***
Валлея… Светлый город, уходящий вдаль бликами прозрачных крыш. В солнечную погоду — невероятно яркое место. По улицам снуют толпы людей в разноцветных одеждах, на площадях шумят уличные музыканты, откуда-то всё время льётся тёплый свет… За всё время, что они ехали через город, Мон-Со не заметил ни одного резкого поворота или угла. — Энарский вокзал, на который когда-то приходили поезда из Энар-Таари, — комментировал Лиртен, сидевший впереди. — Музей минералогии. Театр пантомимы. Ин-Тар, Лин-Хес и Бейни, казалось, слушали с интересом. Мон-Со едва ли обращал внимание. Несколько дней назад они покинули своё временное убежище. Хоши повёз на восток тех, кто хотел вернуться, Малис уехал в Нисуми, к своей работе. Трёх оставшихся менвитов решили переправить к Оррике. Валлею, если верить навигатору, по которому ехала Морни, можно было обогнуть с юга. Однако девушка это проигнорировала. — Ильсор хотел показать тебе город. Лин-Хесу и Ин-Тар тоже наверняка будет любопытно. С самого отъезда Морни почти не оставляла Мон-Со в одиночестве. Поначалу он пытался прогнать её, но уже больше по привычке. Морни была… необходима. Здесь и сейчас. Её присутствие хотя бы частично заполняло пустоту, в последние дни ставшую совершенно невыносимой. «Если встретимся в бою — убей меня». Мог бы просто сказать «прощай». Но Кер-Со предпочитал наносить максимально болезненные удары. Всегда. Он был тем самым человеком, который напомнит тебе о твоих провалах, когда ты уже о них забыл. Главным его вопросом в средней школе был: «Тебя всё ещё мучают панические атаки?» Нет, но теперь будут — вспомнил ведь. И так — во всём. Проще было говорить, что занят, и избегать встречи, чтобы не нарваться. Но на этот раз не получилось. Ни оттолкнуть, ни избежать. Кер-Со был рядом достаточно долго, чтобы вспомнить: они всё-таки братья. Расставание, хоть и логичное после партии, принесло боли больше, чем любое боевое ранение. Раньше, до столкновения с живыми арзаками, боль успешно консервировалась, и Мон-Со, видимо, успел забыть, что вообще способен её чувствовать. Морни была права, и в тот же вечер он выложил ей всё. — Нет, всё-таки менвиты не очень умеют говорить словами через рот, — сказала она, качая головой. — Вам бы поговорить разок, ничего друг от друга не скрывая… Ты никогда не думал, что он вовсе не собирался бить? Твой, как ты говоришь, параноик и истеричка просто любит тебя. — Она помолчала и пробормотала себе под нос: — Эх, были бы вы арзаками — решили бы всё за пару часов. Проорались бы — и всё. Вряд ли. Арзаки очень хорошо умели быть злопамятными, если у них имелась на то достаточно веская причина. Хотя их злопамятность Мон-Со наблюдал только в отношении менвитов, а потому не имел ни малейшего понятия, как выглядят их конфликты друг с другом. Дорога из Маоки, казавшаяся монотонно бесконечной, оборвалась у приветливого на вид дома, окружённого высокой, по местным меркам, стеной из радостно-рыжего кирпича. Летом его густо обвивали какие-то ползучие растения, но сейчас это яркое пятно в окружении голых веток смотрелось на фоне снега до крайности мерзко. Дом за забором оказался таким же круглым и с прозрачной витражной крышей, как в Валлее. От забора его отделял пустынный сад, в котором почему-то отсутствовали гирлянды. Не было их и на самом доме. Внутренняя обстановка тоже оказалась чрезмерно лаконичной даже в сравнении со штабом разведки. — Жутковатое место, — прокомментировал Лин-Хес. — Вроде как привычная среда… — неуверенно пояснил Лиртен. — Ну, освобождённым привычная, это ведь как бы для них убежище. — Как психушка, — пробормотал Бейни. Лиртен пожал плечами и шагнул к выходу. — Ладно, вы осваивайтесь. Я отзвонюсь Малису, что довёз вас. Дня через три Оррика вернётся. И ваши. Пока! — Пока! — Морни махнула ему рукой и обратилась к остальным: — Ну… добро пожаловать, видимо. Пошли смотреть, что тут есть. — Главное, чтоб не было освобождённых, — пробормотал Бейни. — Вы же их всех распугаете. Лин-Хес ещё раз осмотрелся и спросил: — А ты в таком центре был? — Нет. В Ламиэре такого не было. С нами Киан возился. Любые проблемы и вопросы, особенно когда он узнал, что мы с его сыном знакомы. Правда, информацию вытягивает хуже клеща. Хотя о делах Ильсора что-то путное знают только Морни и полковник. К вечеру третьего дня Мон-Со был готов согласиться с Бейни. По обстановке дом был максимально приближен к психушке. Пустота, гулкие коридоры, только стрельчатых окон не хватало. Прибытию арзаков Мон-Со был даже рад. Они появились как раз к ужину, и Морни с шипением, что она так много не готовила, отправилась что-то доделывать. Арзаки явились большой компанией. Почти все выглядели пришибленными, некоторую степень жизнерадостности сохраняли лишь Кау-Рук и незнакомый высокий арзак в вишнёвом эллете. Мон-Со уже видел его — колдун в последней партии, а вот благообразную старушку в белом встретил впервые. Впрочем, вероятнее всего, это и есть Оррика. Встреча произошла, как и положено, в холле перед входом, но начинать разговор никто не торопился. Каждый нашёл кого-то, кого хотел бы рассмотреть получше, и уставился на него со всем вниманием. Первой, почти перебив старушку, заговорила Ин-Тар: — Здравствуй, Киан. Я не надеялась снова тебя увидеть. Обычно арзаки в таких ситуациях обнимались. Киан шагнул было вперёд, но неожиданно замер на середине движения и протянул ей левую руку (правая оказалась в гипсе от плеча до запястья). Ин-Тар сжала его ладонь обеими руками. Мон-Со посмотрел на Ильсора, стоявшего как бы во главе арзаков из экипажа. Ильсор молчал и косил чуть в сторону. Вместо него заговорил Анрай. — Здравствуйте, наш полковник, — сказал он. Кау-Рук фыркнул. Тайси зачем-то кивнул. Анрай неловко почесал затылок. — Вы извините его… Как только речь о вас заходит — сразу глаза стеклянные. — Установка, — буркнул Мон-Со. Когда он провалился в зеркало, Ильсор не мог с ним говорить. Тогда Мон-Со удалось решить эту проблему, но лишь временно. Видимо, установка вернулась и ударила по мозгам сильнее, чем в прошлый раз. — Кто-нибудь из вас сможет ему помочь? — спросил Киан, попеременно глядя то на Мон-Со, то на так и не отпустившую его Ин-Тар. — Боюсь, что мне сейчас не хватит сил, — призналась колдунья. — Мон-Со? — В прошлый раз не получилось. — Можем вместе попробовать. Ильсор, вы доверитесь нам? — Да. Казалось, ответ дался ему с трудом — работала своего рода система самосохранения установки. — Тогда… где мы можем обосноваться? Оррика, вы ведь не против некоторого самоуправства с нашей стороны? Старушка махнула рукой и ответила на чересчур распевном, но всё же понятном менвитском: — Вы уже расхватали себе всю инициативу. Я украду вашего юного товарища и пообщаюсь с ним. И пусть кто-нибудь поможет бедной Морни! — добавила она в сторону арзаков. — Можете занять библиотеку — туда сейчас точно никто не пойдёт. Библиотека… Даже если бы Оррика отправила их в сырой тёмный подвал, Мон-Со воспринял бы это с меньшей степенью подозрительности. Хотя, пожалуй, библиотека даже могла помочь. Следом за ними тремя не пошёл никто. Неужели настолько доверяли? Все. Безоговорочно. Мон-Со бы на их месте отрядил хоть кого-то, причём с оружием. Либо Ильсор как личность ничего не значил для Оррики, либо Мон-Со опять столкнулся с какой-то чертой арзакского менталитета, которой не в силах был понять. Библиотека здесь была куда менее унылой, чем всё остальное: книги по истории Ирмели, много сказок и вообще детской литературы, производственные романы… Смутно помнилось, как Ильсор в полёте говорил, что в Ирмели этот жанр довольно популярен. Ещё попробовать агитировал — тот самый «Облачный город». Мон-Со нашёл эту книгу на ближайшей ко входу полке. Нежно-розовая обложка с клубами облаков, среди которых парит город, похожий одновременно на Валлею и Ламиэре. Летающий остров с горой посередине — арзаки любят горы, как менвиты пустыню. — Стелле бы понравилось, — обронила Ин-Тар. — Начнём? Арзакская мебель удивительно подходила для работы над мозгом: когда ты сидишь почти на полу, падать будет недалеко. У менвитов, хотя логичнее было бы иное, Мон-Со встречал такую обстановку лишь у одного человека — Кир-Силя. Тот, правда, предпочитал не кресла без ножек, а круглый ковёр, но сути это не меняло. Мон-Со и Ильсор сели друг напротив друга, Ин-Тар устроилась немного сбоку. — Вы отправитесь в лабиринт, — заговорила она, — и найдёте там Ильсора и то, что не даёт ему с вами говорить. Его разум будет этому всячески противостоять. Звучит сложно, я понимаю… — Мне знакома теория. Единственная новость — слово «лабиринт». Ин-Тар кивнула и сменила тактику. — В некоторых книгах так называют разум. Метафора упорядоченного хаоса, если хотите. Что у вас не получилось в прошлый раз? — Я смог загнать установку подальше в подсознание, но не убрать совсем. — Откровенно говоря, сделали только хуже. Попробуем исправить. Я буду говорить, давать советы. Что бы ни случилось, просто следуйте им. Хорошо? — Да. — Начинайте. Ильсор по-прежнему смотрел чуть в сторону. Чтобы найти взгляд, пришлось удерживать его голову. Привычный захват за подбородок показался неуместным — не те у них отношения. Лучшим, до чего додумался Мон-Со, было удерживать его лицо в ладонях — крепко, но более или менее вежливо. Теперь, правда, был риск не успеть закрыться и получить ногой в живот, если установка Рес-Кая так же кровожадна, как и её хозяин. Но Мон-Со успел посмотреть Ильсору в глаза до того, как тот заметил угрозу. — Смотри мне в глаза. Открой свой разум. И разум открылся — буквально. Как большая книга и шлюз одновременно.***
Не говори. Не смотри. Отбивайся. Сумрак вечерней библиотеки растворялся, оставляя лишь тонкую полоску синего света от окна до угла. В лунном сиянии блестела змея. Серая, со сложной геометрией узоров на спине. Красивые узоры всех оттенков фиолетового. Если бы можно было смотреть на них! Увы. Всё поле зрения занимали змеиные глаза. Серые, светящиеся. Не слушай. Сопротивляйся. Рядом с серой змеёй вилась степенными кольцами серо-золотистая песчанка. Её раздвоенный язык трепетал в воздухе, прощупывая нечто, ведомое ей одной. — Ш-шрам! — сказала песчанка. Глаза серой змеи блеснули, зрачки на миг округлились, и мир распался на части… …Ильсор стоял в коридоре «Диавоны». Вокруг медленно бледнели весенние голограммы. Шестой год полёта, самое начало, неудавшаяся весна. Мон-Со стоял рядом и без особого удивления наблюдал, как он сам идёт куда-то по коридору, а следом плетутся, держась за руки, Ильсор и Морни. — Надеюсь, мы не вылетели из твоей головы в мою. В конце концов, это наше общее воспоминание. Коридор… Где-то справа должен быть шлюз бортового компьютера, а шли они тогда в медотсек. — Ин-Тар направила к шраму. Это тот же день? Мон-Со долго смотрел на Ильсора и наконец знакомо скривился. — В прошлый раз, в зеркале, ты разговаривал со стулом. Здесь есть… хотя бы шлюз. Диоды на потолке. Не знаю, ордена на рубашке. Ильсор уставился на него. Мон-Со не соответствовал действительности. «На твоей рубашке нет орденов». Язык сам собой оказался придавлен зубами. Сразу до крови — господин Рес-Кай не терпел неповиновения. От Мон-Со надо было сбежать. Сбежать. Сбежать. Отсеки менялись, как кадры, а он неизменно оставался рядом в любой части корабля. Наконец ему надоело. — Ильсор. Закрой глаза. Зачем? — Закрой глаза и постой хоть минуту спокойно. Калейдоскопы сводят с ума. Вспомнился тот змеиный калейдоскоп с Беллиоры. Ильсор тогда на Мон-Со думал, а это от генерала прилетело. — Молодец. Открывай. Они стояли посреди каюты Мон-Со. Одна из командирских, она была довольно тесной — они почти касались самих себя из воспоминаний. У этой каюты перед остальными было единственное преимущество: она была рассчитана на одного человека. Ильсор помнил, как странно ему было, что Мон-Со тогда пригласил его войти. Планировалось-то просто поговорить… Нельзя. Тогда было можно. — Что? — переспросил Мон-Со. Ильсор что, сказал это вслух? Они-из-воспоминаний сидели на койке: Мон-Со ближе ко внутренней стене, Ильсор к двери — и молчали. Впрочем, это продолжалось недолго. — Не злись на Морни. Она действительно любит тебя. — Иррационально. Её домогались, вылавливали — она не может любить менвита. — Знаешь, она когда-то тоже говорила, что любить тебя — иррационально. Почему вы оба пытаетесь подвергнуть чувства формализации? — Я мыслю здраво. — Предвзято. — Здраво. — Ты же ничего не знаешь об арзаках! О… таких как она и я. Из Ирмели. — Откуда бы мне о вас знать? Ильсор-из-воспоминаний надолго замолчал, а потом предложил: — Может, я тебе почитать что-нибудь принесу? Об арзаках… в естественной среде. Художественную литературу. У меня есть. — Мятежник… — протянул Мон-Со-из-воспоминаний таким тоном, как будто подразумевал «идиот». — Как мы вас раньше не обнаружили? — Мне постоянно казалось, что я уже разоблачён. Ты так смотрел всё время… Хотелось подойти и спросить, когда ты меня Баан-Ну сдашь. Мон-Со-из-воспоминаний смерил собеседника нечитаемым взглядом и промолчал. — Почему мы здесь? — спросил Ильсор, глядя на свою прошлую версию. — Надо же откуда-то начать, — отозвался Мон-Со. — Нужно снять установку, это первый этап. Смотреть на самих себя — первый этап? Ильсору всегда казалось, что закладывание всяких установок похоже на передачу информации на накопитель или, скорее, на командный код. Снятие, соответственно, на удаление информации. Мон-Со покачал головой и сказал: — Ты воспринимаешь их как дискретные. Это не так. Если наглядно… Установки похожи на цепи: либо сковывают объект с целью, либо, если запрещающие, сковывают сам объект. В данном случае Рес-Кай приказал тебе не говорить со мной. Образно… всякий раз, когда ты пытаешься это сделать, твой мозг охватывает цепь. Нам надо найти её и разорвать. Не дискретные, а непрерывные…Объяснение вообще не в духе Мон-Со. Но он любит факты, значит… Гипноз требует образного мышления? Нет, Ильсор, конечно, читал, что колдовство есть творческая деятельность, но относил это к арзакскому колдовству. С другой стороны, чем менвиты хуже? Просто пошли другим путём. Тогда Рес-Кай с его буйным воображением вдвойне ужасен. — Ты прав. И ему в руки попало оружие массового поражения. Стоп. Мон-Со читает мысли? Мон-Со вздохнул и терпеливо объяснил: — Мы буквально находимся внутри твоей головы. Я слышу то, что обращено ко мне. Признаю, слышать твой голос, когда ты стоишь с закрытым ртом, довольно… Жутко? — …неожиданно. Но здесь это такое же правило, как, например, гравитация. Ильсор улыбнулся: Мон-Со никогда, ни при каких условиях не признает страх. — Должно же во мне остаться хоть что-то от нормального менвита! Пока они… коммуницировали, забыв про прошлых себя, локация изменилась. Это явно был медотсек, но тёмный, в ночном освещении. В кресле у стола почему-то сидел Рес-Кай. Это уже не воспоминание. Это… — Второй этап, — прокомментировал Мон-Со. — Собственно установка.