Лабиринт забвения

Они ехали куда-то на запад. Ленмар видел в окно поезда природу, города, руины… И понимал, что, как бы красива ни была Ирмель, они с Нерданой зря тратили время. — У нас нет авиации, — каркнула она, когда Ленмар поделился своими мыслями. — У вас есть ресурсы и люди… Ильсор всегда говорил об арзаках как о людях с хорошим воображением… И менвиты тоже так думали. — Это в прошлом, — отрезала Нердана и, смягчившись, пустилась в воспоминания: — Знаешь, в юности я жила в Нисуми, куда мы с тобой едем. На нашей улице жили три человека, в свободное время рисовавших, дуэт скрипачей этажом выше, инженер — в доме напротив. Мы, дети, могли после уроков забежать к кому-нибудь из них… или к кондитеру, соседке этого инженера… Лали её звали, как сейчас помню, и она пекла умопомрачительные корзиночки. — Зачем их печь? — не понял Ленмар. — Это пирожные такие. Корзиночка из теста, варенье, немного крема, фигурно выложенного, и кусочек персика… или смородина, или голубика. Вот… Каждый из них всегда был рад нам, каждый что-то рассказывал, показывал, чем-то делился… В Ламиэре так никто не делал. Комиссар вместо старейшины. Уличные праздники отменили — так давайте и дома собираться перестанем. В общем… — Мы умираем, — вдруг произнёс незнакомый старый арзак, сидевший у окна. Половина вагона тут же обернулась на него. Ленмар порадовался, что они сидели у выхода и он сам расположился спиной к большинству пассажиров. Скрещённые на нём взоры соплеменников нервировали почище гипнотических взглядов менвитов. — Эллет, — веско обронил тот же арзак. — Выражаясь научно, элемент национальной идентичности. Когда-то мы носили их, чтобы без труда находить родичей, чтобы даже в дождь душа радовалась. Ещё, помните ли, была легенда: если встретишь человека в эллете, похожем на твой как две песчинки, значит, он — твой. Чушь рогорья, конечно, но друга по интересам так найти можно. — А пришлые эллетов не носят, — заметил кто-то. — Вот ты, например, откуда? — спросил он у девушки без эллета в середине вагона. — Из Коа-Ра, — отозвалась та. — А ты? — спросили у Ленмара. — Из Ламиэре, — зачем-то соврал он. — А, ну эти тоже… Того и гляди, шеоры наденут, — цыкнули на него. — Наша станция, — объявила Нердана, поднявшись. Они сошли в довольно современном городе. Он явно представлял собой какой-то крупный центр, но на Бассанию не походил от слова совсем. Круглые здания, куполообразные крыши, яркие краски, машины, разноцветные гирлянды самых причудливых форм. — Это наш главный промышленный центр, — пояснила Нердана. — Иронично, но тут собираются освобождённые. У нас им вроде как не доверяют, но все технологии в их руках. — Им, — повторил Ленмар. — Не звать же мне тебя чужаком? — Ну-у… Он осмотрелся и впился пальцами в рукава на локтях своей серой рабочей куртки. Вокруг все носили эллеты, даже Нердана. У неё он был, правда, не особо ярким: светло-зелёный, с каким-то травяным орнаментом парой оттенков темнее. Но он был. — Выбери себе рисунок — закажем и зарегистрируем. Будет тебе арзакский плащ. — Их ещё и регистрируют? — А как же? Это же документ. Ты можешь забыть, куда дел удостоверение, но по эллету тебя всегда идентифицируют. — А всякая биометрия? Или там… Нердана расхохоталась и потащила его вперёд, обняв за плечи. — Чудо! Конечно, всё это есть! Я сейчас говорю о социальной идентификации, а не об уголовной и всякой такой. — Ясно. Тогда… займёмся этим после встречи с колдуном? Ты вроде говорила, что у нас будет время до следующего поезда? — Предлагаю не после, а во время. Малис как раз рисунки для эллетов и делает. Это настолько важно, что ему разрешено жить в городе и общаться с людьми. — Ну да, как маме Морни. Что-то у вас не то с изоляцией. — Арзаки мы — чего ты хочешь? Совершенно нелогично. Изоляция от общества — это когда его вообще нет, а не так, что вокруг тебя вечно кто-то круги наматывает. Ленмар поморщился: он думал в точности как менвит. И едва ли эллет это исправит. Тут нужно что-то другое… Что? Малис жил в большом доме, окружённом джунглями. Вроде бы это называлось садом, но там всё было так запутанно и запущенно, что даже Нердана признала, что никакой это не сад. Ленмар не разбирался в растениях от слова совсем, но решил, что вокруг дома колдуна обитают те, что в дикой природе растут на нижних этажах этих самых джунглей. Вокруг поднимались высотки. Им было далеко до бассанийских свечек, но по местным меркам выглядело впечатляюще. Жилище же Малиса оказалось одноэтажным домиком с мансардой в виде башенки. Сам колдун — кажется, ровесник Нерданы — выглядел форменным безумцем. Он красил волосы в ярко-голубой, носил кирпично-красный эллет в жёлтую птичку и разного цвета туфли. Глаза с явной прозеленью добавляли нервозности. Раньше Ленмар видел такие только у одного арзака и лишь однажды. — Эллет? — спросил Малис вместо приветствия. — И поговорить, — добавила Нердана. Колдун проводил их в просторную светлую комнату с серыми креслоподушками вокруг белого стола и фыркнул: — Бр-р! Опять баламуть поднимете? Ко мне тут ранвишонок один приходил… — и Малис заговорил настолько быстро, что Ленмар перестал его понимать. Благодаря Ильсору и Мелиэ, он знал арзакский, но практики ему недоставало. — Дай другу образцы, — попросила вдруг Нердана. — О, да! Малис отскочил к стеллажу, вернулся и плюхнул перед Ленмаром два альбома. — Более или менее сдержанные. Второй — девчоночий. Что-то подсказывает мне, что у тебя есть дочь или младшая сестра. Этим чем-то была синяя заколка-бантик, выпавшая из кармана, когда Ленмар снимал куртку. Штуковину потеряла какая-то аспирантка-менвитка, а он нашёл и прихватил для Мелиэ-младшей. Ленмар посмотрел на Нердану, на колдуна и со вздохом отодвинул альбомы. — Можно лучше поярче? Вы предлагаете нам сдержанные цвета, тем самым проводя границу. — Обычно вы боитесь яркости, — сказал Малис. — Она вроде… для господ, ага? — Я не боюсь. — Ленмар не был уверен, что не соврал. — Молодец. Тогда вот. — Колдун заменил один из альбомов. — Не спеши и не слушай нас — Нердана всё равно передаст тебе, о чём мы тут тараторили. — Спасибо. Альбом содержал набросанные на бумаге варианты раскрасить эллет. Ни одного однотонного, все либо с орнаментом, либо с рисунком. Один зацепил особенно — неоново-бирюзовый, покрытый стройными рядами фиолетовых математических формул. Присмотревшись, Ленмар усмехнулся: вокруг ворота предполагалась таблица умножения, а книзу формулы усложнялись до биквадратных уравнений, перемежающихся константами из школьного курса физики. — Я зову его Спираль страданий, — гордо прокомментировал Малис. — Нравится? — Можно добавить страданий? Формулы напишу. — Инженер? Можно — страданий много не бывает. Хозяйке бантика будешь выбирать? — Сама, если… кхм… — Ясно-ясно. Эллет отправлю по почте. Пошлину стрясу с Оррики. Освобождённые — её забота, и мне плевать, что там думает Золан, — сказал Малис, обращаясь уже к Нердане. — Я тебе уже говорил, что военные — худшая страта в Ирмели? — Говорил. Вы с Инвиром тогда подрались. — Мы были не очень трезвыми, а накануне он увёл у меня девушку. Малис с сомнением осмотрел повязку на глазу и руку Нерданы, на которой не хватало нескольких пальцев, но дальше развивать тему не стал. Вместо этого он спросил: — На какое имя эллет регистрировать? — Ленмар. — А фамилия? — Фамилия? — Ну, обозначение твоей семьи, которое идёт перед именем. У менвитов, по-моему, после дефиса. — Фамилии нет. — Придумай. Я позвоню, когда эллет будет готов, и надеюсь услышать ответ. — Я… постараюсь. Ещё одна трудность. Где бы взять эту фамилию? Попросить, что ли, какой-нибудь список? У арзаков не должно быть запрета на разглашение вроде того, что есть у менвитов.

***

Шизик вернулся и написал заявление. Аль-Тен отказалась от роли Библиотекаря ради Змеиного братства. Старый Смотритель Гал-Лес, похоже, погиб. Касси никогда не брали в расчёт. Шар-Лин осталась одна. Она запаниковала… и закрыла Библиотеку. Касси могла бы с ходу назвать как минимум четыре способа избавиться от комитетских, используя лишь то, что находилось в прямой видимости. Выбить их Метлой Имары? Пострелять из табельного оружия? Отравить духами Хо-Рем? Порубить мечом Те-Лара Разрушителя? Шар-Лин, очень-очень старая Шар-Лин, прекрасно владела мечом! Но нет, Шар-Лин свернула Библиотеку, а шизик не придумал ничего лучше, чем вышибить оттуда Рес-Кая, запустив в него Касси. — Да ладно! — отмахнулся старший брат, когда Касси рассказывала ему об этом. — Он зарегламентирован до мозга костей. Видишь, что кто-то не успевает добежать до спасения, — помоги. — Я бы добежала! — вспыхнула Касси. – Лучш-ше покаш-ши, что принесла, — сказала Энг-Сит, которой надоело их слушать. У змеюки и так был крайне мерзкий характер, а несколько дней назад её покусал кто-то из Комитета, так что стервозность подскочила в разы. Касси грохнула утащенный (случайно, между прочим!) ящик на стол и отогнула защёлки. Под крышкой содержимое ящика скрывало белое шёлковое полотно. Касси откинула его и замерла в задумчивости. В ящике лежали аккуратно свёрнутые, утопленные в янтаре золотые змеи. Кому понадобилось заспиртовывать змей? И почему у них у всех такие странные хвосты? — Порубили, что ли? — хмыкнул брат. — Нет. — Касси нагнулась, почти коснувшись янтаря щекой. — Концы для этого слишком ровные, по косой и под одинаковым углом. И все змеи одинаковой длины… — Они в принс-сыпе вс-се одинаковые, — заметила Энг-Сит, скрестив руки на груди. Выглядело, скорее, так, будто она обнимает здоровой рукой раненую. — Такое впечатление, — продолжила Касси, проигнорировав змеюку, — что у них не было кончиков хвостов. Как будто… хм-м… — У нас есть зоолог, — брякнул брат. — Давайте спросим, есть ли на Рамерии тупохвостые змеи? — А на Беллиоре как будто ес-сть! — На Беллиоре… На Беллиоре, Энг-Сит, чего только нет! За то время, пока брат ходил за профессором, Касси и Энг-Сит не сказали друг другу ни слова. Они невзлюбили друг друга с первого взгляда. Касси родилась в Луумане, самом криминальном городе мира. История была почти банальна: некий господин-в-командировке очень сильно полюбил горничную-арзачку, а потом уехал. Выяснилось это слишком поздно, да и… В Луумане на многое смотрели широко закрытыми глазами. Мама назвала дочь Касси и, насколько получалось, заботилась о ней. Правда, господская кровь, вылившаяся в рыжие волосы, давала о себе знать, так что мать-арзачка порой выглядела жалко. Все арзаки выглядели жалко — так их воспитали. Касси была на голову выше них. Часто — в прямом смысле. Впрочем, менвиты также во всех смыслах смотрели на неё свысока. Знай своё место, дрянная кровь! А потом, в тринадцать, как и положено, у неё проявились способности. Не взгляд, нет. Цифры. Чистая математика в голове. Способная полукровка могла быть полезной, но с куда большей вероятностью не должна была жить. Закреплённый за провинцией Эль-Даат колдун даже писал по этому поводу в столицу. Оттуда прислали Гал-Леса, одного из доверенных колдунов Аэ-Ло. Старик был добр к Касси и нашёл её семью. Отец к тому моменту давно помер, зато имелся брат — Баан-Ну, выходец из древнего, но утратившего всякое влияние рода. Касси не знала, зачем это было надо подающему надежды офицеру, но он взял её под опеку. Баан-Ну был хорошим братом как минимум потому, что его не смущало происхождение сестры. Но человеком он всегда был сложным. Возможно, ему стоило бы попробовать себя в профессии актёра, причём именно театрального. Он любил играть роли. Если доводилось встречаться с компанией первый и единственный раз (например, за картами), он всегда придумывал себе новую легенду. Так, на памяти Касси Баан-Ну был исследователем Дальнего севера, археологом из Имхота, учителем музыки в средней школе, радиоведущим, автогонщиком… Но всегда оставался эксцентричным, с ноткой безумия. Возможно, это был его способ сбежать от войны — в конце концов, у менвитов жизнь на ней завязана, хотя на самом деле её никто не любит. Если им случается долго не воевать, начинаются какие-то игрища под столом, которые всё равно однажды перерастут в открытое столкновение. В дела Баан-Ну Касси никогда не лезла — он бы, может, и не был против, но она с юности знала своё место. Привыкла. Поэтому первая поездка в Теелин стала для неё полной неожиданностью. Брат и его друг Шаа-Раз тихо присягнули Змеиному братству. Это были не то чтобы совсем враги, но в Энар-Таари их считали таковыми, несмотря на то, что угрозы их безопасности Теелин не представлял. Самое худшее, что он делал, это переманивал всяких отщепенцев и недовольных вроде Энг-Сит, серой кобры, которой почему-то не понравилось исполнять обязанности, возложенные на неё государством. Однако, как бы она ни относилась к своей змеиной доле, Энг-Сит была типичной менвиткой и очень не любила выскочку-полукровку. А уж когда братец вернулся с Беллиоры колдуном… Впрочем, теперь с ней цапался именно он, да и Касси могла козырнуть должностью Смотрителя именно Бассанийской Библиотеки. При обоюдной нелюбви этого учреждения и Змеиного братства ситуация сложилась странная, но, когда Гал-Лес сошёл с ума, письмо пришло именно Касси. Касси син Нурис, как её записали. Самое низшее имя в иерархии, но менвитское. Энг-Сит почти заткнулась. Вместе с Аш-Риа брат привёл господина Се-Лака, которого очень заинтересовали змеи. — Откуда ты их принесла? — вкрадчиво спросил он. — Из Библиотеки. Вот от Се-Лака лучше ничего не скрывать. В стенах его крепости любой разум — открытая книга господина. — Откуда они там? — Не знаю. Лежали в отделе артефактов из пустыни. Книга вырезок попросила Шар-Лин их изучить повнимательнее. Господин, скажите, вы знаете, что это такое? — Волосы ламии, одного из пустынных духов. — Волосы-змеи? — переспросил Аш-Риа. — Но это невозможно! Два несвязанных биологических вида в одном организме… зародившиеся в одном организме… — Таков наш мир, — философски заключил Се-Лак.