Лабиринт забвения

Ам-Кай почти всё время таскался за Лин-Хесом. Он, конечно, притворялся ненавязчивым, но всё равно старался быть поблизости. Лин-Хес его, в общем-то, понимал: несчастного ребёнка бросили одного к предположительно враждебным арзакам, вот он и цеплялся за первого, с кем познакомился. Однако капитан чувствовал себя так же, как в те дни, когда был фактически заперт в лазарете в компании Фан-Зо и Зен-Тара. Безвыходно. Ам-Кай, к слову, тоже задавал вопросы, но не в пример меньше и куда более сложные. — Ты можешь поискать в книгах, — предложил ему Лин-Хес после очередного вопроса, ответа на который он не знал. — К примеру, у доктора Киана хорошая библиотека. И она расскажет тебе гораздо больше, чем мог бы рассказать я. — Извините, мой капитан. — Ам-Кай виновато понурился. — Я больше не буду вас отвлекать. Лин-Хесу показалось, что его слова, пусть и вполне доброжелательные, оказались для Ам-Кая синонимом банального «отстань». В некотором роде они им и были, но обидеть ребёнка Лин-Хес точно не хотел. Прежде чем он успел извиниться, Ам-Кай поднялся и сбежал из комнаты отдыха. Почти сразу из коридора послышался жуткий вопль. Лин-Хес одним прыжком оказался у двери и выскочил в коридор. — Ис-свини, дитя… — послышалось сквозь скрип двери по чешуе. — Я не хотела тебя напугать. Ам-Кай замер напротив, старательно жмурясь. На него растерянно таращились случайно оказавшиеся рядом Юнсар и Тайси. Анрай, появившийся в коридоре одновременно с Лин-Хесом, приблизился к Ам-Каю и, хлопнув его по плечу, фыркнул: — Не бойся, Кси-Лей добрая. Только в глаза ей не смотри, чтоб не окаменеть, — и всё будет нормально. — А… ага. Я… Кхм, никогда не видел ламий. Ам-Кай. — Он открыл глаза и протянул руку. Кси-Лей улыбнулась краем губ и, вытянув из недр коридора кончик хвоста, вложила его в подставленную ладонь. — Кс-си-Лей. — Очень приятно. — Я вас-с ос-ставлю… Мне нуш-шно кое с-с кем поговорить. Она осторожно обогнула людей и уползла. Лин-Хес уже не в первый раз задумался, насколько же неудобно человеку жить в таком состоянии. Раньше Кси-Лей, кажется, Ильсор помогал — поддерживал её как минимум, но сейчас, когда он уехал на несколько дней, ей, наверное, было совсем тоскливо. — Ты в порядке? — спросил Лин-Хес у Ам-Кая, который продолжал топтаться на месте. — Да. Просто… неожиданно. Мой капитан, подскажите, как дойти до дома доктора Киана? Я всё-таки уйду туда… Хотя ему тоже навязываться не хочется. — Арзаки общительны. То, что мы считаем навязыванием, для них нормальный вид взаимодействия. Ам-Кай, казалось, не поверил. — Но ты и не навязываешься. Ты попал в неизвестную обстановку и пытаешься узнать побольше. Я просто действительно не знаю, что тебе ответить на некоторые вопросы. Лин-Хес почувствовал, что попал в какую-то болевую точку. Любой менвит обязан не быть навязчивым, но конкретно Ам-Кай переживал по этому поводу сильнее, чем стоило бы. — Мой отец с вами бы не согласился, — заметил он в ответ и предложил: — Может, тогда сходим вместе? Ну, если вы не против. Отец… Должно быть, это предложение далось ему с трудом. — Не против. Идём. Солнце село, и на город опускалась тьма. Пятый день зимы подходил к концу. После утреннего снегопада улицы замело, и город стал ещё больше походить на бездушное нагромождение скал. Восточные арзаки часто строили свои дома скалообразными — менвиты доставали своих соседей задолго до Гван-Ло, а самой выгодной стратегией, на взгляд архитекторов и, может быть, военных, оказалось просто спрятаться. Внутри эти дома, впрочем, обычно оказывались весьма яркими. Тут были и узорчатые обои, и разрисованные стены, и украшения из всего подряд от битых тарелок до хитрых плетёных панно. Менвиты, как правило, ограничивались однотонными стенами с какими-нибудь акцентами вроде вышитых гобеленов или ползучих растений, которые создавали те же узоры, что и арзакские гирлянды. — Здесь, м-м-м, много снега, — неуверенно произнёс Ам-Кай, которому их молчание, по-видимому, казалось неловким. — Его ещё и не чистили с самого первого снегопада. Надо будет заняться, что ли? — Надо-надо! — догнал их голос штурмана. — Кто со мной? Он бежал откуда-то с охапкой лопат в руках. Следом спешил Анрай. До Киана Лин-Хес и Ам-Кай до самой темноты так и не дошли.

***

Они сидели в комнате Киана и пили чай. Казалось, со второго дийо, когда они приехали, до пятого или уже почти шестого положение ничуть не изменилось. Ин-Тар всё так же сидела на подоконнике, вытянув ноги, Киан всё так же бродил из угла в угол, безотчётно перекладывая с места на место какие-то мелочи вроде ключей или записной книжки. Разговор то стихал, то разгорался вновь. Они не виделись так долго, что ни один не знал, с чего следовало бы начать и чем продолжить. И… было ли вообще, о чём говорить? — Когда мы поругались с Ден-Хесом, я не думала, что всё зайдёт так далеко. Ин-Тар не должна была узнать о его социальном эксперименте. Насколько знал Киан, колдунья привезла свои идеи из командировки в Ра-Умши, а приятельствовавший с ней Ден-Хес не вовремя поделился ходом опыта. — Мне казалось, ты уже тогда всё распланировала… — Я собиралась просто написать правителю Аэ-Ло о том, что обнаружила. — Написала в итоге? — Нет. Ин-Тар принялась рассматривать полки. Пианино у стены — под чехлом и без единой пылинки в отличие от этих самых полок. — Не успел нормально убраться, — сказал Киан, пожав плечами. На стопке нотных тетрадей, тоже тщательно вытертых, хотя вряд ли они были нужны Киану или Ильсору, Ин-Тар заметила деревянный футляр. На фоне комнаты, с её пёстрым настенным ковром, изогнутой в цветок гирляндой и рядами разноцветных книжек, этот футляр казался слишком простым и гладким. Ин-Тар встала с подоконника и, подойдя к пианино, взяла футляр в руки. Ни выжженных надписей, ни гравировок, только природный древесный узор. — Можно? — Конечно. Защёлка с тихим, чуть ржавым звуком отошла в сторону. В футляре обнаружился кинжал. Обычный, непримечательный: короткий, изогнутый, без гарды. На рукояти угадывался узор в виде переплетения степных трав. — Остался от кого-то из погибших здесь менвитских пограничников? Киан сердито фыркнул. — Разумеется, нет! Яон-Мер оставил на хранение. Сказал, чтобы был повод однажды заглянуть в гости. Думаю, надеялся забрать. — Зачем он вообще приходил? Киан подошёл ближе и встал рядом, глядя на Ин-Тар снизу вверх. — Скрывался. Помог мне кое в чём и исчез в неизвестном направлении. — Два чокнутых учёных на один отдел Службы надзора… И как мне только повезло с ними познакомиться? — Ин-Тар покачала головой и, захлопнув крышку, вернула футляр на место. — Киан, я никогда не спрашивала, хотя следовало, пожалуй… Ты не жалеешь, что всё это было? Он долго не отвечал и, что когда-то безмерно раздражало Ин-Тар, сохранял при этом совершенно непроницаемое выражение лица. — Знаешь… Виллина, — заговорил Киан, назвав её старым арзакским прозвищем, — когда был смысл жалеть, я бы не понял этого чувства. Рабы не знают жалости — во всех смыслах. — А сейчас? — А сейчас жалеть нет смысла. Целая жизнь прожита. — Говоришь, как трёхсотлетний старик! — Ин-Тар усмехнулась. — Почему нет? Мой сын давно вырос, так что я имею полное право на старческую философию. — Мои дети старше него — теперь ты и меня старухой назовёшь? — Конечно! Киан всё ещё пытался сохранить невозмутимость, но хитрющая улыбка всё-таки прорвалась наружу. Вот же гад, а! Но обидеться не получалось: то ли по дружбе, то ли действительно возраст не тот. Вдруг Киан перестал улыбаться и бросился к окну. Он замер на подоконнике, приникнув лицом к стеклу. — Что там? Ин-Тар замерла рядом и, приглядевшись, заметила: небо светилось зелёным. Сияние исходило сверху и разливалось во все стороны, освещая город. — У вас ведь не бывает полярного сияния? — Нет. — Киан замотал головой. — Иногда небо над горой издалека светится зелёным, но не так. Изнутри города незаметно. Тогда что это? В голову пришли два варианта: или из Энар-Таари атаковали химией, или это что-то колдовское. Скорее, второе — волны света на химоружие не особо похожи, да и в воздухе витает что-то этакое… Ин-Тар бросилась на улицу. Вниз по лестнице, через приёмную врача. Дом тряхнуло, её швырнуло на пол. — Ты как? Киан слетел с лестницы следом, но удержался на ногах. — Нормально. Советую готовить аптечку — кто-то наверняка пострадает. — Ты знаешь, что это? — Нет, но проблем у нас будет много. Снаружи, на первый взгляд, никого не было. Ин-Тар надеялась, что все, кого в ночь вынесло погулять, уже успели убраться в здание Комиссариата. Оно единственное на вид могло выстоять под шквалом колдовства. Тряска прекратилась почти сразу. Похоже, это был незначительный побочный эффект. Зато сияние стало ярче. Разлившаяся по небу зелень освещала город почти как солнце и жгла глаза. Сзади послышался шорох. Кси-Лей. — Это вос-сточный с-склон, — прошипела она, а затем, поднявшись на хвосте, начала водить языком, словно надеялась нащупать информацию прямо в воздухе. Восточный склон… — Нармё? — Вероятно… Пока они говорили, в небе с восточной стороны возникла странная белая точка. Она поднималась из-за вершины и увеличивалась. — Най-ш-шу… — выругалась Кси-Лей. — Это штука со дна ос-сера в Нармё. Ин-Тар насторожилась. Штука из озера на горе, где жили колдуны-великаны? Вспомнился рассказ Арахны. — Что за штука? Уж не колдовской ли шар Карены? Кси-Лей удивлённо зашипела. — Библиотека думала, ш-што да… Точка тем временем всё приближалась и уже начала походить на шар. Смотреть на неё было ещё больнее, чем на небо. — Она вся в лей-линиях! Я такого даже в Кай-Хо не видела! — Она летит к верш-шине! И неис-свес-стно, ш-што будет, ес-сли она с-соединится с-с этой с-селенью! Верно. Колдовство с колдовством лучше не смешивать — Гингемин ураган не даст соврать. — Её можно успокоить как дух пустыни? — Такие глубины колдовс-ства мне неис-свес-стны. — Кси-Лей криво ухмыльнулась. — Мне известны, — решительно заявила Ин-Тар. — Надо догнать шар. Кси-Лей скользнула сбоку, словно приглашая. Ин-Тар вскочила ей на спину, и змея понеслась вперёд, к вершине горы. Ин-Тар вытянулась на змеиной спине, вжавшись лицом в чешую, чтобы дать глазам отдохнуть. Самой Кси-Лей этот свет был не страшен — Ин-Тар достаточно знала о ламиях, чтобы сказать наверняка. Когда-то давно, когда подразделение, где она служила, отправили в Ра-Умши для поддержки местных военных, Ин-Тар познакомилась с одним из поименованных пустынных духов. Зловещая змееобразная тварь в обмен на спасение от Гал-Леса оказала ей одну услугу — рассказала, как заклинать мелких непоименованных духов. С тех пор Ин-Тар время от времени прибегала к их помощи. Именно с благодаря духам она когда-то сотворила проклятье, которое теперь заставляло нескольких человек бесконечно пересекаться, как бы противны они друг другу ни были. Именно с помощью духов она скрывалась после возвращения на Рамерию. Но за заклинание духов, как и за любое другое колдовство, надо было платить жизнью. Если гипноз забирал её через чувства, то духи предпочитали время. И у Ин-Тар времени оставалось не слишком много. — Мы на мес-сте, — прошипела Кси-Лей, остановившись. Они забрались гораздо выше по склону, к громаде старой крепости, тёмной даже сейчас. Киан называл её Чертогом Уныния. Где-то здесь был похоронен Ден-Хес. Ин-Тар соскочила со спины Кси-Лей и отошла в сторону, вновь прикрыв глаза. Сейчас многое зависело от удачи, а удачи ей обычно недоставало. Колдовской шар, вероятно, ближе к ламиям, чем к непоименованным. Главное в заклинании такого духа — его имя. Какое имя может носить колдовской шар, если он вообще дух? — Карена! Возвращайся на место! Ин-Тар распахнула глаза. Шар как будто перестал двигаться. На нём висела, обхватив его руками и ногами, какая-то чёрная фигура. Она изо всех сил тянула шар наверх. — Карена! — повторила Ин-Тар. — Остановись и возвращайся! Шар дрогнул и двинулся назад. Фигура завизжала и задёргалась. — Карена! Возвращайся назад! — Карена, вос-свращ-щайс-ся нас-сад! — присоединилась Кси-Лей. Вместе они долго повторяли одни и те же слова, и, в конце концов, эти слова возымели эффект. Странная фигура сорвалась с шара, и тот полетел обратно за гору. Но прежде, чем это случилось, зелёное сияние начало тускнеть. Оно постепенно рассеивалось, и небо над горами медленно чернело. Или это в глазах потемнело от напряжения? — Не сработало?! — крикнул кто-то в отдалении. — Это всё менвитские колдуны! — ответили ему гораздо ближе.