Бассания, город света и величия… Высокие здания, подобно поднятым в триумфе клинкам уходящие ввысь. Неон и шум, светло-серое небо. Полярная ночь на Дальнем севере началась не так давно, но Лон-Гор всё равно успел отвыкнуть от дневного света.
Они с Янши только что вышли из здания аэропорта, и теперь Лон-Гор пытался сообразить, в какую сторону идти, чтобы попасть в подземку. Впереди громоздились бесконечные этажи развязок, разъездов и поворотов, а где-то между ними тянулись пешеходные пути.
— Мой господин, разве они нас не встретят? — спросил Янши.
Судя по голосу и тому, как арзак надвинул на голову капюшон куртки, он предпочёл бы вечность блуждать по улицам столицы, лишь бы не встречаться с теми, кто выдернул их двоих из тихого до недавнего времени городка.
Лон-Гор скривился: обращение «господин» ему давно категорически не нравилось. Однако сейчас у Янши, в общем-то, не было выбора. Возможно, стоило бы даже посмотреть ему в глаза — всё-таки с Комитетом лучше не заигрывать. Будь на то воля Лон-Гора, он бы и вовсе оставил Янши на севере, якобы чтобы арзак присматривал за квартирой. Но в КР недвусмысленно порекомендовали явиться вместе с прикреплённым рабом.
Не было смысла тешить себя надеждой на то, что они ничего не заметят: и Лон-Гора, и Янши ждёт тщательнейшая проверка, в ходе которой просто не может не вскрыться тот факт, что… А впрочем, о мятеже они и так знали. Янши рассказал Лон-Гору о провальном приземлении. Наверняка в КР знали и о том, что Лон-Гор не был усыплён со всеми.
— Господин? — позвал Янши. — Мы пропустили три синих сигнала. Если не перейдём дорогу сейчас, к нам подойдёт вон тот патруль.
И верно, двое охранников аэропорта уже косились в их сторону.
— Пойдём. Нас не встретят.
Лон-Гора пригласили по никак не связанному с «Диавоной» поводу. Почти. Если бы не было «Диавоны», его бы не позвали, а так Комитет счёл его ценным специалистом в неком сложном вопросе.
Можно было долго гадать, что это был за вопрос, в котором оказались бессильны медицинские светила и колдуны вместе взятые. У экипажа проявилась какая-то неизвестная болезнь, которую сочли беллиорской? Или дело в шахматах? И Лон-Гор, и Янши снова видели их. Казалось, во сне, но арзак проснулся с синяком под глазом.
Полковник Кер-Со… При первой встрече Лон-Гор подумал, что он ничем не отличается от брата, однако на деле сходства между ними практически не было. Вероятно, будь Мон-Со чуть больше на него похож, у арзакских мятежников «Диавоны» не было бы ни шанса.
Ещё одной причиной, почему Лон-Гора выдернули из ссылки, мог оказаться анабиоз. Да, исследования проводили давно и постоянно, однако он был единственным, кто имел действительно большой практический опыт — семнадцать лет экспедиции как-никак.
Но если причина в этом, зачем его всё-таки вызвали? Записи о первом полёте должны были сохраниться — арзакам незачем было их стирать. Лон-Гор оставил исчерпывающие комментарии и едва ли мог сейчас сказать больше.
До подземки они с Янши добрались с помощью навигатора. От станции до здания Бассанийской библиотеки, где располагался офис Комитета, шли по нему же.
В Лотса-Ци всё блестело ещё сильнее. Панели на зданиях отражали выглянувшее солнце, снег отражал панели, а солнце заливало город холодным блеском.
— На Беллиоре солнце было теплее, — заметил Янши.
Лон-Гор был не слишком силён в астрономии. Кажется, беллиорская звезда была старше и начинала гаснуть, а потому имела более тёплый свет. Но он мог и ошибаться.
— Не упоминай Беллиору, — попросил Лон-Гор. — Напрасное предостережение, но всё же…
Янши еле заметно кивнул в ответ.
Они поднимались по скользким широким ступеням. Мимо шли люди: в основном менвиты, арзаков всего двое — им нечего было делать ни в КР, ни в хранилище бумажных книг.
— Если больше не удастся поговорить… Спасибо, что заботились обо мне.
— Не за что, Янши. Я лишь исправляю ошибки.
Первые несколько этажей принадлежали библиотеке. Её сотрудница, очень красивая женщина с именем Вай-Тей на карточке, с не по-менвитски яркой улыбкой указала путь к лифтам. Казалось, у этой женщины болели зубы. Лон-Гор предпочёл бы увидеть привычное каменное лицо, а не это странное выражение, адресованное в действительности кому-то другому.
У лифтов они с Янши наткнулись на полковника Кер-Со и офицера в пустынном камуфляже с авиационными нашивками.
— Добрый день, — произнёс Кер-Со таким тоном, словно начиналась новая Ночь чёрных огней. — Полковник Лон-Гор, полковник Ор-Вас. Следуйте за мной. Арзак, ни на шаг не отходить от нас.
— Как прикажете, господин, — с поклоном сказал Янши.
Почему-то — нервы, видимо — Лон-Гор едва не засмеялся. Зануда и вечно не в духе — как это знакомо!
И ведь Мон-Со никогда про брата не рассказывал. Лон-Гор знал только потому, что видел его на космодроме перед отлётом. Кер-Со приезжал по работе и не должен был появляться возле казарм, поскольку карантин разрешал посторонним заходить не дальше КПП. Однако накануне отлёта Лон-Гор заметил его на значительно более близком расстоянии.
Лифт поднял их на этажи Комитета, и Кер-Со торопливо направился куда-то вглубь здания. В бесконечных одинаковых коридорах было совершенно пусто. Не то чтобы Лон-Гор представлял себе КР оживлённым офисом, но ведь он не мог быть совсем пустым!
— Зачем нас вызвали? — спросил Лон-Гор.
Кер-Со не удостоил его ответом, зато заговорила Ор-Вас:
— На моих лётчиков напала ламия — горгона, если точнее. Комитету удалось вычислить, что они не мертвы, а находятся в некотором подобии анабиоза. Вы — специалист с уникальным практическим опытом. Если не ошибаюсь, методичка по выведению из этого состояния написана вами?
— Я писал о медикаментозном анабиозе, — возразил Лон-Гор.
— Кроме того, у вас есть опыт взаимодействия с духами как на Рамерии, так и вне её, — не оборачиваясь, добавил Кер-Со. — Вы родом из Ра-Умши и некоторое время работали там. Как раз на тот период пришлось пробуждение одной из поименованных ламий.
Ра-Умши, отдалённая провинция, анклав Энар-Таари посреди пустыни. Да, Лон-Гор был родом оттуда. Да, он даже видел ламию краем глаза. Но на этом — всё.
— Исключительно вне Рамерии, — сказал он. — В Ра-Умши с ламией боролись специалисты. Возглавлял их некто Гал-Лес из приближённых Аэ-Ло.
— К сожалению, Гал-Лес, как и вся его команда, мертвы. А вы всё-таки контактировали с духами на Беллиоре.
— Примерно так же, как и вы. В шахматах.
Про великаншу Лон-Гор не рассказывал и не собирался. Про летучих обезьян и странное существо в лазарете — тоже. Впрочем, наверняка у КР и без него имелась эта информация.
Путь оборвался у безликой двери, за которой оказался просторный зал с несколькими рядами статуй. Лон-Гор насчитал двадцать четыре штуки. Лётчики, пехотинцы. Все замерли в движении, кто-то даже с оружием. У всех — широко распахнутые глаза. Казалось, что-то с силой вытягивало их из глазниц.
Под фальш-окном, показывавшим летний вечер, располагался стол. На нём лежали два сканера, разные инструменты, отломанный каменный палец и личные дела.
— Я вас оставлю, — сообщил Кер-Со и повернулся, чтобы уйти.
— Их не хватает! — Ор-Вас вцепилась в его локоть обеими руками. — Окаменело тридцать два офицера. Сюда привезли тридцать два. Сейчас их двадцать четыре.
— Вы уверены?
Лон-Гор пересчитал личные дела. Их оказалось двадцать четыре. Палец… Правый большой. На вид такие у всех на месте.
— Уверена, — отрезала Ор-Вас.
— Здесь точно был как минимум ещё один человек, — констатировал Лон-Гор, так и не найдя, кому принадлежал палец.
— Сейчас уточню, подождите.
Кер-Со вышел, но уже через минуту вернулся в компании весьма смазливого человека в сером шеоре с фиолетовой вышивкой.
Лон-Гор знал его — этот колдун вёл расследование. И, кажется, его знал Янши. Арзак, до того просто изображавший тень, вздрогнул и как можно более незаметно сдвинулся Лон-Гору за спину.
— Полковник Ор-Вас утверждает, что здесь не хватает восьми статуй, — доложил Кер-Со.
— Где они, сволочь? — прошипела та, шагнув к колдуну.
— Переданы по запросу «Серой кобре», — после паузы сообщил он.
— Ты должен был поставить меня в известность! Почему от тебя вечно одни проблемы, красавчик зорнов?!
Ор-Вас наотмашь врезала ему по лицу. Собиралась повторить, но Кер-Со успел перехватить её.
— Психопатка! — бросил колдун, прижимая руку к губе.
— Дайте я посмотрю.
Лон-Гор приблизился к нему. Колдун взглянул исподлобья, и что-то странное было в его взгляде. Что-то…
— Скажите, пожалуйста, ещё раз, где пропавшие восемь статуй?
Зелёные глаза неприятно остекленели.
— Полковник, у вас проблемы со слухом? — раздражённо вопросила Ор-Вас, не дав колдуну ответить.
— Проблемы не у меня, — пробормотал Лон-Гор, осматривая разбитую губу и старательно не встречаясь с колдуном взглядом. — Проблемы у вас. Кто-то загипнотизировал вашего колдуна.
***
Насколько знал Янши, в здании Комитета Равновесия не должно было быть ни одного арзака. Это место оставалось оплотом менвитских тайн, и рабов, даже самых послушных, туда не допускали.
То есть на самом-то деле Янши уже тут бывал, как и многие другие: весной он видел Шаиса, Кэлена, ещё кого-то из техников, Раина, Миа — но это всё тщательно вычищалось из памяти. Если бы не взрыв на Дальнем севере, спровоцировавший возвращение памяти, Янши бы сейчас думал, что оказался в КР впервые.
Однако то, что он здесь уже бывал, ничуть не уменьшало страха. Если его вместе с Лон-Гором выдернули в столицу, то… Полковник любил отмерять три процента на чудо даже в самых безнадёжных случаях. Янши пытался следовать этому правилу, но получалось не всегда.
Ну, ладно… сейчас они разберутся, зачем их пригласили, что делать с окаменевшими менвитами… Может, Янши вообще просто так позвали…
А потом Лон-Гор посмотрел в глаза колдуну. Колдун оказался под гипнозом. Янши думал, так не бывает.
Колдун стал отпираться, но полковник Кер-Со, местная версия Повелителя игл (кажется, брат, если Янши правильно услышал их с Лон-Гором разговор ещё на севере), тут же развил бурную деятельность. Он снова куда-то ушёл, тут же вернулся, обшипел всё ещё отпиравшегося колдуна… Потом пришла какая-то женщина-офицер совершенно безобидной внешности, при виде которой Лон-Гора и полковника Ор-Вас прямо-таки передёрнуло.
— За мной, — приказала она колдуну и на выходе добавила: — Кер-Со, вы тоже. Господа, будьте любезны приступить к делу.
Они остались втроём, если не считать окаменевших офицеров. Полковник Ор-Вас плюхнулась на стул и запрокинула голову.
— Послали же духи супруга! — пробормотала она.
Возможно, Янши чего-то не понимал, но Ор-Вас и этот колдун вообще не походили на пару. Насколько арзак знал по опыту работы в больнице ещё до экспедиции, менвиты, если им вздумывалось официально заключить союз, всё-таки выступали, говоря по-менвитски, единым фронтом. Ну, то есть поддерживали друг друга по условиям скреплённого кровью договора.
— Янши, помоги мне, — позвал Лон-Гор. — Сканер показывает что-то странное. Предлагаю прослушать стетоскопом.
— Да, мой господин. — Янши уже отвык называть его так, но здесь нельзя было иначе.
Они разделили офицеров пополам и, вооружившись стетоскопами, принялись прослушивать камень.
Вообще, менвиты очень любили кровавость. Дружба — кровь, любовь — тоже кровь, серьёзное соглашение, социальное или политическое — опять кровь. У них даже был специальный человек, которому по должности полагалось следить за скреплением этих договоров. Немного юрист, немного доктор, работал этот человек обычно в административном корпусе городской больницы. Янши так много знал, потому что ему когда-то довелось поработать ассистентом такого специалиста, но на самом деле эта область тоже лежала вне сферы деятельности арзаков.
Стетоскоп с тихим стуком перемещался по груди каменного лётчика, то и дело цепляясь за неровности, раньше бывшие вышивкой на комбинезоне. По-хорошему, снять бы с них одежду, чтобы нормально прослушать, но она намертво склеена с кожей. Или нет?
Янши повесил стетоскоп на плечи и наклонился к руке лётчика. Рукав заканчивался широкой резинкой. Так… Янши вытянул из кармана бумажку — кажется, фантик от шоколадки — и осторожно просунул её между рукой и рукавом. Фантик, шурша, ушёл внутрь почти целиком, а наружу вытащился влажным.
— Господин, посмотрите!
Лон-Гор оставил своего лётчика и подошёл к Янши, Ор-Вас вскочила со стула и тоже зависла рядом. Сканер с готовностью слизал каплю влаги и, жужжа, выдал результат.
— Конденсат? — удивился Лон-Гор. — Ор-Вас, посмотрите, там есть что-то, чем можно поддеть слой одежды?
Нашлись ножницы. Работать ими было неудобно, но они исправно поддевали комбинезон, а дальше камень сам начинал крошиться. Вскоре была освобождена одна рука лётчика. Теперь сканер вместо непонятно чего показывал глубокий сон, даже не анабиоз. По крайней мере, для руки.
— Продолжаем, — решил Лон-Гор. — Полковник, почему они вообще решили, что это анабиоз?
— Тем, у кого рот открыт, какой-то щуп от сканера внутрь запускали. Нашли следы жизни. Сердца бьются, дыхания нет… Но сердца бьются!
Кажется, она любила своих подчинённых и переживала за них… ну, наверно, как мать.
В одни ножницы и три пары рук они содрали с лётчика почти весь комбинезон. В одетом виде менвит был весь равномерно серый и твёрдый, но теперь каменными оказались только голова, кусок шеи и кисти. Когда каменное крошево отпало, выяснилось, что его тело, хоть и серое, значительно светлее. Да и структура была иной: не камень, не тело — скорее, резина. И под этой резиной даже стетоскоп различил слабое биение сердца.
Полковник Ор-Вас похлопала лётчика по резинообразному плечу и сказала:
— Мы тебя вытащим, слышишь? — Тряхнув головой, она повернулась к остальным и заявила с почти фатальной решимостью: — Мы всех вас вытащим.
***
Ко-Тей теперь был одной из кобр. Он носил чёрный комбинезон с глубоким капюшоном и серые сапоги — форму, которая обычно вызывала у менвитов отторжение. Это они ещё не знали, что таится под капюшоном.
Змеиная башка!
У Ко-Тея просело зрение, но усилилось чувство… Он не знал, как описать его словами при ответе на вопросы Каре и Тон-Кри, но стоило ему высунуть изо рта раздвоенный язык, как он мог ощутить всё вокруг себя. Это было нечто среднее между обонянием и осязанием. Вроде язык не отвечал за запах, но им не надо было ничего трогать, чтобы почувствовать.
Другие кобры помогли Ко-Тею научиться ориентироваться в изменившемся мире. В действительности они, обитавшие тут чуть ли не с детства, свысока смотрели на новобранца, но Ко-Тею пришлось засунуть гордость поглубже.
Его больше не держали в качестве подопытного, он даже мог выйти на свежий воздух и пошариться по странному пустому городу, полному странных существ. Они назывались чирин-чин и предназначались для охраны.
Кобр чирин-чин не трогали и теоретически у Ко-Тея имелся шанс сбежать. Но он… не мог. Огромная светящаяся змея ярко-синего цвета закручивалась вокруг него всякий раз, когда он отходил слишком далеко от обитаемой части города.
— У всех так, — пояснила ему одна из кобр (кажется, женщина). — Мы не можем уйти без приказа командования.
«Как арзаки», — хотел сказать Ко-Тей, но промолчал.
Арзаки здесь тоже были, но мало и в основном в лаборатории Каре. Одного Ко-Тей даже узнал: девятый техник, ещё на Беллиоре пострадавший не то от жёлтого тумана, не то от шахмат. А вот менвитов, кроме самого Ко-Тея недавно, в лаборатории не было.
Однако, как выяснилось позже, это было временно.
Как-то под вечер Ко-Тея и ещё нескольких кобр отправили разгружать вертолёт. Внутри него оказались восемь каменных статуй. Странных статуй: чувствительный змеиный язык ощутил в них жизнь.
На вертолётной площадке было не до разглядывания, но в свете ярких ламп лаборатории Ко-Тей увидел знакомые лица. Рех-Шаи, Унг-Ол, Сау-Ме… У шести статуй оказались лица лётчиков из экспедиции, и только два лица Ко-Тей видел впервые.
Почему-то его зацепило. Он постоянно мысленно возвращался к статуям и чувствовал, что что-то не так. В статуях чувствовалась жизнь, у них были знакомые лица… Что, зорн-ари, происходит?
