Шрамы

— Потерпи, сейчас будет немного жечь. Наверное, он поторопился с подбадриваниями: для начала надо было найти нужные мази и перевязки. Адриан от волнения забыл, что в замке сделать это не так просто, нежели в деревянном домике. Масштабы не те. Вот и застряли в итоге в ожидании: Неджи на деревянной кушетке, Алукард — среди многочисленных стеллажей со склянками, устройствами для изготовления снадобий и книгами по целительству. В просторном каменном помещении подвальной лаборатории прохладно и немного сыро. Тишина напрягает, давит на плечи тяжестью неловкости. Да и всё-таки не каждый день он приглашает гостя к себе домой. Хотя как в гости… Они обсудили с Неджи, зачем этот визит: Алукарду нужно изготовить заживляющее снадобье для раны на лице шиноби, а Хьюга — найти в книгах информацию о действии серебряной ловушки. Поход за лекарством и в библиотеку. Никакого подтекста, даже не приглашение, а вынужденная необходимость. Поэтому дампир нисколько не волновался. Вообще. Абсолютно. И к приходу Неджи почти не готовился. Так, встал перед рассветом (хотя обычно спит до яркого солнца), носился с самого утра на вампирской скорости по дому, ликвидируя островки пустых бутылок, раскиданные книги, винные пятна. Грязно, по-треворовски, ругался, оттирая с пола поплывший свечной воск. Бегал по лесу, подыскивая на ужин самого упитанного оленя. Особенно тяжело далась уборка кольев перед замком. Не стоит даже описывать… (но внутренне стало намного легче, будто с души наконец-то сдёрнули гнилую дырявую тряпку) Поэтому нет, он не утомился, так — потратил пару-тройку часов (может, больше). И сейчас, летая над полками в поисках настойки Achilléa millefólium, не мог сосредоточиться. Руки тряслись мелкой дрожью, пульс гулко отбивал по вискам, буквы склянок ползли в разные стороны. Нужно было как-то разрядить атмосферу. А ничего умнее, чем это «Потерпи», в голову не пришло. Однако Неджи как-то понимает — подыгрывает. Усмехается в своей привычной манере — уголками губ. Не нужно смотреть, чтобы догадаться. — Кого из нас ты пытаешься успокоить? Алукард отрывается от полок лишь на секунду, стреляет ответным, полуобернувшись. Неловкость порождает какую-то болезненную жажду подколов. — Не будь ты ранен, уже бы получил. Неджи лишь поднимает бровь. Или Адриану уже легко различить эмоции на его обычно ничего не выражающем лице, или Хьюга сам стал открытее — непонятно. Но одна эта бровь выглядит настолько нелепо-дурашливо, настолько гармонирует с белесым взглядом, который словно говорит «ты уверен?», что Цепеш не удерживается — срывается от переизбытка эмоций. Отворачивается к полкам и смеется, наклонив голову к груди. Чужой смешок тонет в его веселье. — Не разбей только моё лекарство, — пытается ворчать Хьюга, но улыбка вторгается в изначально сварливый тон, подсвечивает его тёплой мягкостью. Алукард цыкает деланно и внезапно понимает, что становится легче. Каких-то пару фраз — и нервозность испаряется. Даже очертания действительности будто обретают чёткость, расширяется зрительный диапазон. Целительное общение. Нужный пузырёк находится на первой же полке. И как раньше можно было не заметить… Однако стоит ему приблизиться и начать обработку, как волнами нарастает смущение. Даже не так — все эмоции переплетаются в тугой комок, когда он разворачивает бинт и видит полосы от собственных когтей на щеке Неджи. Вина. Злоба. Отвращение к себе. Сейчас ему кажется, что искупить эту боль можно только своей собственной. Как он вообще тогда сорвался…. — Адриан. Шиноби осторожно касается пальцами запястья его замершей над щекой руки. Обхватывает, чтобы остановить дрожь. Вырывает из бездны самобичевания. — Закрой глаза. Вдохни и выдохни. Спокойный и уверенный тон, которому хочется подчиниться. Алукард смыкает веки. Вдох. Выдох. — Все совершают ошибки. Но ты ведь сам говорил, что хочешь измениться? Всё, что может сейчас Адриан — слабо кивнуть в ответ. — Тогда постарайся вместо чувства вины сосредоточиться на самом процессе. Ты можешь ощущать его фоном, но просто концентрируйся на деле, прокручивай в голове детали: пропорции настоя, следующий шаг. Отвлекай себя от эмоций. Странный совет. Но от самой поддержки Неджи становится спокойнее. Он открывает глаза, чуть шевелит рукой и обхватывающие запястье пальцы исчезают. На коже ещё сохраняется тепло прикосновения. Это подстегивает продолжить. Неспешно Алукард выливает нужное количество настоя в пиалу, размешивает стеклянной палочкой. «неужели ты не видишь последствия своей истинной сути?» Концентрируется на деле, не даёт мысли завладеть собой. «ты же жалкий, ничтожный, посмотри, что ты наделал» Игнорирует. С помощью ваты аккуратно накладывает смесь на рану. На лице Неджи ни одной эмоции, но Алукард замечает, как тот едва сжимает пальцами край своей одежды. — Я предупреждал. — против воли вылетает смешок. — Как и я, — прилетает в ответ. Что ж, нечем крыть. Так или иначе, а метод Хьюга работает. Постепенно противные тревожные мысли уже перестают быть слышны — Алукард сосредотачивается на работе, целиком в неё погружается. И, уже заклеивая щеку липким листом (очередное инновационное изобретение Лизы для очаговых повреждений), понимает, что вина больше не имеет над ним власти. — Парадоксально, но твой способ работает, — признаёт дампир, складывая ингредиенты в опустевшую пиалу. Неджи мягко улыбается. — Проверено годами практики. *** В библиотеке темно и, кажется, сам воздух пахнет пылью, сколько ни протирай её с полок. Так или иначе, здесь привычно, уютно. Всё волнение сглаживается, нивелируется тихим шёпотом мудрости прошлых веков. Адриан делает движение: вдоль стен загораются огни подсвечников. Сотни стеллажей с сотнями тысяч всевозможных образцов литературы. Так много, что захватывает дух. Ловит на себе озадаченный взгляд шиноби. Улыбается — почему-то скомканно, смущённо. Впрочем, освещение все скрадывает. К счастью. — Как оказалось, скорость полезна не только в бою. Неджи слегка наклоняет голову и признает: — Очень оригинальное применение способностей. Какое-то время они обходят многочисленные стеллажи, ищут необходимые гримуары. Затем не говоря ни слова, садятся на кресла друг против друга. На столике между ними — все выбранные фолианты. Неджи уже неплохо управляется с латынью — практически не просит помощи в переводе. Адриан ему не мешает: самому бы разобраться в хитросплетении слов. Умеют же некоторые авторы замудрить с формулировкой. На очередном «апофеозе циркулирования магической силы, который достигается способом абсолютного сосредоточения с сущностью бытийных явлений, кои представляют собой...» он с глухим хлопком закрывает тяжелый том и не скрывает вздоха облегчения. Кажется, на сегодня хватит. Неджи, увлечённо вчитывающийся в строки (кому-то явно больше повезло с выбором автора), поднимает от книги белёсый взгляд. В тёплом пламени свечей радужка становится кремово-жемчужной. — С твоего позволения, я бы задержался ещё. Очень хочется узнать… Фразу прерывает урчание желудка. Едва заметное, но для острого слуха дампира прекрасно улавливаемое. Алукард чуть усмехается. «И ничто человеческое нам не чуждо»… — Ты всегда сможешь продолжить. Но… Все эмоции концентрируются, сбиваются в тугой комок. Смущение окатывает волнами. — Я сервировал здесь ужин. — фразы выходят неловкие, странные. — Может, согласишься присоединиться? Сердце гулко бьёт в виски. Собственное дыхание кажется таким громким, что сейчас все страницы книг растреплет. Почему простое приглашение поесть вместе даётся так сложно? Это же…просто ужин? Мысленно проклинает себя за нелепость формулировки. Нельзя было просто сказать «поужинаешь со мной?». Или без этого идиотского «здесь». Нет же, надо придумать какую-то… — Не откажусь. — прерывает его внутренний диалог Неджи и мягко улыбается. От этой улыбки всё раздражение на себя мгновенно забывается. Кажется, он зеркалит улыбку. Внутри всё переворачивается с ног на голову, заполняет щемяще-радостным. Хочется смотреть и смотреть… С трудом заставляет себя моргнуть, сбить концентрацию. Нужно прояснить ещё один момент. Алукард впивается пальцем в свою прядь, накручивает локон, с силой оттягивает. Откашливается. — Кхм…да. При всём уважении, твой костюм, как его ни стирай… Ещё один локон проходит нервную пытку. Ему сложно договорить фразу до конца. Как Неджи отреагирует? «Боги, какой я сегодня нелепый» — Боюсь, что ты прав. Хьюга вздыхает, с сожалением смотрит на бывшую идеально светлой одежду. Так или иначе, а кровь все же не смогла отмыться, оставив на плотной ткани косоде три бурых пятна. В первые дни Адриан пытался отстирать, пока шиноби был без сознания, но — увы! — не помогло. — У меня есть пара вариантов разрешить эту…проблему. Поднимается с кресла. Рукой показывает следовать за ним. Он приводит Неджи в одну из гостевых комнат. Просторную и такую же тёмную, как и все остальные. Открывает широкий дубовый шкаф красного дерева, выбирает пару комплектов своей парадной одежды. — Выбери из них и…через час я зайду за тобой. Хьюга кивает. Адриан застывает и не знает, что дальше. Ноги прирастают к ворсу узорчатого ковра. От волнения горят щёки, а сердце бьётся, как сумасшедшее. — Ну… я… увидимся через час. И не дожидаясь ответа на скорости выскальзывает за дверь. Там, опираясь спиной о её деревянную поверхность, тихо на себя шикает. Чё-ёрт возьми. Никогда ещё ему не было так неловко в собственном доме. «Веду себя как полный придурок». Ещё и покраснел. Остаётся надеяться, что Неджи ничего не заметил. (освещение такое, да) *** «А если что-то всё же не получилось?» — пролетает в голове мысль параллельно с тем, как Алукард накручивает на палец очередную прядь. Дурацкая нервозность, чтоб её. Прошло только полчаса — а он уже всё подготовил. Расставил приборы, подсвечники, филигранно нарезал овощи, в очередной раз убрал помещение. Осталось лишь достать жаркое из печи: для такого случая специально нашёл забытую в библиотеке кулинарную книгу рецептов из дичи. (нет, он абсолютно не планировал этот ужин, даже в мыслях не было) Отстранённо скользит взглядом по ступеням лестницы, не замечая собственные шаги: не верит тому, что с ним происходит. Удивительно: то, что раньше заняло бы пару часов, он сделал в четыре раза быстрее. Виной всему непонятная лёгкость внутри. Он буквально летал от дела к делу. Понимание, что Неджи здесь, в замке, что он согласился поужинать вместе, — это простое понимание подталкивало вперёд, вдохновляло к движению. Непонятная, бешеная продуктивность. Теперь ему оставалось лишь бесцельно шататься по комнатам (от волнения не мог себя занять ничем другим), разглядывая старинные пейзажи в тяжёлых рамках, потемневший декор. Впрочем, позолота настенных подсвечников плохо отвлекала от непрошеных мыслей. «А если снова что-то пойдет не так?» «А если я перепутал сервировку?» «Ему понравится жаркое, он вообще ел подобное?» Эйфория исчезла так же быстро, как и началась, уступив место тревоге. Алукард остановился посреди коридора, проклиная себя за излишнюю эмоциональность. «Ты прям гребаная хозяюшка», — заговорило с ним подсознание. Почему-то голосом Бельмонта. Даа, зря он глазел на тряпичных кукол, пока проверял, все ли подготовил. Теперь вот глюки. «Волноваться нормально. Как никак, ты ведь давно не принимал гостей. Хочется сделать все великолепно», — а вот это уже Сифа. Адриан раздраженно выдыхает, сдувает со лба короткую прядь. «Вас только не хватало…» Бред какой. Слишком много мыслей. Закрывает ладонью лицо, большим и указательным нажимая на виски, массирует. И правда, переволновался. Как там учил Неджи? Сосредоточиться на деле? Нужно осмотреться, развеяться. Оглядывается и вдруг понимает: ноги привели его к крылу, где находится гостевая комната Хьюга. Изображая безразличие, Алукард подходит к гостевой комнате, мажет взглядом по однообразным стенам коридора… Дверь приоткрыта. Ветром надуло. Снова щели в окнах. «Не досмотрел…» Останавливается на полпути, одёргивает себя. «Неприлично нарушать чужое единение. Даже неумышленно». Но… нужно же позаботиться, закрыть? Адриан усмехается самому себе, откидывает пятернёй пряди возле лба. Да ладно, кому он врёт? «Может, и правда уже собрался? Тогда можно и быстрее начать»… Проклиная зачастившие сквозняки, он уже собирается открыть, вежливо спросить, обратив на себя внимание… «Ты готов?» застывает в горле, так и не выходит наружу. Затухает перед картиной того, что он видит. Неджи не готов. Дампир скользит взглядом по икрам, обтянутым высокими сапогами, ткани тёмных брюк, а вот выше… Глазами не смотрит, — впивается в бледную спину, перекатывающиеся под кожей снопы мышц. Во рту пересыхает. Хьюга наклоняется, чтобы взять со стола блузу. Выпуклые косточки позвонков кажутся ниткой бусин между двух сдавливающих их сторон. Выпрямляется, поднимает руки. Округлая трапеция, дельта плечей. Идеальное тело. Он и раньше видел Неджи обнажённым по пояс — когда менял перевязки, заботился о бессознательном пациенте. Но не сейчас, когда тот в сознании. Не сейчас, когда Алукард уже напрямую признал, что увяз. Привязался, чёрт возьми. Влюби…. «Чёрт» Жар подползает к щекам. Он не может оторвать взгляда. Блуза скользит по сильным рукам, обнимает за плечи, словно любовница (странные, непонятно откуда взявшиеся ассоциации). Когда белая ткань закрывает спину, он наконец находит в себе силы смахнуть наваждение. Откидывается спиной на стену возле дверного косяка. Закрывает рукой рот, выдыхает. Пытается успокоиться. Зря. Взгляд не фокусируется. Перед взором не однообразный тканевый декор коридора — прямой разлёт плеч, бусины позвонков, округлые впадины на пояснице… Паника Он не помнит, как оказывается в гостиной. Просто падает на кресло, обхватывает руками голову и пытается перевести безнадёжно сбитое дыхание. Да… Это будет самый долгий ужин в его жизни.