Лабиринт забвения

Встретились в одном из покинутых зданий. Кажется, хозяева когда-то любили устраивать камерные концерты — на первом этаже находился небольшой амфитеатр в четыре ряда со сценой. На ней стояло побитое временем и падающей штукатуркой пианино, которому недоставало доброй половины клавиш. Из-под бархатистой ткани, обивавшей скамьи, лез наполнитель, бахрома на занавесе обтрепалась, на цветных гирляндах истёрлась изоляция. Сквозь полуразбитое витражное окно пробивались косые, еле различимые лучи. — Починить, что ли? — пробормотал Юнсар, нажав на пару клавиш пианино, отчего то жалобно застонало. — Умеешь настраивать? — Умею. Пианино было дома — отец говорил, на нём играла мама. Инструмент всегда поддерживали в рабочем состоянии, словно в надежде, что она придёт и сядет играть. Смешно. И больно до скрипа стиснутых зубов. Старый футляр с очками, сломанный у самой рукояти кинжал менвитской работы и пианино — отец категорически не желал расставаться с этими предметами. Не то чтобы Ильсор когда-либо настаивал, но в них с первого взгляда чувствовалось слишком много боли. Двое из трёх, в конце концов, давно были мертвы, и Ильсору поневоле приходилось разбавлять их компанию своим присутствием. — Опаздывают, — буркнул Ланат, сверившись с часами. Он, Кэлен и Анрай сидели на первой скамье. Ильсор подозревал, что, как только подойдут остальные, его загонят на сцену как лидера, который обязан что-то сказать. Парни появились через десять минут. Оказалось, они заблудились в лабиринте кривых улочек. Пока все рассаживались, Ильсор вглядывался в лица. Вейлин, Бейни, Меар, Тайси… Одиннадцать человек, если считать Анрая. Плюс Ланат, Морни и Юнсар. Четырнадцать сбежавших. Плюс Ильсор и Кэлен. Одного спас Мон-Со, второй, видимо, был отпущен зеленоглазым клептоманом, чтобы вытащить память полковника из небытья. Отсюда вытекает вывод, что остальным подозреваемым тоже подкинули арзаков из числа пойманных. Значит, ещё хотя бы трое должны быть живы. Скорее, даже четверо, потому что ещё один человек по определению спасся. Проблема была в том, что Ильсор не знал, кто именно. Мог быть один из этих троих, мог — кто-то другой. — Ещё Десми где-то был, — сказал Юнсар. — Но мы с Ланатом его потеряли. Прости. — По крайней мере, вы все здесь. Это уже хорошо. Теоретически, в Энар-Таари мог скрываться ещё кто-то, ведь Рес-Кай говорил о девяноста трёх схваченных. Хотя остальных могли просто поубивать при облаве… — Ильсор, мы… вернёмся к нашим планам? — спросил Бейни. — Годы расчётов… и я даже комиссару не рискнул об этом сказать. — Почему? — Она жаждет их смерти, — сообщил Тайси, поёжившись. Сама мысль о том, чтобы причинить вред менвитам, до сих пор приводила его в ужас. — Может, она и права, — заметил Анрай, — но мы решили дождаться тебя. Ты всяко лучше нас знаешь, что делать. Итак? — Для начала… у кого запас пыли? — Несколько человек уносили. — Бейни потёр лоб, вспоминая. — Морни, Гелли, менвиты, ясное дело, у меня есть немного… — Принесёшь потом? — Конечно! — Слушай, а как ты-то здесь оказался? — воскликнул Вейлин, заставив всех посмотреть на Ильсора, как на призрак. — Я видел, как тебя схватили. — Меня спас Мон-Со. — А теперь надо спасать его, — усмехнулся Ланат. — От Лиены? — спросили сразу несколько человек. Чем их всех так Лиена пугает? Нормальная девушка вроде… Хотя отец вчера говорил, что она Мон-Со прирезать собиралась… Вряд ли всё было действительно так плохо, но… Ладно, Лиена могла подчас напугать одним своим внешним видом. — Скорее, от Морни, — ответил Ланат, всё ещё усмехаясь. — Он её не помнит. — Он вообще никого, кроме Ильсора, не помнит, — уточнил Юнсар. — И мы опрометчиво оставили их наедине. — Там ещё штурман есть, — напомнил Ланат. — Ага, который, как всегда, сольётся куда-нибудь подальше. Ильсор, у нас есть какой-то внятный план действий? Я имею в виду не горе-парочку, а вообще. Их тоже, конечно, но они — частный случай одной большой проблемы. Да уж. Один случай! Сиди теперь и думай: то ли решать эту проблему индуктивно от Мон-Со к менвитам в целом, то ли дедуктивно, чтобы у него просто выбора не осталось хотя бы в плане «посмотреть под другим углом». Ай, нет, Мон-Со же только один угол нормально воспринимает. Причём на уровне математической мании. Исит, как же всё достало! Ильсор прикрыл глаза, отгоняя ненужные размышления, и вернулся мыслями к арзакам. — Будет. Бейни, мне нужна пыль. А пока… отдыхайте, пожалуй. Как, к слову, ваши учения? В полёте Морни пыталась привить экипажу хотя бы начальную военную подготовку, но из тех, кого она учила, здесь были только трое. Ильсор, честно говоря, не ожидал, что ребята хором запишутся в добровольцы. Уроженцев Энар-Таари в армию не гнали, а сами они обычно не шли… Наверное, офицеры были весьма удивлены появлению одиннадцати человек разом. — Да нормально. Командир будет довольна. Ребята рассказали про полигон в Тесуми, про кураторов, про то, как проходили финальное испытание и как на полигон зачем-то заглянул колдун. Вот это было странно. Колдунов в Ирмели не любили, и его присутствие на военном полигоне наводило на мысль, что Ильсор не знал чего-то важного. Попрощавшись с парнями, он отправился к отцу. Возможно, тот сможет прояснить ситуацию. В городе по-прежнему не было отдельной больницы, так что отец продолжал принимать пациентов дома. Сегодня в большой светлой прихожей сидели пятеро. Женщина с девочкой, у которой был разбит нос, старый Энкор, очевидно, с неизменной болью в спине, ещё одна женщина с землистым лицом и Талай с рукой в гипсе. — Как там этот? — спросил разведчик. — Хорошо цапнул, скотина. — Нормально он. Отец первый этап опытов запустил. Весь город знал, что доктор ставит какие-то эксперименты над менвитами. Правда, официальная версия предполагала противодействие их колдовству, а до этого дойдёт ещё не скоро. И, даже когда дойдёт, Ильсор не позволит рисковать Мон-Со или Кау-Руком. Вот на Рес-Кае можно было бы проверить… Но он недосягаем. И слишком опасен. Из кабинета вышел предыдущий пациент, следующей пошла девочка с разбитым носом. Чтобы не маячить в приёмной, Ильсор поднялся на второй этаж, в жилую часть дома. Маленькая кухня, в которой не развернёшься. Ванная с отколотыми кусочками плитки. Комната отца: кровать, ковёр на стене и иситово пианино под полупрозрачным покрывалом. Сверху лежат два футляра: в одном, с дракончиком, хранятся очки, в другом, вырезанном из дерева, кинжал. Наконец, комната самого Ильсора. Она немного больше, но по всем четырём стенам — книжные полки. Медицинская литература, натасканная отовсюду, где только можно найти книги; художественная — больше, чем было в школе, на зависть одноклассникам; старые учебники, несколько энциклопедий, подаренный старейшиной Тарианом сборник стихов… На подоконнике — тетрадь, исписанная убористым почерком отца. Он часто давал книги кому-то почитать и старательно отслеживал каждую. Ильсор лёг на кровать прямо поверх пылевого чехла и уставился на разрисованный потолок. Там, где кончались полки, светило красноватое солнце и кружились в сонме ярких птичек голубые облака. Он не помнил точно (слишком мал был на тот момент), но потолок, кажется, расписывала мама Кеара. Она была художницей, но в основном ей приходилось обновлять облупившуюся краску на стенах городских построек. Интересно, другие города Ирмели тоже медленно умирают? Ильсор бывал в родном городе Морни. Там была большая река, там были рыбаки, там не было ни менвитов, ни даасаров. Там всё ещё устраивали фестивали, которых в Ламиэре не организовывали. Последний был уничтожен авианалётом. — Так и знала, что найду тебя здесь. По-видимому, Ильсор слишком глубоко ушёл в воспоминания. Лиена носила обувь на невысоком устойчивом каблуке, но её железные набойки всегда громко цокали по полу. Сейчас он её не заметил. Лиена приблизилась к кровати и села на её край, пригладив юбку. Некоторое время она молча разглядывала Ильсора, дёргая рукой, будто хотела прикоснуться, но не решалась. — Что-то не так? — Ты и раньше был до зловещих мурашек красивым… — Лиена наклонилась вперёд, словно желая навечно запечатлеть его лицо на сетчатке. — Теперь… как-то даже пугающе. Что они с тобой сделали? Всё-таки коснулась — провела рукой по лицу, для чего ей пришлось почти лечь. Она, оказывается, тяжёлая… а на вид — тоненькая и хрупкая. — Почему меня все об этом спрашивают? — Эти «все», кем бы они ни были, беспокоятся. Мы ведь знаем, что ты вечно крутишься рядом с колдунами, а эти твари только и ждут своего часа… Лиена устроилась основательнее, явно не собираясь вставать. К счастью, она подвинулась в сторону и больше не выдавливала из лёгких Ильсора остатки воздуха. Вместо этого Лиена вцепилась в него всеми руками и ногами, как будто он был подушкой. Ильсор определённо успел отвыкнуть от типичного для арзаков поведения. Сейчас ему было откровенно неуютно, хотелось встать и перебраться на широкий подоконник. Там он мог бы притвориться, что листает отцовскую тетрадь, проверяя, не затерялась ли какая-нибудь книжечка. Однако Ильсор остался на месте, чтобы не обидеть Лиену. — Я вечером допишу доклад для Совета Ирмели и покажу тебе. Поедешь со мной в Валлею? — Поеду. — Лиена зло сцепила пальцы и глянула исподлобья. — Мне предстоит конфликт со старейшиной Золаном. — Что случилось? — Вчера курьер приехал, привёз приказ особой важности. Старейшины не хотят больше оборонять восток. Думают, раз менвиты не суются дальше гор, то их можно и не опасаться. Хотят Восточный легион тоже к даасарам кинуть. Хотят, чтобы мы бросили город! Лиена подскочила, чтобы увидеть реакцию Ильсора и тут же рухнула обратно, придавив ему плечо. Пришлось согнуть руку, чтобы облегчить кровоток. Под пальцы ткнулись холодные локоны. Новость сулила неприятности. Если город придётся оставить… — Менвиты выдавили почти всех. Тайри, Эммерия, Сая — брошены, Хальси вот-вот оставят… Уже никто не обороняется, только мы. Постоянно спрашиваю себя: почему? Действительно, почему? Арзаки из Ламиэре ничем не отличаются от любых других. Ни внешне, ни психологически, ни… никак! Однако даже менвиты отмечали: такого отпора, как здесь, они не получали нигде. Вспомнился и ещё один момент. Имя ему — Анс-Ин. Он был то ли шпионом Дюны при правительстве, то ли шпионом правительства при Дюне — не из Змеиного братства точно, и на том спасибо. В любом случае, Анс-Ин возглавлял одну из операций в Ламиэре. Он был убит Каири Морни, офицером, иммунным к гипнозу. Тогда Ильсор списал это на излишнюю самоуверенность близкого к победе завоевателя, но позже изменил мнение. Даже плохо обученный колдун инстинктивно чует негипнабельных. Хорошо обученный вылавливает их при первом же контакте. Ни один арзак не знает, что гипнабельность нелинейна. Ни один арзак не сможет вырваться из ловушки взгляда настолько быстро. Даже если его навыки стрельбы доведены до автоматизма. — Может быть, тебе это понятно? Что-то должно было повысить сопротивляемость или понизить силу воздействия. В критический момент. А если предположить, что оно фонит постоянно? — Эй, я тут, между прочим, жду утешений! — фыркнула Лиена. — Подожди ещё немного, — отозвался Ильсор, садясь. За спиной раздался отчётливо обиженный вздох. Так, где бы могла быть эта книга? Он точно помнил, что дома имелся геологический атлас, который никому и никогда не был нужен. Откуда только взялся? «Колонисты», «Облачный город»… Надо искать наверху. «Общая психология», учебники по физике, математике… хрестоматия… На пол соскользнула небольшая книжечка без обложки. Сборник арзакских сказок, кажется. О! Вот он! Ильсор сел рядом с Лиеной, уже успевшей подобрать сказки, и пробежался взглядом по содержанию. Общие понятия, геология Арзалийской равнины, Золотое нагорье, Серебряные горы… подразделы… полезные ископаемые, страница двести восемь. Страница… бла-бла-бла… ничего. Снова содержание. Подраздел «Занятные факты», страница пятьсот двадцать вторая. Цветные скалы, музыка пещеры Тадаури, Кристальный город… Нашёл! Месторождение изумрудов под Ламиэре. Открыто… обширное… добывать неудобно… По лицу сама собой расползлась торжествующая улыбка. Изумруды! Здесь. Действуют. — Ильсор? Они излучают особый вид энергии, блокирующий или ограничивающий колдовство. Обладают ли накопительным эффектом? — Ильсор. Обладают. Но, видимо, влияют больше на местность, а не на человека — здешние арзаки, контактировавшие с менвитами, ничего особого не замечали. А вот менвитские колдуны… Кроме Анс-Ина, Ильсор не припомнил ни одного, кто сунулся бы сюда. Севернее, южнее — были, в диаметре между Ламиэре и Нармё — нет. Ильсор повернулся к гневно надувшейся Лиене. — Я нашёл довод, который старейшина обязан услышать. — Прекрасно! — Она зубасто улыбнулась и протянула ему упавшую книгу. — А я нашла чёрного ранвиша. Тёмно-зелёный, чуть блестящий от лака ноготь царапнул строку, на которой обычно печатали название издательства. «Путеводная звезда», Файне, Наа-Хит, Энар-Таари, 9158. Нет, Ильсор и раньше догадывался, что среди друзей юности его отца затесался менвит — оружие они кому попало не дарят. Но сборник арзакских сказок, напечатанный в Энар-Таари? В такое время? Официально? Впрочем, нет. Скорее всего, напечатан он был подпольно — индивидуального номера на форзаце не нашлось. Однако указание на типографию имелось. — Разве в то время у нас были люди на востоке Энар-Таари? — задумчиво пробормотала Лиена. — Они туда только в 9230-м добрались. А уж типография… — Написано, что книга издана под редакцией Ин-Тар. — Менвитка? — Лицо Лиены на миг исказилось. — Должно быть, какая-то… неправильная версия. Идеологически, то есть. — Нет! — усмехнулся Ильсор, открывая книгу. — Это же та книга, которую мы в детстве до дыр зачитали, помнишь? Именно ты ведь обложку отодрала! Лиена поджала губы и нехотя приняла книгу, раскрытую на сорок третьей странице. На левой части разворота располагалась красочная иллюстрация: сияющий хрустальный фиал, внутри которого носятся туда-сюда быстрокрылые чайки. Ильсору не было нужно смотреть на правую страницу, чтобы узнать, по каким строчкам сейчас скользит недоверчивый взгляд серовато-чёрных глаз. «Созвала Ассоль морских да прибрежных птиц и упросила в погоню за кораблём с алыми парусами отправиться, чтобы возлюбленного её выручить. Налетели те птицы на капитана и его пиратов — и потопили их в море. Лишь тот, за кем шла Ассоль по морю, остался, привязанный к ростре. Нелегко досталась им победа: сотни и тысячи чаек рассыпались навечно в морскую пену. Тогда собрала Ассоль эту пену в волшебный хрустальный фиал и оставила его на самой высокой мачте корабля, чтобы не расставались чайки ни с морем, ни с небом». «Ассоль и чайки» — любимая сказка Лиены. Она бессчётное число раз рисовала корабль с алыми парусами, окружённый чайками. Ни разу не получилось похоже, но воображение детей исправно достраивало реальность до созданного в голове идеала. Жаль, что в жизни так нельзя. Сколько ни воображай мир, в котором все, кого ты любишь, нормально сосуществуют и не находятся по разные стороны гор, реальным он не станет. Когда-то, даже, наверное, на Беллиоре, Ильсор думал, что проще и лучше всего будет разделить миры. К западу от Серебряных гор, к востоку от Серебряных гор. Вот была бы какая-нибудь нерушимая граница, которой бы никто не мог преодолеть! Возможно, именно из-за этой полуосознанной мечты он и отвергал раз за разом усилия той, кто упорно доказывал ему, что на менвитов можно смотреть не только как на врагов. Её старания исчезли во мраке. Но семнадцать лет наблюдения за другими менвитами (звездолёт в плане избегания проблем намного хуже подводной лодки) эти убеждения пошатнули. Встретив её в зеркале, Ильсор долго извинялся. Несуществующий барьер, невозможное перемирие… Стратегических выходов в реальности попросту не существовало. Тактический был: зыбкая, но всё же существующая идея насчёт изумрудов. Никаких проектов, просто продолжение старых исследований. Одна проблема. Чтобы осуществить задуманное, нужно сохранить Ламиэре. Чтобы сохранить Ламиэре, нужно довериться Лиене. — Этого не может быть, — бормотала девушка, шумно листая страницы. — Наверняка идиотская шутка. Видишь, тут что-то затирали и печать неровная? Кто-то… кто-то… кто-то стёр оригинальную надпись и впечатал эту чушь про Энар-Таари! Когда кто-то в твоём присутствии лжёт себе с таким уверенным видом и при этом с полным осознанием своей неправоты, это… противно. Когда это делает близкий тебе человек — больно. Увы, Ильсор не мог доверять Лиене в полной мере. На нём лежала ответственность за обоих менвитов, и он не был уверен, что сделает правильный выбор. Он, человек, который когда-то отдал свою жизнь свободе своего народа, которого арзаки из Энар-Таари прозвали вождём за сущую ерунду, должен был использовать любую возможность для достижения цели. Он должен был выбрать арзаков и только арзаков, а не лавировать и увиливать в попытках сгладить углы. Пожалуй, это уже недоверие не к Лиене, а к самому себе. Как действовать в таком положении?