Of Sheep and Battle Chicken

- "Этика. Глупая система, навязанная нам, как голодные вакары, как будто такие вопросы, как "правильно" и "неправильно", имеют какое-то значение, когда на карту поставлены жизни миллиардов. Куча высокомерного идиотизма, выдающего себя за необходимость, когда вместо этого цепь, поводок, это стена между тем, что делает нас великими, и тем, что делает нас богами». Сарен Артериус сел на кровати, которую они делили, серебристо-белая пластина его кожи тускло сияла, его кибернетическая рука опустилась, как пирующая пиявка, на левый бок. Только раны, шрамы и отметины усеивали его тело, видимая тяжесть лет самоотверженного служения на благо всех. Она слабо улыбнулась, вставая сама, немного поморщившись от того, что их занятия любовью стали слишком агрессивными. Это исцелиться. Ее разум больше беспокоил мрачный поворот мыслей ее возлюбленного после их связи. Она любила слушать, как он говорит; его голос был скрежещущим и резким, но каким-то образом успокаивал ее уши и ее душу. Но в последнее время он стал неустойчивым. Она встала, обнаженная, и подошла к тому месту, где он стоял, проводя пальцами по его спине. - «Любопытное заявление, которое нужно произнести сразу после присоединения, возлюбленный. Почему ты говоришь об этике?» Бенезия слегка затрепетала от удовольствия, когда Сарен повернулся к ней и провел когтем по ее щеке. Контакт был проявлением нежности, но также и напоминанием о чистой силе, которой он обладал. Неестественные линии корабля — божественная машина, врата в бессмертие, хныканье ее разума — все это, казалось, сосредоточилось на нем, и каждое его действие имело усиленный эффект. Поцелуй стал ошеломляющим, ласка эротична, хмурый взгляд стал поводом для печали. Коготь изменил направление, очертив тонкую линию на ее шее. - «Все, за что стоит сражаться, должно быть взято, а не просто ожидаемо. Это должно быть очевидно для существа твоих мудрых лет и силы, Бенезия». Голос Сарена стал чуть мягче. - «Это пришло ко мне, когда я понял, что ты страдаешь просто для того, чтобы я был в здравом уме. Ты терпишь боль и неуверенность, следуя по моему пути… даже когда ты неуверена. Но твоя неуверенность — твое беспокойство — беспокойство, которое я чувствовал в нашей связи… происходит из-за неэтичных действий, которые мы предпринимаем». Он выдохнул, медленно касаясь ее лба своим. - «Я не могу сделать это без вас. И вы не можете позволить себе задуматься о цене того, что мы пытаемся сделать». Бенезия сглотнула, не двигаясь. Она и не подозревала, что ее связь стала настолько небрежной, что просачивались ее фоновые заботы. Она должна была сосредоточиться на том, чтобы убедиться, что его удовольствие — или, по крайней мере, ее собственное — было фокусом связи, а не ее все более бессвязными мыслями. Но она должна была спросить, учитывая, что он говорил. - «А когда сомневаешься, возлюбленный? Когда спрашиваешь, не может ли быть другого пути к достижению тех же целей, такого, который не требует истребления сотен тысяч?» Сарен опустил руку, его мандибулы щелкнули по челюсти. - «разумный помнит цену ничегонеделания. У всего есть цена». Он отвернулся, и она вздохнула. Взгляд Бенезии проследил за турианцем, пока он шел к двери, ведущей из комнаты, которую они использовали как место для сна и отдыха, в причудливое и огромное пространство, похожее на собор, которое служило мостом. Через мгновение она последовала за ним, все еще обнаженная. В конце концов, на борту могущественного Назары больше никого не было, и божественному существу было бы все равно, одеты они или нет. Когда она вошла, она окинула взглядом мостик и увидела, что Сарен уже сидит на своем месте, в странном кресле в центре мостика Назары, глядя на невероятные сенсорные дисплеи могучего корабля-бога. Как обычно, из-за резких форм и слегка неправильных углов он выглядел искаженным, но его жизненная сила, его сила не потускнели даже в темном кошмаре этой комнаты. Его обнаженное, тело казалось истерзанным войной храмом долга, жертвы и невольной боли. Бенезия всегда задавалась вопросом, где он был так тяжело ранен, но Спектр никогда не говорил об этом, только дрожание челюстей показывало его ярость при этом вопросе. Она стряхнула с себя собственные размышления и шагнула вперед, каждое движение было наполнено элегантностью и грацией. Тысяча лет лидерства и рисования глаз сделали ее движения естественными, а не притворными, но теперь они казались более жесткими. Словно ее разум был расколотым, копошащимся вокруг, приспосабливающимся к любой логике, какой бы извращенной она ни была, для оправдания своих действий. Ее рука коснулась его плеча мягко, не с силой, но с любопытством. Сарен взглянул на него и только кивнул, безмолвный вопрос между ними остался незаданным. - «Я знаю, что ты чувствуешь, Бенезия. Не ругай себя. Это не ошибка. Сомнение — естественная реакция, но мы должны просто оставить ее позади, да?" Она улыбалась, всегда умиляясь, когда он вспоминал ее мудрость из более счастливых времен. - «Такова природа нашей связи, возлюбленный. Мне не следовало блуждать в мыслях. Вполне естественно, что это расстроило тебя». Турианец пожал плечами, но старалась не выбить ее руку. - «Во мне больше нет ничего естественного. Мне не нужно утешение, я просто знаю, что я не одинок в этом». Он покачал головой. - «Хватит об этом. Мы должны сосредоточиться. Что мы слышали от Иден Прайм?» Матриарх снова сглотнула, горло сжалось, словно не желая произносить слова. - «Агенты «Цербера» отправили сообщение Илане через Эйлану. Люди на планете нашли не только руины, но и работающий маяк. Он может содержать нужную нам информацию. Он кажется неповрежденным, но люди все еще извлекают его. Из-за того, что люди не знакомы с безопасным доступом к маяку, пройдут недели, прежде чем они будут готовы управлять им самостоятельно». Сарен улыбнулся. — Тогда у нас есть время. Она вздохнула. - «Нет. Цербер также сообщил нам, что Альянс уже уведомил Совет. Они не только собирают научные группы под руководством азари, но и решили послать Спектра для наблюдения за операцией». Она закрыла глаза. - «Они посылают Найлуса». Глаза Сарена закрылись в агонии, кулаки были сжаты, и он долго молчал, прежде чем прошептать. - «…Все имеет свою цену». Бенезия могла только качать головой, но даже это движение было остановлено, голоса в ее черепе сковывали мышцы. Она знала, что после того, как старая группа соратников Сарена умерла, единственным другим турианцем, с которым он действительно был связан, был Найлус, его протеже и ученик. Сарен обучил молодого турианца всем известным ему методам боя и расследования, в результате чего Найлус стал самым молодым турианцем-Спектром в истории. Если бы он был на Иден Прайм, он бы умер вместе с остальными. Она открыла рот, чтобы попытаться заговорить, но голоса заставили ее замолчать. Сарен не заметил ее действий. - «Маленький Найлус, взрослый и Спектр». Голос был почти нежным, и на мгновение маленькую комнату заполнили мелодии более счастливых времен. - «Дураки говорили мне, что он всего лишь детеныш, слишком слабый для Черной Стражи, не говоря уже о Страже Смерти. И посмотри, как далеко он продвинулся». Она наконец обрела свой голос. - «Он твой друг, Сарен». Сарен кивнул. - «Единственный, кто у меня есть, кроме тебя, я полагаю. Мы, турианцы, не должны действовать в одиночку. Без Сереты или других членов моей старой группы соратников…» Его голос оборвался, задумчивый, почти умоляющий. Ей было больно даже слышать эту нотку в его голосе. Бенезия снова вздрогнула от разрывающих эмоций, которые она почувствовала поперек связи, прижавшись к нему. - «Ты не один, Сарен, пока я дышу». Сарен только улыбнулся ей, блеск острых как иглы клыков исчез с его взгляда. — Мы совершенно одни, Бенезия. Он повернулся к ней, проведя рукой по ее боку, вздохнув при виде единственного сочащегося следа от когтя и слабого синяка, свидетельствующего об их бурном сексуальном освобождении всего двадцать минут назад. - «Мы можем держаться вместе в темноте, но мы оба знаем правду. Мы в одном дыхании от того, чтобы не быть теми, кто мы есть». Голос Бенезии был мягче. - «Я думаю, если бы мы были сумасшедшими или простыми рабами, такие органические побуждения подавлялись бы». Она отвернулась и подошла к мосту, открывая небольшой рюкзак с припасами. Она взяла повязку, пропитанную медигелем, и наложила ее на кровоточащее бедро, а затем повернулась к нему лицом, ее подбородок был поднят, ее тело все еще было гордым и гибким. Сарен какое-то время любовался ею, затем покачал головой. - «Я должен чувствовать что-то большее. Я собираюсь убить своего лучшего друга. Потеря обезьяньих жизней, раздражение — но мне придется убить Найлуса, если он встанет у меня на пути. Со мной что-то не так." Бенезия покачала головой, закончив перевязку. Она шагнула обратно в гостиную, быстро потянулась за черным шелковым халатом и вернулась, накинув его на ноги, чтобы защититься от внезапного холода в воздухе. Ее голос оставался мягким. - "Трудно что-либо чувствовать, больше. И у нас нет времени размышлять. Мы должны выжить, и если это будет стоить нам друзей и близких... тогда у нас будет время оплакивать потом. Лучше, чтобы миллион умер, чем миллиарды, или миллиарды, а не все». Сарен выдохнул и с рычанием закрыл лицо руками. — А если однажды мне придется пожертвовать тобой или тебе мной? Я не могу… Она смотрела, как он борется, зная, что зловещая сила Назары здесь наиболее сильна, искажая их разум. Она положила руку на его измученный гребень, желая своей любви к нему через их связь. - «Я никогда не принесу тебя в жертву добровольно, мой возлюбленный. И если придет время, когда ты должен будешь принести меня в жертву, я все равно буду любить тебя. Мы делаем это не для власти. Или для нашего собственного блага. Но для защиты нашего вида». Она вздохнула, и ее слова, должно быть, порадовали Назару, поскольку ужасный стук в ее голове уменьшился. - «Ничего не говорит о том, что Найлус умрет от твоей руки. Возможно, его убьют солдаты гетов или он будет не в той части местности. Я верю в тебя». Она нежно обвила руками его запястья — даже они были покрыты шрамами. Были времена, когда она была рада, что погибнет так много людей, за то, что Сарен уже претерпел ради галактики. Она отбросила эту мысль и улыбнулась. - «Вернись в нашу постель. Ты ничего не можешь сделать в этом уродливом кресле, кроме как размышлять, пока мы не доберемся до Иден Прайм». Сарен взглянул на нее, мандибулы замерцали с приглушенным, но явным весельем. - «Ты серьезно? Я думаю, я достаточно напортачил для одной ночи, любимая. Кроме того, не весь я кибернетический. Твоим развлечениям придется подождать, пока я выздоровею». Она рассмеялась, чего не делала очень давно, а затем покачала головой. - «На самом деле я просто хотел поспать, Сарен. И порез ничего». Она сделала паузу. - «И если объединение с тобой позволяет тебе функционировать и со мной, тысяча порезов и синяков не имеют значения. Я здесь не для того, чтобы кому-то что-то доказывать. Я здесь, потому что я нужен тебе здесь». Сарен поморщился, осторожно взяв ее руку в свою. - «И цена? Не только твоему телу, но твоему уму, твоему духу?» Бенезия только смотрела на него. - «Мы оба уже заплатили за это. Теперь уже нельзя останавливаться. Мы должны вместе закончить то, что начали вместе». Сарен улыбнулся, встал со стула и направился обратно в их общую комнату. Она последовала за ним, наблюдая молча, в компании, в слегка пустом и неловком промежутке, пока он облачался в свои доспехи. Часть Бенезии хотела свернуться калачиком и заплакать при мысли о том, что ему придется убить молодого турианца, на которого он смотрел как на сына, просто для достижения своих целей. Часть хотела успокоить Сарена, снять боль, присоединиться к нему, пока они не растворятся в душах друг друга, а боль не станет просто воспоминанием. Часть ее просто хотела выполнить задание, почувствовать одобрение бога-машины, корабля. Знать, что это сочло ее достойной. Она приложила руку к голове, чувствуя, как мысли ползают в ее черепе, скользя, как разжиревшие ша-змеи в океанах Тессии, пируя на трупах утонувших и обреченных. Сарен, стоящий в другом конце комнаты, только вздохнул, прикрепляя свои последние части брони, остановившись на перчатке с турианскими почетными знаками. - «Найлус дал мне это, когда его призвали в Караул Смерти. Я не должен носить его, если меня заставят убить его». Бенезия ничего не сказала, только смотрела, и вдруг Сарен разъярился, разозлился, вызывающе. - "Нет. Я уговорю его. Пусть он увидит. Пусть он увидит, что мы должны сделать, чтобы защитить галактику. Несколько мертвых людей - это даже не цена; они должны быть удостоены чести пожертвовать собой ради общего блага. Найлус увидит. Он поймет. Бенезия только кивнула, даже когда омни-инструмент Сарена вспыхнул оранжевым, показывая входящее сообщение. Он постучал по нему, нахмурившись. - «Наконец-то. Геты, несмотря на все их хваленые навыки взлома, удивительно медлительны, когда дело доходит до обнаружения кого-либо». Бенезия слегка нахмурилась. — Кого они нашли? Сарен хмыкнул, глядя на нее с безразличным выражением в глазах. - "Лиара. Они наконец-то нашли ее, какой-то человеческий мир с местом раскопок протеан под названием Терум. Как удобно. Мы можем осмотреть место и забрать ее одновременно. После того, как мы разберемся с Маяком, я отправлю команду для восстановления ее." Хмурый взгляд Бенезии превратился в хмурый. - «Твои геты? Эти головорезы-кроганы? Они ее убьют!» Сарен покачал головой, хотя и медленно. - «Они будут подчиняться моим приказам. В конце концов, мы не можем идти сами. Фрегат должен все время стоять в доках Новерии, чтобы наша уловка сработала, и мы сами должны отправиться в Новерию, как только захват Маяка будет завершен. завершите, чтобы установить твердое алиби. Связывание концов должно подождать ». Бенезия вздохнула. - «Лиара — это не просто незавершенный вопрос. Несмотря на всю ее глупость в отношении выбранной ею дисциплины, она именно тот эксперт, который нам нужен, чтобы найти это легендарное местонахождение канала». Сарен поднял руки. - «Я дал им очень четкие и подробные инструкции. Я использую для этого не клан Ганар, а независимого наемника-крогана. Он надежный и всегда выполняет приказы. Прайм обработан, мы заберем Лиару и сделаем следующий шаг». Бенезия хотела закричать, но вместо этого только кивнула. Почему-то то, что минуту назад казалось опасным, теперь казалось спокойным, хорошо продуманным планом. В конце концов, с тем, что, без сомнения, будет выпущено очень скоро, смерть может мчаться на них всех. Что, если уловка сохранить их участие в тайне провалится, если нападение провалится? Что, если «Цербер» их обманул — или если Совет каким-то образом во всём этом разобрался? Даже мощь Назары не смогла победить объединенную галактику. Возможно, лучше оставить Лиару в этом месте Терума и позволить силам Сарена забрать ее и обеспечить ее безопасность. Если бы все было хорошо, она всегда могла бы все объяснить Лиаре, которая, без сомнения, была бы вне себя от радости, что ее страсть может быть полезна ее матери. И если что-то пойдет не так, Лиару не потащат вместе с Бенезией. Вздохнув, она снова кивнула, хотя и волновалась. Сарен, со своей стороны, осторожно коснулся ее плеча. - «Не волнуйся, Бенезия. Иден Прайм не заставит себя долго ждать. Я с нетерпением жду встречи с Лиарой, и если — когда — я уговорю Найлуса присоединиться к нам, мальчику не помешает собственная компания». Бенезия снова рассмеялась.