи, которая согласилась взять его на лето. Судя по его лицу, ему там понравилось. Они ездили на Юг Франции вместе с родителями и их тремя детьми, отлично проведя время в небольшой магической деревушке на побережье. Жоли делился своими новыми открытиями в египетской медицине, он получил место санитара в филиале больницы Святого Мунго и подрабатывал ассистентом у врача по обмену. У всех его друзей было прекрасное лето, полное эмоций и новых впечатлений. И Анжольрас был искренне рад за них, правда. В его привычках не было завидовать или жалеть о несделанном, но всё же… Ему тоже хотелось увидеть новые страны, открыть для себя другую культуру, познакомиться с необычными магическими артефактами… Однако, семья Анжольрас практически не покидала пределы Англии, считая, что в ней есть всё для достойной и полноценной жизни. И зная отношение его матери к иностранцам и всему необычному, о поездках куда-то не стоило и мечтать. Он вдохнул прогретый вечерний воздух всей грудью и прикрыл глаза. Ничего, осталось подождать всего два года, и он сможет хоть каждое лето ездить по разным странам, возможно даже найдет связанную с магическими популяциями стажировку в Международной Конфедерации Магов. Может, просто отправится в отпуск. Ему хотелось, безумно хотелось увидеть другую жизнь, услышать другое мнение, найти что-то свое. И возможно даже, найти других вейл… Ведь за свою жизнь он так и не встретил ни единого человека, похожего на него, кроме своих кузин, которые были ещё теми высокомерными занудами. «Ты и сам высокомерный зануда в глазах других, знаешь?» — подсказало ему сознание почему-то голосом Грантэра, но не успел заострить внимание на этой мысли, так как дверь в его комнату распахнулась, и в неё вошла мать. — Всё нужное купил? — спросила она с порога, кидая взгляд на пакеты. — Всё. Ничего лишнего. — Остаток денег оставь себе, это тебе до рождественских каникул. Анжольрас кивнул. Обычно родители давали ему больше финансов в школу, но он редко им пользовался, так как прогулка в Хогсмид была только раз в месяц, а из магических журналов он редко что-то заказывал. Это было хобби Курфейрака. — Как прошел завтрак? — Плодотворно, — ответила мать, подходя к нему. — Послушай, Андре… В её походке было нечто странное. Обычно она плыла, даже на высоких каблуках ходила бесшумно, но сейчас выглядело так, будто каждый шаг давался ей с трудом. Странное было и в её поведении, потому что он положила руку ему на плечо, смотря вместе с ним на закатное небо. — Какая у тебя оценка по Защите от Темных Искусств? — Превосходно, мадам. — Хорошо. Будь настороже в этом году. Не давай себя в обиду. И пожалуйста, во что бы то ни стало, не занимайся больше этой ерундой с твоими Les Amis. Ни к чему это сейчас. — Что ты имеешь ввиду? — Анжольрас немного ошарашенно обернулся к ней, всматриваясь в черты её лица, словно в первый раз. В её голосе не слышалось наигранной нежности, которую она добавляла, стараясь показаться хорошей матерью. Но в нем не звучало и приказа. Лишь… беспокойство? Тревога? — Мам… — он впервые за долгое время назвал её так. — Что ты хочешь этим сказать? — Ничего, Андре. Не нужно лишних вопросов, — женщина покачала головой, её пальцы скользнули вверх к его макушке и немного сжали кудри. — И помни, что мы с отцом любим тебя. Брови Анжольраса взметнулись вверх, а сердце забилось чаще. Мать не говорила ему о любви уже очень долгое время. Практически никогда не трогала его, не прикасалась к нему. Но сейчас в ней как будто что-то надломилось, треснул лед. И для Анжольраса это событие казалось даже более необычным, чем тот факт, что она не позвала его на завтрак. — И… и я вас люблю, — выдавил он. — На Рождество приедешь домой. — Но я не хочу домой, семья Комбефера уже ждет меня. — У тебя есть свой дом, и Рождество необходимо встречать в кругу семьи. Так что, пожалуйста, побудь рядом с нами в этом декабре. И с этими словами, она коснулась его лба своими губами. После чего, оставив удивленного Анжольраса у окна, развернулась на каблуках и вышла из комнаты. Что. Драккл Возьми. Происходит.***
Утро отправления в Хогвартс всегда было пропитано для Анжольраса предвкушением. Обычно он вставал очень рано, не в силах оставаться в кровати, и проверял на пару раз чемодан, чтобы удостовериться, ничего ли он не забыл. Это было обусловлено тем, что он не хотел лишний раз писать родителям о том, чтобы они что-то ему прислали. Однако, в последние два дня отношения с родителями были ещё более странными и непредсказуемыми, чем обычно. Отец, привыкший разговаривать во время приемов пищи о политике и новостях, был молчаливым. Мать кидала на Анжольраса обеспокоенные взгляды, и пару раз даже пригласила его почитать вместе у камина. Атмосфера в эти моменты была напряженной, парень постоянно кидал на мать взгляды, ожидая, что она начнет очередную лекцию или заведет с ним разговор о семейном долге. Но ничего такого не было. Они лишь молчаливо сидели и читали, и когда мать вставала из кресла, Анжольрас понимал намек и отправлялся в свою комнату. Прошлым вечером, она вновь подошла к нему на несколько секунд, прислонилась губами к его щеке и пожелала удачной поездки, упомянув о том, что в этом году на вокзал он поедет сам. Анжольрас, и так измученный вопросами в последние два дня, не стал её ни о чем спрашивать, лишь покорно кивнул. Впрочем, это не значит, что он не беспокоился. Причиной плохого сна в это утро была не только долгожданная поездка, но и поведение матери. В его голове рождались и умирали теории, возникали вопросы, был непрерывный поиск возможных ответов. Однако, ему так и не удалось прийти хоть к какому-то логичному объяснению, и его это гнело. — Вы уже проснулись, — эльфийка матери Маргарет зашла к нему в спальню со стопкой выглаженных мантий и подала ему. — Доброе утро, Маргарет. А где Мелоди? — У неё сегодня выходной, — хмыкнула неодобрительно эльфийка. — Будто эльфам он нужен. Ох уж эти новые законы, в мое время такого не было… Где это видано, чтобы эльфам давали отдых. — Но ведь это хорошо, не так ли? Целый день посвятить себе. Поспать подольше, погулять. Каждому нужен отдых. Это — законное право. — Нет, мастер Андре, это плохо. Очень плохо. Эльф живет пока работает. — И работает, пока живет, — фыркнул Анжольрас, зная эту любимую фразу отца, которую он внушал каждому, кто начинал разговор на эту тему. — Верно. — А когда выходной у тебя? — Никогда, я отказалась от него. Я могу идти? — Можешь, — вздохнул Анжольрас, провожая эльфийку взглядом. Иногда ему казалось, что этот мир было невозможно изменить, но всё же он попытается, несмотря на мнение матери. Он считал, что это было необходимым: показать миру то, что ещё предстоит очень многое сделать, чтобы обеспечить волшебным расам и существам достойную жизнь. Позавтракав в одиночестве и переодевшись, он вышел в холл, чтобы подождать, когда к нему выйдет Маргарет, чтобы трансгрессировать вместе с ним на платформу. Чемодан был идеально собран и стоял подле. Клетку с кошкой он держал в руке. Он надеялся, что мать или отец всё-таки выйдут его проводить, но к нему вышла только эльфийка. — Где родители? — Они очень заняты сегодня, мастер Андре. Предупредили, что не смогут Вас сегодня проводить. — Они уехали? — Не могу знать, мастер Андре. Они меня не предупредили. Анжольрас кивнул, вздохнув, понимая, что дальнейшие вопросы будут бесполезны и протянул ей руку, чтобы трансгрессировать. Хлопок! И через секунду они уже стоят в гуще железнодорожного дыма. — Хорошего путешествия, мастер Андре. — Спасибо, Маргарет. До встречи. Эльфийка сделала книксен и с новым хлопком исчезла из виду, оставляя Анжольраса на пути к своему настоящему дому. В воздухе витал привкус железа. Гомон детей окружал словно вакуум. Ухали совы, мяукали кошки, грохотали тележки. И ничего в этом мире не было роднее. — Ну что, Патрия, — обратился он к кошке, что медленно мигала зелеными глазами в своей клетке. — Едем домой.