***
Стоило отвлечься от Ильсора на угрозу, как Мон-Со тут же потерял ориентацию в пространстве. Но, что хуже, он потерял самого арзака. Только что они оба находились в воображаемом медотсеке «Диавоны», а теперь Мон-Со в одиночестве стоял посреди коридора, за шлюзом. Он поднёс руку к сенсору на стене, и шлюз раскрылся. Медотсек. Лон-Гор выводит Ильсора из анабиоза. На полу маячит тень Баан-Ну, как если бы он стоял там, где стоит Мон-Со. Воспоминание. Стоило отвести руку от сенсора, и шлюз закрылся. Мон-Со отвернулся и прошёл немного дальше по коридору. Раньше он не то чтобы имел дело с воспоминаниями — в основном занимался коррекцией поведения. Однако у него был опыт путешествия по мозгам Касси и по своему собственному лабиринту. К счастью, разум Ильсора оказался более упорядоченным. Где найти арзака и установку? Если последняя приняла облик Рес-Кая, то они, скорее всего, где-то в одном месте. Как его вычислить? Следующий шлюз. Что-то похожее на конструкторское бюро. Серые стены, высокие потолки. Ни одного окна. Белый свет диодов. Ильсор, Юнсар, несколько незнакомых арзаков, электронные чертежи и кипы распечаток с ними же. Создание «Диавоны». Следующий. Подземка. Ильсор, один из арзаков из предыдущего воспоминания, ещё несколько человек. Ильсор что-то рассказывает, остальные слушают, затаив дыхание. «Внимают, будто перед ними пророк». Мысль пронеслась мимо и исчезла, Мон-Со заметил лишь её ускользающий отзвук — отвращение мыслящего к самому себе. Или к моменту? Ильсор в этом воспоминании казался воодушевлённым, но он всё-таки хорошо умел держать лицо. Следующий. Ирмель. Учебный класс. Низкие столы, вместо стульев — то ли коврики, то ли тонкие подушки. Аудитория — в основном юноши, хотя есть несколько девушек. Учат менвитский. Читают стихи. На столе перед Ильсором лежит сборник изречений Май-Ар. Мон-Со заглянул в несколько десятков шлюзов, и все они оказались воспоминаниями. Причём каждое было прямо или косвенно подчинено цели — освободить арзаков. Из личных воспоминаний Мон-Со обнаружил только их разговор в анабиозном отсеке. И то его вряд ли можно было назвать личным в полном смысле слова — его тоже можно было подчинить этой цели. Почему-то в воспоминании Ильсора на полу валялись лимоны и орайи, а замороженный труп Тау-Мита выглядел куда кровавее, чем его помнил Мон-Со. Кажется, Ильсор в принципе терпеть не мог, когда рядом с ним кто-то умирал. В какой-то момент стало очевидно, что пора менять тактику. Искать Ильсора перебором его воспоминаний, конечно, можно, но неоправданно долго. Воображаемый Рес-Кай его за это время уничтожит — присутствие Мон-Со внутри головы арзака определённо противоречит установке, значит, она начнёт действовать активнее. Если разум Ильсора — это «Диавона», то её создателя логично искать либо в центре управления, либо у бортового компьютера. Однако… кто управляет кораблём? Насколько точно его логика соответствует логике реального звездолёта? Есть ли тут сущности? В какой роли представляется Рес-Кай? Морни назвала бы это слишкоммноговариантностью. Ужасное слово, хуже только его суть. К слову, есть ли здесь воспоминания о Морни? Она прошла мимо в самом начале, но в предыдущих шлюзах Мон-Со её ни разу не видел, хотя Морни говорила, что знает Ильсора давно. Да даже если недавно, они явно были очень близки. Морни должна была где-то появиться. Мон-Со как раз проходил мимо корабельной кухни, её любимого места обитания. Шлюз послушно открылся, но за ним обнаружилось другое воспоминание. Ильсор готовил кофе, Мон-Со выражал недовольство. Полёт на Беллиору. В этом воспоминании Мон-Со оказался почти на голову выше самого себя. Это можно было бы списать на то, что сейчас он смотрел на ситуацию с позиции Ильсора, но он ведь видел себя в самом первом воспоминании, ещё до встречи с установкой, и там всё было нормально. Впрочем, то воспоминание было о временах второго полёта, когда всё перевернулось зорн знает как, и они… Мон-Со нашёл шрам на ладони, который всё ещё был недоступен для понимания, и покачал головой. Пожалуй, это всё ещё была точка зрения Ильсора, просто Мон-Со неверно её понял. Разница в росте появилась не потому, что Мон-Со смотрел на самого себя из памяти арзака, а потому, что в этом воспоминании он был угрозой. Ильсор ведь сказал, что боялся его? Нет, Ильсор сказал нечто другое, но он боялся Рес-Кая, а чем Мон-Со в прошлом был лучше? Едва ли хоть чем-то. Неважно. Пока неважно. Где всё-таки воспоминания о Морни? По пути к бортовому компьютеру Мон-Со заглядывал во все шлюзы, которые ему попадались. Это было весьма бестактно по отношению к Ильсору, но Рес-Кая вполне можно было счесть за красный уровень угрозы, а Устав в таком случае требовал полной проверки. Наконец впереди появился нужный шлюз. Мон-Со привычным жестом поднял руку к сенсору… Но шлюз остался на месте. У Мон-Со не было допуска. Что, если там как раз и прячется установка? Да, «Диавона» управляется из центра, но что делает центр, решает компьютер. Если разум в данный момент подчинён установке, то логично думать, что Ильсор сейчас в центре управления. Внезапно диоды на потолке мигнули. Вместо умеренного холодного они теперь освещали коридор тусклым синеватым светом. Горели через один. Недостаток топлива? Здесь? Зорн бы побрал Рес-Кая… К центру управления Мон-Со бежал.***
К ужину из библиотеки никто не явился. Киан знал, что на избавление от последствий гипноза тратится много времени, но всё-таки заглянул к ним. Ильсор и Мон-Со сидели друг напротив друга и почти не моргали. Глаза обоих светились: у одного зелёным, у другого серебристым. Губы шевелились в немом общении, рисуя слова на разных языках. Казалось, каждый находится где-то в своих горах и никак не взаимодействует с человеком напротив. Ин-Тар сидела между ними, как судья на матче, и наблюдала, подперев голову рукой. — Ну как? — тихо спросил Киан, заметив, что она смотрит на него. — Ищут. Похоже, они разделились и сейчас бродят там отдельно друг от друга. — Там — это…? — В дебрях памяти, надеюсь. Он, кажется, хорошо знает теорию, но никакой практик… — Насколько я понял из рассказов детей, так и есть. Ин-Тар вздохнула и покачала головой. Киан не стал ничего говорить — не знал, что ей можно было сказать спустя столько лет. Да и занята она. Однако самой Ин-Тар, наоборот, хотелось пообщаться. — Как ты? Мне сообщили, Эшани умерла. — Да, давно. Как и Ден-Хес. — Знаю. Мы остались вдвоём, Киан. — Яон-Мер? Айя? Яон-Мер бывал в городе, где я живу, спустя двадцать лет. Тоже, конечно, не недавно… — Знать бы ещё, где он сейчас… Айю мне обещали найти. Здесь обычно держат слово. — Всегда. В этот момент что-то произошло. Киан не сразу понял, а вот Ин-Тар вмиг подобралась, как змея перед броском. Ильсор и Мон-Со замолчали. Оба. А потом начали крениться в разные стороны, словно находились внутри медленного, но сильного торнадо. Ин-Тар со своей стороны схватила обоих за плечи и, удерживая чётко друг напротив друга, зашипела: — Мон-Со, ты слышишь меня? Что у вас происходит? — Критический недостаток топлива, — монотонно выдал тот. — Включён оранжевый протокол. — Какое топливо? Какой протокол? Киан ничего не понимал. Что происходит с его сыном? А с Мон-Со? Сам он сейчас ничего не мог сделать, а чувство беспомощности неизменно рождало панику. — Тихо. Успокойся. — Ин-Тар сказала это им обоим. — Киан, принеси аптечку — нам понадобятся обезболивающие. Мон-Со, что ты видишь? Опиши. — Шлюз центра управления. Заварен намертво. Не могу открыть без разрушений. Дальнейшего Киан не услышал за нервным хлопком двери. Его аптечка осталась в машине, но у Оррики точно должно что-то быть.***
Если к компьютеру у Мон-Со не было доступа, то шлюз центра управления вообще оказался заварен. Железные полосы поверх двери чем-то напомнили вход в арзакскую Библиотеку, который он видел в Бассании. Потолочные диоды горели уже только через два. Занудно, до боли в висках, гудела сирена. Мигали красные диоды в дальних концах коридора. — Мон-Со, ты слышишь меня? Что у вас происходит? Ин-Тар. Отвечать на вопросы. Просто отвечать на вопросы. Следовать инструкции. Проблема. Шлюз. Не обойтись без разрушений. А любое повреждение этой «Диавоны» может покалечить Ильсора. — Мон-Со. — В голосе Ин-Тар послышалось что-то инструкторское. — У тебя проблемы с творческим мышлением. «Диавона» — всего лишь проекция разума. Того, что на самом деле творится в мозгу, не выдержит никто, кроме его хозяина. Поэтому то, что ты видишь, — просто система предохранения твоего собственного разума от хаоса из картинок, звуков и прочего. В лекциях Кир-Силя такого не было, а ведь это ключевая информация. — И что мне делать? — Если не можешь открыть дверь, представь, что она открывается сама. Очень полезный совет. И как же представить открывающимся заваренный шлюз? Расплавить металл. И сдвинуть. Отлично. Как? И не будет ли это повреждением? Мон-Со уставился на шлюз. Шлюз… плавится… плавится… Или это уже в глазах плывёт? Нет, шлюз всё-таки плавился. Медленно, но тяжёлые металлические капли с жаром падали на пол и растекались там ржавой лужей. Наконец створка шлюза зашаталась и осела. Неожиданный наклон пола отодвинул её в сторону. Мон-Со с трудом удержал равновесие, когда пол накренился, и протиснулся сквозь освободившийся ход. Он попал в тёмный центр управления, не освещённый даже звёздами на экранах, которые Ильсор всегда включал на вахте. Арзак обнаружился в кресле пилота — сидел, примотанный к нему цепью из серо-фиолетовых звеньев, разбавленных травянисто-зелёными камешками размером с кулак. Прямее было бы только подписать: «сделано Рес-Каем». Самого колдуна здесь не было, но по лицу Ильсора было понятно, что Рес-Кай уже успел сотворить что-то не то. Ильсор не узнал Мон-Со и никак не отреагировал на его присутствие. Мон-Со обошёл кресло, пытаясь понять, в каком месте цепь можно от него отстегнуть. К сожалению, она, похоже, была с креслом единым целым. И что дальше? А дальше что-то огрело Мон-Со по затылку. Видимо, воображаемый Рес-Кай решил вооружиться монтировкой. В темноту за Мон-Со последовало шипение Ин-Тар: — Шрам!***
Обрывки снимков падали, падали, падали… Они заслоняли собой всё вокруг. Рес-Кай где-то за завесой обрывков размеренно щёлкал ножницами. Ильсор даже на расстоянии чувствовал их — холодные, начищенные до блеска, хищные. Такие могли бы резать аккуратно, но обрывки плотной бумаги по краю пушились бахромой, толстой, ковровой, словно их специально драли в лохмотья. В каждом кусочке был заключён какой-то смысл, но какой бы обрывок ни подобрал Ильсор, он оказывался пуст и бел, словно его только-только достали из упаковки и подготовили к печати. Где-то над пустым белым вихрем горел диод. Холодный, голубой, он был похож на луну, но ещё больше — на Нами. Нами… Нами… Кто это, Нами? Снимки… Нет, на снимках её не было и быть не могло. Никто никогда не стал бы запечатлевать столь ужасное зрелище. Но… За пределами вихря упал и разбился шприц. Тогда он тоже разбился… А электронные версии у снимков есть? Можно глянуть в центре управления, он недалеко. Шлюз был справа-сзади. Ильсор бесшумно пробрался сквозь бумажный вихрь, вышел в коридор и помчался в сторону центра, пока Рес-Кай не заметил, что его нет. Открыть шлюз. Зайти. Закрыть. Закрыть так, чтобы никто больше не вошёл. Шлюз послушно сплавился со стеной. Теперь точно никто не войдёт, но, кажется, Ильсор и сам не выйдет. Как же он от всего этого устал! Все эти коридоры, обрывки, менвиты в голове… Что было в обрывках? Кто второй менвит? Что ему нужно? Он был на снимках… Диоды погасли. «Диавоне» как будто не хватало топлива. Ильсор тяжело опустился в кресло пилота и запрокинул голову на спинку. Было тяжело, словно он опять, как когда-то давно, почти сутки без перерыва просидел над расчётами. Кси-Лей и Ода-Ку тогда ругались, а Гал-Лес даже позволил себе наорать на Рес-Кая, хотя в жизни редко повышал голос… Кто они все? Кто?.. Хотелось спать. В шлюз с той стороны кто-то ломился, но Ильсору было всё равно — не пройдёт. Прошёл. Тот, второй. Приблизился, принялся виться вокруг то ли в змеиной неторопливости, то ли в тревоге. На потолке вспыхнули два зелёных диода. Гость упал, как подстреленный, и ткнулся головой Ильсору в колени. По светлым волосам заструилась кровь. Такого не должно быть. Не может быть. Они же внутри разума Ильсора. Откуда здесь кровь? Он дотронулся рукой до головы менвита, словно пытаясь удостовериться, что действительно видит кровь. Пальцы тут же оказались измазаны в отвратительной тёплой липкости. В зелёном свете цвета сливались, но на голове менвита, а теперь и на ладони Ильсора всё-таки темнела кровь. Кровь на ладони… Знакомо, как же знакомо… Это было… Ильсор с трудом дотянулся до панели управления и включил записи с камер. Шестой год, день и место… Вот оно.***
— Ты похож на консервированный лимон. Мон-Со отвлёкся от книги и озадаченно уставился на Кау-Рука. Ильсор тоже посмотрел на штурмана. Не то чтобы он видел в этих словах противоречие, но всё же не понимал, почему Кау-Рук сказал это именно сейчас. Они втроём сидели в кают-компании, читали каждый своё. Мон-Со продирался через «Замкнутую систему» Элси Анеля, которую ему вручили в качестве руководства по арзакам в их нормальном виде. Дело двигалось медленно. Мон-Со был неглупым человеком, но большую часть жизни читал исключительно инструкции и руководства, поэтому художественная литература — арзакская художественная литература! — оказалась для него весьма серьёзным противником. Он читал её как свод правил: как арзаки живут, чем они занимаются, как, зачем, почему… По выражению отчаянной пустоты на лице можно было легко определить, когда Мон-Со попадался очередной описательный абзац, длинный и беспощадный даже в переводе на менвитский. Сами менвиты в своих книгах были более лаконичны. — Сидишь в своей банке, совсем один, — продолжил Кау-Рук, — смотришь на всех с кислым видом… — Чего ты от меня хочешь? — обречённо поинтересовался Мон-Со. — Да ничего. Просто подумал… — Штурман потряс своей книгой, будто именно она навела его на какую-то идею. — Ты любишь документировать: порядок, отчёты всякие. И до сих пор никак не обозначил своих взаимоотношений с Ильсором. О чём это он? Ильсор переводил взгляд с одного на другого, ожидая пояснений. Мон-Со, казалось, понял, что имел в виду Кау-Рук, но сомневался, надо ему это или нет. — Ты прав, — наконец сказал Мон-Со и каким-то неприятным, официальным тоном, который почти вернул из небытия Повелителя игл, обратился к Ильсору: — Предлагаю договор о дружбе. — Договор о дружбе? Ильсор слышал о них раньше и знал, что менвиты уделяют этим договорам большое внимание, но никогда не понимал, зачем закреплять дружбу договором. Со стороны Мон-Со с его вечным недоверием такое предложение и вовсе выглядело странно. Хотя… может, это он из-за допуска к компьютеру? — Договор о дружбе, — повторил Мон-Со и, мстительно взглянув на книгу, объяснил: — Официальная, данная при свидетелях клятва поддерживать друг друга и воздержаться от конфронтации. А, так это пакт о ненападении! Дружба… Ох, менвиты… — Полагаю, это послужит достаточно весомым ответом на повышенный уровень допуска, раз уж ты пошёл против субординации и выдал его мне, а не Кау-Руку. Штурман за спиной Мон-Со изобразил странную пантомиму, которую Ильсор не стал расшифровывать. — Для меня честь считаться твоим другом, — сказал он, возможно, чуть более церемонно, чем следовало. — Я пошёл за свидетелями и скальпелем! — сообщил Кау-Рук и выскочил прочь. — Скальпелем? — переспросил Ильсор, сглотнув подобравшийся к горлу ком липкого страха. — Этот договор по правилам скрепляется кровью. У вас не так? — Нет. У нас не так. — «Менвиты, вы иногда ужасны!» — Дойдёшь страниц через тридцать, там Лина и Таасин проговорят вслух, что они друзья. Но на самом деле об этом редко говорят… Мы, видимо, дружбу по-разному понимаем. Мон-Со пожал плечами. До арзакской дружбы ему не было никакого дела. Но. Но. Арзаком был Ильсор. И раз уж его подпустили настолько близко… Пусть Мон-Со считает, что его вербуют, если хочет. К нему слишком сильно привязались, чтобы отпустить на сторону противника, вот и всё.