Of Sheep and Battle Chicken

Белоснежный коридор, казалось, на мгновение замерцал, слегка изогнутые линии на каждой поверхности все еще были отполированы и блестели, несмотря на тысячелетия, прошедшие с тех пор, как этот аванпост протеанцев был повержен. Лиара Т'Сони провела тонкими синими пальцами по поверхности стены, чувствуя, как не совсем гибрид керамики и металла на самом деле мягко изгибается при прикосновении, но при этом устойчив почти ко всем видам повреждений. Место раскопок, на котором она находилась, было одним из нескольких на Теруме, мире-колонии людей на краю Траверса. Все они были сосредоточены вокруг странного сооружения, которое протеанцы построили буквально в склоне полуактивного вулкана. Были признаки того, что они использовали тепловую энергию для питания нескольких устройств, которые теперь представляли собой не что иное, как километры искривленных, выцветших обломков на раскаленной поверхности. Лиара была здесь уже почти три месяца и обнаружила, что это была одна из самых разочаровывающих экспедиций, в которых она когда-либо была. В первоначальной экспедиции участвовало более тридцати человек, включая ведущих исследователей доктора Санариса Те'Вурта и доктора Бально Малеаса из Университета Альтары, уважаемого саларианского института. Попасть в ряды первоначальной экспедиции было для Лиары очень трудным делом. Слишком много людей в Университете Серрис считали ее не более чем избалованной чокнутой. Одно только ее имя внушало страх и покорность простолюдинам и племенам, но большинство сотрудников Университета сами принадлежали к Тридцати, благородным домам Тессии. Многие были из Домов, куда более великих, чем омраченная слава Т'Сони, а некоторые даже были политическими противниками. Она провела последние тридцать лет, преследуя свои убеждения и цели – изучая протеанское вымирание и то, чем оно было на самом деле. Большинство протеанских исследований были более прагматичными, они искали оружейные технологии, источники энергии или что-то, что исследовательские группы могли продать Совету или корпорациям. Чистое изучение исчезнувшей культуры протеанцев считалось пустой тратой времени, а попытка выяснить, почему они исчезли, еще более глупой затеей. Ее упрямая погоня за этим только повергла ее карьеру в штопор. Пять книг, которые плохо продавались и в основном только инопланетянам. Двадцать семь статей, которые были проигнорированы или высмеяны более опытными исследователями из Университета Серрис. Она побывала в восьми крупных экспедициях и нашла более четырехсот артефактов, но ей не удалось добиться прочного продолжения преподавательской должности или даже хорошей исследовательской работы. Ей повезло, что ее сохранили до тех пор, пока она работала в штате планирования экспедиции в качестве технического помощника. Когда доктор Санарис обратился к ней, пригласив ее в команду для работы на раскопках в Теруме, она была взволнована. Волнение угасло. Если не считать пережитой ею личной катастрофы, о которой она не хотела думать, сама экспедиция прошла довольно скверно. Первые три месяца были изнурительной черновой работой, в основном ее и других технических помощников, в то время как руководители экспедиции проводили исследования на своем удобном крейсере на орбите. Лиара видела несколько неровных участков, но это, возможно, было худшим, и условия на месте раскопок были слишком примитивными — раскладушки, походное снаряжение и тому подобное. Ее положение среди Тридцати изолировало ее от коллег-азари, а ее отношения с коллегами-исследователями были натянутыми. С незнакомыми саларианцами она была нерешительной, заикающейся бессмыслицей, слишком быстрой, чтобы избежать конфликта, и поэтому игнорировалась ими как ненужная. Раскопки только начали становиться интересными, когда Совет отправил Санарису и Малеасу срочное сообщение, предписывая им явиться в Цитадель — люди обнаружили протеанский артефакт ошеломляющей важности, и Санарис и Малеас были призваны на помощь наблюдать за исследованием. У Университета Серрис не было другой команды, готовой отправиться в Терум в краткосрочной перспективе, и вместо этого университет продал исследовательские права на место раскопок человеческой компании ExoGeni. Остальная часть команды с благодарностью ушла — они не нашли здесь ничего стоящего, а условия были ужасными — но доктор Малеас был достаточно любезен, чтобы выслушать просьбу Лиары остаться и провести дополнительную работу. Она сказала, что на самом деле ей не нужна плата, и что она может по крайней мере найти что-нибудь полезное и отогнать мародеров, пока не прибудет ExoGeni. Теперь она была здесь одна, Малеас уладил ситуацию с ExoGeni, позволив Лиаре исследовать эту находку самостоятельно — и на досуге, вместо того, чтобы оглядываться на конкурирующих исследователей. Не то чтобы она что-то нашла. Все на участке было сбивающим с толку. Это был проект крайне позднего периода, и, как и во многих других постройках позднего периода, в нем не было жилых помещений и других особенностей большей части протеанской архитектуры. Она вытерла пот со лба и покачала головой от некомфортной температуры. Вулкан под этим местом был бездействующим, но все же испускал обильное количество тепла, достаточное для того, чтобы она почувствовала себя физически больной и испортила не одну из ее униформ от пота. Единственное место, где можно было найти хорошие кондиционеры и душевые, было в крошечной аванпостной «столице» Новой Екатеринбург. Шахтерский городок был ее первым настоящим знакомством с человечеством. Неделю назад она ушла, чтобы постирать униформу, принять душ и поесть, и теперь жалела, что пропустила это место. Вездесущая жара сделала всех раздражительными и вспыльчивыми, и ее поездка была наполнена грубостью. Новый Екатеринбург был очень суровым местом, сплошь квадратные колонии-модули, ветхие бары и плохо замаскированные публичные дома. Шахтеры, работавшие на поверхности в поисках тяжелых металлов, были почти исключительно мужчинами грубого вида, большинство из которых бросали на нее взгляды с нежелательными намерениями и желанием. Неповоротливые и огромные, большинство из них были более чем на полметра выше хрупкой девушки-азари, и все они отличались тяжелыми пластинами татуированных мускулов, волос и грязи. Человеческие женщины, с другой стороны, выглядели почти точно так же, как азари, за исключением отсутствия гребней и самой кожи, которая, помимо цвета, была также причудливо нежной, даже не такой тонкой, как у азари. Их волосы были необычными, но не слишком резкими. Атмосфера была далека от тихой, изысканной местности, к которой она привыкла, и шахтеры привыкли к совершенно другому классу и типу азари, чем Лиара. Было достаточно плохо, когда мужчины (и некоторые женщины) так откровенно пялились на нее, но когда проститутки уловили ее нервозность и предложили ей «халяву», стало неловко. В целом азари относились к сексуальности очень небрежно, но Лиара никогда этого не делала и до недавнего времени не испытывала желания экспериментировать. Однако, учитывая то, как шли дела последние несколько недель, она была почти уверена, что если она вернется и ее снова спросят, она ответит «да». Ее голова все еще была не в порядке после той неразберихи, через которую она прошла с Амалией… Она вздрогнула от имени, вздохнула и продолжила свой путь по древнему протеанскому коридору, ее сенсорный блок жужжал, анализируя осколки разбитой керамики. Юная дева-азари почти бесцельно бродила по темным бледным коридорам, пока ее омни-инструмент собирал данные. Ее разум пытался собрать воедино, что это за место. Там было много укрепленных комнат и пунктов сбора, но большая часть объекта казалась укрепленной. Каждый вход был покрыт регенеративными силовыми полями, которые можно было использовать для отражения захватчиков или даже для захвата незваных гостей. Приводимый в действие теплообменником потока магмы далеко внизу, объект даже не был бы обнаружен при сканировании, если бы недавнее землетрясение не обнажило часть комплекса после камнепада. Здесь были компьютерные системы, вытертые дочиста, как и любая другая протеанская система, с которой она сталкивалась, а также сломанные протеанские маяки, разбитые зеленые пни, немой охраняющие пыльный ветер сверху у входа на место раскопок. Обогнув выступ в земле, Лиара остановилась у стены высотой по пояс в середине коридора. Что-то щелкнуло в ее голове при виде этого зрелища, и она вспомнила входы в Семейный Холм на Тессии. Высокие стены по бокам ворот окружали центральный двор со стенами, подобными этой. - «Богиня, это не коридор, это защитный проход». Отойдя от стены высотой по пояс, Лиара мысленно представила план объекта, концентрические кольца, соединенные только легко защищаемыми лифтовыми шахтами, защищающими камеру рядом с центром, которая соединяла источник энергии внизу с тем, что было руинами наверху. Как бы то ни было, протеанцы спроектировали это место так, чтобы противостоять превосходящим силам пехоты. Еще одно свидетельство того, что исчезновение протеанского народа не было мирным переходом. Лиара нахмурилась и медленно вышла из коридора, ее ноги несли ее обратно к маленькому лагерю, который она устроила у основания системы человеческих лифтов. Проходя мимо тяжелого шахтерского лазера, который они использовали, чтобы получить доступ к входному порталу, Лиара устало села на свою койку, вытирая тонкий слой пота и грязи, когда она оглядела свои скудные пожитки, прежде чем фыркнуть на два ящика с дорогими платьями стояли рядом с дальним концом палатки. Она вздохнула, прежде чем открыть сумку на своей койке. Оттуда она разорвала одно из чистящих полотенец, которые доктор Бракас вежливо оставил, вытерла лицо и провела краем ногтя по гребню, вытирая песок. Выбросив полотенце в мусорное ведро, она обдумала варианты. Ей не хотелось возвращаться в Новый Екатеринбург, и не только потому, что она не была уверена, что сможет контролировать свои гормоны. Она также была обеспокоена ощущением, которое она испытала, находясь там, ощущением слежки или преследований. Что были глаза, наблюдающие за каждым ее движением. Пятьдесят лет суровых испытаний в дикой природе и на всевозможных исследовательских площадках не оставили Лиару мягкой или неосведомленной о том, что ее окружает… и что-то было не так в этом маленьком человеческом городке. В то же время ей нужны были свежие гигиенические принадлежности, еда, душ или, скорее, несколько душей. С ее последним откровением ей также нужно было подключиться к экстрасети по высокоскоростному каналу. Ее доступ так далеко от восходящей связи означал, что она все еще могла получать сообщения, но не плотные блоки исследовательских данных. Ей нужно будет поискать записи и исследования по протеанским военным разработкам. Протеанцы были почти ошеломляюще однообразны. Каждое построенное ими здание отвечало одним и тем же требованиям к планировке, даже когда они находились в разных мирах галактики друг от друга. Если бы она могла связать этот участок с другими, возможно, можно было бы найти шаблон в их размещении, указывающий, по крайней мере, откуда исходила угроза, от которой они защищались. Ученая откинулась на спинку койки, размышляя, мысленно гоняясь. Ее черты разгладились, тонкие губы скривились, когда она снова попыталась найти способ не возвращаться в человеческий город за пополнением запасов. Она застонала, и ее рука потянулась к бедру, вытащив фляжку с питьевой водой, которую она полностью выпила, прежде чем позволить ей упасть на землю. Она очень устала, действительно обезвожена из-за нескончаемой жары, тесных темных коридоров, необходимости собирать все эти данные и обрабатывать их самостоятельно. Работа по организации данных и осмыслению их должна была выполняться вспышками активности, поскольку она могла опираться только на упрощенное моделирование на своем персональном компьютере. И спор, который до сих пор звенел у нее в голове, ледяная холодность матери во время их последнего общения. Как странно она говорила, держалась, даже двигалась. Лиара беспокоилась о своей матери, но больше беспокоилась о том, что, возможно, с Бенезией вообще все в порядке, и что это она сама запуталась и потерялась после всех этих лет раскопок. Как бы я хотел быть похожим на других, а не на себя. Одинокая слеза скатилась по ее щеке и растворилась во влажном поту, который она сердито вытерла со лба. Она была расстроена, одинока и несчастна. Никогда не могла даже подумать об отношениях, поскольку большинство азари ее собственного ранга избегали ее как чистокровного отброса и забавлялись с бесклановцами или членами племени… опять же, она подумала об Амалии, прежде чем слабо выругаться про себя. Что касается инопланетян, то это было бы просто сексуальной разрядкой, не нахождением кого-то, кто мог бы порадоваться или с кем покончить с ее сокрушительной изоляцией. Она ничего не понимала в их культурах и даже взглядах, слишком занятая изучением мертвых протеанцев, чтобы много думать о живых турианцах, саларианцах или людях. Она больше не могла общаться с матерью, что причиняло ей боль. Бенезия была слишком занята, чтобы иметь дело со своей глупой дочерью, которая упустила шанс служить своему народу, чтобы пойти копать землю. Остальная семья избегала ее, за исключением самой младшей, которая была ребенком, когда она в последний раз покинула Тессию, и младшей семьи, которые были добры, но не желали по-настоящему протянуть руку к ней. Лиара была просто слишком застенчивой, рассудительной и вежливой, чтобы пробиться в общество, где успех определяли дерзость, распущенность, искусное введение в заблуждение и флирт с другими, инопланетными существами. И, конечно же, я делаю жизнь намного лучше, лежу на грязной койке в собственном поту, плачу и жалею себя. Губы Лиары дернулись в грустной, жалостливой улыбке, когда она закрыла глаза, нуждаясь в отдыхе, размышлении или просто в забвении. Прежде чем она смогла получить что-либо из этого, устройство связи на дальнем конце палатки зажглось извиняющимся тоном. - «Входящее сообщение, Университет Серрис, доктор Т'Сони». ВИ тихонько зазвенел, когда Лиара хмыкнула. - «Запрошена связь в реальном времени». Лиара вздохнула, встала на ноги и подошла к блоку. Она включила связь, надеясь, что не выглядит развалиной, но слишком устала, чтобы по-настоящему заботиться. Изображение суровой пожилой азари заполнило экран. Единственными отметинами на лице Лиары были человеческие брови над каждым глазом, что она сделала, чтобы показать свою солидарность с Бенезией, когда та ушла, чтобы стать первым послом азари перед человечеством. У доктора Санарис, с другой стороны, были следы коммандос, глубоко выгравированные на ее лазурной коже. Узкие и более черные, чем синие, глаза смотрели на усталую, хрупкую фигуру доктора Т'Сони, прежде чем жестокий рот ухмыльнулся. - "Ах, доктор Т'Сони. Вы выглядите хорошо отдохнувшей. Я полагаю, все идет хорошо с вашей, э-э, экскурсией?" Лиара стиснула зубы, но смогла вежливо ответить. - «Да, доктор Санарис, это так. Я полагаю, что это сооружение является военным сооружением, после изучения плана этажа и энергосистем. защитной сетки». Ухмылка старшей азари не дрогнула. - "Да, ну, я уверен, что при более длительном исследовании, не говоря уже о более профессиональной оценке, мы сможем сделать вывод, для чего на самом деле использовалась установка. Это не относится к делу. Меня только что уведомили, что, к сожалению, , ExoGeni ускорила свой график приобретения. Мы не знаем, почему, но они приняли решение фактически переместить ресурсы с другого участка в Терум, чтобы начать там работу. Через неделю мы отправим к вам грузовое судно, Команды ExoGeni прибудут на место вскоре после этого». Лицо Лиары исказилось от поражения. - «Но… доктор Малеас…» Ухмылка превратилась в жестокую ухмылку. - «Доктор Малеас сделал все, что мог, но он, конечно же, должен думать и о более широкой картине, не так ли? Пока мы отправляемся в Цитадель и готовимся двигаться к этой человеческой протеанской находке, мы смогли получить очень приятную беседу и обсуждение многих вопросов, в которых объединенная команда Serrice/Althara могла бы извлечь выгоду из более близких отношений. С ExoGeni и… другими способами». Лиара даже не посмотрела на экран. - «Понятно. И вы, без сомнения, уже выбрали, какие члены команды будут участвовать в таких усилиях». Доктор Санарис только шире улыбнулась. - «Да, ну, как вы знаете, такие вещи делаются по старшинству. Я уверен, что вы сможете найти, чем занять свое время еще на несколько дней, пока не прибудет грузовой корабль. ExoGeni ясно дал понять, что они сами займутся этим местом, нет нужды загромождать это место». Санарис отошла от устройства связи, и Лиара мельком увидела, что должно быть ее каютой на борту корабля, на котором они находились, и стройную фигуру, лежащую на какой-то кровати, едва виднеющуюся за ее плечом, отчетливое очертание мужчины-саларианца. Рог с двойным изгибом на правой стороне явно принадлежал доктору Малеасу. Лиара сглотнула, румянец залил ее щеки, хотя по спине пробежал холодок. Конечно, она знала, что Санарис ее ненавидит. Санарис привела с собой Лиару, надеясь наладить отношения с младшей азари. Сама Санарис была принята из бесклановой в Малый Дом, но ее продвижение застопорилось. Как и большинство бесклановцев, она ненавидела чистокровных, но явно надеялась, что Лиара просто будет так благодарна за ее вмешательство, что свяжется с ней. Отношения с членом Тридцати значительно повысили авторитет Санариса. Лиара, конечно же, этого не сделала. Она даже не понимала, чего хотел Санарис, пока Амалия не подсказала ей, и после того, что пошло не так с Амалией, она отдалилась от всех. Санарис восприняла это как оскорбление, и ее гнев и разочарование пересилили обычное почтение членов клана по отношению к Тридцати. На самом деле не помогло то, что Лиара невинно и непреднамеренно нашла ошибку в исследовании Санарис, выставив ее перед несколькими своими сверстниками. Но она не думала, что женщина пойдет на все, чтобы соблазнить саларианский проект, чтобы саботировать ее таким образом. Ясно, что она ошибалась. Лиара на мгновение задрожала, прежде чем разочарование взяло над ней верх. Она улыбнулась, ее голос стал покровительственным, как она много раз слышала голос своей матери. - «Я не должен удивляться, доктор Санарис. Я очень рад, что вам удалось продать себя по соответствующей цене. Я полагаю, что глава протеанских исследований чувствует угрозу со стороны маленькой девочки до такой степени, что ей приходится развратничать. сама выйти к второсортному саларианскому исследователю только для того, чтобы нанести последний стервозный укол, на самом деле это что-то вроде комплимента». Голос Лиары понизился до злобной высоты. - «Я позабочусь, чтобы меня не было к тому времени, когда прибудет ЭкзоГени, доктор. Не беспокойтесь. Мне просто интересно, как отреагирует Малеас, когда поймет, что сделал врагом дочь одного из самых могущественных из Тридцати, просто чтобы уснуть с подпрыгнувшим уличным мусором». Лиара прервала связь, даже услышав яростный крик другой женщины. Почему простолюдины, которым удалось подняться по служебной лестнице в культуре азари, чувствовали себя так расстроенными, когда им напоминали об их истинном происхождении, Лиара всегда смущалась, но это не имело значения. Поставить эту суку на место было приятно. Тем не менее, у нее осталась неделя, чтобы собрать вещи и оборудование и подготовиться к новому переезду, и без поддержки и без грантов она снова вернулась к исходной точке в пятый раз в своей жизни. Ей придется снова ковылять домой в Тессию, надеясь, вопреки всему, что кто-то еще найдет проект и попытается вынести жестокое пренебрежение ее родственников. О, было бы намного проще, если бы героический и лихой юстициар прискакал и спас меня от… от… Лиара посмотрела на свои руки, нежные на вид пальцы, покрытые мозолями, заляпанные грязью и покрытые сломанными ногтями. - "Спаси меня от самого себя, я полагаю."